Тигры семи морей

Пропеченный солнцем дочерна малаец почтительно склонился, подал руку. Девушка тряхнула роскошными платиновыми локонами, вышла из сияющего черным лаком «Porshe». - Яхта подана, леди, - второй малаец, звероподобный детина в цветастой рубахе, приглашающее повел рукой. - Ты все сделал, Самир? – подняла бровь девушка. - На борт погружены электронная станция спутникового слежения, портативный радар, радиостанция, двадцать три полных боекомплекта, винтовки, гранатометы, пулеметы, продовольствие, вода, все, как Вы указали, леди. - Ты подобрал людей? - О, да, леди. Двадцать парней. - Они способны сделать то, о чем я просила? Или будут пялиться на мои ноги? - Леди, я вырву глаза тому, кто оскорбит Вас хотя бы взглядом! Это надежные люди, не раз работали с Вашей сестрой. Я проверил. - Ох, сестренка… Ну если так, то хорошо. Хорошо, Самир. Мне нужно принять душ. Приготовь все, как я люблю. Через час будь в каюте. - Как прикажете, леди! Великолепная океанская яхта вспенила лазурную воду марины и стремительно ушла за горизонт. - Ты видел? – хмыкнул китаец-грузчик, - вот это яхта! - Что яхта, - его приятель сплюнул черную табачную слюну, - вот это баба! - Тссссс!!! – китаец пугливо оглянулся, - заткнись! Никогда, слышишь, никогда не говори так о ней! Лучше вообще забудь! - А что? - Ты новый в порту, не знаешь! Однажды один молодой малаец просто ей улыбнулся! Его нашли на другой день с собственной головой в распоротом животе! Это страшная женщина! - Почему? На вид – белая богатая сочная ба… - Молчи!!! Молчи!!! Ты ничего и никого не видел!!! - Да в чем дело-то? - Ооооо! – китаец снова оглянулся, нервно сглотнул, - это… это такие деньги, такая власть, что… нет! Я ничего не знаю! И ты ничего не знаешь! ,,,,,,, Сил едва хватило, чтобы устроить себе хоть какое-то убежище. Кот едва не отключился, когда позволил себе присесть. Два заросших лианами и какими-то лишайниками ствола, упавших когда-то крест-накрест, давали слабую, но все-таки возможность укрытия. Не для боя, нет. Для отдыха. Ионов облизал губы, с жадностью глянул на фляги. Нет. Нельзя. Пока не нашел источник воды, надо считать глотки. Кот осмотрел набрякшие кровью повязки. Плохо. Кровотечения нет, но раны не заживут. Вон, уже гноятся. В такой влажности и при таком обилии мух заражение неминуемо. Даже если выйти к людям, даже если повезет вернуться, то впереди, и то в лучшем случае, ждет только инвалидность. А вернее всего – или глиняная ямка в этих вот кустах, или скромный камушек и холмик на родине. Кот прикрыл глаза. Рука привычно стиснула кольцо гранаты. С шансами и было плохо, а стало ещё хуже. Его будут искать, и уж явно не за тем, чтобы угостить мороженым. Хотя он бы совсем не отказался, по такой-то жаре. Банная духота и пряная болотная влажность джунглей выжали его, как губку. Вспомнилось, как ели мороженое с Женькой… Как гуляли по Питеру… Как удрали из расположения как-то раз, слопали по три пломбира и всю прозрачную питерскую ночь напролет гуляли. Смотрели, как разводят мосты, на серую Неву, встречали солнце, карабкавшееся на небо по шпилю Петропавловки, целовались… Давно это было, после Камбоджи, а кажется –будто только вчера… А если его найдут? Боеприпасов – на полчаса хорошей перестрелки. В рукопашной против местных, если среди них найдется ещё хотя бы один такой же акробат, как тот с кривым керамбитом, не выстоять. Единственное, что получится – уложить этих уродов побольше. Так. А вот тут, напрягся Ионов, стоит подумать. Кто его ищет? Кто сбил самолет? Да и зачем его вообще было сбивать? Пуск ПЗРК наверняка засекли радары всех кораблей в радиусе до ста километров. Операцию против пиратов проводили с