Newtype

      Вы когда-нибудь думали о конце света? О том, что человечество может исчезнуть с лица Земли? А если сама Земля исчезнет?

***

      Считая себя царем природы, человек беспощадно высасывал соки из недр собственной планеты. Не заботясь о сохранности, он уничтожал свой дом. Постепенно ресурсов стало не хватать, живая и неживая природа стремительно истощалась. Не смотря на все это, наука развивалась стремительными темпами. Многие ученые, наблюдая за природными явлениями, стали опасаться того, что Земле может прийти конец.       Сначала участились капризы природы. Люди уже не могли отличить зиму от лета. Это было одно из последствий сдвига полюсов.        Из-за повышения уровней вибраций планеты в момент непосредственного сдвига полюсов, вся она невообразимым образом изменилась: Сомкнулись океаны, и Азия уже больше не была Азией. Лед на обоих полюсах начал таять и уровень мирового океана увеличился. Огромное количество воды хлынула в Европу и разделила многие страны.       Все происходящее стало напоминать ситуацию с потерянными континентами Лемурией и Атлантидой, но только в мировом масштабе. Когда они потеряли технологию, с ними произошло то же самое. Континенты исчезнут, а значит, исчезнут и технологии.        Большая часть цивилизации смогла выжить, но потеряла некоторые технологии. Люди потеряли все то, что имели, и ним пришлось начинать жизнь заново. Но только так человек может чему-то научиться. Люди — учатся только тогда, когда теряют что-то. Они приезжают в Лас-Вегас, проигрываете все свои сбережения и только потом извлекаете из этого урок.        С началом новой цивилизации, начался и новый виток в развитие науки. Технологии заполняли изменившийся, но неустойчивый мир. Несмотря на потери, человечество снова смогло занять царствующее положение на планете. На умирающей планете.       Рельеф земли продолжал постепенно меняться. Но людей уже это не заботило. В немногочисленных колониях шел полный процесс модернизации. Человечество упорно разрабатывало новые технологии для того, чтобы покинуть разрушающуюся планету. Они и не думала спасать ее.        Разработав космическую технологию, человеку открылись возможность общения с внеземными цивилизациями. Выйдя с ними на контакт, для человечества стало известно, что их умирающая планета является лакомым кусочком.       Земля имеет стратегически важное местоположение по отношению к Вселенной. Со складыванием — разрушением — планеты начнется разрушение других планет и Вселенных. Все дело в их атомной структуре. Именно поэтому на другом уровне планета Земля является жизненно необходимым объектом.

«Непокорные звёзды запомнят нас. Напалм в небесах ещё не погас»

      Люди лишь посмеялись над этими доводами. Как может такая маленькая планетка, как Земля, иметь такое важное значение. И даже когда войска Дреджев — живых существ, которые являлись чистой энергией, стали вторгаться в атмосферу Земли, люди были слишком самоуверенны в своем превосходстве. Но, как это не удивительно, человечество проиграла высокоразвитым и покинула свой «дом», оставив его на растерзание.        Много столетий спустя безудержный технический прогресс и неутолимая жажда человечества к совершенству привели к появления новой расы людей — Newtype — не-то машины, не-то люди. Рожденные в космосе, прошедшие модификацию сознания, они становились идеальными солдатами Астроимперии.

«Слились воедино в нашей борьбе Машины и плоть со сталью в душе»

      Для борьбы людям нужно было оружие, им и стали Newtypes. В раннем возрасте детям вживляли электрочипы и заменяли часть органов на протезы, которые росли вмести с ребенком. Одни считали их уродами, другие богами, но ничто не изменит того, что они нелюди. Да, жизнь у них ничем не отлична от человеческой. Они спят, едят, у них такие же потребности, но… Чувства и эмоции для них не существуют. они роботы с плотью и кровью, неспособные ни радоваться, ни тосковать, ни любить.       А может и способны…

***

«Пылают планеты, сгорают миры Для новой эры созданы Мы!»

