***
Утро — счастливое время, которое надо встречать с улыбкой. Только вот Люсьена Хартфилия не могла себе этого позволить. Её разбудили и причём самым наглым образом — вылили на неё ведро ХОЛОДНОЙ ВОДЫ! Именно поэтому Люси встретила начало дня не с улыбки, а с избиения двух наглецов. Когда же она выпустила свой пар, решила, что сходить в душ ей не помешает — вчера ведь так и легла. И с весёлыми мыслями о душе Люси направилась к нему, услышав в след лишь: — Люська, ну и зачем тебе душ? Мы ведь тебя только что помыли? — Айя!***
«Хороший душ ещё никому не вредил», — думала про себя Хартфилия, стоя под мощными струями воды. «И всё же, это ж надо ещё додуматься до того, чтобы будить меня таким образом…» — она и не заметила, как на губах появилась улыбка.***
— И всё-таки, Люська странная: мы для неё стараемся, чтоб ей в душ идти не надо было, время тратить, а она нас за это бьёт и уходит… в душ… — Айя, странная Люська. — Ничего я не странная, — Хартфилия как раз вышла из ванной комнаты, — а если в следующий раз захотите меня разбудить, то достаточно просто потрясти. — Ну так же ску-учно, — заскулил Нацу. — Скучно, — подтвердил Хэппи. Люси лишь фыркнула. — Кстати, чего пришли-то? Как всегда опустошать просторы моего холодильника? — Ай… — но Хэппи не дали договорить, потому что лицо Нацу вдруг стало серьёзным: — Нет. Хэппи и Люси удивлённо посмотрели на друга. — Ну, ла-адно, а что тогда? — Люсь, а что мне делать, если есть один вопрос, на который я не знаю ответа, а знает только библиотека? — Э-э, пойти в библиотеку, — но тут Хартфилия вспомнила, что речь идёт о Нацу. А, как известно, Нацу и библиотека — не совместимы. Пораскинув мозгами, она поменяла свой ответ: — Обратись к Леви. Она у нас ходячая библиотека. — Точно, как же я мог забыть! Спасибо, Люськ! — от переизбытка чувств, от понимания, что ответ так близко, и от благодарности Люси он обнял её и выпрыгнул в окно, захватив с собой иксида. А Люси стояла, как громом поражённая. Она зарделась и никак она не могла понять, что это было и почему она красная.***
А в это время Нацу уже достиг точки назначения: здания гильдии. Там всё было как всегда: Мира протирала стаканы, Гажил жевал ложки, Кана бухала, Леви читала… «Стоп, Леви — вот, кто мне нужен». Со скоростью ветра Нацу помчался к ничего не подозревающей волшебнице слова.***
«И чего я раскраснелась, как маков цвет? Ну обнял и обнял. Ну тепло и тепло. Ну приятно… и хочется, чтоб он стоял и обнимал тебя вечно…», — блаженная улыбка на лице Хартфилии, ведь именно ей принадлежат эти мысли. — Да о чём я думаю вообще! — оборвала поток своих мыслей девушка. Люси вдруг разозлилась. На кого? Да на саму себя! Она ведь уже решила: Нацу — друг, не больше! А тут — на тебе «…чтоб он обнимал тебя вечно…» — Но с другой стороны… Ведь это я прочертила эту грань для себя, значит, могу её и стереть? — рассуждения вслух. (Не подумайте, Люси не свихнулась)) — Но ведь я даже не знаю наверняка, люблю ли его… Люси не знала, как поступить и потому решила написать письмо матери. Может, она поможет ей?***
А Драгнил, в это время, счастливый нёсся по направлению к дому Люси. — И что ты ей скажешь, Нацу? — спросил Хэппи. — Ну, прямо всё и скажу. — Что, вот прям так вот и скажешь? — Ну скажу и что? — Огненного мага это потихоньку начинало раздражать. — Нацу, а ты хоть знаешь, любит ли тебя Люси? — Ну, не знаю. Вот приду и узнаю! В чём проблема? — он уже не бежал, а стоял и разговаривал с другом-искидом. — Проблема в том, что, может, она тебя не любит, а узнав о твоих чувствах, может начать закрываться от тебя и тогда вы перестанете быть лучшими друзьями! — Хм… — голова Нацу кипела: что теперь-то делать? Он знает о своих чувствах, но не знает о Люськиных. И если признается, а получит отказ, то их дружбе придёт конец, но и если не признается, то будет мучительно больно, если она найдёт себе кого-то. — А-А-А!!! КАК ЖЕ ВСЁ СЛОООЖНО! — чуть не рыдал Нацу. — Да уж, сложно, — искид не знал, что и делать, поэтому решил, как мог, поддержать Драгнила. — Хэппи, знаешь, я тут подумал, а какая разница? — Что?! — не понял Хэппи. — Ну, как бы это сказать… Не попробуешь — не узнаешь. В общем, лучше я сделаю и пожалею, — а ещё не факт, что пожалею — чем не сделаю и пожалею ещё сильнее. Иксид улыбался — Нацу наконец стал взрослеть. — Хорошо сказано, Нацу. Ты признаешься, только, давай завтра, ладно? А сейчас, давай пойдём домой и что-нибудь перекусим? — Ладно, — улыбнулся Нацу во все 32.***
А Люси уже дописала письмо и теперь, ужиная, думала о себе, о своих чувствах, о Нацу и его чувствах… да и вообще обо всём этом. А так же подумала, что не мешает сходить в гильдию завтра, проверить как там и что… Покончив с ужином и сходив в ванную, она улеглась, всё так же продолжая думать об одном розоволосом чудаке.