привлечением британцев и под эгидой ООН, значит, английские спутники видели все. Значит, бритты? Может быть, очень может быть. Ради дела они способны швыряться жизнями, как битыми картами. Что им какой-то майор SAS, когда речь идет о доминировании в регионе? Но зачем тем же бриттам так привлекать внимание? Да ради международного скандала. Раздуть шумиху и воткнуть сюда свою базу. И Малайя под контролем, и янки нос утереть. Все сходится. Гладко. Даже слишком. Его-то, Ионова, было зачем убирать? Год назад это было бы понятно, ну а сейчас-то? Кто угодно в два счета прикинул бы, что его гибель Россия так не оставит, будет копать и, возможно, вытащит на свет Божий что-то такое, что очень и очень подмочит кое-кому репутацию. А если нет? Сейчас не очень-то и церемонятся, дипломаты врут, как сивые мерины, врут нагло и беспардонно. Тут уж копай ни копай, толку никакого. А вот сам факт его, Ионовской, смерти можно подкинуть как жареный, вроде как русские всюду лезут без спроса, вот и получают по заслугам. Так все-таки британцы? Слишком гладко… Ольга сообразила, подумал Кот, она же аналитик. А они с Женькой – боевики. Женька… Кот отключился. Рефлекс, выработанный на службе, проломился сквозь дурнотный полусон и боль, заставил придти в себя. Враги! Его нашли! Кот рывком выскочил из своего убежища, перекатился, поднял руку с гранатой. Нашли? Ну живым-то вряд ли возьмете! - Прости, Женька! - Ионов выдернул кольцо. ,,,,,,,, У нее вдруг резко закончились силы, как будто кто-то взял и нажал на кнопку «стоп». Пока она находилась в Центре, энергии было столько, что ей вполне реальной казалась возможность добраться до Малайзии даже на своих двоих. Причем абсолютно не важно, как именно бы это пришлось делать – бежать, ползти или даже плыть по реке с крокодилами. Если бы понадобилось, Мура была готова научиться летать. Уже дома, занимаясь Мишкой и вполуха слушая мать, Женя поняла – еще чуть-чуть и ее «накроет». По-настоящему, как берсерка. А этого в данной ситуации никак нельзя допустить. Только не сейчас! Она просто обязана быть сильной! Ради сына! А волю эмоциям она непременно даст, но только тогда, когда появится возможность крепко обнять мужа. Женя с трудом оторвалась от созерцания спящего сынишки и опустилась на кровать. Что делать? Сомнений в том, что обязательно стоит что-то предпринять, не было. Вот только бы понять, что именно. Еще пару лет назад Мура бы послала горячо любимого товарища генерала-теперь-уже -лейтенанта куда подальше и сорвалась бы прочь из Питера, а сейчас… Сейчас она несла ответственность за маленькое чудо, так мирно посапывающее в своей кроватке. Теперь уже не кинешься грудью на амбразуру, зная, что дома тебя ждет ангелочек с папиными глазами. И пусть Васька утверждает, что глаза у Мишки именно от нее, ее не переубедить. Взгляд скользнул по единственной в комнате фотографии. На снимке Кот и Мура, хохоча, обнимались, а Бизон что-то орал, откручивая проволочку на горлышке бутылки шампанского. - Любимый, где же ты? Как же тебя опять угораздило-то? – Женя больно, до крови, закусила губу, – Что с тобой? Богатое воображение тут же нарисовало картинки одна страшнее другой. А если это правда? А если она уже… вдова? Мура затрясла головой. НЕТ! Кот жив! Любящее сердце знало это наверняка. Вот только надолго ли? Что если… - На хрен! На хрен все «если», - зло буркнула Мура и тут же, прикусив язык, скосила глаза на сына. Малыш, к счастью, и не подумал просыпаться. Только смешно сморщил во сне маленький носик. Найти среди вещей любимую футболку мужа небесно-голубого цвета, надеть ее прямо на голое тело, вдохнуть еле уловимый аромат до боли знакомого одеколона, укутаться с головой в