       Я родился на военном корабле с судьбой стать киборгом. С раннего детства я не знал, что такое родительская любовь, дружба и многое другое, что обычные дети испытывают каждодневно. Мне это было и не нужно, я же машина. Никто из тех, кто подвергся такой же участи, не страдал от неимения чувств и эмоций. Мы были оружием, пушечным мясом. Хотя командиры твердили нам «Это большая честь, вы избранные для благих целей…» и так далее, и тому подобное. Этот бред я слушал каждый день, но от понимания того, что я «избранный», я не испытывал ровным счётом ничего.        Все уступали нам дорогу, склоняя головы или отдавая честь. Конечно, элита военного состава. Но в глазах одних можно было увидеть восхищение, а в других пренебрежение. Нам на это было наплевать, мы бесчувственная живая сталь. Десяток Newtypes по силе превосходит сотню обычных солдат. Мы сильнее, быстрее, выносливее, а самое главное не чувствуем ни боли, ни страха.        И ничего бы не изменилось, мы бы продолжали служить ради «благородных целей» пока не погибли бы в бою, как солдаты или как…        Я не боялся смерти пока не встретил ее.

***

       Она попала на корабль еще будучи ребенком. Отряд разведчиков наткнулся на корабль работорговцев. Среди товара были и люди. Как выяснилось позже, на их ковчег напали, выживших продали в рабство. Всех пленных освободили и оставили на корабле. Она была единственным ребенком среди них. Родители бедняжки погибли во время сражения.        Мне тогда было 10, ей немного меньше. Проходя ровным строем мимо, мой устремлённый вперед равнодушный взгляд, неожиданно, даже для самого меня, наткнулся на нее. Маленькая беззащитная она смотрела на всех испуганными глазами, боясь отцепится от юбки какой-то старухи. Ее волосы были цвета алого заката. Почему в голове всплыла именно эта ассоциация, я не знаю, ведь я никогда не видел ни закатов, ни восходов.        После этого я узнал, что девочка пожелала остаться на корабле в качестве добровольца на службу. Конечно женщины среди военных были, но их было очень мало, в основном они работали в лазарете. Но это девочка решила обучаться на боевом отделении. Я частенько видел ее на тренировочном поле или в классе, никто не отменял школу. Она делала хорошие успехи в обучение, не уступая мальчишкам.        Вскоре я узнал как ее зовут — Эльза Скарлетт. Если я не ошибаюсь, то Скарлетт переводится, как «Алый». Да, эта фамилия ей подходит. Она стала попадаться мне все чаще на глаза, или эта мой взгляд сам находил ее в толпе? Я ощущал, ха, сам факт того, что я ощущал уже странно, интерес к этой девочке. Но общаться нам не приходилось.        Первая наша, можно сказать, официальная встреча произошла в одном из коридоров. Эльза вывернула неожиданно из-за поворота и врезалась в меня. Я устоял, а вот она шлепнулась на пол, обронив несколько книг, которые несла в руках. Мой безразличный взгляд уставился в ее большие шоколадные глаза, которые смотрели на меня… испуганно? Ха, неудивительно. Многие смотрят на нас так. Моргнув, она быстро собрала книги, но не вставая, снова посмотрела на меня. Опустив голову, я заметил, что стаю на одной из книг. Отступил на шаг и проследил, как она поднимает и отряхивает ее. Вздохнув, девочка снова уставилась на меня. Она во мне скоро дырку так сделает. Внезапно ее губы растянулись в улыбки, а рука протянула мне эту самую книгу. — Если хочешь, можешь прочитать ее. Она одна из моих любимых. — Проговорила Эльза.       Я протянул руку и взял книгу. Перевернув ее к себе прочитал «Планета Земля». Хм, и зачем мне ее читать, нам и так на уроках многое о ней рассказывают. — Я Эльза, а тебя как зовут? — Раздался ее голос.        Все так же отрешённо посмотрел на стоявшую передо мной девочку. И с чего это ей интересоваться моим именем? — Джерар Фернандес. — Холодно ответил я.       Но она лишь шире улыбнулась, сказав, что ей приятно со мной познакомится, побежала дальше. Только на повороте остановилась и произнесла. — Красивая у тебя татуировка, Джерар! До встречи. Проследив, как она скрывается из виду, я перевел взгляд в иллюминатор. Помимо звезд можно было увидеть и мое отражение. Я подошел ближе и провел пальцем по татуировке, рассекающей левый глаз. Она затейливым алым узором покрывала половину моего лица.       Эта даже не татуировка, а клеймо. Клеймо, означающее, что ты непросто человек, а Newtype. Оно ставилось всем мальчикам, как только те проходили чипирование, на разные места. Мне вот решили на лицо. Чтобы все видели, что я такое. Холодные бесчувственные глаза смотрели на меня. От слов этой девчонки я ничего не почувствовал ни злости, ни обиды. Да даже если б и хотел, то не получилось бы.        А ее «До встречи» на самом деле сбылось. Мы стали пересекаться в коридорах, в классах. Останавливались поговорить. Она рассказывала мне о прочитанных книгах, а я молча слушал, отрешенно смотря на нее. Но Эльзу это не отталкивало, а наоборот. Она рьяно доказывала мне, что Земля не разрушена. Рассказывала, как это, наверное, приятно лежать на зеленой траве и любоваться небом. Я слушал, а когда пытался возразить, пересказать все то, что нам преподают, ее глаза загорались непонятным для меня огнем. Но мне это нравилось.

