Дно

Совместные уроки Слизерина и Гриффиндора теперь стали для Гермионы настоящей пыткой. Если раньше она просто не замечала Малфоя, и единственные эмоции, которые он вызывал- было легкое раздражение, то теперь, при виде его, она терялась как трусливая малолетка. К ее великому счастью, его голова, как ей казалось, была занята совершенно другими вещами, и он не замечал смущения и растерянности, которые вызывал своим появлением в некогда отважной Гриффиндорке. В классе Малфой почти всегда садился в соседнем ряду наравне с ней. Делая записи в конспектах, она все чаще бросала на него унылый взгляд. Как не пыталась выкинуть из головы обрывки того сна, но они обрастали все новыми смелыми подробностями, от которых до боли сводило низ живота. Она ругала себя как могла, понимая, что играет с огнем. Потому, что есть Рон, который теперь старательно пытался наладить с ней отношения. Но фантазия сама каждый вечер перед сном неумолимо рисовала перед ней красочные картины, и Гермионе все чаще хотелось наложить «Обливиэйт» на саму себя.   Кое в чём, всё же, Гермиона очень жестоко ошиблась. В очередной раз отметив краем глаза как она его разглядывает, Малфой сам себе зло усмехнулся. Он был далеко не дурак и прекрасно понимал, что означают все эти, брошенные украдкой, взгляды. Сначала он в это просто не поверил. Потом он убедился. И его это несказанно забавляло: эта образцовая подружка Поттера не могла выбрать худшего варианта для симпатии. Но в этом что-то было: в нем загорелось желание выставить на посмешище эту патологически правильную Гриффиндорку. Нездоровая жажда унизить и растоптать породила в его голове мерзкий план. Ну что ж, раз убогая грязнокровка сама напрашивается, он не станет упускать такой уникальной возможности повеселиться. Нет, пачкаться об нее он, конечно, не станет, но кто помешает ему просто поразвлечься? Особенно теперь, когда она осталась одна без поддержки своих неотесанных кретинов. Малфой кинул взгляд на парту, за которой склонилась над тетрадью Гермиона. Она что-то усердно писала, задумавшись на мгновение, закусила тонкую губу. Малфой смотрел внимательно на эти губы. Такие влажные. Захотелось взять в кулак ее растрепанные волосы… Он представил, как эти влажные губы ползут по его члену… — Твою мать! — довольно чётко и на весь класс произнес Малфой, но тут же сообразив, что Снейпа теперь нет и с него, скорее всего, снимут баллы за сквернословие в классе, раздосадованно добавил: — Вот блядь! Десятки пар глаз удивленно уставились на него…