одеяло и попытаться расслабиться на пару минут, хотя бы для того, чтобы в полнейшей тишине, прерываемой лишь еле слышным сопением Мишки, подумать над тем, что же делать дальше – это все, что ей сейчас было нужно. Но вместо Женя почему-то стояла посреди кухни, сжимая в руках кружку с чаем и смотрела в окно, пытаясь игнорировать взгляд собственной матери, грозивший вот-вот прожечь дыру в ее спине. - Что случилось? Мура мысленно вздохнула. Обманывать не хотелось, впрочем, говорить правду тоже. Светлана Васильевна, к сожалению, была не из тех матерей, к которым дочки бегали бы за советами и лили слезы, заливая спасительную жилетку. Не сказать, конечно, что Светлана Васильевна была сухарем, абсолютно не понимающим своих детей, но жалеть их она не привыкла, более того, вместо этого она частенько указывала им на их же ошибки. Сейчас ошибок, конечно, никто не совершал, но что-то подсказывало Жене, что помощи от матери все равно ждать не стоит. - Вася пропал, - еле слышно выдохнула девушка и покрепче сжала в руках чашку. На какое-то мгновение в кухне повисла тишина. Видимо, до Светланы Васильевны слишком медленно доходил смысл сказанного. - Как пропал? – наконец, ожила женщина. - Самолет, на котором он летел… - для того, чтобы продолжить Муре пришлось пару раз глубоко вдохнуть и тихонько выдохнуть, - самолет пропал с радаров. Сбили… Громко звякнула вилка, упавшая прямо в тарелку. Светлана Васильевна в ужасе распахнула глаза и беззвучно открыла рот. - Значит, Вася… - Нет! – грубо оборвала ее дочь, - Нет! Вася жив! - Женя, девочка моя… - Не смей, слышишь! – Мура грозно сдвинула брови. Многострадальная чашка с глухим стуком опустилась на стол. Женщина вздрогнула от неожиданности. – Кот жив, я это знаю точно! Светлана Васильевна лишь покачала головой, дочь у нее упрямая, если вобьет себе что-нибудь в голову, то будет стоять до конца, этим она пошла в своего покойного отца, вот только материнское сердце подсказывало, что в данной ситуации тешить себя надеждами не стоит, иначе потом будет лишь больнее. - И что теперь? Женя неопределенно пожала плечами. - Не знаю. Надо лететь, узнавать. Женщину как током ударило. Она не ослышалась? Ее неугомонная девочка собралась лететь за тридевять земель, рисковать собственной жизнью, и все ради чего? Ради того, чтобы удостовериться в том, что и так понятно? - Что значит, лететь? - То и значит, мам! - Евгения! Муру аж передернуло. Терпеть не могла, когда мать называла ее именно так. - Что?! - Ты никуда не полетишь! - И кто мне запретит? – зло усмехнулась Мура. Светлана Васильевна вздрогнула. Перед ней стояла та Мура, которая на Карибах перекусила сонную артерию оперу ЦРУ. Действительно, найдется ли кто-нибудь такой смелый, кто рискнет ей помешать? Женя для себя все уже решила. - Хотя бы я, - продолжала упорствовать Светлана Васильевна, смахивая со лба холодный пот. - Да ну?! - У тебя ребенок! – хлопнула по столу рукой женщина, - не смей забывать об этом! И Вася бы сам не позволил тебе так бездумно рисковать своей жизнь пусть и ради него! Женя поджала губы. Доля правды в словах матери все же была. Почти сразу после рождения Мишки у них с Котом состоялся разговор, и муж строго-настрого запретил влезать в авантюры, в пылу разборки даже на полном серьезе пообещал собственноручно открутить ей голову, если она посмеет выкинуть что-нибудь эдакое, но это ведь было тогда, когда все проблемы казались такими далекими и несбыточными, а сейчас… - Я ни на секунду не забывала о Мишке, - Мура тяжело выдохнула, присела на краешек стула, - но я не смогу простить себе, если Вася не вернется. Понимаешь? Не смогу. И сын меня тоже вряд ли поймет, если вырастет без