***

       В 13 лет меня вмести с отрядом отправили на один из военных шаттлов для окончания обучения и первого боевого опыта. Эльза осталась на корабле. Она присутствовала на нашем построение, и, когда стройные ряды солдат направились в отсек погрузки, рванула ко мне. Схватила за руку и протянула маленькую старую фотографию, сделанную старым полароидом. На ней была изображена Земля. Я не раз видел эту фотографию, по словам Эльзы, ее сделал еще ее дедушка, который мечтал вернуться на землю. Она дорожила ей и никогда даже не давала в руки.        Я все также холодно посмотрел на протянутую карточку, потом на Эльзу. Её глаза горели так, когда она вступала со мной в спор, но в них можно было разглядеть и еще что-то. Что-то напоминающее тоску, грусть и … нежность? Откуда я стал понимать человеческие чувства? Но Эльза смотрела на меня именно так, грустно и нежно. Она улыбнулась печальной улыбкой и вложила фотографию мне в протянутую руку. Тогда я в первые в своей жизни улыбнулся по-настоящему. Потому что мне этого хотелось.        Через 10 лет мы снова встретились. Отряд Newtype был отправлен на один из главных военных линкоров. К тому времени мы уже участвовали в военных действиях, но по сравнению с тем, что нас ожидало, это были лишь цветочки. Люди решили вернуть себе Землю, обнаружив, что та начала восстанавливаться. Но у Дреджев на это было свое мнение. Так и началась война двух миров.        Рейдер уже не единожды летал в тот сектор, чтобы разведать обстановку, и точный маршрут был записан в памяти корабельного компьютера. Вот только экипаж звездолета с тех пор сменился практически полностью, но это не имело большого значения.       Ее я увидел на капитанском трапе вовремя стыковки нашего корабля. Оказалось, капитан Скарлетт возглавляет одну из эскадрилий нашего флота. Проходя мимо наши взгляды пересеклись и… ничего. Она не подошла ко мне, не улыбнулась и даже не кивнула головой. Только холодно смотрела на ровные шеренги бойцов своими темно-шоколадными глазами. Не знаю, что именно, но в тот момент я определенно что-то почувствовал, и именно от этого брови на моем до этого безмятежном лице сдвинулись к переносице.       Да, она изменилась. Высокая, стройная, с плавными изгибами тела, невероятно красивая. Алые волосы, собранные в высокий хвост, достигали поясницы. Серьёзное выражение лица не выражало ровным счетам ничего. Сперва даже подумал, что она стала такой же, как и мы, но я убедился в обратном.       Мы пересеклись с ней в одном из коридоров, одну из стен которого занимало большое панорамное окно. Эльза стояла и смотрела в него. Мимо, слащава улыбаясь, прошли двое офицера. Они остановились и с какими-то непонятными для меня интонациями стали расспрашивать девушку. Я помню, как во мне начало что-то закипать, а кулаки сами собой сжиматься. Девушка, не поворачивая головы, сказала двум ухмыляющимся мужчинам лишь одно слово, на что один заскрежетал зубами, а второй попытался схватить ее за руку. Я не помню как оказался возле них. Заломив руку тому и дождавшись характерного хруста, посмотрел на второго. Тот испуганными глазами вперился в своего корчащегося дружка. Я не понимал, что за чувства испытываю, но думаю это была злоба. Вспышка накрыла меня с головой.        Я смотрел как всхлипывает от боли один, как, помогая ему, тащится к выходу другой. На моем лице не вздрогнул ни один мускул. Как я мог вообще подумать, что могу что-то чувствовать, я ведь машина, хоть и живая. Скорее всего это были какие-то неполадки. Но когда плеча коснулась ладонь, вспышка повторилась, но она была не такой, как первая.        Я повернулся и увидел перед собой Эльзу. Ту самую Эльзу, с которой встретился 13 лет назад, которая спорила со мной, которая рассказывала мне с горящими в возбуждении глазами о Земле, и которая прощалась со мной, отдавая самое ценное, что у нее было. Девушка смотрела на меня теме же глазами, улыбалась той же улыбкой, от которой мне хотелось улыбнутся в ответ, что я и сделал.       Вместо того что бы завалить расспросами, Эльза просто стояла и смотрела в мои глаза. Поддавшись она порывисто обняла меня. Не успел я понять, что произошла, как девушка скрылась за поворотом коротко бросив. — До встречи!

