Iʼm not strong enough to stay away Canʼt run from you… Apocalyptica feat. Brent Smith - Not strong enough
Сапоги неожиданно громко прогрохотали по черепичной крыше, и Сейфер мысленно чертыхнулся, не желая привлекать излишнего внимания к своим передвижениям. Вечернее солнце заливало оранжевыми лучами красную черепицу, отчего казалось, что крыша тонет в озере пламени. Солнечный луч упал на лицо Сейфера, и парень невольно наклонил голову, щурясь от яркого света. Взгляд в сторону безошибочно выхватил из нагромождения труб и антенн знакомый силуэт, чьи оранжевые одежды сейчас тоже казались сотканными из пламени. Светлая кожа девушки казалась еще более контрастной на этом ярком фоне. Квистис, я не хотел, чтобы ты шла со мной. Вряд ли ты представляешь, во что ввязалась… Алмази подавил невольный вздох: отговорить инструктора следовать за ушедшим в самоволку студентом? Дохлый номер. — Соберись, Трип, — с легкой насмешкой бросил он, призвав на помощь привычное хамство, всегда служившее неплохим барьером между своими собственными эмоциями и окружающим миром. — Если уж ты идешь со мной, неплохо было бы шустрее шевелить своими потрясающими ногами. Ответа он дожидаться не стал: мягким, почти бесшумным прыжком Алмази перемахнул на соседнюю крышу и остановился у пожарной лестницы, от которой сохранились лишь проржавевшие перила. Лестницу не восстанавливали, потому что доступ во внутренний двор между двумя домами не был нужен никому уже семнадцать лет. Следующим зданием была телевизионная башня — и для тех, кто знал переулки Тимбера, как знал их Сейфер, прошлым летом планировавший с Лесными Совами их спецоперации, доступ в телецентр не представлял проблем. Вернее, представлял бы, будь светловолосый парень с ганблейдом одним из Сов… но Сейфер Алмази был СииДʼом, несмотря на свой проваленный экзамен; подготовка Сада струилась в его крови в едином потоке с мощным зарядом адреналина, и он точно знал, как собирается попасть в студию. Расстояние до крыши напротив было слишком большим для успешного прыжка, но у него был в запасе другой план. Один взгляд вниз, на брусчатку улицы, сказал кадету Сада все, что ему нужно было знать: шанс будет только один, и если ничего не выйдет, то Сейфер аккуратным равномерным слоем будет размазан по камням этого двора… но, хэй, какая теперь разница? У него не было пути назад. Cейфер не мог вернуться в Баламб, пусть даже Квистис и была уверена в обратном. Квистис. Он повернулся спиной к лестнице и впервые за весь долгий путь от вокзала до этой крыши посмотрел ей в глаза. В мягком вечернем свете её волосы казались потоком жидкого золота, а бледный овал лица — ликом девы со старинных гравюр. Как тебя занесло в Сад, ты, воплощенное совершенство, королева из старых сказок, хладнокровная убийца, ставшая СииДʼом в пятнадцать лет?.. Всегда такой словоохотливый, сейчас Алмази не был похож сам на себя. Все время, прошедшее между вокзалом и черепичной крышей по соседству с телебашней, он практически не проронил ни слова, лишь короткими отрывистыми приказами давая знать Квистис, куда идти. Со стороны могло показаться, он смирился с тем, что инструктор Трип не оставит его в покое. На самом деле все это время Сейфер чувствовал её присутствие, как чувствуют грозящий ударом меч врага… или так, как чувствуют присутствие человека, чей малейший вздох заставляет твое сердце биться быстрее: всей кожей, статическим электричеством на кончиках пальцев. Иногда между этими вещами не было никакой разницы. — Не ходи за мной. Пожалуйста, — со смертельной серьезностью сказал Сейфер и резко шагнул на край крыши. Глаза Квистис расширились, но он уже не заметил их выражения, потому что рушился в свободном падении вниз, лихорадочно отсчитывая секунды. Три… четыре… пять…. Парение! Зеленоватое сияние воздушной магии окутало фигуру в сером плаще, затормозив падение; последний сегмент пожарной лестницы, располагавшийся на здании телецентра примерно посередине стены и ведущий исключительно на балкон студии, оказался как раз напротив парящего в воздухе Сейфера. Парень ухмыльнулся и схватился рукой за железную ступеньку. Его не волновала опасность, ждущая за порогом. Тревожило, не давая полностью сосредоточиться на лежащей перед ним задаче, совсем иное. Не ходи за мной.***
