Тигры семи морей

,,,,,,,, Мура злилась. Ну надо же было быть такой дурой! Идиотка! Истеричка! Как можно было так проколоться?! Вот отсвечивай теперь… Эхххх… Все-таки засиделась ты в штабном кресле, Евгения Валерьевна, вздохнула Женя, навыки-то тю-тю! Оперативницей и так была не Бог весть какой, а тут как из ума выжила. И что теперь делать? Она все-таки сбежала. Удрала из-под носа Пригова, едва оформила отпуск и путевку в санаторий для себя с сыном. Само собой, никто не выпустил бы её за рубеж. Вот так вот запросто разрешить выезд сотруднику одного и самых секретных спецподразделений? Офицеру, чье личное дело закрыто даже для кадровиков из Главка? Но Мура не зря носила свои погоны. Раздобыть липовый паспорт, оформить индивидуальный тур, обойти пограничный контроль было нетрудно. Но вот дальше… Ну, прилетела она в Малайю. И что? Эххх, ну как же можно было упустить такую простую вещь? Среди малорослых и смуглых малайцев она выделялась, как маяк в ночи. Как хрен на огороде, скривилась Женя, вспомнив слова Бизона. Вот надо было быть такой дурой, а? В толпе она хотела затеряться! Попробуй, затеряйся, когда толпа тебе по плечо, а ты сверкаешь русой косой и голубыми глазами на сорок верст! Неет, её вычислят. Например, свои, а это арест и высылка обратно на Родину, а там – нахлобучка от Пригова, может быть, потеря звездочки, а то и вовсе – увольнение по дискредитации. А может быть, чужие, и тогда на неё откроют охоту. А она тут одна и без оружия. Где тут искать Васю? Как искать тот остров?! Найти катер, наверное? Но какой малаец будет говорить с женщиной серьезно? Да и как говорить? На каком языке? По-английски? А если местные решат, а это запросто, кинуть и ограбить белую дурру, доверчиво сунувшую голову в «пасть дракона»? Ну, положим, её так просто не возьмут, но если? И как тогда выручать Васю, если помощь потребуется уже ей самой? Вот если бы хотя бы Ольга была с ней! Если бы Ольга её не прикрыла, никуда бы Мура не сорвалась. Но Тарасова помогла. Мишку они с Бизоном забрали к себе, маму Женя уговорила съездить в тот клятый санаторий. Кроме того, с помощью Дениса где-то неделю Пригов не должен был бы ничего узнать. Хотя… Нет, Сорвалась бы в любом случае. Денис, подкупленный статуэткой Будды из метеоритного железа, бдил так, что Мура узнавала все о ходе поисков мужа едва ли не раньше Пригова. И вот, после того, как их с Олей кибер-гений пронюхал, что сверху пришло распоряжение о свертывании поисковой операции, Мура твердо решила – ехать. Ехать, спасти Ваську во что бы то ни стало. Или хотя бы закрыть ему глаза и… и залить этот долбанный остров кровью всех, кто окажется виноват в смерти Ионова. А потом, если получится выжить – вернуться домой и растить сына. Выгонят из КТЦ? Отчислят из «Смерча»? Да пофигу. Пофигу даже если посадят. Не расстреляют же?! Мура шла по забитому людьми рынку, злилась и напряженно искала выход. Вляпалась так вляпалась, как теперь выбираться из собственной дурости? - Эй, руки убрал?! – резкий выкрик на чистом русском с характерным московским «аканьем» заставил обернуться. Коренастый малаец вцепился в руку светловолосой девушки, что-то визгливо заверещал. Та рванулась, влепила азиату пощечину. Малаец зашипел, выхватил здоровенный хромированный револьвер. Выстрелить не успел. Мура без лишних слов подхватила с ближайшего прилавка дуриан и саданула малайца по голове. Брызнула кровь, несостоявшийся стрелок рухнул навзничь. Второй азиат, рискнувший сунуться помочь первому, поймал дуриан лицом и картинно завалился на неудачливого стрелка, брыкнув в воздухе ногами. Ещё бы! Самый легкий плод дуриана весит полтора килограмма. Толстая шипастая кожура надежно хранит мякоть со вкусом ванильного мороженого и запахом протухшей мертвечины. Шипы такие, что кожу рвут в лоскуты, поэтому фрукт берут или за толстую плодоножку или за обвязку из пальмового листа. В руке разъяренной Мурашовой дуриан сработал не хуже булавы Ильи Муромца. Группа японских туристов восторженно зааплодировала. Пожилой благообразный самурай не поленился изящно пробить второму малайцу с ноги по уху, когда тот, мотая разбитым лицом, дернулся встать. Женя перекатом ушла от третьего бандита, цапнула выпавший из рук отбитого дурианом «героя» револьвер. Малаец при виде