Hurt

"Всем бывает больно, но некоторым - особенно..."

Боль Солнце медленно клонилось к закату. Пушистые облака окрашивались всеми теплыми оттенками желтого и красного. Шикамару медленно брел по знакомым улочкам к своему любимому месту. Ему не терпелось прилечь в тени и понаблюдать за плавными движениями облаков. Одиночество, тишина и покой – вот его лекарства, то, что больше всего необходимо чунину после тяжелой миссии. Когда Шикамару оказался на крыше, солнце почти скрылось за горизонтом. Ветер стал чуть холоднее и дул теперь слегка порывисто. Парень присел, достал пачку сигарет и зажигалку. Холод метала был приятен на ощупь. Он долго рассматривал ее, хотя знал каждую трещинку и потертость, прежде чем подкурить сигарету. Сизый дым взвился в сумеречное небо, он затянулся, медленно и с наслаждением. Никотин заполнил легкие, Шикамару закрыл глаза и так же медленно выдохнул. Тонкая струйка сигаретного дыма причудливым облаком растворилась в вечернем воздухе. Мысли лениво ворочались в уставшем сознании. Ему вовсе не хотелось спать. Физически он даже толком не выдохся. То была усталость иного рода. Моральная… душевная… Будто какой энергетический вампир присосался к нему на последней миссии. Он думал, сходить ли сегодня к Куренай-сенсей, но решил, что для визитов уже поздновато. Поэтому отправится к ним завтра. Мальчик рос быстро, и тем глубже становилась тоска в сердце юноши, ведь тот был копией отца. Характер, жесты, все! Шикамару никогда не подавал виду, не в его это было правилах, но… в глубине души засела боль, словно заноза отравленная ядом, что медленно заражает ее… Боль утраты, такого мудрого наставника, его учителя. Он ведь старался походить на него, хоть и не показывал это столь открыто. Где-то внизу послышался крик, заставивший Шикамару вынырнуть из невеселых дум. Он поглядел на сигарету, пальцы держали потухший фильтр. Достав другую и повторив «ритуал», он осмотрелся. Никого не было, но Шикамару был уверен, что слышал чьи-то шаги. Хлопанье крыльев заставили вскинуть голову. Пернатый почтальон присел рядом с чунином. - Ох, Пятая, - недовольно пробормотал Шикамару. *** - Выступаешь на рассвете, - невесело проговорила Цунадэ. - Я ведь недавно вернулся с миссии, - начал Шикамару. - Не могли бы вы отправить кого-нибудь другого? - Нет. - ? - Выступаешь на рассвете, - грозно сказала Пятая, тем самым давая понять, что разговор окончен. *** «Деревня Песка. Что у них опять стряслось?», - недовольно думал Шикамару. Он возглавлял небольшой отряд, подкрепление для шиноби песка. Ему вовсе не хотелось возвращаться туда. Темари… Перед глазами предстал образ высокой красивой блондинки. Ее неуклюжая улыбка, ведь она вовсе не умела быть женственной. Прямолинейная и ироничная. Чем же она его зацепила? Чем же он заинтересовал ее? - Нара-сан, - крикнул один из отряда, - скоро прибудем, может устроим привал? Все выдохлись. Двое суток, как-никак, в пути… заодно подкрепимся. Шикамару кивнул в знак согласия. Они сделали привал на границе леса с пустыней. Отсюда виднелись высокие стены Сюны. Но добираться туда, как минимум, полдня. Стемнело. Развели костер. Все сидели вокруг него, греясь и уничтожая припасы еды. Один Шикамару в мрачном раздумье отделился от всех и, прислонившись к дереву, скрестил руки на груди. Взгляд черных глаз впился в темную стену леса. Он сидел и вспоминал о письме, что пришло к нему после последней миссии в Деревне Песка. Темари… такая прямая и жесткая, бросала обвинения ему в лицо. Черные чернила на белом листе. Казалось, она впечатывала слова в его мозг, а не на девственно чистые страницы… Проклиная его, день, когда они познакомились, и день, когда она согласилась с ним прогуляться. Он перечитал это