So strong but so weak

Французский двор только-только просыпался, начиная свои бесконечные дела и заводя новые всевозможные дворцовые интриги… Ну, а как же можно было представить его жизнь без интриг! Только вот одному человеку сейчас было совсем не до этого… Королева лежала, откинувшись на подушки, и поглаживала свой едва-едва заметный животик. Да, теперь-то она вдоль и поперёк изучила своё пузико перед зеркалом и сделала вывод, что оно всё-таки увеличилось. Ну, конечно, не как у Кенны, всё-таки фрейлина уже на пятом месяце, а Мария всего лишь первый месяц носит во чреве будущего короля. Да, да, именно короля! Что-то подсказывало девушки, что это непременно будет мальчик с прекрасными белыми кудрями, как у его отца… Как же всё-таки прекрасно чувствовать, что в тебе зарождается жизнь… Однажды с ней уже было такое, но почему-то в этот раз Мария чувствовала себя иначе, уверенней что ль… Но эта уверенность пугало молодую королеву. Что, если это какой-то знак о том, что теперь у неё есть частичка Франциска… Что, если он простится с ней, зная, что теперь у неё будет этот ребёнок?! Шотландка гнала эти мысли прочь, но они вновь, и вновь возвращались в её прекрасную головку. Она пыталась думать о том, что ребёнок, наоборот, будет как надежда, что Франциск будет бороться с болезнью ради него. Она знала, что король мечтал об этом дите, он мечтал об их будущем, которое грозило никогда не сбыться… Окутанная такими мыслями Мария невольно вспомнила слова Нострадамуса ранним утром: «Ваше Высочество… Мария, никому не говорите о ребёнке, пока Франциск не поправится иначе это ваше признание сделает вас попросту мишенью. Грядут не самые лучшие времена для Франции…для вас, Мария. Вы должны быть не просто королевой, вы должны быть воином…»