отца. - Очнись! Девочка моя, опомнись! – повысила голос Светлана Васильевна, - неужели не понимаешь, что ничего уже не исправить? Мура несколько раз с силой сжала и разжала кулаки, а в глазах горело алое пламя едва сдерживаемой ярости. И, наверное, не сиди перед ней сейчас ее собственная мать, Мура не задумываясь, порвала бы женщину голыми руками. - Не смей даже думать так про Васю, - прорычала Женя. - Женя… Доченька…, - Светла Васильевна оцепенела. - Не смей, слышишь?! Он - мой муж, и он – ЖИВ! Глухо хлопнула дверь, оставляя Светлану Васильевну одну на кухне. В кружке остывал забытый чай, а за окном, кажется, начинался, дождь. - Бедная моя девочка…, - женщина даже плакать не могла. Свои слезы она выплакала ещё в 1987, когда получила цинковый «сувенир» из Афганистана. Господи, ну почему, ну почему дети так копируют родителей? Ну что стоило Женечке стать психологом? Встретила бы нормального парня, спокойно жила бы… Так нет, ушла в разведку, связалась с таким вот Васей, и что теперь? Так, приняла решение Светлана Васильевна, спокойно. Теперь ей, матери, надо научить свою дочку быть вдовой и самой стать хорошей бабушкой. Раз Вася погиб, ничего не поделаешь. Живым надо жить. ,,,,,,,, Багира благодарно улыбнулась, когда Батя протянул ей кружку, от которой поднимался пар. Кабинет тут же наполнился восхитительным ароматом мяты, чабреца и еще чего-то до боли знакомого, но чего именно Рита так и не смогла вспомнить. Наверное, того самого секретного ингредиента, который Ваня добавлял в напиток. Как бы то ни было, а уже после пары-тройки глотков, на душе становилось спокойнее, и создавалось впечатление, будто все проблемы отступают. И пусть это всего лишь самовнушение и не более того, но как же им обоим были нужны вот такие вот минутки спокойствия. Рита сделала осторожный глоток и даже зажмурилась от удовольствия, а когда открыла глаза, то натолкнулась на взгляд сидящего напротив Булатова. Муж смотрел на нее, не мигая, молчал, но именно его глаза говорили о многом. В полнейшей тишине, не прерываемой даже тиканьем часов, Багира умудрилась расслышать многое – и тоску по былым временам, и сомнения в правильности настоящего, и любовь к себе и еще многое чего. Может, конечно, это игра ее богатого воображения, но за годы службы они научились понимать друг друга с полу-взгляда, а сейчас этот взгляд был слишком красноречив. Они оба скучали. Скучали по былым временам, скучали по Питеру, скучали по «Смерчу», скучали по группе и друзьям. А больше всего скучали по полевой работе. Рита, как никто другой знал, что Ивана никогда не интересовали ни высокие звания, ни возможность отсидеться в штабе. Впрочем, и ее тоже. Волшебный аромат окутывал все вокруг, и Булатов расслабленно откинулся на спинку стула. Взгляд серо-голубых глаз скользил по любимым чертам сидящей напротив женщины. Как же долго они шли к своему счастью, сколько глупостей наделали, сколько всего пережили вместе, сколько раз вытаскивали друг друга из передряг или просто оказывались рядом в нужный момент и, наконец, они вместе. И теперь уже точно навсегда, до последнего вздоха, и что бы не произошло. Казалось бы, жизнь наладилась, у него замечательная жена, единственная дочь устроилась в жизни, юннаты выросли, служба не закончена, но что-то все равно не так. И Рита чувствует то же самое, он видел это по глазам. Будто они не на своем месте. Оба… ,,,,,,,,, Кот уже не мог есть, но сопротивляться было бесполезно. Здоровенная ручища, украшенная космами рыжего меха, ласково обхватила его голову и потянула. Ни отбить, ни выкрутить эту лапищу и думать не стоило. Огромный орангутанг добродушно улыбнулся и сунул Ионову новый ананас с заботливо содранной