…you look in my eyes Iʼm stripped off my pride And my soul surrenders And you bring my heart to its knees
Коридор, ведущий в студию с балкона, практически не охранялся. Сейфер бесшумно перешагнул через бессознательное тело охранника, сделал пару шагов к двери, расслышал фразу того, кого он безошибочно идентифицировал как Делинга («…позвольте мне представить посла, который будет моим представителем на конференции…»), вдохнул, сомкнув пальцы на ручке двери… А дальше события начали развиваться в стиле Сейфера — стремительно и опасно, как несущаяся с горы и набирающая скорость по пути лавина. С Делингом в студии были трое солдат, и двое сразу же кинулись на нарушителя. Отшвырнув прочь того, который пытался зайти сзади, Алмази сразу же переключился на второго и хлестким ударом отправил его в глубокий нокаут. Третий, отличавшийся слегка заторможенной реакцией, наконец собрал мозги в кучу и попытался напасть, но попросту получил пинка и отлетел в сторону — размышлять о сравнительной скорости реакции СииДов и обычных солдат. Президент даже не успел позвать на помощь: темное лезвие прижалось к горлу, слегка царапая кожу, и Делинг послушно обмяк в руках своего захватчика. Сейфер негромко чертыхнулся под нос: в студию вбежала Квистис, а за ней по пятам — вооруженное подкрепление, призванное на спасение надежды и опоры нации, сиречь — президента Делинга. Квистис обернулась к солдатам и взмахнула рукой: — Назад! — и, когда пара бегущих первыми солдат все же не остановилась, крикнула вновь: — Последний раз говорю, назад! Вы его только спровоцируете! Алмази еле слышно перевел дыхание: приятно знать, что хоть кто-то в этой студии все еще способен мыслить логично. За себя он не ручался, слишком уж туманила голову адреналиновая отрава в крови, слишком опьяняла перспектива наконец-то сделать что-то важное и полезное… он проследил взглядом за Квистис и увидел, что она смотрит на перевернутую камеру. Черт. Она еще работает. Мысль почему-то показалась Сейферу забавной: похищение президента в прямом эфире, нарочно не придумаешь. Квистис определенно считала иначе; он услышал в её голосе нотки тщательно сдерживаемого страха: — Тимберская команда, вы это видите?! Немедленно сюда! У вас ЕСТЬ дозволение! Мне нужна ваша помощь! Алмази невольно покачал головой, отчего лезвие еще сильнее прижалось к горлу заложника, окрашиваясь кровью, а президент испустил слабый стон протеста. Долго ждать не пришлось, «тимберская команда» влетела в студию на такой скорости, словно за ними по пятам гнался разъяренный Ти-Рекс. К Скволлу прилагался Динчт и та самая девчонка-курьер, что передавала приказ об отступлении на экзамене. Все трое воззрились на Сейфера с откровенным ужасом, и он раздраженно прищурился. — Мы должны его остановить! — Квистис продолжала стоять к Сейферу спиной, и ему оставалось лишь теряться в догадках, что творится в голове инструктора. Трип, чтобы остановить меня, нужно нечто большее. — И что, по-твоему, ты делаешь? — усталый скепсис в голосе Леонхарта был, по-своему, в разы хуже ужаса Квистис. — Это очевидно, не так ли? — огрызнулся Сейфер, взбешенный необходимостью констатировать очевидное. — Что вы планируете делать с этим парнем? — Планируем делать?.. — кажется, на Скволла снизошло запоздалое озарение, и Алмази криво улыбнулся. Доходит, как до Эластоида, Леонхарт?.. Давай, напряги свой заржавевший от неиспользования мозг, не заставляй меня произносить это вслух. — Я понял! — влез Динчт. — Это из-за Риноа… — Заткни свой гребаный рот, дерьмо! — Сейфер чуть не зарычал от бешенства. Динчт, проклятый придурок, да как ты вообще умудрился стать СииДом?! — Он сбежал с гауптвахты, ранив несколько человек, — беспомощно сказала Квистис, показав ладонью в сторону Сейфера, как будто в студии был еще кто-то, способный на подобный поступок. — ТЫ ТУПОЙ ИДИОТ! — вспыхнул Динчт, неосознанно приняв борцовскую стойку. — Тише, — безуспешная попытка Леонхарта урезонить товарища не прошла незамеченной Сейфером (хэй, чтобы угомонить это, нужно просто врезать ему по башке), но было уже поздно. — Инструктор, я знаю! Вы же заберете этого тупого идиота обратно в Сад, да? — услышав Динчта, Алмази не поверил собственным ушам. Все нити вероятностей сошлись в одно; в ушах зазвенело, а мир перед глазами окрасился алым. Осознание неминуемой смерти может играть с человеком подобные шутки — особенно, если тебе всего восемнадцать лет, жизнь никогда не была столь прекрасна, а в крови все еще бурлит адреналин… Динчт, неужели ты настолько меня ненавидишь?.. — Заткнись! НЕТ! — Сейфер слышал слова Скволла, как будто они доносились откуда-то издалека. Леонхарт, уже поздно, уже неважно… я поставил на кон все — и проиграл. Пожизненный президент Галбадии не был идиотом — и сразу же понял все то, что вытекало из случайной обмолвки несдержанного болвана. — Понятно… так вы все из Сада. Если что-то случится со мной, вся армия Галбадии обрушится на Сад. Можете меня отпустить. Сейфер закрыл глаза — лишь на секунду, чтобы удержать под контролем приступ паники. Мысли разбегались непуганым стадом. Недоумение на лице девчонки-курьера, непонимание у Динчта, откровенный ужас в серых штормовых глазах Скволла, Леонхарт, ты всегда был умнее остальных… Квистис. Она единственная смотрела на Сейфера — с жалостью. Он вдохнул и медленно выдохнул, просто, чтобы быть уверенным, что он все еще может дышать. Рука, держащая лезвие у глотки Делинга, не дрогнула. Он вернул Квистис ее взгляд — они прекрасно понимали друг друга. Кто-то должен ответить за все происходящее, иначе пострадает Сад. Ладонь сжалась на рукояти ганблейда; костяшки пальцев побелели, но перчатки скрыли эту метаморфозу, как привычный насмешливый фасад скрыл весь тот кромешный ужас, который девятым валом накрыл Сейфера. — Отлично, дерьмоед. Ты и твоя идиотская широкая пасть! — по-прежнему держа у горла Делинга лезвие ганблейда, Сейфер отступил в сторону примыкающего к студии кабинета; у него больше не было сил оставаться под прицелом телекамер. — Разберитесь с эти бардаком! Инструктор и Мистер Лидер! — в голосе прорезалась нотка отчаянья, за которую он тут возненавидел сам себя. Кому хочется умирать в восемнадцать лет?.. Наверное, Квистис была единственной, кто увидел в его глазах отчаянье мальчишки, загнанного в ловушку, из которой больше не было выхода.***
And I wanna leave And I wanna stay And Iʼm so confused So hard to choose between the pleasure and the pain
Воздух в кабинете был душным и тяжелым; он словно застревал в горле, грозя перекрыть дыхание, и Сейфер на мгновение подумал, что все дело в его кромешном отчаяньи — возможно, он просто задыхается от невозможности что-то сделать, решить. Понадобилось несколько секунд, чтобы Алмази, по-прежнему крепко сжимающий рукоять ганблейда и плечо Делинга, сообразил, что с воздухом и правда что-то не так. Зловещее фиолетовое мерцание, вначале показавшееся Сейферу сценическим эффектом, наполняло комнату, словно исходя из ниоткуда — никаких видимых источников подобного света Алмази не обнаружил. Президента била дрожь: кажется, Делинг уверовал, что его попросту прирежет в этой комнате безумный СииД, и Сейфер раздраженно встряхнул его за плечо, простым физическим действием пытаясь прогнать прочь жутковатое ощущение нереальности. А затем из мрака и лиловых теней соткалась фигура женщины: тонкий силуэт, затянутый в экзотическое черное платье со шлейфом, руки в перчатках с острыми пальцами, лицо, закрытое странной алой маской. Она шагнула из перекрестья теней, и ощущение грозящей опасности стало невыносимым. Кто она?.. Та самая союзница Делинга? Ведьма?.. — Бедный, бедный мальчик… — в мелодичном голосе с легкой хрипотцой звучало сострадание, от которого Сейферу стало тошно. — Держись от меня подальше! — по-волчьи оскалился Алмази, настороженно следя за малейшим ее движением. Если бы не маска, скрывавшая ее лицо, Сейфер