***

Утро в покои Себастьяна ворвалось внезапно, заставая врасплох шатенку, которая всё ещё нежилась в постели, мечтая. Что, если бы у них с Башем всё было хорошо, она не встретила Ринода… Как бы он за ней ухаживал бы, выполняя каждую просьбу жены. Нет, его нельзя бы было назвать подкаблучником, Баш был бы просто мужчиной, ждущий ребёнка от своей любимой женщины… Ох, как бы он её любил и буквально носил на руках… Эх, мечты, мечты… Но надо возвращаться в суровую реальность, где почти всем было плевать на её положение. Немного повалявшись, Кенна нехотя встала, осматривая комнату при свете солнца. Она была права вчера на счёт окон, покои были и вправду залиты огромным количеством света. Помещение было большое и богатое: повсюду свисали гобелены, а вся мебель была искусно вырезанная из дорогого дерева, придавав комнате некой официальности. «Поистине покои советчика короля!» — сама того не замечая, ухмыльнулась Кенна. Ещё немножко понежись на солнышке, шатенка приказала наполнить ей ванну, а сама пошла выбирать себе платье, хоть и не планировала на сегодня ничего грандиозного. После принятия водных процедур Кенна только сейчас заметила, что её сожителя нет в покоях. — «Где же он?! Почему мне не удосужился сказать.» — пронеслось в голове у юной девушки, на что внутренний голос разгневался: — « Да кто ты вообще такая, чтобы он оправдывался перед тобой. Не забыла, ты его предала! Ты предала, а он ещё заботится о тебе!» — орал изо всех сил противный голос, а шатенка, совсем помрачнев, утёрла накатившееся слёзы. Да, она винила во всём только себя и, каждый раз вспоминая самые лучшие моменты со своим мужем, Кенна сидела молча, утирая маленькие слезинки, а внутри у неё была только боль и призрение к самой себе… Вдруг из размышлений шатенку вырвал стук в дверь и после в проёме появилась фигура ну с очень милым личиком, а в руках у неё был поднос с едой. — Но…- хотела начать возмущаться Кенна, но её опередила служанка: — Ваша Светлость, господин Де Пуатье приказал вам принести завтрак как только вы проснётесь, так как вы уже опоздали на утреннюю трапезу. — слегка поклонилась молодая девчонка и ждала следующих указаний шатенки. Кенна же, в свою очередь, сделала одобрительный кивок и после того, как служанка поставила поднос на столик возле софы добавила: — Спасибо, Верола! — улыбнулась шатенка и, присев на софу, стала рассматривать аппетитные тосты, но, собравшись, добавила — А где сам мой муж? — смутилась от сказанного слова «муж» фрейлина. — Где он в данный момент находится, не знаешь? — вопросительно, с капелькой надежды в глазах, посмотрела на служанку девушка. — Нет, Ваша Светлость, он не докладывался. — шатенка заметно потускнела и той улыбки на лице уже почти не было, — Но, говорят, что его в последний раз видели в конюшне. Быть может, он уехал в лес. — предположила Вирола, а глаза Кенны вновь загорелись, — Ну всё ровно он должен вернуться к двум, ведь вся королевская семья должна точно присутствовать сегодня на обеденной трапезе…у Их Величеств, наверное, какой-то совет… Кстати, вы тоже должны присутствовать, как жена мсье Де Пуатье, как член королевской семьи. — вновь улыбнулась служанка и, получив благодарственный кивок, слегка наклонившись, вышла. Шатенка давно знала Веролу, ещё до уезда из замка, и Кенну всегда поражала сообразительность этой, по виду маленькой, девчонки, но в этот раз её познания польстили юной фрейлине. Назвать её членом королевской семьи?! Ох, как же сейчас шатенке было приятно и она, всё ещё сидя на уютной софе, совсем размечталась, но почуяв приятный запах остывающего завтрака, вспомнила, что ужасно хочет есть. — Ну что ж, будем кушать. — весело сказала Кенна и дотронулась рукой до живота, улыбнувшись ещё шире. Да, хоть это, наверное, и был ребёнок от предателя, от человека, в которого, быть может, она и не была влюблена… Кенна полюбила самого малыша, шотландка привязалась к нему и ей было страшно осознавать, что она не хочет отдавать своё дитя, да и, наверное, не сможет, рука не поднимется. Радовало девушку только то, что он точно пока будет с ней, в её чреве, ну, а дальше как Бог даст… Помолившись, Кенна принялась с жадностью поглощать еду, с каждым кусочком осознавая, что она очень голодна…

