Каменное сердце все же бьется

      В первый раз, когда Петир увидел ее, он не знал, как реагировать на то, как она выглядит. Ее алебастровая кожа, ее прекрасная кожа, имела оттенок прокисшего молока. От нее исходил запах гнили, который никак не развеивался. Она была мертва все-таки. Он не хотел верить в это, но так оно и было.       Он говорил с ней. Гладил ее руку. Она не реагировала. Казалось, что Кейтилин вообще не чувствовала прикосновений. Она была и вправду леди Бессердечной.       Это было просто удачей для него. Он воссоединился с Кейтилин, его дорогой Кет, любовью всей его жизни — и все же она не могла даже говорить. В момент слепой ярости, он схватил ее за шарф и затянул его вокруг женской шеи. Она даже не дрогнула. Кейтилин вовсе не дышала, так что он все равно не смог бы задушить ее. Она умерла на печально известной Красной Свадьбе.       — Скажи что-нибудь, — умолял он.       Она молчала. Вместо этого Кейтилин подняла свои руки, чтобы обернуть их вокруг его собственного горла. Петир все еще был очень даже жив, так что она вполне могла задушить его. Несмотря на то, что ему было тяжело дышать, он крепко держался за шарф, словно за свою жизнь.       — Пожалуйста, Кет, — слабо сказал он.       На мгновение ее лицо оставалось тем же, спрятанным за маской смерти и безразличия ужасной личности. Затем она отпустила его и посмотрела так, будто бы узнала его. Когда он затягивал шарф все сильнее и сильнее, то начал разбирать слова в ее шипении. Петир улыбнулся, довольный поворотом событий, и завязал шарф вокруг ее горла, закрывая рану на шее.       — Теперь мне можем поговорить, дорогая Кет.       Она не может изъясняться должным образом, но она может говорить. Этого достаточно для Петира.       Он говорит часами. Она никогда не спит, так что и он тоже. Петир говорит с ней, напоминая Кейтилин обо всех приключениях из их общего детства. Выражает свою никогда не умирающую любовь к ней. Обсуждает славные моменты из их прошлого. Он не говорит о ее муже, но часто упоминает прелестную Сансу. Кейтилин не реагирует. Смотрит пристально в его глаза, но ничего не говорит. Она почти как статуя, сделанная из твердого льда.       У нее есть длинный список, список людей, которых она до сих пор не уничтожила. Он слышал истории. Знает, что она приказала убить невиновных. Кет никогда бы не сделала такого. Но разве теперь она Кет? Действительно ли?       В глубине души. Она Талли до мозга костей. Семья значит все для нее. Семья, долг, честь. Ее семья была уничтожена, сожжена, убита, побеждена. Теперь она будет мстить. И уничтожит тех, кто погубил ее семью. Когда он так думает, то видит Кейтилин в ней.       — О чем ты думаешь, Кет? — спрашивает он и гладит ее руку с немного бьющимся сердцем.       — Таааак много, — шипит она как змея.       Он знает, что она наверняка имеет в виду Фреев. Вместе они убили так много, но все еще осталось достаточно. У этого чертового Уолдера Фрея столько отпрысков — сыновья, дочери, внуки и правнуки — и всех их все еще ждет огромный путь впереди.       —Я знаю, знаю, — соглашается он. — Нам нужно что-то большее. Если мы продолжим убивать их один за другим, мы не управимся к следующей зиме.       Он подошел сзади, наклоняясь, чтобы поцеловать ее шею. Кожа больше не та, что раньше, но это до сих пор Кет. Она все еще женщина, которую он любит с самого детства.       Он берет щетку в руку и смотрит на нее, словно это вещь имеет большое значение. Петир не может поверить в то, что она здесь с ним. Это не то, о чем он мечтал, но хоть что-то. Это лучше, чем ничего. Если только так он может быть с ней, то пусть.       Петир проводит щеткой по хрупким остаткам ее волос. Он представляет, что расчесывает большие волны каштановых волос.       — Я делал так, когда мы были детьми, — говорит он. — Ты помнишь?       — Дааа, — это единственное, что она говорил ему, в то время как его воображение дичает словно лютоволк. Он вспоминает, как Кет учила его заплетать косы. Она же про то, что Петир делал это почти каждую ночь, пока Брандон Старк не разрушил его жизнь.       — Помнишь, как счастливы мы были в Риверране? — спрашивает ее он. Петир знает, что подталкивает ее, но он должен заставить Кейтилин вспомнить. — Мы смеялись, танцевали, целовались. Ничего тогда не имело значение. Помнишь, когда я съел все эти пирожки из глины и заболел? Ты губила меня еще с ранних лет, а я все равно не прекращал любить тебя. Никогда, Кет.       Кейтилин не отвечала, но он не позволит этому обескуражить его, остановиться. Где-то в глубине души, она все еще была его любимой Кет. Он найдет лучших мейстеров. И если они ничего не смогут сделать для нее, Петир что-нибудь придумает. Каждый слышал про ведьму Станниса, Красную женщину. Он отведет Кейтилин к ней, если потребуется. Сделает что-нибудь для нее.       Он опустился рядом с ней и осторожно переплел их пальцы вместе. Ее кожа холодная, как у мертвеца. Но это все равно не останавливает его. Не теперь, когда он рядом с ней. Петир вспоминает то время, когда они вот так держались за руки, будучи еще детьми. Она впустила его в свои покои. Они сидели на ее постели, разговаривая часами. Держались за руки, целовались. Петир пребывал в блаженстве. Он не был еще Мизинцем в то время. Он был лишь маленьким Петиром, другом Кейтилин и воспитанником лорда Талли. И даже ничего не знал об игре престолов в то время.       А теперь, казалось, он потерял это. После смерти Роберта Аррена, Сандор Клиган забрал Сансу. Теперь он спит в темной комнате. Кейтилин никогда не жаловалась на это. Кажется, темнота все равно не может затронуть ее.       Кейтилин, леди Бессердечная, смотрит вниз на их пальцы. Петир чувствует нежное пожатие руки. Она не улыбается ему, но он думает, что, может быть, медленно она превращается снова в Кейтилин Талли. Петир тоже не улыбается. У него были деньги, власть, но он потерял все это. Если он действительно позволит себе поверить в то, что у него есть она, то может потерять и ее. И это невыносимо. Петир уже потерял две вещи, о которых мечтал. Он не может потерять ее. Не снова.       — Я люблю тебя, Кет, — вздохнул он. Это прозвучало как молитва.       Он знает, что для нее есть лекарство где-то там. Должно быть. И он найдет его, не важно, как. Петир знает, что пока они убивают Фреев, она с ним. Если все, чего Кейтилин хочет — их трупы, тогда она это получит.       — Петииир, — скрежещет она. Из ее губ его имя звучит как волшебство. Это самая сладкая песня для его ушей.       — Я здесь, — говорит он ей. — И всегда буду. Обещаю.       Он прикладывает ее ладонь к своим губам и нежно целует, словно если бы она могла сломаться при малейшем прикосновении. Кейтилин медленно поднимает свою вторую руку и гладит Петира по щеке. Он вздрагивает — не потому, что испытывает отвращение, а потому, что даже самое простое прикосновение разбивает его сердце и лишает дыхания.       — Дикий огонь, — вдруг заявляет он. — Мы можем использовать дикий огонь.       Кейтилин сжимает его ладонь, и в этот раз Петир позволяет себе улыбнуться. Он что-нибудь сделает для нее, потому что она все еще его Кет.