ствола сдернул прочь, не разбирая дороги - опрокинул чей-то лоток, получил бамбуковым колом по затылку, лягнул хозяина лотка и был бы таков, если бы не старый японец. Дед, угрожающе вереща, встал в классическую стойку карате и дал понять, что без боя не отступит. В уши винтом вошла трель полицейского свистка. - Бежим! – девушка схватила Муру за руку и рванула с места трагедии во весь дух. Красавицы остановились отдышаться только после того, как влетели на борт небольшой яхты. - Фффффухххххх, - выдохнула спасенная, - вроде, удрали! Спасибо Вам огромное! - Да, фффууухххх, ладно… - Меня Лиза зовут, - девушка протянула руку. - Женя, - кивнула Мура, профессионально оценивая собеседницу. Красивая, точнее, эффектная. Чуть курносая, чуть веснушчатая, очень красивые глаза, фигурка ничего так, но не боевик. Пальцы тонкие, руки, видно, сильные, но аккуратные, даже слишком. Врач? Может быть. Одета модно и легко, загар ровный и глубокий. Держится уверенно, значит, не первый раз в этих краях. Агентесса? Может быть. Хотя… нет, вряд ли. Тогда кто? Что ей надо? - Женя, а Вы тут впервые? Я – уже третий раз, и всегда что-нибудь случается! Везет мне на местных, что ли? - Третий раз? – Мура серией вдохов-выдохов быстро привела дыхание в норму, глянула на подхваченный на месте драки трофей. Револьвер как револьвер, великоват только. В барабане – всего два патрона. - Ага! Как вы его ловко, а? Бац! И готово дело! Я бы не смогла так, я такая трусиха! - А что это за яхта? – огляделась Мура. - Это? Это наша с мужем, - Лиза прошла на ют, присела на рундук, - ой! Хозяйка из меня, как… Вы, наверное, пить хотите? Женя сглотнула. Угу, пить. И пить тоже. Только сейчас, когда отвлеклась от своих мыслей, Мура почувствовала, как проголодалась. - Слушайте, а может быть, перекусим? Я сейчас что-нибудь соображу… - Да не надо, - смутилась Женя, - я пойду, спасибо! - Вы так торопитесь? – удивилась Лиза, - может, лучше посидим? Муж до ночи не вернется, а мне одной… страшновато, честно говоря. Вы точно торопитесь? Вас кто-то ждет? - Ждет…, - Мура стиснула зубы, - ещё как ждет-то… Только вот быстро мне до него не добраться…. - Женя, - Лиза серьезно посмотрела на Муру, - я могу Вам помочь? Что-то плохое случилось, да? Мура кивнула. - Случилось… Муж у меня пропал. Ищу, вот. - Господи…, - Лиза потрясенно уставилась на Женю, - одна?! - Одна. - Тогда никаких «пойду!». Сядем, посидим, что-нибудь придумаем. Андрей приедет, подскажет. Он у меня такой, черта не боится! Если что – на остров к нам поедем! … Виски был неплохой, «Glenfiddich» двенадцатилетней выдержки. Под нехитрую закуску, на скорую руку собранную Лизой, пился отлично. Девушки сами не заметили, как перешли на «ты». - Жень, не поверишь, я так его ревновала! Так ревновала! Просто как дура! Скандалы закатывала ого-го какие, нервы ему мотала. Ну дура была, дура набитая! - Так он же себе завел… Ты же сама говоришь? - Ага! И меня решил на остров услать, представляешь? – Лиза расхохоталась, - на три года, робинзонить! - И как же вышло? - А мы с ним там оба оказались! – вытерла слезы Лиза, - там такая история с кладом закрутилась! Вот слушай… … Мура выслушала. История, действительно, была удивительная. Вышло так, что Андрей, намеревавшийся оставить жену на необитаемом острове на три года в теплой компании других «ненужных» людей, которых «заботливые» родственники сплавили в этот круиз, стал жертвой пары вымогателей и сам угодил на остров. Там, на забытом людьми клочке суши, произошло многое. - И как, клад нашли? - Нашли. Только он никому не достался, сундук упал в море. Да наплевать! Мы с Андреем там себя заново нашли, вот где клад! А ты? Ты ведь с мужем не ругалась? Он на задании пропал, да? - Нет. Не ругалась…, - Мура помотала головой. Русые пряди выбились из заколки, закрыли лицо. Они с Котом после чешско-суданско-израильской командировки не то что грубого слова, даже косого взгляда друг на друга не бросали. Вася с жены с сыном пылинки ещё на подлете сдувал. Жили душа в душу, дышали друг другом. - Я так поняла, ты и твой муж, вы оба военные, да? – Лиза разлила ещё по пол-рюмки, - Жень, не смотри так, это же ясно. Ты – молодая, красивая, а ногти носишь короткие, и какие кулаки набитые! У Андрея руки и то не такие, а он – мужик! Тому