Отрывки

Пасифика и подумать не могла, что ходить в Хижину для неё когда-нибудь станет испытанием, но факт оставался фактом — каждый день ей приходилось перебарывать себя, чтобы прийти. Да что там испытанием — это была почти пытка! С одной стороны, она всё ещё злилась на Диппера. С другой стороны, она боялась застать там Кэнди и Грэнду — вечных спутниц Мэйбл. Хуже всего было бы встретить Диппера и Кэнди — а такой шанс, к сожалению, тоже был. Блондинка была безумно благодарна Мэйбл за то, что она по возможности уберегала подругу от подобных встреч. Близняшка Пайнс была на редкость изобретательна в этом плане. Например, в этот раз она увела Пасифику гулять в лес, якобы насобирать липкой древесной смолы, которая срочно ей понадобилась. И вот они вышагивают среди деревьев с банками и ложками в руках. Путь оказался не близким, и через полчаса ходьбы девушки сделали перерыв. Даже в тени сосен было очень жарко: погода в Гравити Фолз била все летние рекорды, и было неудивительно, что подруги устали так быстро. — Будешь? — Мэйбл с улыбкой протянула Пасифике бутылку с водой. — Да, спасибо, — поставив банку для смолы на землю, блондинка взяла бутылку и с наслаждением сделала несколько глотков. Ощущение было волшебное — словно заново родилась. Девушка присела на поваленное дерево и прикрыла глаза. Кажется, она ощутила лёгкий ветерок? Нет, всё же показалось. — Пасифика, — Мэйбл присела рядом с ней, — можно тебя кое о чём спросить? Тон подруги девушке не понравился. Мэйбл была напряжена, она явно осторожничала, будто боялась, что Пасифика взорвётся. Такое начало не означало ничего хорошего, и блондинка промолчала, надеясь, что Мэйбл последует её примеру. Она догадывалась, о чём хочет спросить девушка, и не хотела говорить об этом. — Что всё-таки произошло между тобой и Диппером? Пасифика еле сдержалась, чтобы не зарычать от досады, но на её лице и так всё отразилось: Мэйбл увидела, как девушка нахмурилась. — А что произошло? — холодно уточнила Пасифика. — Ты понимаешь, о чём я, — заметила Мэйбл. — О вашей ссоре. — Не делай вид, что Диппер тебе ничего не рассказал. — Но он действительно ничего не рассказал. Последние несколько месяцев любопытство Мэйбл ужасно страдало. Но важно было даже не это: страдал её брат, её близкая подруга, страдала их дружба, а Мэйбл не могла быть счастлива, если кому-то из небезразличных ей людей было так плохо. А в том, что Дипперу и Пасифике плохо, она не сомневалась. Когда в декабре Диппер вдруг заявил, что больше не намерен общаться с «этой гордячкой», его сестра не поверила своим ушам. В тот день брат буквально кипел, вымещая свою злость на ни в чём не повинных вещах (сломал карандаш, швырнул книгу об стену) и ругая Пасифику. Он называл её гордой и невыносимо упрямой, говорил, что с ней невозможно больше общаться — и многое-многое другое. Мэйбл не представляла, что должно было произойти, чтобы Диппер так разозлился. Да подруга общалась с ним больше, чем с ней, с её родной Мэйбл! Диппер каждый день строчил Пасифике смс-ки, постоянно ей звонил и мог разговаривать с ней часами. И тут вдруг такое. В голове не укладывалось. Впрочем, поначалу она была уверена, что это ненадолго. Она знала, как Диппер привязался к «мисс Нортвест», и не сомневалась, что они быстро помирятся. Вот только шли дни, недели, месяцы, а они так и не помирились. А самое ужасное — Мэйбл не понимала, что случилось. И Диппер, и Пасифика отказывались отвечать на её вопросы, просто осыпая упрёками один другого. Девушка понимала, что, скорее всего, это связано с Кэнди, но это была лишь её догадка, а фактов не было. Кэнди тоже ничего не знала, хотя и не скрывала своей радости. — Мы поняли, что не можем больше дружить, — расплывчато ответила Пасифика, глядя куда-то вглубь леса. — Я не верю, — Мэйбл покачала головой. — Уж кто-кто, а вы двое точно можете дружить. И даже… — Нет, не можем, — резко перебила её блондинка, не желая знать, чем близняшка планировала закончить фразу. — Диппер злится на меня, а я злюсь на него. Мне дело кажется безнадёжным. Мэйбл вздохнула, собираясь с мыслями. То, что она хотела сказать, было бы верхом бестактности сейчас, но иного