***

Вся Франция была покрыта снегом, он, словно покрывалом, окутал леса и холмы. Сегодня был особенно солнечный день, а из-за этого снег, словно бесконечное число маленьких сапфиров, переливался на лучах полуденного солнца. Всю эту идиллию перебивал громкий хруст снега под копытами чёрной, как смола, лошади. Опытный человек мог невооружённым взглядом догадаться, что этот конь принадлежит королевской семьи и, что наездник либо вор, либо почётный человек. Не с тем и не с тем люди связываться не хотели, так что обходили такую ухоженную лошадь от греха подальше. А ветер всё дул в лицо Баша холодным пронизывающим холодом, так, что любой другой на его месте остановился, а лучше вернулся обратно в свой тёплый дом и, потеплее укутавшись, пил горячий чай. Но он не такой… Куда едет Баш? Ему самому было неизвестно, просто нужен был воздух или холод! Себастьян сам запутался в себе, в своих мыслях и поступках. Сегодня ранним утром, смотря на полуголую Кенну, спящую мирным сном на широкой кровати, немного скинув с себя одеяла, открывая взор на её прекрасное тело, Баш хотел вернуть всё обратно, ему казалось, что всё может стать как прежде, но остановив свой взгляд на животе девушке, которая всё так же мило посапывала, Себастьян одёрнул себя и пытался выкинуть все мысли, посещающие его ранее. Да, она предала его, но ведь он тоже «хорош»! — «Не оправдывай её!» — пищал мерзкий внутренний голосочек, а Баш ещё сильнее погнал лошадь, не понимая куда он уже едет… — Здравствуй, милый Баш — вдруг раздался мелодичный женский голос по лесу, вырвав из раздумий мужчину. Совсем не заметив, он забрёл в кровавый лес. Язычники, конечно, могли его найти, может о нём разнеслась дурная слава, о том, что он убил тьму? — Кто здесь? — крикнул Баш, оглядевшись, и обнажил свой меч. — Тебе не стоит бояться меня. Я — твоя единственная любовь. — так же мелодично пропел голос, но было не понятно, откуда он доносится. — Кенна, это ты? — сам того не желая, выкрикнул Себастьян, а потом, осознав всё, добавил: — Прости, я не подумал…- зачем-то извинился он, — Выходи, если ты с миром! — уже уверенным голосом закричал Баш, но ответа не последовало. Обскакав все окрестности этого места, Себастьян, ничего не найдя, направился к замку с почему-то плохим предчувствием… Кто она? Откуда она его знает? И главный вопрос, который, наверное, мучил его больше всего: Почему он выкрикнул имя Кенны? Ну вот зачем? Размышляя, Баш не заметил, как уже оказался возле замка. Одёрнув себя, он помчался к конюшням, вспомнив, что сегодня будет совет на обеденной трапезе. Так ещё и Кенну надо предупредить. Оставив лошадь, бастард быстрым шагом направился в свои покои, где его давно заждалась шотландка. Только вот по дороге возникла маленькая неприятность, хотя, какая маленькая? У неё были очень длинные ноги, чересчур длинные, а голова сияла рыжем пламенем. — Ваше Светлость, куда спешите? — кокетливо улыбнувшись, спросила девушка, преграждая путь. Баш не узнал её, да и не хотел… За последнее время к нему часто липли девушки подобного «кроя», что ж, с новой должностью он стал завидным мужчиной при французском дворе, но его это не беспокоило. Он обещал Кенне, он сдержит слово! — О, я не представилась. — замешкалась девушка, разрывая неловкую тишину. — Моё имя Флианина, я дочь графа Лурианского. Он сейчас уехал, а я пока вот осталась на некоторое время при Французском дворе. Тут так красиво, не правда ли? Такие прекрасные сады, залы, покои,…мужчины…- коварно улыбнулась рыжеволосая. — Не хотите ли вы, сегодня со мной…эм.прогульнуться? — ещё игривее улыбнулась Флианина. Баш, конечно, знал, что это будут за «прогулки» и поспешил с ответом. — Я вообще-то как бы женат, дорогая Флианина! — сказав это с полной уверенностью, Себастьян уж хотел скорее ретироваться, но уже надоевший ему голосок прервал его: — Ну что вы, прекратите! Не для кого не секрет, какая у вас «счастливая семейная жизнь» — выделяя каждое слово прошипела девушка. — Когда была жена преградой? Так что? — так наивно просто вымолвила она, что даже рассмешило Баша. Он жестом подозвал её, чтобы что-то сказать ей на ухо. Ох, видели бы сейчас глаза этой рыжеволосой, она просто вся светилась. — Нет! — прям над самым ухом тихо прошипел Себастьян, а потом резко распрямился. — А теперь, леди Флианина, мне нужно откланится. — с победной улыбкой произнёс бастард, на что девушка лишь хмыкнула, провожая взглядом мужчину, которого она всё-таки должна заманить в свои сети, просто нужно время. Для этого она в принципи и осталась при дворе: Найти знатного жениха, ну или отобрать.