письмо сто с лишним раз… и не мог точно сказать, сколько. Страницы измялись и грозились превратиться в песок… но он упорно читал его и перечитывал в любое время дня и ночи. Словно монах молитву. Но если ему она приносила облегчение, то Шикамару – нет. Он прекрасно помнил каждое слово, что было в том письме. Когда он читал его в первый раз, ни один мускул не дрогнул в его лице, только пальцы слегка дрожали… Она ненавидела его. Ненавидела его прикосновения, поцелуи, ласки… Все те слова, что они произнесли той ночью, она не желала их помнить, как не желала помнить его. Казалось, что-то обрывалось в его сердце. «Глупец, - насмехался он сам над собой, - не мог же я в самом деле влюбиться…» Сердце отозвалось ноющей болью. Что-то похожее он испытал, когда умер сенсей. Шикамару трясущимися руками достал пачку. Все давно все съели, костер догорал, некоторые прилегли, кто-то полировал оружие, а он курил и смотрел в сторону стен Сюны. *** - Черт! Как вы все-таки вовремя, - облегченно выдохнул Канкуро, выходя из толпы навстречу прибывшим коноховцам. - Доложи об обстановке, - попросил Шикамару. Канкуро как-то странно на него посмотрел и ответил: - Недавно напали на деревню. Осадили северную стену. Мы отбились, но через сутки они атаковали снова, сразу с двух сторон. Восточная и западная стены в плачевном состоянии. Гаара и Темари сдерживают натиск, еще мы оставили людей у северной стены в случае повторного нападения. Мне же поручено охранять главные ворота. - Все понятно, - тихо сказал Нара и повернулся к своему отряду. – Отправляйтесь по два на каждую стену! - Есть! - Есть! - Я останусь с Вами, - обратился он к Канкуро. – Вы ожидаете, что могут атаковать главные ворота? Канкуро очень долго смотрел на чунина и, казалось, хотел ему что-то сказать. Терпение Шикамару подходило к концу. Ему и так было не по себе от воспоминаний, от места из-за которого эти воспоминания роем носились в голове, и тем более после упоминания о Темари - она никак не желала идти у него из головы. А уж от мысли, что она рядом, легче ничуть не становилось. - Нет, - медленно проговорил Канкуро, - я не думаю. Лучше тебе отправиться на восточную стену, там бы подкрепление не помешало. Ее осаждают больше суток, думаю, наши долго не протянут. - Ты уверен? – спросил Шикамару, чувствуя, что за этим кроется нечто иное. - Да, тебя сопроводит мой человек. *** - «Гигантские Лезвия Ветра»! – услышал он яростный крик светловолосой куноичи. Мощные потоки ледяного ветра, направляемые ее огромным веером, пронеслись вдоль стены, сдувая всех и вся. - Темари-сама! Там раненые! – крикнул один из шиноби, подбегая к ней. - Ксо! Уносите их! – крикнула она в ответ, в этот момент послышались взрывы и крики тех, кто оказался в непосредственной близости. - Темари, - произнес тихий голос за спиной куноичи. Она застыла на месте, все прочие звуки неожиданно исчезли, не было ни взрывов, ни криков раненых. Был только он. Этот голос, такой родной, до боли близкий… но нет! Она сама так решила. Им не судьба быть вместе. Девушка с силой закусила нижнюю губу и сдержала слезы, хоть и с трудом. Шикамару не мог видеть ее лица, но он почувствовал, что с ней что-то не так, по напрягшемуся телу. Когда она обернулась и взглянула в его глаза, он увидел лишь легкое удивление и холодное безразличие. И как бы Шикамару не лгал самому себе, это задело его… причем сильно… - Вот уж не ожидала, – немного иронично промолвила девушка. *** Прошло четыре часа, атакующие постепенно отступили, но Шикамару был уверен - для того лишь, чтобы подкрепиться, набраться сил и заново нанести удар. Шиноби не стали разбредаться. Палатки расставили у стены, и там же расположились на ночлег Темари и Шикамару. Точнее, они