пути она просто не видела. — Сиф, — осторожно начала она, — я ведь знаю, что тебе нравится Диппер. Мэйбл внимательно следила за реакцией Пасифики, боясь вспышки возмущения, которая случилась в прошлый раз, когда она осмелилась заговорить об этом. На лице блондинки ни один мускул не дрогнул, только взгляд, направленный куда-то вдаль, стал ещё более сердитым. — Ты ведь скучаешь по нему, — добавила Мэйбл, ободрённая молчанием Пасифики. — И он по тебе тоже. — Вряд ли. — Пасифика, ты не видела, как ваша ссора подействовала на него. Он неделю не мог успокоиться. Думаешь, будь ему всё равно — он бы так злился? Ты ведь тоже злишься потому, что тебе не безразлична эта ситуация. — Я не отрицаю, — сказала Пасифика неохотно. — Ты права, и мне не всё равно. Но я действительно зла на него, — голос блондинки дрожал от негодования. — Может, мы бы и помирились, но я не могу простить ему то, что он сделал, когда приехал. — О чём ты? — спросила Мэйбл. — Что он такого мог сделать? — Спроси у него. Я не хочу про это рассказывать. Мэйбл ощутила острый укол вины. Она понимала, что Пасифика имеет в виду прошлую пятницу — день, когда Мэйбл нарочно столкнула брата с подругой, полагая, что это поможет им помириться. План был идеальный (как ей тогда казалось). Пасифика и Диппер не виделись почти год, полгода не общались (ни одного сообщения или звонка!) — они должны были соскучиться, несмотря на всю злость. Мэйбл видела, что Дипперу подруги не хватает: он постоянно теребил телефон в руках, явно перебарывая желание ей написать, то и дело спрашивал у неё, как там мисс Нортвест (разумеется, напуская на себя обиженный вид, чтобы никто вдруг не решил, что он скучает). Для Мэйбл было очевидно, что и Сиф испытывает то же самое. Казалось бы, устроить им встречу наедине — и всё наладится. Но что-то пошло не так, и всё стало только хуже. Диппер и Пасифика столкнулись в сувенирной лавке Хижины Тайн. Парень расставлял товары по приказу дяди, а девушка зашла взять ленты, за которыми её послала (естественно, намеренно) Мэйбл. Близняшка Пайнс не знала, что там стряслось, но уже через 10 минут Пасифика вырвалась из лавки, хлопнув дверью, с красным от негодования лицом, и сказала Мэйбл, что не намерена даже в одном доме находиться с этим человеком. С тех пор девушке постоянно приходилось придумывать, как расстроить любую случайную встречу двух бывших друзей. Это было просто ужасно. А с того дня, как Диппер начал встречаться с Кэнди, в голову Мэйбл всё чаще закрадывались печальные мысли о том, что помирить их уже не получится никогда. Их компания распалась окончательно. Она понимала боль Пасифики. И хотя блондинка умела прятать эмоции и чувства, для Мэйбл не было секретом, что девушка влюблена в её брата. Ровно как и то, что Диппер влюблён в неё не меньше. Тем неожиданнее стали для неё отношения Диппера и Кэнди — она до сих пор не могла в это поверить. Кэнди просто светилась от счастья, и Мэйбл невольно испытывала радость за верную подругу. В то же время ей было ужасно жаль Пасифику. А вот кого она совершенно не могла понять, так это Диппера. Что побудило его забыть про Пасифику и начать встречаться с Кэнди? Что он такого сделал, что блондинка так сильно обиделась на него? Почему он ничего не рассказывает ей, своей любимой сестре? В конце концов, почему они просто не могут поговорить, простить друг друга и вздохнуть с облегчением? Лето начиналось печально. Диппер постоянно гулял с Кэнди, Пасифика ходила мрачнее тучи, Грэнда чувствовала себя одиноко без подруги, а Мэйбл — связующее звено между всеми ними — казалось, вот-вот сойдёт с ума от возникшей путаницы. Они теперь не могли просто собраться в Хижине все вместе. Диппер и Кэнди не желали видеть Пасифику (вполне взаимно), Грэнда чувствовала себя неловко рядом с этой парочкой, а Мэйбл вынуждена была метаться между четырьмя дорогими ей людьми. Настроение шутить даже у дяди Стэна пропало. Он только наблюдал за происходящим, за поникшей Мэйбл и говорил со вздохом: «Сочувствую, малая». Впервые лучшая в мире сваха не знала, что делать. Как решить ситуацию, не оставив кого-то несчастным? Какой расклад ни возьми — кто-то оказывался один.