мог бы поклясться, что незнакомка насмешливо изогнула бровь. — Такой растерянный маленький мальчик. Ты сделаешь шаг вперед? Отступишь? Тебе решать. — Не подходи! — её слова вызывали волну гнева, и сила этой ярости была такова, что удивила даже самого Алмази. Почему?.. Раздался звук шагов, и в кабинет вбежала Квистис. Ее появление не удивило Сейфера — напротив, он поймал себя на том, что почти испытывает облегчение от её спокойного присутствия. Женщина сделала странный пасс руками, словно растягивала в воздухе снизу вверх некую вязкую субстанцию, и шар чистой энергии поплыл к девушке. Буквально за пару секунд достигнув цели, он взорвался — и Сейфер неверяще взглянул на застывшую в абсолютной неподвижности Квистис. Мелодичный смех рассыпался по помещению серебряными звездами, и голос суккуба зазвучал вновь. — Мальчик в тебе говорит тебе идти. Взрослый — говорит отступать. Ты не можешь решить. Ты не знаешь правильного ответа. Ты хочешь, чтобы тебе помогли, не так ли? Ты хочешь, чтобы тебя избавили от затруднений. — Заткнись! — прорычал Алмази, и в самом деле разрываясь между взаимоисключающими желаниями: ударить колдунью ганблейдом, броситься на помощь Квистис, убраться отсюда ко всем чертям. — Не стыдись просить о помощи. Ведь ты всего лишь маленький мальчик. — Я не… хватит называть меня мальчиком, — ярость исчезла, словно ее не было вовсе, и Сейфера обуял холодный ужас. Где он уже слышал эти слова?.. Где видел эту женщину?.. Воспоминание было где-то рядом, дразнило своей доступностью, как скидывающая одежды шлюха, но упорно не давалось в руки. Нет, это был не Сад. До Сада. Что было до Сада?.. — Ты больше не хочешь быть мальчиком? — вновь насмешливое сострадание, от которого, будь Алмази собакой, у него бы вся шерсть встала дыбом. — Я не МАЛЬЧИК! — рявкнул он, но больше ничего сказать не смог. Воспоминание накрыло его приливной волной; свет, тень и звук голоса женщины слились в одно, порождая странную синестезию. …Море. Нет, океан. Песчаный берег, на который накатываются волны. Маленький мальчик, играющий в прибое, и высокая женщина в темных одеждах, чьи карие глаза наполнены тревогой и радостью. — Когда я вырасту, я хочу стать рыцарем! — воодушевленно сообщает он, подняв голову с потемневшими от воды светлыми прядями, чтобы взглянуть ей в лицо. — Твои рыцарем! Матрона. Эдея. Волшебница Эдея. Его шатало. Теперь он видел сквозь алую маску, словно получил эту способность вместе с вернувшейся памятью — и темные глаза колдуньи были глазами его Матроны. Сейфер разжал пальцы, стальной хваткой удерживающие плечо Делинга, и президент тут же воспользовался шансом, поспешно убравшись прочь. — Пойдем со мной в место, откуда нет возврата. Попрощайся со своим детством. В ее улыбке были зловещие обертона, но они уже не могли ни насторожить Сейфера, ни заставить его остановиться. Он сделал шаг к Волшебнице. Музыка звучала в ушах навязчивым, но невыразимо прекрасным зовом, темные глаза, полные сострадания и нежности, не отрывались от его лица, и сопротивляться не было уже ни сил, ни желания. Падение… или полет?.. Квистис. «О, с ней все будет в порядке. Я обещаю», пришел уже неслышный для посторонних ушей мысленный ответ, и последние рубежи обороны рухнули, погребая под завалами здравый смысл, волю к сопротивлению и тревогу за судьбу Квистис. Слегка насмешливый шепоток в голове тихо прошелестел «не беспокойся о ней, она — то настоящее, что быстро становится прошлым, а твое будущее — здесь, рядом со мной». Сейферу еще достало сил удивиться непривычному злорадному ликованию в этом голосе, но затем его накрыло очередным видением, и в этом видении и правда было будущее. Ему показали его будущее, и оно было долгим и кровавым… но оно было. Не конец, не чернота небытия, просто — новая дорога, на которой он сможет бороться и побеждать. И это всё будет ради неё. Ради Матроны. Волшебницы Эдеи. Матери. Падение. Я… колдовство?.. Матрона всегда была Волшебницей… Вновь шаги — на этот раз Скволл, и ледяной фасад его лица дает трещину при виде нового, изменившегося Сейфера. Время — вязкая субстанция, и Скволл рядом с Квистис застывает бабочкой в янтаре, успевая увидеть лишь прощальный салют. Темное лезвие Гипериона взлетает вверх, и Сейфер машет рукой на прощанье. Прощай, мое детство. Конец — или начало?..***
