Имя твое

      Она что-то отчаянно кричит и пытается вырваться из моих рук. А я прижимаю кинжал к ее шее, желая увидеть ярко-алую кровь на нежной коже. Она что-то говорила о безумии? О том, что мое сердце тонет в нем?       Что ж, это так. Потому что любить ее — это сходить с ума.       Я прижимаюсь лицом к шелку волос, вдыхая этот неповторимый запах. Свежий и манящий. Заставляющий быстрее биться сердце.       Именно в этот момент я понимаю, что проиграл. Приходит осознание, что моя жизнь ничто. Что меня просто использовали.       Но я уйду из этой проклятой жизни так, как сам хочу.       Пусть будет бой. Бой с еще одним несчастным.       Скольким же ты вскружила голову, Гвиневра? Скольких оставила с разбитым сердцем?       Ланселот отчаянно борется. И он выиграет.       Несмотря на то, что я нахожусь в более выигрышном положении. Несмотря на то, что его обступают мои слуги, каждый из которых так и норовит наброситься, задержать. Но он упрям.       Я резко выхватываю из его рук меч. Лезвие сразу же разрезает плоть, но я уже не чувствую этой боли. Что она по сравнению с тем, что творится в моей душе?       «У тебя разве осталась душа?»       Голос Морганы заставляет пропустить тот момент, когда мальчишка уклоняется от моего меча, уходя мне за спину. Отчего-то становится тяжело дышать, и я вытаскиваю из-за пояса кинжал.       Так легко сделать всего одно движение.       Освободиться навсегда. И навсегда же потерять ее.       — Нет, — крик доносится словно сквозь вату. И слишком поздно.       Кинжал легко входит в грудь. А боли снова нет. Только странная слабость накатывает, заставляет опереться на кого-то, но это не помогает удержаться на ногах.       Где-то слышатся крики, переходящие в вой. Ланселот падает на колени, с ужасом глядя на меня. Но разве это важно?       Я протягиваю руку, желая в последний раз коснуться ее. Той, что была светом моей жизни. Светом далеким, манящим, ускользающим. Светом, причиняющим боль, заставляющим страдать.       Ради нее я был готов на все. Ради нее хотел стать самым лучшим королем. А что в итоге?       Перед глазами вновь встают ее застланные пеленой слез глаза.       Я умираю, глядя на то, как она становится счастливой. С другим.       Мне чудится, будто вновь ее руки обвивают мою шею в каком-то странном, неестественном для нее порыве.       Хочется кричать о том, что она сделала со мной.       С последним вздохом я ощущаю прикосновение ее губ. Не то, навязанное мной в порыве дикой злобы.       Нет, этот поцелуй нежен и легок. И наверное, мне это лишь кажется.       Я так и не успел сказать, что люблю ее. Но, может, это и к лучшему? Ведь ей не нужна моя любовь. И сам я тоже не нужен.       Имя твое не сорвется в последний раз с моих губ.       Мне остается лишь ждать тебя. Ждать и знать, что эта встреча невозможна.