зубищами кожурой. Уже пятый ананас. Если учесть, что обезьян с той же улыбкой на глазах Кота вскрыл кокосовый орех пальцами, спорить было неразумно. Кот въелся в сочащийся ароматным соком фрукт. Маленький орангутанг блаженно обхватил офицера всеми четырьмя руками и сладко спал, причмокивая во сне. Его мама заботливо искала в загривке мужа. Закончив с благоверным, самка начала усердный поиск блох в шевелюре Ионова. Кот покорно грыз ананас. - Везет мне на рыжих обезьян, а? – кивнул Вася самцу. Тот кивнул в ответ, притянул Ионова поближе и поцеловал в щеку. … Когда Кот выскочил из укрытия и потянул кольцо гранаты, он был уверен, что его нашли и жить осталось секунд пятнадцать. В принципе, Вася не был так уж неправ, его действительно нашли, но отнюдь не люди. Семейство орангутангов с дружелюбным любопытством отнеслось к появлению человека из кустов. Человек не дергался, не орал, вел себя осторожно, пах интересно. Орангутанги обнюхали гостя и поделились с ним едой. Ионову пришлось вежливо пресечь попытки малыша отобрать гранату или пистолет. Маленький обезьян закапризничал, но утешился камуфлированной панамой, которую натянул сначала на зад, потом на голову, а потом прогрыз в ней дыру и нацепил тряпку на манер испанского воротника «мельничный жернов». После всех манипуляций обезьяныш обнял офицера и сладко заснул. Внезапно орангутанги заволновались. Вожак дернул Ионова за рукав, показал, мол, удираем! Не спи! Кот только рот разинул, глядя, как ловко скачут по веткам его обманчиво неуклюжие новые друзья. Ну, что поделать. Господь не дал Васе такие ручищи, но послал винтовку и запас патронов. Уйти не выйдет. Но просто так его тоже не возьмут. - Интересно, когда я уже выберусь или сдохну? – пробормотал Вася, рванув сухо лязгнувший затвор. Машинально перевел флажок предохранителя на автоматический огонь. Патронов у него немного, но очередями бить лучше, если едва видишь противника в зеленой каше веток и листвы. Если атаковать, то можно задавить гадов огнем, сбить, ошеломить. А там – прорвать цепь врагов и уйти, затеряться в джунглях. Зачем? Подленькая мысль окатила сердце ледяной волной. Зачем? Все равно не жилец, куда тебе ещё бежать? - Ну вот уж хрен, - процедил Ионов, - вот уж хрен я так сдамся. Девиз боевых пловцов гласит: «Dum spiro - spero», пока дышу – надеюсь. Кот присел за мохнатый ствол пальмы, плавно поднял винтовку, прицелился. Из-за веток проглянули странные расписные… щиты? Копья? Это вообще кто такие? Неожиданная боль разорвала плечо. В шею впились чьи-то руки. Кот рванулся из захвата, отмахнул врагу прикладом по голове. Пластиковый телескопический приклад с треском отлетел от удара по живому. Вася двинул незнакомца ногой, выдернул из кобуры пистолет. В руку впилась короткая стрела. Все. Наверняка яд. Жить осталось всего ничего. Кот зарычал. В крови вспыхнуло пламя, по телу прошла нервная дрожь. Ионов прыгнул прямо в гущу расписных щитов, прямо на копья. Кого-то сбил с ног, перекатился. Кому-то подсек ногу. Кого-то ударил пистолетом, как кастетом, что было сил, в голову. Кому-то отмахнул руку подхваченным тесаком странного вида. Ногу прошила боль. В боку разгорелся костер. От удара по голове кровью залило левый глаз. Но в крови гудело древнее пламя, и Кот бешено выплясывал этот танец смерти. Кто бы они ни были, эти странные дикари, пусть запомнят его последний бой! И вдруг – взрыв боли. Кот рухнул на землю. Глаза залила угольно-черная ночь. Он уже не видел, как над его телом встал смуглый дикарь в короне из человеческого черепа и рогов носорога. Дикарь долго и властно орал на своих людей, указывая то на трупы и раненых, то на тело Ионова… ,,,,,,,,, Если бы Бизон