Священная кровь

      Прошла уже неделя с той знаменательной статьи. Бриана уже не смотрит на меня, как на чудовище, но и особым дружелюбием не отличается. Все дело в моем обаянии. Никому не устоять! Шучу. Я, конечно, тот еще красавчик, но дело не в этом. Может, в том, что уже около недели я был паинькой и не бесил ее?       Хотя... вчера я подбросил ей живой козинак в суп. Правда, она решила, что это кто-то из близнецов, но эти визги о том, что у нее в супе таракан я еще долго помнить буду. Стоило большого труда не заржать раньше времени. Или в тот раз, когда ее учебник обратился в паука... я хотел сделать розу вообще-то, но из-за чертого Уизли, который рассказывал о том, как он боится бедных маленьких паучков, я отвлекся и вышло это. Ну, подумаешь, чуток накосячил. Это еще не повод пытаться пульнуть в меня заклятием, превращающим в червя. А два дня назад... Хорошо, признаю, паинькой я не был. Значит, все-таки обаяние!       ‒ Мистер Малфой?       ‒ Да, профессор? – черт, не стоило, наверное, отвлекаться на трансфигурации.       ‒ Вас вызывал к себе профессор Снейп.       ‒ Сейчас?       ‒ Я этого не одобряю, но да.       ‒ Прошу меня простить, ‒ я взял сумку, сгреб туда все учебники одним движением и направился к выходу. Снейп забирает меня с трансфигурации? Интересно с чего вдруг? Не просто же чайку попить.       Я вежливо постучал в кабинет и вошел. На меня уставились две пары глаз. А. Ну, все понятно.       ‒ А я уж думал, вы проигнорировали мое приглашение, Драко.       ‒ Сложно проигнорировать, если это лишний повод уйти с трансфигурации. Как только мне передали, я пришел, сэр, ‒ оправдался я, не сводя глаз с девушки, сидевшей рядом с профессором.       ‒ Крестный, я, пожалуй, пойду, ‒ голос нимфы звучал как-то одновременно и жалобно, и с желанием убить. Видимо, убить собирались меня.       ‒ Стоять, ‒ резко заявил Снейп, ‒ мне нужно с вами поговорить. С обоими. Можете считать это приказом родителей.       ‒ Я слушаю, - глядя на профессора сказал я, отмечая боковым зрением кивок Маер.       ‒ На Рождественском балу в Малфой-меноре будет официально объявлено о вашей помолвке. Об этом итак, конечно, все знают, но на будущем балу вы будете уже считаться невестой и женихом. А как только вам исполнится 18 лет – мужем и женой. И, ‒ остановив меня одним жестом руки, Снейп продолжил, ‒ вы с этого момента обязаны хотя бы вести себя как друзья. Не как враги, мисс Маер. А как ДРУЗЬЯ. Я доступно объяснил? ‒ профессор обвел нас таким взглядом, который заставил бы Долгопупса обделаться.       ‒ Драко, не дави на нее сильно. Бриана, будь мягче. И вам нужно решить проблемы с Уизли и Паркинсон, или с кем вы там встречаетесь.       Я ответил за двоих:       ‒ Мы сами разберемся, профессор.       ‒ Надеюсь, мистер Малфой. Иначе разбираться будет Люциус ...       А вот это уже серьезная угроза. Надо самим со всем разобраться. Если вмешается отец... это будет ужасно.       ‒ Теперь мы свободны? ‒ наконец, подала голос моя невеста, а я уж думал говорить разучилась.       ‒ Можете идти.       ‒ Профессор, у меня есть к вам пару вопросов, ‒ сказал я, провожая взглядом гриффиндорку, которая стремительно вылетела из кабинета зельеварения.       ‒ Я слушаю вас, Драко, ‒ Снейп был несколько обескуражен.       ‒ Если бы я сварил любовное зелье, то как часто мне надо было бы поить ее им, чтобы никто ничего не заметил?       ‒ А хитрость у вас в крови, мистер Малфой. Только боюсь, что на ней это не сработает.       ‒ Какая жалость. В таком случае, я тоже пойду.       Что ж, значит, придется запереть ее в подвале и быть нежным и заботливым, чтобы в те дни, когда мы выходим в люди она была вне себя от счастья. Или просто добиться ее? Нет, слишком сложно.