просто сидели у костра напротив друг друга. Спать ни ей, ни ему не хотелось. - Ты… - начал Шикамару, чтобы как-то нарушить напряженную тишину. - Послушай, - одновременно с ним заговорила Темари. Оба замолчали и смущенно уставились в костер. - Я хотела извиниться, - очень тихо сказала Темари, не глядя на него. - За что? – удивился Нара. - За то письмо, - ответила она, все так же не глядя на него. Шикамару резко дернулся при упоминании письма. – Я слишком грубо выразилась. Я… не хотела! Она подняла на него умоляющие глаза. Он был бледен, но ни один мускул не дрогнул под этим взглядом. А Темари смотрела на него и корила себя. «Зачем? Зачем я завела об этом разговор, не хотела же! Сама ведь решила поставить точку!» - Думаю, тебе следует отдохнуть, ложись спать, - глухим голосом сказал Шикамару, не глядя на нее. Боль острой иглой вонзилась в сердце куноичи. Его безразличие было хуже всего, хуже любой пытки. Но разве не этого она хотела? - Нет, – холодно проговорила Темари. – Я не хочу спать. Сил у меня предостаточно. Лучше сам отоспись, к тому же, ты с дороги, - она говорила официально-вежливым тоном с ледяными нотками в голосе. Шикамару долго смотрел на нее. И думал, что это все просто чушь... - К черту! – внезапно громко изрек он, схватив Темари за локоть, когда она проходила мимо, чтобы удалиться в палатку. - Что? – девушка удивилась и не сразу сообразила, как поступить. А Шикамару уже стоял, держа ее под локоть и глядя в глаза. Он был так близко… сердце готово было выпрыгнуть из груди девушки. Запах его кожи дурманил и пьянил, тепло сильных рук согревало… как же она истосковалась по нему! Как же ныло ее сердце от боли! От той боли, что она причинила ему и себе. Как нужны были ей эти руки, губы, его прикосновения, ласковый шепот… Темари тихонько всхлипнула. - Скажи, – Шикамару навис над ней, словно скала. – Скажи мне правду! Почему? - Нет, не могу, - она пыталась вырвать руку из его цепких пальцев, которые все сильней сжимали локоть, так, что на нежной бледной коже незамедлительно появлялись синяки. - Почему? - Я… я уже писала… в письме… - Темари стала вырываться с удвоенной силой. - Нет, скажи правду, - рычал Шикамару, злость росла в нем, словно пламя. Темари вырывалась изо всех сил, сдерживая слезы. Они стояли у восточной стены, а солнце уже поднималось над горизонтом, оповещая жителей о новом дне. - Ты меня любишь? – спросил он, наклоняясь к ней. Все нервы были натянуты как струна, он был на пределе. Он ждал ее ответа, как приговоренный ждет вердикт суда. - Я… - яркая вспышка, звук взрыва и крики шиноби. Неожиданно весь мир превратился в хаос. Утро разорвало болью. Кровь, стоны и крики… неужели не существует других звуков? Где же птицы? Где же ласковый шепот утреннего ветерка? Шикамару видел, как глаза Темари расширились от ужаса и страха. Взрывной волной их разъединило, он чувствовал, как летит по воздуху, врезается в стену… Из него вышибло весь дух, он не мог вздохнуть… Как же больно… Внезапно в плечо вонзился кунай. Шикамару, сжав зубы, схватился за него, но не смог вынуть, так глубоко тот засел. - Темари, - пробормотал он, стискивая зубы. Под пальцами просачивалась горячая кровь, пачкая все алыми пятнами. – Темари… - Шикамару! – она появилась из ниоткуда и, подхватив его, потащила в безопасное место. Взрывы стали раздаваться чаще, вспышки ослепляли, стена рушилась, куски от нее сыпались сверху на ее же защитников. - Не волнуйся, - горячо шептала Темари волоча раненого Шикамару. – Сакура прибыла с отрядом ниндзя-медиков. Она поможет… - Ответь, - прохрипел Шикамару, останавливаясь. Он перевел на нее затуманенный взор. Так близко они не были довольно давно. Он вдруг осознал, насколько она красива. Ее