And I know itʼs wrong And I know itʼs right Even if I try to win the fight My heart would overrule my mind And Iʼm not strong enough to stay away
Делинг-Сити …Фиолетовая дымка рассеялась, сменившись яркой вспышкой света, и резкий переход на мгновение оставил Сейфера практически слепым и вынужденным ориентироваться в пространстве на ощупь. Все его инстинкты кричали, что впереди опасность — но, когда кадету Сада все же удалось вернуть себе зрение, он увидел перед собой лишь тот же темный силуэт. Женщина в черном, Матрона. Она коснулась тонкими пальцами своей алой маски, и от движения затянутой в перчатку руки сложное устройство раскрылось и замерцало, на глазах растворяясь в окружающем воздухе. Лицо под маской было точно таким, каким Сейфер его и помнил: бледная, словно фарфоровая, кожа, темные волосы и ресницы, светлая, почти лишенная цвета, полоска губ, лишь посередине тронутая краской. Лишь глаза были иными: в его воспоминаниях глаза Матроны были карими — добрыми и мягкими, теплыми. В золотом взгляде женщины перед ним светилась лишь холодная властность, и Алмази помимо воли опустился на колено, словно его толкнула вниз невидимая рука. Ударом в спину. Она — Волшебница, а я… я был рожден, чтобы ей служить. Насмешливый тихий голос прежнего Сейфера отозвался на эту мысль — «что, правда?.. ты — и служить?» — но тут же умолк и исчез, когда эти странные золотые глаза взглянули ему в лицо. Алмази вновь почувствовал, что падает, проваливается в омут, теряя в этом падении всякое представление о том, кто он такой. Голова кружилась, а мир вокруг сливался в цветные полосы, не позволяя рассмотреть, где они вообще находятся. — Встань, мой рыцарь, — в этот раз Эдея сочла нужным воспользоваться нормальной речью. Голос тоже казался иным, словно с прошлого раза она неведомо как обрела новую личность, привыкшую не уговаривать, а отдавать приказы — и этим приказам было невозможно не подчиниться. Пальцы в заостренной перчатке легли на его плечо, и Алмази вздрогнул всем телом, почувствовав, как невидимые когти смыкаются на том, что осталось от его воли. Возможно, своим добровольным согласием он подписал себе приговор — но Сейфер уже не думал об этом, с головой погрузившись в бездну образов и ощущений, которая раскрылась перед ним от прикосновения руки Волшебницы. Фокус. …Он идет, привычным жестом положив на плечо темное лезвие Гипериона; шаги отмечены кровью — но эта кровь не его, и, следовательно, Сейфер не придает никакого значения багровой реке под ногами. Кровь принадлежит тем, кто посмел выступить против его Волшебницы — и он сумел защитить ее от убийц и предателей, сумел спасти от несправедливого суда, сумел огнем и мечом отразить удар тех, кто был против самого ее существования. Матрона, Эдея, моя Волшебница. Я защищу тебя. Фокус. …И старые друзья вновь стоят перед ним, держа в руках смертельное оружие. Скволл, неужели ты пойдешь против Матроны? Квистис, она ведь воспитала и тебя! Они не слышат — упорные в своей ненависти и своем ослеплении. Львиное Сердце прочерчивает линию на песке, за которой — кровь и смерть. Храни Королеву со свистом рассекает воздух. Что ж. Пусть будет так. Вы выбрали сами. Она — важнее. Но… может, вы все-таки услышите меня?.. Они не слышат. Фокус. …И Сейфер, вздрогнув и судорожно хватаясь за рукоять Гипериона, вновь оказывается в настоящем, где перед ним стоит Эдея, по-прежнему сжав пальцы, похожие на когти, на его плече. В настоящем ли?.. Я уже не знаю, где сон, а где явь… — Иди, мой рыцарь, — негромко произносит Волшебница. — Готовься к параду, где ты встретишься со своей Судьбой. Ты будешь там рядом со мной, мой рыцарь. Страж. Защитник. Тот, кто умрет за меня. …И он знает, что это правда — отныне и навсегда. Нет другого пути. Да и не надо.***