***

       Эскадра вошла в пределы солнечной системы, до Земли оставалось лететь около месяца. Менее быстрому линкору приходилось тратить в двое больше топлива. За это время успели подготовить специальные самолеты для нас. Они были более быстрыми и маневренными. Рассчитывали, что Newtypes прорвутся на дальний рубеж в составе основных групп, не потеряв свою боеспособность.        Эльза должна была возглавлять свою эскадрилью так же, как и все остальные капитаны. Вся эскадра состояла из трех тысяч истребителей-перехватчиков, несколько сотен неповоротливых и бронированных штурмовиков, торпедоносцев, с десяток спец самолетов и самые совершенные военные механизмы человечества — три Дредноута.       Мы, как и в детстве встречались с Эльзой, и она рассказывала о том, что скоро я увижу голубое небо, зеленые леса и горы, что мне это должно понравится, я лишь улыбался. Да, я научился выражать эмоции, но только тогда, когда я с ней. Она научила меня чувствовать, рассказала, как это быть полноценным человекам, а не на половину железкой. Мой некогда отчужденный не выражающий ничего взгляд, стал теплеть, обретать разнообразные оттенки, когда я смотрел на нее.       Она тоже менялась, когда была со мной. В присутствие посторонних капитан была сдержана. Глаза ее становились холодными и колючими. Но стоило нам остаться наедине, как шоколадный взгляд вспыхивал. Она становилась похожа на маленькую девочку, и об этом знал только я. Мне нравилось осознавать то, что только со мной она такая.        Я перестал удивляться испытываемым мною чувствам.        Иногда она прикасалась ко мне, очерчивала длинными пальцами изгибы моей татуировка. В такие моменты я закрывал глаза и получал удовольствие. Иногда она позволяла прикоснуться к ней, тогда я перебирал ее шелковистые алые волосы, любуясь, как они переливаются в свете звезд.