необычные глаза, такие чистые и проникновенные. Эти губы, нежно ласкавшие его. Губы, так часто шептавшие слова любви и его имя. Казалось, это было давно и не с ним. - Ты ранен, надо срочно… - Ответь, - Шикамару пристально смотрел в ее глаза, постепенно наполнявшиеся слезами. - Я люб… - очередная вспышка света, оглушительной силы взрыв. Шикамару качнулся, но устоял на ногах и удержал Темари. С уст девушки сорвалось восклицание. Казалось, она чему-то сильно удивилась. - Темари? – Шикамару смотрел не понимая, но всего секунду. Струйка крови стекла по подбородку девушки. Глаза ее закрылись и, обессилев, она стала оседать, но Шикамару, подхватив ее, бережно опустил на землю. Сердце его учащенно билось, словно обезумевшая птица. Почему же все продолжают драться? - недоумевал он. Почему не бросают свои ружья и не бегут за помощью? Почему не склоняют головы в скорбном молчании и почете? Ведь у него на руках погибает любимая… погибает великий ниндзя. Шикамару смотрел на Темари, бледную и тихую. Ему казалось, что он сойдет с ума. Ведь этого просто не может быть! Это всего лишь сон! А губы девушки беззвучно шевелились. Он склонился ниже: - Я… люб… лю… тебя… - с трудом выдохнула куноичи. Ее бледная рука слабо трепыхнулась, и она замерла. Шикамару взял руку, прижал к губам, не чувствуя горячих слез, что текли по щекам. Не чувствуя боли в плече, не слыша и не видя никого. Его сердце остановилось, в тот самый миг, когда умерла она… *** - Привет, - тихо поздоровалась Сакура, заглядывая в палату Шикамару. Он не ответил, просто молча смотрел в раскрытое окно. День, словно насмехаясь, стоял чудесный. Птички пели как никогда звонко, ветер подпевал им. Облака лениво плыли по синему небу. - Я проверила анализы, - неуверенно начала Сакура. – Ты идешь на поправку. Она надеялась обрадовать его этой новостью, хотя и понимала, что все ее слова бесполезны и бессмысленны для него сейчас. - Кхм… - Сакура откашлялась, отчасти привлекая к себе внимание Шикамару. – Я не знала, стоит ли тебе говорить… это касается Темари-сан. Шикамару резко сел и посмотрел ей прямо в глаза. Сакура, не ожидавшая такой реакции, даже слегка отпрянула. Он с такой силой сжал челюсти… Ей стало плохо от мысли, что новости далеко не самые лучшие. Как же ей не хотелось говорить ему то, что собиралась. - Темари-сан, она… - Сакура собралась, все-таки было тяжело говорить об этом, - …умерла из-за кровоизлияния. Обширные повреждения, серьезные ранения и… в общем, я… когда проводила анализ, то выяснила… - Что? – Шикамару спросил это деланно безразличным тоном. - Темари-сан… была беременна… *** Сакура сидела на лавочке под деревом. В больнице она пробыла четверо суток. Сегодня Шизуне и другие ниндзя-медики справятся без нее. Сакура вспоминала, как сказала Шикамару о беременности его давней подруги, кажется, они встречались. Ей никогда не забыть его лицо. Гримаса боли исказила его до неузнаваемости… Глаза обезумевшего человека. Ей срочно пришлось ввести в кровь успокаивающее. Сейчас он спит, но рано или поздно проснется. И будет жить. Ему придется жить. С этой невыносимой болью. С памятью обо всем. Как же ей было жаль его, сердце наполнялось грустью. Печаль отразилась на лице девушки. - С вами все в порядке? – спросила ее молодая медсестра. - Да, - улыбнулась Сакура. - Шизуне-сама просит Вас помочь, - известила медсестра. - Хорошо, где она? – Сакура поднялась со скамьи. Она думала, что поступили новые раненые. - В родильном отделении, к нам поступила молодая роженица, только что. Сакура удивленно смотрела на медсестру, затем быстрым шагом пересекла больничный двор и, не оглядываясь на чудесный пейзаж и голубое небо с пушистыми облаками, вошла в здание больницы деревни Сюны.