боже

Я п о ч т и задыхаюсь, когда он, стоя у открытого окна и держа в мускулистой с такими божественными венами руке сигарету винстона, шепчет: - Скучала? Боже. Да. - Конечно, нет. Демон внутри весело хохочет, наблюдая за моей ложью. Помолчи. Хотя бы немного. Три минуты. Тридцать секунд. Одно мгновение. Он бросает мне насмешливый взгляд, полон веселья и чего-то еще, от чего кончик языка холодеет, а ноги становятся свинцовыми. - Нет? Конечно же, не верит. Я и сама не верю. Мой голос, хриплый и какой-то обреченный, дрожит, когда я сжимаю ткань фланелевой ночнушки и зову его по имени. Он оборачивается ко мне с вопросительно изогнутой бровью и той же насмешкой в карих глазах. - Я не скучала по тебе. Еще как. - Ты ни разу не снился мне... Четырнадцать раз за последние полтора месяца. - ... и я не шептала/кричала твое имя в полузабытье. Каждую ночь. Каждую секунду, отбивающуюся в моем мозге. - Я не ходила по местам, где мы обычно гуляли. Конечно, и совершенно случайно оказывалась неподалеку них, ища супермаркет или парикмахерскую, которые находились в противоположной стороне. - Мне не слышался везде твой голос и я не путала его с другими. Да. Твой голос невозможно спутать с каким-либо. Твою привычку тянуть гласные и делать эпичные паузы никак не найти в других. Потому что они - не ты. И ты - не они. Боже. Демон во мне чуть не плачет от смеха. - И я не зарывалась носом в твои неизменно черные рубашки носом, вдыхая твой аромат. Который с каждым разом чувствовался менее и менее, не так, как нужно. Необходимо. Словно воздух. Он затягивается сигаретой и ухмыляется мне. Верь. Пожалуйста. Иначе демон съест меня, загрызет, вцепившись стальной хваткой в мою плоть и рассудок. Верь. Кивай, сжимай зубы, сжимай кулаки, гори изнутри, но верь. Чтобы лишь я не верила. Ты веришь. И уходишь.