типу ты по морде влепила, и не задумалась даже, бегаешь вон как! Оружие держишь как… ну… естественно, что ли? Я вот знать не знаю, за что его, пистолет этот, брать. Ну что, угадала? - Угадала, - Женя помолчала, глядя на виски в рюмке, - я не могу много рассказывать, прости. Просто мой муж… Вася был в самолете, который сбили. Сбили где-то в этих местах. Я знаю, что он выжил, но он пропал. Я знаю, где пропал. Знаю, что его уже искать не будут, есть приказ. И… мне плевать, что не будут. Я сама его найду! Лиза положила подбородок на сцепленные пальцы. Сглотнула слезы. - Понимаешь, он – это я, а я – это он. Мы с ним – одно целое. Мы с ним… очень долго мы шли друг к другу. Очень. А потом… столько раз по краю смерти ходили, и всегда – вместе! Я не могу без Васьки. Не могу жить, понимаешь. Даже ради сына. Не могу! - Женькаааа, какая ты сильная! – Лиза всхлипнула. - Лиза! – крепкий стройный молодой мужик взбежал по трапу яхты, - Лиза, ты где? Ты плакала? Что случилось? Кто это? - Андрей, - Лиза обняла мужа, коротко поцеловала, - это Женя, она спасла мне сегодня жизнь. Садись и послушай. Женя, расскажи, пожалуйста. Мура кивнула и рассказала. Коротко и понятно. - Что скажешь, а? – Лиза посмотрела мужу в глаза. - Тут и говорить нечего! – Андрей решительно набулькал себе виски, - Женя, мы Вам поможем. Я не очень пока понял, что мы сможем, но Вы, пожалуйста, не волнуйтесь. Мы с женой Вам поможем! - Спасибо…, - Мура расплакалась едва ли не навзрыд. - Лиза, на рынке – это ты была? - Ага. Ты не поверишь! Одноглазый! – Лизу аж передернуло от страха, - схватил меня за руку. Я не поняла сначала, а потом – как приморозило! - Тогда отчаливаем! На остров уйдем, там он нас не достанет. - А не боитесь? У этого типа могут быть и люди, и лодка, и стволы, - вытерла слезы Мура. - Не, не боюсь. Мы тоже кое-что можем, - Андрей кивнул на оружейную пирамиду в углу рубки. В деревянных ячейках тускло поблескивали воронением две старых М-16, китайский Тип 56 и потемневший от времени «Томпсон», - конечно, старье, как мне говорили, музей, но работает же! Тут иначе никак, такие порядки! - Можно? - Женя подошла к пирамиде. Старье? Ха! Они с Котом, бывало, и не с таким воевали, и что? Хоть бы раз прокололись! Они с Котом… эхх. Мура взяла из пирамиды винтовку, примерилась. - Конечно! Приходилось пользоваться? – улыбнулся хозяин яхты. - Да, случалось, - кивнула Мура. Оружие! Вот чего ей не хватало-то! Старье! Это как поглядеть. Кому – старье, а кому – шанс выжить. И что ещё считать старьем! Женя прищурилась, вспомнив, как Ольга на спор простреливала пятирублевую монету со ста метров. Без оптики. Из вот такой вот древней М-16. - Лиза! – Андрей выскочил из рубки, - подержи штурвал, я швартовы сниму! - Андрей, мы справимся! – Мура махнула девушке рукой и привычно, в два прыжка, оказалась у кнехтов. Мужик только присвистнул, глядя как неожиданная гостья управляется с канатами. Точно, военная. Спецназ? Туда ж вроде женщин не берут? Впрочем, какая разница. Андрей не был разведчиком, не умел и не любил копаться в человеческих душах. Но этой русокосой он почему-то верил. Из-за Лизы? Может быть. Его жена, как никто, постную морду враз бы раскусила. Ну и… как это говорят на Родине? «Долг платежом красен»? Без Жени Лизу точно бы убили. Или похитили, с одноглазого станется. ,,,,,, - Птичка-1, Птичка-1, нужна поддержка по квадрату 32-12, как понял? – в гарнитуре, сквозь треск и шорохи, прорезался голос «Сасквача» - коммандера Тернера, проще говоря, старины Майка, - будь осторожен, нас не зацепи! - Сасквач, это Птичка-1, дай целеуказание лазером, - пилот тронул рычаг, вертолет «Кайова», маленький и смертоносный, как и давшее ему имя индейское племя, пошел над зеленым ковром джунглей. Пилот был спокоен. Привычная работа, ничего особенного. Сейчас Майки с его парнями дадут цель, датчик зафиксирует, потом – пуск, и привет от авиации ВМФ США уйдет к земле. Все просто! Всего один-два захода, и от обороняющихся … какая разница, кого именно, останутся только клочья и пепел. SEAL сделают свою работу, и можно будет отваливать. А вечером, после брифинга, пропустить кружку-другую пива. Удар! Вертолет затрясло, бешено закрутило вокруг своей оси. - Дон, в нас попали! – проорал второй пилот, - у нас в