***

Диппер и сам не понял, в какой момент они с Кэнди вдруг стали парой. Не то чтобы девушка ему не нравилась, наоборот — нравилась, но… Что-то было не так. Его не покидало ощущение, что в эти отношения его втянули, не спросив согласия. И хотя с Кэнди было легко и весело (не то что с некоторыми), что-то всё же не давало ему покоя. В принципе, он прекрасно знал, что именно. Точнее, кто. Мисс Нортвест. И ещё, пожалуй, Мэйбл, вопросы которой если не звучали вслух, то ощущались подсознательно. Их с Кэнди общение завязалось как-то постепенно. Сначала девушка просто попросила помочь ей с домашкой по физике. А потом ещё раз, и ещё раз… Диппер помогал ей не очень охотно, т.к. этот учебный процесс мешал ему общаться с Пасификой, которая — он знал — особенно нуждалась в его поддержке. Да ему и самому было интереснее общаться с мисс Нортвест, нежели с мисс Чу. Но Кэнди снова и снова звонила ему (спасибо Мэйбл, что дала ей номер), он объяснял ей задачи, теорию и другие вещи, потому что не мог отказать, если его просили о помощи. Тем более если просили друзья сестры. Диппер не мог не признать, что Кэнди усваивала информацию достаточно быстро. Усидчивости ей было не занимать, и это приносило плоды. Иногда Диппер испытывал даже некоторую учительскую гордость за неё, когда ответ к очередной задаче оказывался правильным. А вот Пасифика становилась всё мрачнее и мрачнее. Все её сообщения дышали недовольством, а голос был раздражённым, когда бы Диппер ни позвонил. Парень пытался поддержать её, как мог, но получалось плохо: Пасифика не желала говорить, в чём дело, и Диппер был почти бессилен в этом случае. Наверное, их ссора с самого начала была неизбежна. Конечно, Пасифики ему не хватало (хоть он и не сразу признался себе в этом, наполненный праведным гневом). Он не мог заснуть по ночам (привычка общаться с ней словно въелась в сознание), то и дело порывался написать о каком-то забавном случае, а один раз чуть не позвонил — случайно, конечно (если можно назвать случайностью то, что он постоянно смотрел на её номер в телефоне). Диппер готов был помириться, но при одном условии — если Пасифика попросит прощения. Он не считал себя виноватым. Да и в чём бы? Какое право Пасифика имела упрекать его в том, что он помогает Кэнди, что не сидит у телефона круглосуточно, ожидая смс от мисс Нортвест, и не помнит всех историй, которые она ему рассказывала? Да и любой человек ждал бы извинений после всего, что она ему наговорила. А наговорила она ему достаточно… Пасифика не извинилась. Она просто пропала из его жизни, словно и не было этих нескольких лет дружбы. Вот так легко и просто отказалась от общения. Диппер не мог с этим смириться. Не могла же Пасифика всерьёз не осознавать, что она не права? Или могла? Подобные мысли лишь подливали масла в огонь, и парень понимал, что имеет полное право злиться. Он не знал, чего ожидать от Пасифики при встрече и как себя вести. В конце концов Диппер решил занять нейтральную позицию, а дальше смотреть по ситуации. Вот только весь нейтралитет испарился сразу же, как только они столкнулись в сувенирной лавке Хижины Тайн. Злость Пасифики буквально трещала в воздухе, но Диппер не мог не попытаться. В одном Мэйбл была права: увидев блондинку, он остро осознал, насколько ему не хватало Пасифики всё это время. Диппер сделал попытку к примирению, а вместе с ней допустил роковую ошибку. И не одну. Шансы исчезли, как только он упомянул Кэнди, а после того, как в его руках оказался злосчастный поломанный дверной звонок — с того самого мгновения всё пошло крахом. Диппер знал, что теперь Пасифика точно не захочет с ним общаться. Он тоже не