***

      До решающего сражения оставалось 4 дня. Все прибывали в напряжение и раздражение. Что не обошло и Эльзу. Она нервничала, кусала губы и бросала быстрые взгляды в окно. Несмотря на то, что я стал испытывать некоторые чувства, все же отличия между мной и ней оставались. Я не подвергался всеобщему настроению. Меланхолично смотрел в окно и ждал. — И ты совсем не боишься? — Спросила меня Эльза. Она сидела около меня, прислонив свою голову мне на плечо. — Нет. — Я опустил на нее глаза. — А если ты погибнешь? — Так же смотря в одну точку, спросила она. — Мне все равно. — А вот я этого боюсь. — Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. — Чего же ты боишься, Джерар? — Она внимательно смотрела на меня и ждала ответа.       Я смотрела на нее. Чего я боюсь? Как я могу вообще боятся, я же машина. Хотя… и чувствовать я не должен. Но чувствую, когда нахожусь вмести с ней. Внимательно вглядевшийся в ее омут глаз. Я решительно ответил. — Я боюсь потерять тебя.       Не знаю почему, но она улыбнулась. Ее пальцы уже привычно очертили контуры алого клейма. От такого нежного прикосновения по всему телу побежала дрожь. Я непонимающе посмотрел на девушку. Она улыбнулась шире, а в следующую секунду поцеловала. Я бы не назвал это поцелуем, всего лишь секундное прикосновение, но во мне как будто что-то взорвалось. Такого я еще не испытывал. Эльза проследила за мной и с легкой улыбкой и смущением сообщила. — Это называется любовью и желанием. Эти чувства я не могу тебе объяснить, у каждого они свои, ты сам поймешь.       Она отстрелилась, собираясь встать. Я молча смотрел на нее. Она подошла к двери и потянулась к ручке, и тут у меня что-то щелкнуло. Быстро встав, я в плотную подошел к ней, мое дыхание было на ее макушки. Эльза медленно повернулась и в туже секунду я накрыл ее рот поцелуем. Нежно, осторожно, словно боясь, что она сейчас оттолкнет или сбежит. Но она лишь сильнее прижалась ко мне, запуская пальцы в мои непослушные волосы.       От переполнявших меня ощущений я потерялся, растворился в окружающем мире и в ней, а она во мне. Томно, страстно, чувственно, нежно… поцелуй не прекращался, а только менял оттенки. Под конец не выдержав, она застонала. Я отстранился, улыбнулся, заглянул в потемневшие глаза и тихо спросил. — Ты уверена? — Да… — На выдохе произнесла она, а перед тем как снова слиться в поцелуе, прошептала. — Люблю…       Я замер, прошла секунда, за ней другая. Эльза легко коснулась губами моего подбородка, затем одного уголка губ, потом другого… лизнула. Рука сама потянулась в верх и погладила девушку по щеке, спускаясь к шее. Вторая же обвила ее талию и притянула еще ближе. Поцелуй уже не был нежным или осторожным, он стал страстным и властным. Я с силой сжал ее талию, приподнимая, заставляя обвить ногами свои бедра. Ее руки запутались в моих волосах, не позвала мне отстранится.       Секунда и мы лежим уже на койке, я с расстёгнутой рубашкой, и она с обнаженными плечами и спущенным лифом. Ее руки сами собой потянулись прикрыть ногату, но глаза горели. Так на меня еще никогда не смотрели — с жаждой и голодом, с мукой и надеждой, со страстью и нежностью. Я мог прочитать все эти чувства, понять их. Я и сам осознал, что в моем взгляде можно увидеть то же самое. Рванул ткань рубашки, и она улетела в непонятном направление. Эльза смущенно опустила взгляд. Не знаю почему, но мне хотелось, чтобы она смотрела на меня, в мои глаза. — Посмотри на меня! — Это прозвучала холодно. Но заглянув в ее глаза, мой голос изменился. — Я хочу, чтобы ты смотрела на меня. Хочу, чтобы ты запомнила меня.       