хвосте КОПЬЕ!!! Сажай! Сажай или расшибемся нахрен! - Сасквач! Это Птичка…, а, б…дь, это Дон! Нас сбили! Сбили, слышишь?! НАС СБИЛИ КОПЬЕМ! – Дон впился в рычаги управления, пытаясь хоть как-то выровнять болтающийся вертолет. Копье! Боже! Это с какими же дикарями они воюют? … Под зеленым шатром затянутых ползучими лианами пальм грохотали автоматы. Коммандер Тернер пустил вперед малайцев мисс Брук, и не ошибся. Не прошло и полдня после встречи с этой красоткой, как пошли потери. Кто-то упал в яму со змеями, кто-то получил стрелу в глаз. Ловушки, на которые неуловимые воины-даяки оказались на диво изобретательны, унесли жизни десяти человек. Майк не первый день носил значок с трезубцем и орлом. Он просчитал, куда их заманивают, сверился с данными спутника, запросил сканирование местности. План операции высветился в голове сам собой. Пожертвовать малайцами, обойти даяков и ударить там, где не ждут. Ударить при поддержке вертолета, очень кстати подоспевшего «Кайовы» старины Дона, войти в периметр вражеской обороны, забрать того парня, о котором толковала мисс Брук, уйти на побережье и спокойно дождаться эвакуации. Классика! Майк не первый день носил значок с трезубцем и орлом. Именно поэтому он выкинул из головы сложившийся простой и логичный план. И именно это позволило ему выиграть для себя и своих людей пять минут жизни. Потому что ловушка была совсем не там, где он думал. И даже не там, где подсказывала логика. Ловушкой оказался каждый фут этих джунглей. Даяки атаковали. Как бамбуковые крайты, опаснейшие из местных змей. Тихо, зло и точно. Тут и там лес взрывался какофонией криков, стрельбы и разрывов гранат - малайцы дорого продавали свои жизни. Но Майк почти сразу, спинным мозгом почуял, что шквальный огонь по зарослям ничего не даст. Рядом с Тернером упал малаец-связной. Парня била странная дрожь, он задыхался, хрипел, пытался что-то сказать, но вместо слов только икал зеленой жижей. - Твою мать! – Майк уставился на торчащую их ключицы малайца тонкую бамбуковую иглу с нарядной разноцветной кисточкой на конце, - Джоб! Джоб, ответь! - Майк! – щелкнуло в гарнитуре связи, - Джоб ранен. - Подтверди! - Джоб ранен долбанной дикарсткой стрелой! Нужна эвакуация, срочно. - Группа «5», кто слышит – отход! Всем – отход! Ник! Пробей нам тропу! Мысль была здравая. Под прикрытием шестиствольного «Минигана», который любил таскать здоровяк Ник, вырваться из окружения и, не дожидаясь новых отравленных стрел или ловушек, выйти обратно на пляж и там спокойно дождаться эвакуации. Обороняться от дикарей на пустом пляже, где можно простреливать каждый дюйм, куда проще, чем в «зеленом аду». Прямо перед группой вломился в кроны пальм падающий «Кайова». На глазах Тернера пилота выбросило из кабины, приложило о ствол. Второй пилот выпрыгнул, едва машина завалилась набок, и секущие все подряд лопасти со скрежетом увязли в бамбуке. - Рэтт, Браун, хватайте летунов! Ник, долго я буду ждать? Огонь! - Майк, зацепим этих… - Похрену! Огонь! Шквал свинца выкосил на пути отхода группы даже бамбук. «Тюлени» рванули к пляжу что было духу. Майк успел проорать по открытой связи запрос на экстренную эвакуацию, когда почувствовал укол в бедро. - Браун! Ты – старший, я сейчас спекусь, - в голове отчетливо зашумело. - Парни, Майк ранен! Уходим, живо, живо, живо! Огрызаясь одиночными выстрелами, спецы выбрались на пляж. Рассредоточились, распределили сектора обстрела. Осмотрели раненых. - Майки! – Рэтт, командный док, влепил командиру пощечину, - не отключайся, слышишь? Не смей спать, ублюдок! Не смей! Дыши! - Браун вызывает Донован-1, Браун вызывает Донован-1, - хорошо хоть связь отличная! – минус три, минус птичка, ждем эвакуации. Необходима реанимация и переливание крови, Сасквач и Джоб выведены из строя природными токсинами. - Донован-1, принял. Эвакуация вертолетом. Держитесь, парни, Большой Брат летит за вами! Полчаса! - Браун принял, понял тебя, Донован-1. Полчаса! – глаза настороженно обшарили опушку джунглей сквозь окуляр инфракрасного прицела. Браун отщелкнул зажим, поднял прибор от лица. Вынул из подсумка и закрепил на цевье обычный коллиматорный прицел. Ник понимающе кивнул. От сложной техники в джунглях толку нет, если враг умен. Намазались грязью, накрылись пленкой