Когда. Даниэлю

В израненных пальцах мягко мерцает свет, осколки лазури впиваются и горят, и, кажется, воздуха в легких не хватит, нет, чтобы добраться до края ее огня. Бесшумно скользит по забытым руинам зверь, касается разума и накрывает тьмой, а ты исчезаешь, закрыв за собою дверь, чтоб не услышать этот несчастный вой. Но сквозь причитания истинности судьбы, ты слышишь как кто-то из темноты зовет. Ты глушишь его в сознании через сны, но он все равно упорно к тебе идет; ты глушишь его через боли, страдание, смерть, и кровь на руках твоих не омыть водой; в слепом отчаянье молишься, чтобы успеть отыскать хоть кого-то, кто станет тебе стеной. От страха трясутся руки, рассудок мутит, и в отражении красного цвета глаза - он так решил, он больше теперь не спит, что-то надеясь себе самому доказать. Но алым ручьем протекает сквозь пальцы кровь, что, вопреки, оставлена не тобой - это не сон, проклятая смертью явь... ...когда рождается смелость - идешь войной. Когда убиваешь истинно, не боясь; режешь по линии, так, чтобы все прошло; а нож в ладонях - будто твоя рука, когда улыбаешься так, словно все одно. Когда понимаешь, что судьбы дано вершить, когда перейдешь черту между "нет" и "да", когда нет запретов, и только желание жить... ...ты не поймешь, что давно потерял себя.