Я резко дернул за ее одежду, так что по полу полетели пуговицы, дернул ремень своих брюк. Эльза ахнула, но ей тут же заткнул рот довольно не нежным поцелуем. Я, словно обезумев, покрывал ее тело поцелуями-укусами, сминая руками бедра, грудь, ягодицы… Застонав, она обвила меня ногами, безмолвно умоляя прекратить эту пытку. И я подчинился. Прижался своим разгоряченным телом к такому же ее, придавив к кровати.       Лицо Эльзы скривилось в гримасе. Я замер, стал нежно осушать слезы поцелуями, как будто извиняясь. Она расслабилась, притянула меня ближе и впилась требовательным поцелуем в губы. Она целовала, царапала, кусала и извивалась подомной. Я шептал ее имя и как эхо слышал свое. Ее стоны ласкали мне слух. Безумство! Мы оба стонали от невыносимости испытываемых чувств. Эта ночь была самым прекрасным безумством в моей жизни.       Я лежал и смотрел в умиротворенное лицо девушки. Перебирал ее шелковистые волосы, любуясь их красотой, гладил ее по мягкой щеке и шептал на ухо. Она мирно спала, мои же потребности во сне были намного меньше. Я не мог до сих пор понять, что это были за чувства. Но точно знал, что Эльза испытывает точно такие же.        Внезапно раздался пронзительный вой сирены. Эльза открыла глаза, и не сразу поняв, что происходит, уставилась на меня. Я подскочил с кровати, осмотревшись, подошел к маленькому прибору, висящему на стене. Нажав, зеленую кнопку, осмотрел появившуюся информацию. И то, что там было написано меня не радовало. Теплая ладонь легла мне на плечо. Я медленно повернулся и встретился с обеспокоенным взглядом стоявшей закутанной в простынь Эльзы. Обойдя меня, она с сосредоточенным лицом посмотрела на дисплей, потом снова посмотрела на меня. — Дреджи! — Ее губы еле шелохнулись, но я смог понять то, что она сказала.       Да, несанкционированная атака Дреджев. Видимо, их корабли разведчики доложили о приближающейся армаде. Все боевые подразделения готовятся к бою. По сведеньям наши эскадрильи уступают неприятелю в количестве.       Я тяжело вздохнул, наблюдая как Эльза быстро одевается. Ее руки слегка дрожали. Неудивительно, ведь ее подразделение должно встретить врага одним из первых. И тут я понял, что боюсь. Боюсь потерять ее. Я развернул ее за плечи к себе. Знаю, что глупо, но мне хотелось, чтобы она осталась на корабле, не участвовала в сражении. Эльза правильно поняла. Она, как и всегда, правила пальцами по моему клейму и улыбнулась. — Не волнуйся, я не исчезну. Но и остаться я не могу. — Быстрый поцелуй, и за ней закрылась дверь.       Отчаяние тонкими нитями опутывает, пеленая по рукам и ногам. Я продолжал стоять. Пока не прозвучал повторный сигнал тревоги. Встряхнув головой, я вышел из комнаты.       В коридорах творилось черт знает что. Люди бегали туда и сюда. В стороне я заметил Эльзу с одним из солдат. Он протянул ее папку и, отдав честь, убежал. Эльза немедля ни минуты поспешила к капитанскому мостику, для получения дальнейших указаний. Больше я ее не видел.       Не обращая на суматоху никакого внимание, я прошел к нужному отсеку. Наш отряд должен был прорвать оборону противника в первой волне, окружая главный коробь. По словам полковника, шансы, что остальным эскадрильям удастся удержать натиск Дреджев, позволяя нам беспрепятственно проникнуть в глубь, практически равны нулю. Я был в первом запуске. Как я знал, Эльза была во втором.