или фольгой, да хоть листьями, и все дела. Обмануть можно даже тепловизоры, что уж там. Дело нехитрое. Дааа, так им задницу давно не надирали. Потеря вертушки, два своих почти что трупа, летчики, из которых один – калека, даже если выживет, а второй, со сломанной лодыжкой, долго ещё не сядет в кабину. Недооценили они местных. - Браун? – Ник, не отрываясь от своего сектора, сплюнул на песок, - гадаешь, что это нам попались за дикари? - Вроде того, - кивнул «тюлень». - Зря. Сдается мне, это привет от того русского. Джоб правильно сказал, это самый ублюдистый ублюдок на русском флоте, он и его девчонка. Что я могу понять из всей этой мясорубки, так это то, что Cat наверняка был один. Иначе бы мы так дешево не отделались, вспомни Африку. - Похоже, что так. Но, поверь мне, я жопой чую, что мы на этот остров ещё вернемся… … Ник, точнее, Николас Колхаун, сержант-комендор из легендарной Шестой группы специального назначения ВМС, сокращенно – SEAL, и думать не мог, насколько он оказался прав. ОН бы ещё больше удивился, если бы узнал, что за весь бой капитан третьего ранга Ионов Василий Романович не сделал ни одного выстрела. Даже ни одного слова не сказал. … Когда Кот очнулся, то едва не убил склонившегося над ним человека. Потому что этот человек, весь в татуировках и шрамах, держал Ионова за волосы и собирался отрезать голову, что-то патетически возглашая. Ему активно, и, судя, по накалу спора, отчаянно нецензурно возражал низенький скрюченный старик, тоже весь в татуировках. Оба орали друг на друга под восторженные крики набившихся в дом людей. Двигаться было очень больно. Но погибать, как жертвенная овца, Ионов не хотел. От удара в пах мужика с ножом перегнуло пополам. Кот рванулся, вцепился ему в голову, зажал шею в захвате. Миг – и позвонки треснут, как спичка. - Оранг! – в восторге проорал старичок, падая на колени, - Оранг-уу-тан! - Сам ты, козлина, орангутан! - цыкнул Кот. Старик в восторге завопил что-то свое, люди вокруг повалились на колени. Почтительно кланяясь, старик подполз к Ионову, знаками показал, чтобы кап-три отпустил уже едва хрипящего бедолагу. Кот разжал захват, человек выпал, хватая ртом воздух. Перед глазами внезапно сверкнуло, и Ионов отключился снова. Кот не знал, да и откуда бы ему знать, что едва не убил вождя-туана восточных даяков, самых непримиримых воинов Борнео, отказавшихся подчиняться самому Джеймсу Бруку, Белому Радже. Это было очень давно, но даяки всегда гордились своим прошлым. Сам кап-три угодил к ним в руки в бою, в рукопашной схватке, голыми руками изувечив четверых воинов. Колдун не дал вождю убить и съесть пленника, потому что видел его, белого чужака, среди Владык Леса. Колдун резонно посчитал, что этот белый не иначе как воплощение бога войны. Иначе как был вообще выжил и поверг к своим ногам столько воинов? Когда Ионов вцепился в туана, колдун возликовал. Так и есть! Бог войны! Он убивает, не думая, одним касанием! Он пришел, и Владыки Леса приняли его, как равного! Он истекал кровью, но убивал! И, главное, он убивал малайцев! Пулями, руками – он их убивал! И даже лучшие из малайских воинов, даже слуги Белой Змеи были повержены! В голове колдуна мелькнула дерзкая мысль. А что если бог войны поможет одолеть Белую Змею? Если да, он воистину бог войны! Если нет – его голова украсит дом духов. Из уважения к его храбрости можно будет даже повесить голову рядом с черепом Белой Змеи – отца той беловолосой дьяволицы. Кот два дня провалялся в странном полубреду. Он слышал монотонный речитатив старика, чувствовал приятных холод повязок на горевших ранах, покорно пил какие-то отвары. Боль, рвавшая его сознание, отошла куда-то в сторону. Перед глазами возникло, как живое, лицо Женьки. - Милая…, - шептал Ионов, - я вернусь… вот увидишь… На третий день Кот смог встать и самостоятельно доковылять до нужника. Старик-колдун почтительно поддерживал его под руку, принес лохань с водой. Когда Вася вернулся на лежанку, колдун так же почтительно расставил перед ним тарелочки с яствами. Есть хотелось, и Ионов отдал должное туземной кухне. Он не знал, что он ел, но на вкус это было больше всего похоже на свинину с какими-то овощами. Что-то похожее иногда готовила Ольга Тарасова, правда, не добавляла ананасы и манго. Оля