***

      ‒ На Рождественском балу в Малфой-меноре будет официально объявлено о ваше помолвке. Об этом итак, конечно, все знают, но на будущем балу вы будете уже считаться невестой и женихом. А как только вам исполнится 18 лет – мужем и женой. И, ‒ остановив меня одним жестом руки, Снейп продолжил, ‒ вы с этого момента обязаны хотя бы вести себя как друзья. Не как враги, мисс Маер. А как ДРУЗЬЯ. Я доступно объяснил? ‒ ага. Очень доступно. Даже кто-то настолько тупой, как Гойл понял бы.       ‒ Драко, не дави на нее сильно. Бриана, будь мягче. И вам нужно решить проблемы с Уизли и Паркинсон, или с кем вы там встречаетесь.       ‒ Мы сами разберемся, профессор, ‒ разберется он. Только попробуй.       ‒ Надеюсь, мистер Малфой. Иначе разбираться будет Люциус...       Не знаю, что может сделать его отец, но вот Драко действительно выглядел напряженным после этой фразы. Ну и плевать. Скорее бы Снейп закончил читать нотации, надо поскорее попасть в больничное крыло. Джордж сказал, что с Фредом что-то случилось на изучении магических животных, я не совсем поняла что. И мой крестный упорно мешал мне это выяснить.       ‒ Теперь мы свободны? ‒ получив, наконец, свой утвердительный ответ я выскочила из надоевшего мне подземелья, поднимаясь наверх.       ‒ Здравствуйте, мадам Помфри, к Фреду Уизли можно?       ‒ Да, конечно, ‒ женщина кивнула мне на занавешенную кровать в конце зала.       ‒ Спасибо.       В больничном крыле я второй раз в жизни. В первый раз я случайно подожгла книгу у себя в руках, когда меня вывел из себя чертов Малфой. И чего он прицепился? Хватит с него. И так всю жизнь измываться будет. Тогда меня с ожогами привели сюда впервые. Мадам Помфри – удивительная женщина. Вылечила все за пять минут.       Обитые до середины деревом, стены были белого цвета, местами висели картины. Особенно меня заинтересовали две картины: одна с какими-то до ужаса сонными лекарями, которые явно пытались что-то изобрести; а на второй была изображена ведьма, которая почесывала свой горбатый нос каждые 5 минут. Нельзя сказать, что она была безобразна, но ее милое личико явно страдало от этого носа. Все кровати были абсолютно одинаковые: железный каркас, мягкий матрас, белоснежная постель, пышные подушки, коричневые одеяла. Мне иногда думалось, каково это – лежать на них. Наверное, жесткие?       Я, наконец, достигла ширмы. За ней тот, чьи рыжие волосы я узнаю из тысячи, правда, если рядом не будет Джорджа.       ‒ Привет, Фред!       ‒ Бриана? Привет, ‒ парень мне улыбнулся, явно удивленный и несколько раздосадованный моим появлением.       ‒ Как ты себя чувствуешь? ‒ я присела на краюшек кровати.       ‒ Уже гораздо лучше, а твой день как?       ‒ Скучала без тебя, ‒ я легко чмокнула парня в щеку, ощущая такой же легкий поцелуй в ответ.       ‒ Так что с тобой случилось, Фред?       ‒ Фестралы покусали...       ‒ Фестралы?!       ‒ Да... я был перемазан кровью и они слетелись на ее запах. Не повезло немного.       ‒ Чья была кровь?       ‒ Моя...       ‒ Что произошло? ‒ этот разговор уже начинал раздражать. Чувствую себя слишком идиоткой.       ‒ С Флинтом я подрался.       ‒ Если ты скажешь, что это было из-за квиддича...       ‒ Я просто очень хорошо пошутил, и он накинулся на меня. Завидует, наверное. Сам-то так не умеет, ‒ сводить все к шутке – лучшее умение близнецов.       ‒ Джордж и еще кто-то из слизренцев растащили нас. А фестралы меня не кусали. Я пошутил. Ай! Не бей больного! Видишь, мне Флинт палец сломал, ‒ чуть ли не с гордостью он продемонстрировал мне средний палец.       ‒ Ни дня без приключений прям, ‒ я рассмеялась, забывая о волнении и Малфое.       ‒ Я замышляю только шалости! ‒ в ответ рассмеялся Фред, задорно сверкая своими зелеными глазами. Мне от чего-то вспомнилось, как он предложил мне встречаться.       Был первый зимний день, выпало довольно много снега и мы всей компанией пошли гулять. Войну снежков начала я, запульнув снежный снаряд в Рона. В меня полетели три снежка сразу(Фред, Джордж, Гарри) и тут началась битва. Около часа длилось ожесточенное сражение не на жизнь, а на снег. Игра прекратилась, когда в окнах замка отразился закат. Мы все разом обернулись на солнце.       Его багровые лучи медленно ползли по снег, окрашивая его в цвет нежной розы. Я, словно завороженная смотрела на солнце. Оно было цвета алой крови, и отражалась ото всех окон замка, из-за чего он становился слегка зловещим. Озеро отливало все тем же золотым оттенком. Даже гигантский осьминог вылез из воды полюбоваться этим зрелищем. Ну, или он нас слопать хотел. Деревья, покрытые инеем, сверкали в последних лучах солнца. Я оглянулась на друзей. Их не было. Неожиданно земля начала уходить у меня из-под ног.       ‒ Что за?! – я упала в маленький сугроб и услышала чей-то радостный смех, ‒ Фред, ну что ты творишь?       Да, я, наконец, научилась их отличать! Можете мне медаль за это дать.       ‒ Просто ты такая смешная, когда злишься, ‒ улыбнулся этот наглый рыжик.       ‒ Хоть встать помоги, ‒ я протянула ему руку.       ‒ Все для вас, миледи, ‒ шутливо поклонился он, беря меня за руку, тут же оказываясь в сугробе рядом со мной.       ‒ Один-один? ‒ я победно ухмыльнулась.       ‒ Нет, два-один! – ответил еще более наглой ухмылкой парень и перекатился так, что он нависал теперь надо мной.       ‒ Ах, ты! – возмутилась я, пытаясь придумать что-то более обидное, чем «Ах ты Драко Малфой».       ‒ Ах, я! – рассмеявшись ответил он, сверкая на меня загадочным взглядом.       ‒ У тебя голова словно горит, ‒ ляпнула я, обратив внимание на его шевелюр в лучах закатного солнца.       ‒ В сердце у меня тоже горит, ‒ сверкнув шаловливым огоньком в глазах, он медленно приблизился своим лицом к моему. Сердце бешено стучало. Миллиметр и я почувствую вкус его губ... упрашивать его не пришлось ‒ он нашел в моих глазах то, что искал и нежно поцеловал меня. Я растаяла. Через секунду меня уже подхватили на руки, и с радостным гиканьем и криками о захвате заложников потащили в школу.       Кажется, где-то возле входа мы встретились с неодобрительным взглядом моего женишка, но какая ему разница? Судя по презрению в глазах – никакой. И почему все мои мысли в итоге возвращаются к этому хорьку? Ну, его. Желательно подальше от меня. На другой конец планеты, например. Но с мягкой посадкой. Я ведь должна быть помягче.