Город, любимый всеми всеми богами

      Тяжело быть героем.       Все веселятся, когда видят салют. Красиво же - разноцветные огоньки окрашивают небо, переливаются. А ты в страхе тянешься к пистолету или любому другому огнестрельному оружию, ведь грохот салютной пушки уж слишком похож на грохот снарядов.       Как будто сейчас июнь. Июнь сорок пятого или пятьдесят четвертого.       Дети бегут по набережной с игрушечными пистолетами, играют в войну. Ты в войну тоже играл, только оружие у тебя было чуть более настоящее.       Тот ребенок, который в игре побежден, упадет на землю, поджав коленки и отчаянно крича. Особо увлеченные измажут лицо красной краской. И ты похожее видел, тоже человек падает, весь красный. Только это уже настоящая кровь.       Это только в книжках и комиксах герой не вспомнит всего того, что с ним происходило, как он сражался с бесчисленными злодеями, как спасал попавших в беду. Реальный герой никогда не забудет всех увиденных ужасов.       Севастополь уж точно не забудет. Каждое утро он, подходя к раковине и умываясь, видит в зеркале свое отражение: на него смотрит молодой человек с черными, чуть кудрявыми волосами, с голубо-зелеными, как морская вода, глазами. И с двумя длинными шрамами на правой стороне лица, один из которых проходит через глаз. Еще повезло, что городу не пришлось носить повязку.       Севастополь хорошо помнит, как обзавелся ранами на лице. Пытался спасти свою сестру Керчь от немецких захватчиков, пытался дать ей возможность спастись, убежать. Но безуспешно.       "Безуспешно как всегда" - пронеслось в голове города-героя, когда он в очередной раз рассматривал свое лицо.       Севастополь самокритичен. Он абсолютно уверен в том, что обе его длительные обороны - что в Крымскую, что в Великую Отечественную войны, были провальными. Оба раза он не смог остановить врагов, они коварно потирали руки, видя его окровавленное лицо и злые глаза, видя как он продолжает сжимать оружие, когда город уже сдан.

***

      Не так уж и часто Севастополь действительно радуется. Но счастливый город кажется таким теплым и приятным, как морская вода в самое жаркое лето.       А Москва любит море, хоть она и далеко от него. Сидит в Кремле, обложив голову бесконечными бумагами и выхлебывая по десять кружек кофе в час, лишь бы не заснуть, лишь бы все дела доделать. А в кабинете у нее висит картина, на которой нарисовано ласковое море. Не "Девятый вал", а спокойное море, которое так и манит, так и просит приехать в гости.       Севастополь тоже постоянно просит Москву приехать. Какая бы компания у него ни была - сестры, будь то всегда спокойная Керчь или болтливая Ялта, или же братья, как Симферополь или Судак. Какая бы компания ни была, он всегда одинок.       Как ни странно, но даже город-герой Керчь, его сестра, не может понять его переживания. Да, она тоже насмотрелась на ужасы войны, более того, сама участвовала в сражениях. И хладнокровное спокойствие, ее верный спутник, и есть последствие этих событий.       Но Керчь ─ не Москва.       Севастополь всегда восхищался российской столицей, и восхищается до сих пор. По сравнению с ней он всего лишь жалкий солдатик, в то время как она - верховный главнокомандующий. Она прошла самые страшные войны, ее город горел, подвергался бомбежкам, но она не сломалась. Даже не надломилась.       А Москва восхищается Севастополем. Казалось бы, по сравнению с ней совсем небольшой городок и совсем молодой, даже моложе Санкт-Петербурга. Но отваги в нем хватило бы на всю необъятную страну. Даже зная, что он заранее обречен на полнейший провал, он продолжает сражаться за себя, за свой город, за всех соотечественников. И за Москву тоже.

***

      ─ Всё любуешься на свою мордочку, да?       В зеркале помимо черноволосого парня появилась девушка с длинными каштановыми волосами и пронзительно-зелеными глазами, обрамленными тонкими бровями. Благодаря отдыху на море она перестала быть бледной как поганка, а стала чуть загорелой, синяки под глазами пропали, да и взгляд стал более радостным. Москва подошла сзади к приморскому городу и обняла его со спины, выглянув из-за его широкого плеча.       ─ Скажи честно, я ведь выгляжу отвратительно, да? Как всегда, ─ тяжело вздохнул Севастополь, погладив столицу по голове.       ─ Ты хотел сказать "идеально как всегда"? Когда же ты успокоишься? Подумаешь, царапинки какие-то. Зато сразу видно, что ты герой, ─ заулыбалась Москва, продолжая обнимать его.       ─ Да ну, сразу видно, калека ходит. Еще спросят, как глаз мне не оторвало, ─ Севастополь провел пальцами по ненавистным шрамам.       ─ Ты же у нас любимый всеми богами, ты из любой передряги выйдешь целехоньким и с обоими глазами, ─ Москва усмехнулась и тихонько похлопала его по плечу.       ─ Любимый всеми богами, да? Это ты так ненавязчиво богиней себя назвала? - Севастополь повернулся к Москве и взял ее за руки.       ─ Ой, ну не ищи везде подвох! И вообще, сейчас вот солнце поднимется, мы уж точно на улицу не выйдем. Пошли скорее! ─ воспользовавшись тем, что их руки соединились, Москва потащила черноволосого на улицу. Она уже заранее оделась специально для прогулки: нацепила легкое платьице, соломенную шляпку и шлепанцы размера эдак сорок второго, идеально подходящие для ее "маленьких" ножек.       ─ Ладно-ладно, убедила, ─ Севастополь с улыбкой надел свои шлепанцы и переоделся в более легкую футболку, полосатую как тельняшка моряка.       По пути Москва непроизвольно заметила российский флаг, который из-за отсутствия ветра как-то обмяк, словно заснул на солнышке.       ─ Я понимаю, тебе все это надоело. Вся эта неликвидочка и запрещёночка, весь этот бардак, ─ столица посмотрела на своего спутника так, словно извиняется перед ним.       ─ Ну, даже если и надоело, тебя я одну в этом бардаке не оставлю, ─ Севастополь притянул ее к себе и крепко обнял.       ─ Ты мой хороший, ─ Москва заулыбалась и чмокнула его в щеку. Однако вскоре она выскользнула из его объятий и начала тянуть за рукав.       ─ Но море не ждет! Пошли-пошли, вдруг оно нам подарит что-нибудь?       До самого вечера эти двое будут гулять по песку вдоль моря, держа шлепанцы в руках, весело смеясь и периодически толкая друг друга в прибежавшую волну. Всегда серьезная Москва, когда приезжает к Севастополю, превращается в маленькую девочку, которая любит играть с морем.       И, если вдруг море принесет к их ногам порядком проржавевшие пули, которые десятилетиями лежали в воде, то Севастополь не будет нервно вздрагивать и представлять, как эта самая пуля убьет человека. Нет, он подберет ее и вручит находку Москве, а та радостно засмеется и положит в свою шляпку, где таких пуль уже очень много.

И мне наплевать, каких флагов здесь больше Я бы хотела остаться подольше, Чтоб перед душной Москвой Надышаться тобой