обычно называла такие изыски «тайская дикость». Как бы то ни было, после еды и доброй порции местной браги Вася почувствовал себя куда лучше. Колдун дождался, пока Ионов отдохнул, и принялся искать, как можно объясниться. Оказалось, словами – никак. Кот не знал голландского, на котором кое-как смог слепить две-три фразы колдун, а старик не знал английского. В конечном счете, оба плюнули на безнадежную затею. Ионов вытянул из циновки тонкий бамбуковый прутик и принялся чертить прямо на земле. Рисунки вышли примитивными, но понятными. Колдун просиял и принялся чертить в ответ. Так Кот выяснил, что по его душу в джунглях рыщут две поисковые группы. Колдун прямо просил помочь, потому что даяки не собирались терпеть чужаков на своей земле. Спланировать операцию по блокаде и уничтожению было нетрудно, тем более, Ионову с его опытом. Труднее было втолковать колдуну, что надо сделать. Вася не стал усложнять. Батя учил, что если хочешь, чтобы тебя понимали – говори и действуй понятно. Кот просто сидел и чертил на земле. Клещи для охвата малайцев, засады, отсечные группы, огромный арбалет из согнутой пальмы и копья… Колдун благоговейно внимал, грозно верещал на туана и воинов, те почтительно кивали и исчезали в джунглях. Что-то где-то грохотало, рвалось, трещали автоматы и пулеметы, воины один за другим возвращались. Даяки падали на колени и складывали перед порогом дома духов, где обосновался Ионов, свежеотрезанные головы. Колдун ликовал, выплясывая вокруг пирамидки из голов и привалившегося к косяку Кота. Старик был счастлив, он искренне верил, что вот тут, перед ним, на пороге дома духов, перед ликами идолов умерших предков, сидит живой бог войны, благословенный Владыками Леса. Иначе отчего бы воинам была такая удача?! Когда же посланец туана прошептал колдуну слово вождя, старик упал на колени прямо перед оторопевшим Ионовым и пылко осыпал поцелуями его замызганные ботинки, снятые с какого-то малайца. Через пять минут Кот сообразил, отчего это колдун так возрадовался. Воины, грозно скандируя что-то очень героическое, вытащили из джунглей девушку. Белую. Платиновую блондинку. - Эй, дядя! – Ионов помнил ночь после поединка в селении воинов-леопардов. Помнил, через что пришлось пройти Бате, чтобы спасти от вируса десятки ни в чем не повинных людей. Помнил, как они прошли мимо хижины с плачущим младенцем, тогда, в Конго, помнил истерику Умы. Помнил, знал, но… тогда он был на задании. А сейчас? Смотреть, как беззащитную девчонку будут рвать на куски, Кот не мог. Как потом смотреть в глаза Женьке? Сыну? Как вообще потом жить? О смерти Вася как-то не задумался, хоть и стоял ещё пока одной ногой в могиле, раны были серьезные. За прошедшую неделю он уже столько раз балансировал на грани жизни и гибели, что страх перед безносой, если и был вообще, изрядно поблек и увял, - девчонку пусти, а? Кот указал на блондинку, потом на дом духов, на себя. Показал знаком – веди сюда! Не смей резать! Колдун возопил что-то совсем радостное. Девушку окружили женщины племени, потащили куда-то… … Это Бог Войны! Великий Бог Войны! Он заберет силу Белой Змеи! Он отведет беду от рода, он спасет всех и покарает ядовитую гадину! Колдун приказал приготовить Белую Змею в невесты Богу Войны – убрать и сжечь одежду, вымыть, одеть, как подобает невесте бога и отвести к Нему. Правда, колдун боялся, что Бог Войны разделит с Белой Змеей ложе и потеряет силу через её ядовитые ласки, а это… хоть деревню сжигай. Но если Бог Войны сумел одолеть летающую лодку, то уж с чарами Белой Змеи должен справиться?! … Кот добрел до лежанки, стиснув зубы, опустился на циновки. Сил не было. Нащупал кувшин. Принюхался. Брага? Впрочем, плевать. Пить тут сырую воду можно только из родников. Глоток, ещё… уффф. Сколько он пролежал в полузабытьи, Ионов не помнил. Когда пришел в себя, увидел ту самую блондинку. - Так это ты? Ты был в самолете? – блондинка, казалось, ничуть не была напугана. Наоборот, она была бы не прочь подобраться поближе. - Сиди, где сидишь, - Кот оперся на локоть. - Ты прикончил всех моих людей, ты и твои даяки, но ты меня спас. Помоги мне! Пожалуйста! Мне надо только дать знать сестре, и я вытащу тебя на Большую Землю! – блондинка смотрела так, что от жалости расплакался бы камень. - Кто