горел желанием. Все те грубости, которые она наговорила ему в декабре, всплыли в памяти, а поверх блондинка подсыпала новых. Конечно, ему не стоило делать то, что он сделал, но Пасифика могла хотя бы попытаться его понять. Она не попыталась. Он не стал настаивать. Может, это и к лучшему? Может. Вот только он всё равно по ней скучал. Злился — да, но скучал. По их прогулкам, по тому, как они постоянно поддразнивали друг друга, по вылазкам в лес и по дружеским спорам. И от этого каждая встреча с ней — холодной, замкнутой, обиженной — была пыткой. Они постоянно сталкивались — это было неизбежно. Минутные встречи радости не приносили. Пасифика сухо здоровалась (а иногда и вовсе делала вид, что его не замечает), всем своим присутствием излучая в адрес Диппера презрение и злость, и он, в общем-то, отвечал ей тем же. В конце концов, не он начал эту войну. Но на душе было тяжело. — Что случилось, Диппер? — спросила Кэнди, когда он в очередной раз пропустил её слова мимо ушей. — Ничего не случилось, — он натянуто улыбнулся. Расстраивать девушку не хотелось. — Просто задумался. — Неправда, — проницательно заметила она. — Это из-за неё, да? — Кэнди нахмурилась. — Из-за того, что случилось утром? Около 11 часов Диппер и Кэнди вышли из Хижины, держась за руки и смеясь какой-то нелепой шутке Мэйбл, которую она бросила им вслед. Надо же было так совпасть, что, выходя из дверей, они повстречались с Пасификой. Блондинка буквально прожгла обоих взглядом и молча вошла в дом, обдав пару холодом. У Диппера было хорошее настроение, и он сказал ей вслед, не подумав: — Доброе утро, мисс Нортвест. Он сам не понимал, зачем. Просто вырвалось. Может, по привычке. На мгновение он словно забыл об их ссоре и попытался пробить стену льда добродушным приветствием. А вдруг поможет? — Не сказала бы, Пайнс, — процедила блондинка, после чего захлопнула дверь. Да, Кэнди права. Дело было именно в этом. — Какая тебе разница, что она сказала? — спросила брюнетка. Диппер чувствовал в её голосе нотки ревности, но постарался не придавать им значения. Кэнди приревновала бы парня даже к чашке с чаем, если бы узнала, что Пасифика чуть раньше пила из неё же. — Мы много лет были друзьями, Кэнди, — напомнил он. — Мне просто не по себе, что Пасифика так на меня сердится. — Пустяки, — улыбнулась девушка, взяв его под руку. — Ты же пытался помириться, верно? — Да. — Значит, сделал всё, что мог. Если она захочет общаться и дальше — пусть делает следующий шаг сама. А тебе нет смысла забивать себе этим голову. Раз Пасифика отвергла все твои попытки примирения, значит, не очень-то оно ей и нужно. Ещё меньше это нужно было самой Кэнди. — Наверное, ты права. — Конечно, права, — уверенно кивнула брюнетка. Диппер улыбнулся, но промолчал. Он не мог согласиться с девушкой. Мэйбл только и делала, что твердила ему сутки напролёт, как Пасифике тяжело и как она скучает по нему. Интересно, а сама мисс Нортвест в курсе, что подруга говорит о ней такое? Диппер усмехнулся: вряд ли. Но всё-таки словах Кэнди был смысл: если мисс Нортвест не желает мириться, почему он должен забивать себе этим голову? Он честно пытался пойти с ней на контакт. После того случая в лавке Диппер несколько раз писал ей, звонил, даже пытался поговорить лично — нет, всё было мимо. На звонки и смс девушка не отвечала, а все его слова пресекала резкими фразами. В конце концов, и у него есть гордость. Не хочет — не нужно. Он поступил паршиво, но это было лишь ответом на её грубость. И всё-таки мысль о том, что где-то совсем рядом с ним существует Пасифика и что она сердится на него, что они в ссоре — сама эта мысль не давала ему покоя.