***

«Горизонты галактик дышат огнём. Армады врагов сжимают кольцом»

      Сидя в своем истребители, я пытался откинуть все мысли, старался не думать о прошедшей ночи, о Эльзе. Внушал себе, что я машина. Но машины не знают, что такое любовь, а я знаю…       Шлюз стал бесшумно и мучительно медленно открываться. Я без эмоций смотрел, как сквозь щель проникает яркий солнечный свет. Глаза наполнились холодом. Я солдат. Рука опустила шлем, и в черном стекле появились отражения звезд. Ровные ряды самолетов стояли готовые взлететь. Двигатели загорались то там, то тут. Я поудобнее перехватил штурвал. Большой палец нежно погладил кнопку спуска ракет. Медленно вздохнув, я приготовился к взлету.        Легкий наклон руки и рычаг поддается. Корабль слегка толкает, но вскоре он взлетает. Истребители, как полчище пчел, вылетели из отсеков, образуя рой. Огибая мелкие космические тела, я влился в поток. Сперва все было тихо. Но в ту же секунду скопище взрывов осветило все вокруг. На приборной доске загорелись красные знаки, противник был прямо перед нами. Лазерные лучи пронеслись в метре от меня. Уйдя в сторону, я постарался прицелила, но не успел, снова пришлось уклонятся. Напалм после очереди взрывов горел ровно и медленно. Ярко-алые языки пламеня ласкали борта кораблей.       Удачно выбрав цель, я вмиг нажал на спуск. Несколько ракет тотчас вылетели и устремились к своей жертве. Палец без устали нажимал уже полюбившуюся кнопку. Кисть руки крутила штурвал в разные стороны, обходя одного противника за другим. Я спокойно следил за происходящим, в моей голове было пусто.

«Предали Землю создавшие нас, Но война миров только началась»

       Перед нами была Земля, все такая же голубая и… живая. Три точных выстрела и ракеты, облетая препятствия в виде обломков, достигли своих целей. Яркие вспышки от ярко-красного до зелёного оттенков разукрашивали звездное небо.       Вот время для второй волны. Из шлюзов вылетело новое полчище истребителей. Новая очередь взрывов и от этого роя осталась ровна половина. И тут я, как будто очнулся. Волна страха прошла по всему телу. Я постарался отогнать его, сосредоточится на враге, но не мог. Во мне проснулся неописуемый гнев. Я нещадно бомбил корабли, вымещая на них злобу.        С права от меня промчался один из наших самолетов. Сделав резкий разворот и выстрелив в Дреджа, он пристроился у моего бока. И тут раздался знакомый и любимый голос. Как я мог вообще подумать, что она погибнет? — Какая же она красивая, Земля. — Произнесла она с восхищением.        Действительно. Планета ожила, преобразилась. И если в этой войне мы выйдем победителями, то я точно исполню Эльзено желание. Мы будем лежать на зеленой траве и смотреть в синее небо. Но возможно мне это не удастся. У меня в заряде оставалось всего пара ракет, одна из них уже нашла свою цель, и энергозаряд для слаженной атаки.       Неприятель давил своим количеством. Вышедшая четвертая волна попала в такой же ошеломительный обстрел, как и три первых. Эльза лавировала между кораблей, но далеко от меня не улетала, чему я был рад. Наша оборона сдавала позиции. Лазерные установки по бокам у многих были в критическом состоянии. Силовые барьеры пробиты, а энергия была практически на нуле.        Внезапно вынырнув из аммиачных бездн, один из Дредноутов моментально переломил ход сражения. Те, кто управлял линкором, вели бой в дерзкой, вызывающей манере, демонстративно не включая защитного поля, словно задались целью — с предельной наглядностью продемонстрировать неодолимость собственного могущества. Хотя нельзя исключить, что на корабле просто не было генераторов силовой защиты. Через несколько минут в поле зрения показалось еще два.       Так или иначе, но орудийные башни звездных великанов размеренно извергали потоки смертоносной энергии, и заряды чудовищных пушек достигли немыслимой меткости: ни один выстрел не пропал впустую, и ни один удар не был отражен. Разметав вражескую эскадру расчетливо-экономными залпами, гигантские корабли вальяжно разогнались до походной скорости, прикрылись активными помехами и исчез с радаров.