***

На улице вдруг ни с того ни с сего началась сильная метель и только в замке веяло теплом и капелькой уюта. На столе стояли всевозможные закуски, а в воздухе летали прекрасные и даже чарующие запахи яств. Почти все уже сидели за столом и вели беседы о всякой ерунде, ожидая всех остальных, включая королеву, и только слуги носились туда сюда, накрывая до конца стол. Сидели обычно парами: Кто-то со своими жёнами, возлюбленными, а кто-то, как Екатерина, сидели в гордом одиночестве. Кенна шла рядом со своим мужем, придерживаясь его руки, и улыбалась. Она всё ещё не могла отойти от высказываний служанки и, гордо вышагивая, прям святилась от счастья. Баш, конечно, не знал, что так подняло настроение девушки, но был доволен. — Баш, кстати, забыла сказать тебе спасибо за утренний завтрак! — улыбнувшись, сказала шатенка, пока они бродили по коридором, ловя толи завистливые, толи призирающие взгляды придворных дам. — Ох, ничего страшного, моя дорогая. — наигранно ответил Себастьян, заметив рядом проходящую утреннюю собеседницу, а та лишь гордо хмыкнув, прошла мимо. — Я и не знал, что беременность так влияет на сон женщин. — толи усмехнулся, толи понимающе добавил Баш, а Кенна лишь ответила всё той же милой улыбкой. Так в пустых разговорах они сами не заметили, как оказались в трапезной. Увидев свою сестру, Себастьян, поприветствовав всех, поспешил вместе с шатенкой присесть рядом с молодожёнами, которые уже вовсю были заняты друг другом. — Приветствую, Клод и Лейт! — помогав присесть жене возле принцессы, поздоровался Себастьян. — Приветствую, Бааш! О, дорогая Кенна, вчера я не успела поприветствовать тебя…Извини — улыбнувшись, пролепетала девушка. — Что вы, Ваше Высочество, всё хорошо! — так же улыбнулась шатенка, едва закатив глаза. Кенна сразу подметила, что эта Клод явно пытается подколоть её самолюбие, и…она не ошибалась… — Ой, дорогуша, а какой у тебя уже месяц? По виду, наверное, шестой! — хихикнула принцесса и, видя, что фрейлина сейчас взорвется от ярости, быстро добавила: — Вы, должно быть, так рады этому ребёнку! Баш, как же хорошо ждать СВОЁ дитя от любимой женщины, правда? — с ещё большей нахальной улыбкой сказала Клод, выделяя каждое слово, пытаясь каждым взглядом задеть уже и уже расстроенную шатенку. И.....У неё получилось… Кенна сидела и едва сдерживала слёзы, всё так же натянуто улыбаясь. Мимолётно она взглянула на Баша и увидела ещё большую боль в его глазах…её почти не было видно, но она присутствовала во взгляде, устремлённом куда-то вдаль за окно, в белую и прозрачную мглу. Да, он сейчас только понял после слов своей напыщенной сестрицы…что очень бы хотел ребёнка от…Кенны… Пора бы это уже признать… Но тут же собравшись и надев маску счастья ответил Клод, которую уже сам Лейт винил в сказанном: — Ничего, Лейт, всё хорошо! — улыбнулся Баш и взял руку шатенки, застав её тем самым врасплох. — Милая Клод, это прекрасное чувство… Честно! Желаю, чтобы это поскорее прочувствовал и твой муж тоже. — поцеловав руку Кенны, как можно искренне добавил он. Клод лишь немного недовольно хмыкнула, но ей было лестно от пожелания брата. Она хотела поблагодарить, но её перебили громкие стуки каблуков и топот страж. Развернувшись, все увидели гордую фигуру королевы и уважительно встали. Мария, не спеша, прошла в глубь трапезной и величественно села