ты, и что тебе от меня надо? – Вася прищурился. Девушка, конечно, была красива. Да что там, бешено сексуальна. - Я – Элеонора Брук, хозяйка этих земель. А вот кто ты? - Тот, кто вытащил тебя из дерьма. - И все-таки… - Мисс Брук, сегодня был длинный день, а я ранен и устал, - Кот вытянулся на лежанке, - так что ложись в том углу и спи. - А если я… - Спать, я сказал! … Колдун припал глазом к щели в циновчатой стене дома духов. Белая Змея коварна! Неужели они так и не разделят ложе? Или все-таки проклятая ведьма одолеет Бога Войны? И вмешаться нельзя! Вот, задышал Бог Войны, уснул. Аааа! Вот ведьма встает, идет к нему, садится на край ложа… Колдун стиснул рукоять меча-паранга так, что побелели суставы. ,,,,,, - Андрюха! – пожилой мужик в забавной панаме, весь заросший седой щетиной, выскочил на пляж и замахал руками, - Лиза! Ого-го! Приехали! - Альберт Николаевич! – крикнула Лиза, - как вы тут?! - Как мы тут? – тараторил мужик, помогая завести якорь, - да как на курорте! Помнишь, как мы тогда куковали? И то не померли! А сейчас – живи, не хочу! Так хорошо, что даже выпить не хочется! Рыбы – завались, консервов – полный холодильник, бананы, вон, с кокосами – пожалуйста! Нее, хорошо тут. Главное – спокойно! А вы как? Как в Москве? - В Москве дожди, Альберт Николаевич, - улыбнулся Андрей. Мужики обнялись, - а у нас гости. Женя, прошу, проходите. - Гости? Из Москвы? – Николаич хозяйственно почесал за ухом. - Из Питера, - улыбнулась Мура. В легкомысленных шортах и майке, в которые её буквально заставила нарядиться Лиза, Мура чувствовала себя непривычно свободно. Меньше надо работать, Евгения Валерьевна, подумалось мимоходом, скоро китель второй кожей станет. - Да ты шо?! – удивился Николаич, - из самого Питера?! Какими судьбами? - Не поверите, Женя мне жизнь спасла! – Лиза потянула Муру за собой, - Альберт Николаич, одноглазого помните? - Это того бандита? Конечно! Разве такую рожу забудешь! Я ж его самолично схоронил! Вооон под той пальмой прикопал скотину! Он, тут, видать, от голодухи или от тоски помер, когда мы другой-то раз приехали, бунгалу новую строить. И что мне было, смотреть на него? Взял, и зарыл. Вот я те скажу, Андрюха, это вы с Генкой толково придумали! Цельный остров – насовсем себе купить! Это ж просто рай! - Погоди, Николаич, - помотал головой Андрей, - как так – закопал? А Лизу сегодня на рынке кто схватил? Одноглазый! - Ты хошь сказать, он из могилы вылез? Тьфу ты, зараза! Мы опять на военном положении? Думаешь, одноглазый сюда полезет? – расстроился Альберт, - тьфу опять сто раз! Только построились! Ладно, хрен с ним. Сунется, посмотрим. Ну так как там в Питере? - Позавчера тепло было, - Мура снова улыбнулась, - целых пятнадцать градусов. Вся компания расхохоталась так, что с соседней пальмы с диким воплем взлетел попугай. - Ой, умоооора!!! Тепло! - Не обижайся, - Лиза мягко улыбнулась смутившейся Жене, - просто у нас тут ниже тридцати двух не бывает. - Не, ну я как знал, что вы сегодня приедете! Вот, думаю, погода – шик, не может быть, чтобы Андрюха катер в море не вывел. Да, тут это, пограничники местные заплывали! Я в жизни не думал, что китайцы такое мордатые бывают! Не гляди, что мелкорослые! – было видно, что Николаичу, как называли его Лиза с Андреем, очень хочется просто поговорить. - А что они хотели? – напряглась Мура. - Та хрен их знает! – махнул рукой Альберт Николаевич, - воды набрали, кокосов купили и уплыли. Да, говорили, вроде ищут они кого-то, но я ж по-ихнему ни бум-бум, а они по-английски не вяжут. - Альберт Николаич, а вы английский выучили? – удивилась Лиза. - А фигли? – ухмыльнулся мужик, - я ж пить завязал, времени-то свободного уйма. Вот и учу, понемножку. Вы ж не поверите, Женя, я, как сюда первый раз попал, я ж был алкаш конченый. Без водки жить не мог. А тут, как запас кончился, отвык. Тяжко было, чуть не подох. А потом и перехотелось. Че её пить-то, водку эту? Кругом вона, жизнь какая! … Не успели они войти в бунгало, Лиза потащила Муру купаться. - Жарища, уфф! – Лиза вывела подругу на берег удивительно красивого озера, - Вот, гляди! Озеро было волшебным. Сапфирово-голубая вода в чаше замшелых темно-изумрудных скал, звенящие струи водопада, радуга в переливающемся от брызг воздухе и сочная