Iʼm not strong enough to stay away What can I do I would die without you In your presence my heart knows no shame Iʼm not to blame Cause you bring my heart to its knees
Делинг-Сити, через два дня после парада Ночь накрыла Делинг-Сити своим темным покрывалом, но сияющий всеми огнями президентский дворец по-прежнему оставался островком света во тьме. Или, пожалуй, филиалом ада в окружающей ночи. Полы были устланы коврами винного цвета, и эта багровая поверхность, похожая на запекшуюся кровь, странно контрастировала с золотыми орнаментами интерьеров. Караулы, состоящие из солдат галбадианской армии, были расставлены у всех входов и дверей, сменив никчемную охрану президента. Глаза солдат следили за идущим по коридорам дворца Сейфером со странной смесью страха и презрения. Щенок, восемнадцать лет — и командующий армией?.. Рыцарь точно знал, что они о нем думают, но ему было наплевать. Даже золоченые канделябры казались ему более полезными в бою, чем все эти солдаты в их сине-белой форме. К сожалению, врагов вокруг не было. Подраться было не с кем, и во всем этом золотом с кровью дворце не было ничего, чем Алмази мог бы себя занять. Нетерпеливо похлопывая по плечу ганблейдом, он скитался по коридорам дворца в поисках хоть какого-нибудь дела. На беспокойных пальцах рождались и умирали огоньки, а летящие в стороны искры уже прожгли несколько дыр в роскошных коврах. У него уже почти целый день не было видений, а без них все казалось намного сложнее: мир терял кристальную ясность и порядок, в котором Сейфер точно знал, что делать - и был уверен, что делает все правильно. Он не спал уже пару дней — но сны наяву, дарованные Волшебницей, не имели с обычными снами ничего общего. Вряд ли Алмази это сознавал, но он уже с трудом отличал реальность от видений, предпочитая последние за их четкую сфокусированность, которой в его реальном мире уже не существовало. Без них он чувствовал себя потерянным, как наркоман, лишенный очередной дозы. Хуже того, отсутствие видений означало, что Волшебница разгневана. Он свернул за угол и шагнул под арку, ведущую в покои Эдеи. Даже если бы Сейфер не знал расположения дворца, их странная ментальная связь с точностью до метра указала бы ему, где сейчас находится Волшебница. Грязные ботинки наполовину утонули в пушистом ворсе ковра — здесь он был пурпурным. Огромные окна открывались на триумфальную арку: Сейфер не был уверен, что это подходящий вид, учитывая все, что случилось за два дня до этого… но сейчас он вообще ни в чем не был уверен. Дверь открылась сама. Он не удивился, от колдуньи следовало ожидать чего-то в этом роде. Ее лицо было фарфоровой маской: бледная, без единого изъяна, кожа, холодные золотые глаза. — Ты опоздал. Он опустился на одно колено; рука в перчатке коснулась узора паркета и бездумно проследила завитки орнамента. — Простите меня, моя леди. Она заставила его дожидаться ответа. Секунды складывались в минуты, заставляя Сейфера нервничать все сильнее — он и так никогда не отличался терпением, а сейчас все его чувства были похожи на оголенные провода, лишенные всякого покрова и защиты: любое прикосновение вызывало замыкание. — Докладывай. Сейфер невольно вздрогнул от ее тона: неудовольствие Волшебницы ощущалось почти физически, ледяным холодом где-то на периферии сознания. Доклад будет паршивым. Он помнил, как дрался с СииДами и проиграл, оставив Эдею в одиночестве завершать бой. Заключенных перевели в тюрьму, но он все же взял на себя ответственность за лечение Скволла, сам толком не зная, зачем это делает, но уже тогда подозревая, что Эдея будет в гневе. Так и вышло. Его шатало от усталости, но рядом не было ни единой живой души, которой было бы до этого дело. Как, впрочем, и всегда. — Все СииДы находятся в тюрьме, моя госпожа, как Вы и повелели. Сквозь ментальную связь пришла мысль, которую Волшебница намеренно дала уловить своему Рыцарю. «Возможно, он и правда может быть полезен. Достаточно жесток, достаточно идеалистичен, достаточно верен. Подойдет». Она встала и собрала длинный трен своего платья одной