возле Екатерины. Это был ещё один укол в её и без того опечаленное сердце, ведь рядом с ней должен был сидеть никто иной, как сам король… Но печалиться она долго не стала, ведь была до ужаса голодна… Эх, беременность даёт о себе знать… Но всё-таки, дожидаясь горячего, Мария оглянулась, замечая рядом с Екатериной мило беседующего… Нарцисса?! «Он то что здесь забыл?!» — про себя разгневалась королева. Ей было интересно в качестве кого он тут? В качестве мужа Лолы (матери сына Франциска) или в качестве любовника Екатерины… Хм.надо подумать… Задумавшись обо всём этом, и разглядывая своих родственничков, Мария не заметила как уже принесли горячее, но почуяв чарующий аромат говядины, принялась с жадностью поглощать еду, на что королева-мать как-то подозрительно хмыкнула, попивая прекрасной французское вино. После, доев десерт и утерев рот салфеткой, Екатерина властно начала свою речь: — Дорогие мои, все мы знаем в каком непростом положении сейчас находится наша страна, а особенно корона… Наш король, храни его Бог,…эм…пока…неизвестно о его самочувствии… И поэтому я приняла решение… — королева — мать замешкалась, взглянув краем глаза на недовольную Марию. — вернуть из военного лагеря своего второго сына Чарльза… — тихо, будто подбирая слова, закончила королева-мать, направив взгляд на взорвавшуюся от негодования Королеву: — Екатерина, неужели, вы сдались!!! Неужели, вы смирились!!! — вспыхнула Мария. — Мери, я никогда не смирюсь со смертью своего первенца! — процедила сквозь зубы королева- мать. — Он ещё не умер! — поднимаясь с места, сорвалась на крик королева, а все остальные притихли. Да, не стоило устраивать такой разговор при всех, но что есть, то есть. — Мария, будь реалисткой! Я всем сердцем желаю, чтобы Франциск поправился, но… — Екатерина замялась. Ей было больно, а на сердце скребли тысяча кошек. — И всё же, Мери, я просто верну своего сына ко двору и всё. Однако… — королева-мать снизила голос. — Если до своей смерти король не назвал своего приемника и у него нет наследника, то власть переходит в руке следующего сына. — как какой-то приговор произнесла Медичи. — Но Чарльз несовершеннолетний… — замешкалась она. — И поэтому вы станете регентом…- сама себя утверждая, тихо продолжила мысль Мария, иронично улыбнувшись. — Ещё ничего не решено!!! Мария… Я…Я. — Екатерина, поднявшись, хотела добавить что-то ещё, но королева её уже не слышала, она решительно направлялась в свои покои. — Мери, нельзя всю жизнь просидеть, заперевшившись ото всех, надо править, Мария, для этого и нужны монархи! — вдогонку кричала Екатерина и её слова эхом разносились по замку. Почти все сидящие за столом были потрясены этим разговором, но пытались сделать вид, что ничего не слышали, а королева всё шла по коридорам, одаривая каждого мимо проходящего придворного гневным взглядом, на что они нервно кланялись. Пусть помнят, кто их истинная королева!!! Только сейчас до Марии доходил истинный смысл слов Нострадамуса… Екатерина, она неумолима, ей нужна только власть… И ещё неизвестно, как она отреагирует на такую «счастливую» новость, как беременность королевы… « Я должна быть сильной!» — снова и снова повторяла про себя Мария, сдерживая уже вставший ком в горле. Ей хотелось представить, что это всё страшный сон, и вскоре она проснётся в объятиях живого и здорового Франциска.

