Кошмар

Порой, у всех детей наступает период, когда им снятся кошмары. Именно тогда эти хрупкие и светлые создания идут к тем, в ком видят защиту, поддержку и надежную опору, кто, как они думают, никогда не предаст и сможет защитить ото всего, даже от ужасного монстра, который заставляет просыпаться от собственного громкого плача. Такой период наступил и у Жиль де Рэ. Большое поместье, принадлежащее семье Цепеш, находилось посреди густого леса, вдали от людей, которые могли бы навредить его обитателям, было окутано ясной и спокойной ночью. Небо усыпано яркими звездами, которые были так близко и в это же время так далеко. Полная луна внимательно следила за тем, что происходило на земле, скользя по ней своими лучами, желая самостоятельно проверить, что почва вдоволь отдохнет после жаркого и палящего солнца. В такие ночи влюбленные романтики выходили на улицы и пели под окнами своих избранниц серенады и читали стихи с признаниями в бесконечной и верной любви. В одной из комнат этого поместья, куда лунный свет не попадал из-за плотных закрытых штор, на большой постели вертелся мальчик. Светлые волосы цвета черного чая с молоком спутались и прилипли к влажному лбу, а на смуглом лице была видна гримаса боли и страха. Ребенок метался, будто в агонии, пока не вздрогнул всем телом и не распахнул широко глаза, цвета рубеллита. Дыхание у паренька совсем сбилось, а тело продолжало мелко дрожать после пережитого несколько секунд назад кошмара. Он кричал во сне? Не помнил и не хотел вспоминать, но если да, тогда Цепеш наверняка завтра наваляет ему тумаков и заставит учить еще больше! Жиль тяжело простонал и схватился за голову, пытаясь выровнять все еще сбитое дыхание.  — Цепеш будет зла, будет невероятно зла. Настолько зла, что если завтра усну на уроке, она отчитает меня и побьет! — Мальчишка вновь простонал, плюхнувшись на подушку и смотря в потолок, пытаясь вновь уснуть, но, как только Морфей приближался к нему, обладатель одной из природных стихий, вновь просыпался, смотря на часы, стрелки которых медленно приближались к двум. В конце концов, сдавшись, мальчик поднялся и покинул свою комнату, бродя по длинным коридорам, направляясь к одной заветной двери. Наверняка завтра тот, кто живет за этой дверью, будет ворчать, будет тоже зевать целый день и от этого терпеть колкие издевки от Нергала, тут же их парируя, как всегда. А, возможно, этого и не будет. Цепеш же всегда, в любой ситуации оставалась сама собой. Сильной, храброй, настойчивой, иногда вспыльчивой и невероятно красивой. Жиль влюбился в эту девушку, носящую мужскую одежду, с первого взгляда и старался хотя бы на миг заполучить ее внимание, услышать в свой адрес хотя бы легкую похвалу. Он влюбился в ее длинные алые волосы, в тонкие лини причудливых татуировок, которые расцветали на бледном лице подобно розам. Он любил ее бледную кожу, которая не имела ни единого изъяна, любил руки, которые порой могли довести его до слез, а после с трепетом лепить пластырь на царапины, приговаривая, что завтра они исчезнут. И, будто подчиняясь ее словам, ранки исчезали. Цепеш была удивительной и мальчишка влюбился в нее, не смотря на то, что она была злейшим врагом его отца. Пускай.  Жиль остановился перед большой дверью, которая ничем не отличалась от всех остальных, но мальчик уже с первых дней запомнил дорогу сюда. Он даже мог пройти к этой комнате с закрытыми глазами! Плавно скользя взглядом по двери, Жиль набирался уверенности открыть ее и зайти внутрь. Зайти туда, куда попасть было для него большим счастьем. Мальчик, затаив дыхание, тихо приоткрыл дверь, заглядывая внутрь. Комната Цепеш была большой. Еще бы, ведь она глава своей семьи и обладает самой редкой и самой сильной способностью! Вдоль стен стояли шкафы, набитые книгами, висели причудливые картины, на которых навеки замерли пейзажи, небольшие полочки с вазочками, колбочками и камнями до которых мальчику никак не достать, стань он даже на три стула! И как Влад до них доставала? Но не шкафы и не их содержимое волновало паренька. Стены, стоящей напротив двери, не было, вместо нее тянулось большое окно, сквозь которое легкий ветерок заходил внутрь, лениво качая тонкие занавески, переворачивая страницы открытой книги на столе и бережно касаясь девушки, спящей на еще большей постели с алыми балдахинами, которые кто-то вручную обшил золотыми нитями в виде листьев, причудливых узоров и звездочек. Именно она волновала его больше всего, заставляя маленькое сердечко призрака биться быстрее, а щеки заливаться густым румянцем. Жиль, совсем тихонько, стараясь не нарушить покой девушки, подошел к ее личному ложе, на котором не было еще ни одного мужчины и, мальчик свято верил, никогда и не будет. Для него Цепеш представлялась невинным и непорочным цветком на который можно только смотреть, не больше. Ха, наверное, если бы кто-то попытался получить больше, валялся бы на полу, истекая кровью и ощущая на себе весь гнев девушки которую нельзя просто злить, которая никогда не прощает обиды.  — Цепеш, ты еще спишь? — Жиль осторожно приблизился к постели, положив маленькие ладошки на белоснежную простынь, завороженно смотря на вампиршу, которую он до жути боялся. Сейчас, когда ее сознание свободно парило где-то далеко, Цепеш была похожа именно на девушку, а не на парня, как это происходило обычно. Не было нахмуренного лица, вместо него призрак видел действительно красивое ночное создание с тонкими чертами лица, небольшая грудь плавно вздымалась и опускалась при каждом вдохе-выдохе. Сейчас она была такой беззащитной и хрупкой. Совсем не такой, как при свете солнца. Или это мальчику только кажется? Жиль, окончательно убедившись, что ему ничего не будет, попытался забраться на большую и слишком высокую постель, как вдруг по всему телу прошлась дрожь, а внутренний голос кричал о том, что опасность близко. И это было правдой. Цепеш проснулась и теперь сидела на своей постели, смотря на призрака и в лунном свете мальчик видел, как красиво переливаются алые глаза девушки, как они светятся и как этот свет вселяет страх, вперемешку с восхищением.  — Что ты тут забыл? — Цепеш тут же нахмурила брови и сложила руки на груди, зло смотря на мальчика. У девушки было много злых взглядом, но сейчас была не та ситуация. Признаться, рыжая была зла только потому, что не смогла ощутить приближение к своей комнате, не смогла уловить движение. А если бы к ней в дом проник чужой? А если бы этот «чужой» навредил ее сестре? — Иди в свою комнату и ложись спать, завтра тебе рано вставать.  — Цепеш, мне… — голос мальчика тут же пропал и голова опустилась. Теперь все, что ему оставалось, это лишь набраться смелости и сказать о том, что произошло. — Цепеш, мне приснился кошмар. Можно мне спать возле тебя?  Жиль поднял голову, встретив недоуменный взгляд девушки. Он ее удивил? Такое лицо не каждый день можно было увидеть, более того, наверняка после такого тот, кто заставил Цепеш состроить такое лицо, страдал от боли во всем теле, или же дрожал от уничтожающего взгляда. О, да, Влад могла так посмотреть, что тут же хотелось сбежать или упасть на колени и вымаливать прощение.  — Кошмар? — Вампирша протянула это слово, будто впервые пробовала его на вкус. Да, она помнила, как еще в ее детстве, она бежала к своим родителям и только возле них могла спокойно уснуть. Рыжая прикрыла глаза и тяжело вздохнула, отодвигаясь и хлопая по простыни возле себя, как бы приглашая призрака устроиться рядом. — Ложись.  Первое время Жиль даже не верил тому, что сама Влад Цепеш позволяет ему спать рядом. Ему — сироте, который не способен использовать свою магию, как этого требует его положение. Не желая долго испытывать терпение и любезность девушки, мальчик быстро забирается на постель и удобно устраивается на подушке, тут же натягивая одеяло чуть ли не до глаз. Он сиял, сиял от радости и осознания того, что он первый мужчина, который будет спать возле самого сильного вампира. — А завтра можно будет…  — Нет — Цепеш даже не дослушала просьбу своего ученика, тут же запрещая ее. Девушка устроилась рядом и поддавшись какому-то неизвестному чувству, скорее всего тому женскому началу, которое было внутри нее, обняла Жиля, прижав того к себе покрепче. Цепеш казалось, что это поможет мальчишке спокойно уснуть и завтра не будить ее среди ночи, если кошмар вновь побеспокоит эту светлую голову.  — Спокойной ночи. — Жиль еле сдерживал счастливую улыбку, прижавшись к девушке еще крепче и пряча от нее свое лицо. Сейчас он был самым счастливым ребенком. Пускай завтра Цепеш будет еще более требовательной на тренировках, пускай завтра он будет стонать и жаловаться близнецам на то, какая Влад монстр, сейчас он был счастлив. По-настоящему счастлив. И пускай через много лет он поссорится с Цепеш, пускай будет жалеть о своем выборе, пускай будет ненавидеть себя, пускай вновь не сможет уснуть, видя в своих снах лицо Влада, сейчас это его не волновало. Сейчас, для него не существовало ничего кроме теплых объятий рыжей ее запаха ландыша и цитруса и совсем тихого «Спокойной ночи» в ответ…