зелень обступающих хрусталь воды вековых джунглей. - Правда, красиво?! – Лиза аккуратно спустилась в воду и поплыла, забавно выгребая руками «по-собачьи». Водопад. - Да, очень, - кивнула Мура, - а что там, за водопадом? - Горное озеро! Слушай, вода отличная! - Я озеро гляну, хорошо? – Женя искренне надеялась, что голос звучит естественно. - Как хочешь, только осторожнее, там змеи могут быть на тропе, - кивнула Лиза. … Водопад и горное озеро. Мура упала на колени, едва скрылась за валунами. Сжала руками голову. Такого с ней не было даже на Кубе. «ГОСПОДИ!!!! ЗА ЧТО?!!! ПОМОГИ, НЕУЖЕЛИ ТЫ НЕ СЛЫШИШЬ?!!!!» Девушку трясло, перед глазами мелькали водопады… Кавказ… Афган, подземелье Тура-Бура… Кафиристан, каменная чаша в тени древних скал… Вьетнам, безвестное озерцо на Нагорье, в краю вечной войны… Страсть… Любовь… Недежда… Счастье…. Водопады. Каскады жемчужно сверкающей воды. «ЗА ЧТО?! Мало я пролила крови, Господи? Мало плакала? Мало мучилась? За какие же грехи ты так меня наказываешь, Господиииии?! За что мне все это? Где мой муж? Где мой сын? Почему я здесь? Одна? Что я могу одна?» Кровь гудела в висках. Слез не было. Только бешеный пульс, разрывающая голову боль, стиснутые зубы и почти беззвучный стон. Так плачут кошки, когда ищут котят. «ПОМОГИ!!! Неужели ты не слышишь? Не забирай Ваську, ну пожалуйста! Я глупая, я слабая, я… я мать и жена, Господи! Пожалуйста, не делай меня вдовой! Ну что тебе стоит, а?» - Женя, ты что? – Лиза едва не захлебнулась от страха. Подруга скорчилась, зажала голову руками и только тихо выла сквозь стиснутые зубы, - что ж такое-то? Все медицинские премудрости вылетели у Лизы из головы, едва она заглянула в Женины глаза. Ничего человеческого. В зрачках плескался дикий, животный СТРАХ. «… Или все зря? Зря я сюда сорвалась? Надо было сидеть, терпеть и ждать? Ждать и верить? А я, я – не поверила? И ты наказал меня, Господи?! НУ И ПУСТЬ! Пусть! Убей меня! УБЕЙ, РАСТОПЧИ, УНИЧТОЖЬ, только спаси моего мужа! Пусть я, я не он! Я, я одна пусть буду виновата перед тобой, но… но не Васька! Не убивай мою семью, Господи!» Единственное разумное, что сообразила сделать перепуганная до дрожи Лиза, это вылить Жене на голову полный кувшин воды. И ещё один. И ещё. «Оля говорила, Ты добрый… Ты не убиваешь. Значит, опять я виновата? Я усомнилась в Тебе? ПУСТЬ! Только сбереги мою семью, ну пожалуйста! Пожалуйста… А я… Что я… Пожалуйста, Господи…» - Да что же это, а? Женя, Жееняяя! – Лиза затормошила подругу, вылила ещё один кувшин, - что с тобой? - Плохо мне, - внятно проговорила Мура, стуча зубами. Страшный взгляд, вызвавший у Лизы озноб в тридцатиградусную жару, постепенно смягчился. - Ты болеешь? Что это было? - Нет. Не болею, - говорить было тяжело, слова лезли из горла с хрипом, как куски колючей проволоки, - понимаешь… мы с мужем однажды… ну… вот такой вот водопад нашли… Они долго сидели на берегу озера и плакали. Навзрыд, со всхлипами и подвывами. Потом говорили. Про мужей. Про детей. Про любовь. И снова плакали, каждая о своем. - Девчонки! – Альберт Николаевич выскочил к водопаду, махнул рукой, - прячьтесь! Кажись, одноглазый приперся! Бегите, мы с Андреем его встретим! Мура встала. Провела рукой по глазам. Мотнула головой. - Сколько их и где? - Да в бухте, ну там, где наш катер… - Угу. Винтовку дайте! – Мура перехватила М-16 у остолбеневшего Альберта, - магазины? - Женя, я все-таки воевал, - мужик протянул три плоских металлических кассеты. Мура краем глаза отметила, 20-ти патронные. Маловато для большой войны, но на кодлу бандитов хватит. Если стрелять грамотно, - я в Афгане… - Сколько их? – Мура забила магазин в приемник, привычно оттянула сухо щелкнувший затвор. - Пятеро, вроде! - Альберт Николаевич, Лиза – уходите вглубь острова. Андрея берите с собой. Ни он, ни вы мне не помощники. Если все пройдет хорошо, я вас найду. Если не очень – добьете тех, их вряд ли будет много. Фамиди, рафико дягирволь? - Фамиди, - Николаич чуть не сел в озеро. Откуда эта девушка знает фарси? И как отгадала, что он полковник? – понятно, товарищ… ээээ… - Позавчера была майор, - улыбнулась Мура. - Так Вы в Афгане…, - успел спросить Альберт, прежде чем Мура исчезла в зарослях, - да? - Так, проездом, - русая коса мелькнула в слоновой траве. ,,,,,,