«Живые машины с сердцами в груди Для этой войны созданы Мы!»

       Пошла пятая волна. Newtypes, выстроившись в одну линию, начали общее совмещение. Я чувствовал, как в моей голове пульсирует кровь. Напряжение давило, лоб покрывался испариной. Цепная сеть окутывала нас всех. Руки слегка дрожали, но я крепко держал штурвал и ждал сигнала к выстрелу. Тут в ушах раздался лёгкий звон и все мы, как одно целое выпустили энергию.        Сметающее все пламя прошло по кораблям, достигнув центрального. Он покрылся сетью тонкой энергетической паутины. Секунда и от корабля остались лишь обломки. Я облегченно выдохнул. Напряженные мышцы ныли, пот ручьем тек со лба. Неужели все закончилось? Я стал быстро оглядываться, в надежде найти ее.        Легкие силы еще продолжали зачистку, отлавливая уцелевших врагов. По моему мнению битва шла всего несколько минут, а оказалось, что часов. Подлетев ближе к планете, я заметил не естественно летевший осколок корабля. Он летел против потока обломков. Что-то блеснуло в свете солнца, и скрытая пушка направилась ровно на один из наших самолетов. Проследив за ней, я побледнел. Эта была Эльза. Минута и из дула вырвется столб энергии.        Не думая ни минуты, я прицелился и выстрелил последней ракетой. Она попала, но слишком поздно. Яркая вспышка успела вырваться из пушки. Я рванул штурвал, перекрывая путь выстрела собой. В самый последний миг, глядя на яркий луч, я ничего не чувствовал. Нет ни страха, ни умиротворения, ни боли, только уверенность. Я мог убежать… нет не мог! Да и бежать больше некуда. И за секунду до того, как разлететься на куски, я болезненно и ясно понимаю, что мое сердца, живое сердце, целиком и полностью принадлежит ей, до последнего моего вздоха. И, закрывая глаза, я остро ощущаю, что отчаянно хотел просто быть ней…        Меня резко дергает, голову обожгло болью. сработала автоматическая катапульта. Самолёт через секунду разрывает на мелкие кусочки. В шлеме слышен ее надрывный крик. Она кричит, ругается. Но я уже не слышу. Медленно снимаю шлем и закрываю глаза, открываю их только тогда, когда в них ударил яркий теплый свет.        Я зажмурился. Спасательная капсула стремительно падала. Сквозь слипшиеся кровью ресницы я увидел то, чего никогда не видел. Горы, на которых лежали пушистые облака, леса, с молодыми ростками и … небо, алое закатное небо. Нежная улыбка появилась на моем лице, перед тем как капсула столкнулась с землей.       Но тогда я испугался, что умру.

***

«Высшая раса погибшей Земли Для воли триумфа созданы Мы!»

      Мы — Newtype. Новая раса людей. Мы сильнее, выносливее, не знаем, что такое страх и боль. Мы роботы с плотью и кровью, неспособные ни радоваться, ни тосковать, ни любить. Машины, но с живым сердцем. Нет не машины! Люди! И я в этом убедился.        Я знаю, что такое любовь, благодаря ей. Мне довелось увидеть краски, которые я не видел раньше. И самым любимым из них для меня является алый — цвет ее волос, развивающихся на фоне голубого неба, а на лице сияет счастливая улыбка. Алый — цвет любви. Я знаю, потому что люблю.

«Newtype, для чего и кем ты рождён, вспоминай! Newtype, в звёздной пыли потерян твой рай…»