рукой; затем плавно сошла с возвышения и положила руку на голову своего рыцаря. Сейфер задержал дыхание, не уверенный, последует за этим наказание или поощрение — Волшебница умела держать его в напряжении, и вся наработанная годами защита пасовала перед ее взглядом, падая на колени, как и ранее несгибаемая воля. — Встань. Он встал, даже не подумав ослушаться приказа. — Госпожа? — он рискнул бросить взгляд на ее лицо — тут же отвел глаза, вновь заметив то странное оценивающее выражение, балансирующее на грани холода и тьмы. — СииДы в тюрьме? — Да, миледи, — язык, больше привыкший к сквернословию, не без труда выговорил архаичный титул. — Как только ты узнаешь настоящее значение СииДов, мечты будут твоими снова. — Миледи… я... — он невольно провел рукой по волосам, пряча за привычным жестом волну облегчения и отступившего на время ужаса. Конечно, его неудача была непростительной. Но он будет стараться. Ради нее. Ему легче было умереть, чем вновь ее подвести. — Я клянусь, что узнаю все. В этот раз ошибки не будет. — Да, — Эдея отпустила платье, и темная ткань с мягким шелестом рухнула вниз, разворачиваясь на паркете причудливым цветком. — И в этот раз ты меня не подведешь. — Конечно, — в поспешном согласии прозвучали прежние нотки самоуверенности, и Волшебница слегка подняла бровь. — Тебе стоит оказывать мне больше уважения, — ее рука легла ему на грудь. Сейфер сглотнул и посмотрел в сторону. — Да, моя… — На колени, — приказу сопутствовала такая доза магии, что обычный человек мог бы попросту не выдержать. Метель взвихрилась вокруг, и изморозь зазмеилась по стенам. Заклинание льда ударило в рыцаря, и его сердце пропустило удар, а по всему телу разлилась волна боли. Эдея небрежно отряхнула с пальцев мелкие льдинки. Она ждала. Сейфер отвел глаза и вновь опустился на колено. — Простите, миледи. — Я не всегда буду столь всепрощающей, — в тихом, мелодичном голосе звучала неприкрытая угроза. — Не вызывай моего гнева. Во рту стоял металлический привкус; Сейфер совершенно точно знал, что это не единственное его повреждение, но не мог позволить себе посмотреть. Струйка замерзшей крови застыла в уголке рта, доставляя мелкий дискомфорт, который почему-то раздражал больше всего. Эдея слегка улыбнулась и на миг коснулась его плеча; золотистый свет магии лечения теплым потоком омыл тело. Кровь вновь потекла, но Сейфер не сделал ни единого движения, чтобы стереть ее с лица. Он старался смотреть в пустоту. Смешанные эмоции ужаса, какого-то извращенного восторга и нетерпеливого ожидания смешались в одно, рождая странное ощущение, которое Алмази не смог толком определить. — Ты считаешь меня жестокой? — с легким интересом спросила Эдея, словно не была связана с ним узами колдовства и не читала его, как открытую книгу. — Справедливой, — с трудом выговорил Сейфер, вновь утопая в смешанных эмоциях, ни одна из которых не была ему знакома прежде. Черная перчатка с заостренными пальцами-когтями поднялась к его лицу; Эдея провела кончиками пальцев по его шее, стирая кровь, и поднесла руку к своим губам. Он закрыл глаза, не желая видеть. — Завтра ты отправишься в тюрьму и узнаешь все, что я хочу знать. И тогда я вновь подарю тебе мечты. Его плащ упал на паркет, и Сейфер отключил свое сознание, желая сохранить хоть часть себя чистой от того, что будет дальше.***
Настоящее время …Сейфер вновь проснулся на рассвете; солнце еще не взошло, небо только-только начинало светлеть, окрашивая линию горизонта в серовато-розовые тона. Простыни промокли от пота; он не без усилия разжал судорожно сцепленные пальцы и провел дрожащей рукой по лицу. Видения, не имеющие ничего общего со снами, повторялись с завидной регулярностью, лишая его покоя и отдыха. Интересно, что два года хронического недосыпа могут сделать с психикой человека, который и так совершенно съехал с катушек?.. Сейфер рывком встал и подошел к окну; оперся о подоконник и невидящим взглядом уставился на горизонт. …Возможно, во время сжатия времени ему стоило вернуться в прошлое и по-тихому выстрелить себе в голову.