мог избежать этого визита вежливости, он бы непременно бы это сделал. Например, притворился бы больным, или же с радостью умчался на какую-нибудь сверхважную операцию, но… Во-первых, это было бы не по-мужски, во-вторых, Тарасов просто не привык бегать от проблем, в-третьих, не хотелось расстраивать Олю, в четвертых, мужчина прекрасно понимал состояние Жени и более того, осознавал он и то, что им лучше бы быть в курсе всего того, что задумала эта кошка, чем потом получать неприятные сюрпризы, в пятых,… Впрочем, додумать, о «пятых» ему не удалось, потому как дверь распахнулась, и на пороге возникла Светлана Васильевна. Борис обаятельно улыбнулся. - Здравствуйте, - Ольга первой переступила через порог, - Женя дома? - Дома, - обреченно кивнула женщина, - Оля, а это правда… - она замялась, подбирая слова. Тарасовы переглянулись. Значит, Мура обо всем рассказала матери, и если знать характер последней, то можно быть уверенными на сто процентов, что стоять на своем она будет до конца. То, что Светлана Васильевна близка к истерике, Бизон понял по обращению. «Оля»! Его жена умела мастерски держать дистанцию, фамильярничать не позволяла даже Пригову. Так обратиться к его королеве могли только самые близкие друзья. Ольга еле заметно кивнула мужу, мол, подключайся. Борис закатил глаза, не учи ученого, ща все будет. - О, женщины! Женщины и генералы любят преувеличивать, - обезоруживающе улыбнулся Бизон и, подхватив Светлану Васильевну под локоток, потянул ее в сторону кухни, - а знаете, что сказал генерал-лейтенант Пригов про Вашего зятя? Нет? Я так и думал. Так вот что я Вам скажу… Женщина попыталась было воспротивиться, но спорить с Тарасовым это все равно, что остановить голыми руками танк на полном ходу. Пришлось молча кивать. Ольга благодарно улыбнулась. «Люблю тебя» - беззвучно шепнули губы. «И я тебя», - тут же ответили его глаза. Да, наверное, он поступает не совсем правильно, и Кот был бы против, но… Женя непредсказуема, и на месте ее не удержать никакими силами, не удержит даже сын, так уж лучше быть в курсе, чтобы успеть придти ей на помощь. И потом, «Смерч» никогда не бросал своих, так и не время сейчас менять традиции. Светла Васильевна не была дурой и умела ловить людей на вранье. Но она никогда не сталкивалась с кап-два Тарасовым. Борис так изящно нес правдоподобную околесицу, что бедная женщина через десять минут уже попалась и только успевала поддакивать. Ольга юркнула к подруге. - Тсссс, - Тарасова обняла русокосую, - не шуми, Боря в деле, все в порядке. Ты решила ехать? - Да, - кивнула Мура, - да. Оль, ты все понимаешь… Хоть глаза ему закрою, если… - Так, - сдвинула брови Ольга, - ну-ка перестань! Увидишь его в ящике, вот тогда и… Как и куда ты поедешь? Прикрытие? Оружие? - Ну Оля, ну откуда я знаю-то? В Малайю, наверно. Или в Малайзию? – Мура села на кровать, обхватила голову руками, - время! Время проклятое уходит! Пока буду узнавать, будет поздно! - Тссссс, не ори, - золотоволосая королева хитро ухмыльнулась, - день у нас есть, давай думать. Если все случилось, так уже случилось. От момента потери связи самолетом прошло два дня. А если Вася жив, в чем мы с Борей не сомневаемся, то один день ничего не изменит. Предлагаю действовать в двух направлениях. Ты – через своих знакомых в ГРУ, мало ли что кто знает, ребята пощупают нашего кибер-гения, за ним, как я помню, должок, а мы с Борей навестим пару моих старых знакомых. - Приняла, - кивнула Мура. - Работаем, подруга! – улыбнулась Ольга и указала на выбившийся из-под майки Жени кулончик в оправке из потемневшего от времени серебра, - ну и самое главное-то не забывай? - Оххх, - вздохнула Женя, - само собой…. ,,,,,,,,