***

— Мария, Мария! — вдруг послышались настойчивые голоса где-то над головой королевы. — Мария, что случилось??? — не унимались фрейлины. Сама того не замечая, шотландка после возвращения из трапезной задремала на софе, но перед тем как уснуть она дала волю эмоциям, так как после «приятного» разговора со свекровью она была мягко говоря в гневе. Пострадало всё. Начиная с покоев: Вазы были разбиты, а почти все гобелены валялись на полу; Заканчивая внешним видом шотландки. Да, она сейчас не очень была похожа на королеву двух держав: Опухшие глаза от слёз, помятое платье и растрёпанные волосы… — Мария, проснись! — звали её девушки, толкая в плечо. На что Мария наконец открыла глаза. — А? Что? Что случилось? — спросонья спрашивала брюнетка. — О, Слава Богу! Вы очнулись! Мария, что с вами произошло? — одаривая беспокойным взглядом подругу, пролепетала Кенна. — Всё хорошо. Просто… Просто…вы сами всё слышали… Если Екатерина Де Медичи сдалась, то это всё… Я не понимаю, как она смогла смириться?! Неужели, она так хочет власти? Я не знаю, что мне делать. — тихо говорила Мария, утирая маленькие слезинки, а в конце слов закрыла лицо ладонями. — Я должна быть сильной, но как?! Я не могу… — совсем опечалилась королева. — Мария, вы не одни! Мы не только ваши фрейлины, мы — ваши подруги! И в любых бедах и ненастьях вы можете полностью положиться на нас. — подсаживаясь ближе, успокаивала брюнетку Лола. — А Екатерина… Может, конечно, вы не замечаете, но, мне кажется, она тоже страдает. Она любит своего первенца и всё бы отдала, чтобы он жил, правда власть она тоже любит....., но семья ей дороже всех. Не отчаивайтесь, Мария, мы с вами! — как всегда мягко сказала фрейлина, гладя ладонь подруги, а все остальные подсаживались ближе, образуя некое кольцо и просто сидели в тишине. Королеве захотелось рассказать тайну, разрывающую её изнутри, но не могла подвергать их всех опасности, хоть они ей доверяют, Мария не могла рисковать. Тайна, она на то и тайна…

***

— Где ты так долго была? — строго спросил Себастьян у входящей в покои Кенны. — У Марии… Ты сам понимаешь, как ей сейчас непросто… — тихо ответила шатенка, закрывая дверь. — А вообще почему это я должна отчитываться перед тобой! — вспылила она. — Ты вообще-то моя жена! — повысил голос Баш. — Жена?! — недопонимающе усмехнулась девушка. — Тогда почему ты не хочешь меня оставить тут у себя! Где же наше семейное счастья, МУЖ?! — кричала Кенна. Где-то в подсознание она понимала, что зря затеяла этот разговор, но уже ничего не исправишь. Просто Себастьян «попал под горячую руку» уставшей беременной женщины. — Семейное счастье?! Мы его потеряли! А знаешь, я представлял, что ты носишь моего ребёнка… Всё бы было по-другому… Но ты всё это убила! Ничего не исправить! — всколыхнул Баш, но увидя лицо Кенны, пожалел о сказанном. — Прости… — тихо добавил он, приближаясь к девушке. Он сорвался, а не стоило… — Не надо. — тихо сказала шатенка, отходя и уводя взгляд в сторону. — Это ты меня прости… за всё... Я боле не потревожу тебя, но позволь мне остаться на одну ночь, а завтра же я попрошу у Марии мои старые покои… — без эмоционально произнесла она. Да, он был прав во всём, но фрейлина даже не ожидала, что это так больно: Услышать эти слова от него. — Кенна, не надо, прошу… Ты можешь остаться тут надолго… — Достаточно. — прервала его шотландка и ушла готовиться ко сну. А вроде бы как хорошо начинался день.... Ночь окутала коридоры дворца и лишь через большие окна светила бледная луна. Казалось, она, как большое светлое око, следила за всеми, знала их самые сокровенные тайны и желания… Замок погрузился в тишину. Она напрягала уши и заставляла прислушиваться к каждому шороху. Будь это простая мышь или человек… И вдруг... Крик. Громкий, женский крик с ноткой хрипоты. Баш быстро вскочил с своеобразной кровати и, устремив взгляд на источник шума, подбежал к шатенке. Кенна, тяжело дыша, смотрела куда-то за окно, её тело дрожало, а и без того огромные глаза были наполнены первобытным ужасом. — Кенна, что случилось?