Долг

Звук шагов гулко разносился по коридору. Эмма пожалела, что не сменила туфли на спортивную обувь – из-за каблуков стук её шагов был слышен издалека. С тем же успехом она могла рассказать всем, куда направляется. Но даже если кто-то услышит, все равно никто не сможет её удержать, это не в их силах. На лестнице, ведущей в подземелья, Эмма чуть не упала, наступив на подол платья, и тихо выругалась. Конечно, платье было красивое: из дорогой ткани, тёмно-синего цвета, с изысканным узором из золотых нитей на корсаже – но оно жутко стесняло движения. Кроме того, на поясе болтались ножны, которые то и дело путались в складках платья, отчего их приходилось постоянно поправлять. Как много она отдала бы сейчас за удобные джинсы, футболку и любимый красный жакет. В подземельях было холодно, и Эмма поплотнее закуталась в шелковый плащ, который, впрочем, даже не думал её согревать. Она не знала, сколько времени уже прошло, но очень надеялась, что её отсутствие никто не заметит. По крайней мере, до тех пор, пока она не решит один важный вопрос… Темница Румпельштильцхена находилась в самом конце коридора. Эмма замедлила шаг. Сердце бешено колотилось. Сколько времени прошло с тех пор, как тёмного мага опять заточили в темницу? Кажется, год. Да, год назад Эмма разрушила проклятие; год назад она и другие жители Волшебной страны смогли уничтожить Регину. Ей казалось, что прошла целая вечность, но когда она увидела Румпельштильцхена, сидящего в дальнем углу темницы, воспоминания обрушились на неё с новой силой. – Голд, – тихо позвала она, подойдя ближе к прутьям решётки. Заключенный поднял голову, и звук его голоса, словно хлыст, разорвал царящую вокруг тишину. – Ба! Неужели предо мной Её Высочество принцесса Эмма, разрушительница проклятий, дочь Белоснежки и Прекрасного Принца… Насмешка в его голосе разозлила девушку. – Не называй меня «принцессой»! – Почему же? Вам это неприятно, принцесса? – издевательски скривился мужчина. Он с трудом поднялся и подошел ближе. – Это странно. Теперь каждый житель королевства должен обращаться к вам «Ваше Высочество». Это, так сказать, проявление уважения к титулованной особе. Но вашу реакцию можно понять, вы - человек непривычный к местным обычаям. О да, столько лет прожить в чужом мире, где нет магии, нет друзей, нет семьи… Слушать Тёмного было невыносимо, и Эмма его прервала: – Я пришла сюда не для того, чтобы слушать твой бред, Голд. У меня есть к тебе дело, которое касается нас обоих. – О, как интересно! – теперь в голосе Румпельштильцхена слышался неподдельный интерес и восторг. – Какое же дело привело ко мне саму принцессу Эмму? Может быть, Ваше Высочество желает заключить сделку? – Не говори ерунды! Но да, я пришла по поводу сделки. По поводу нашей давней сделки, – уточнила Эмма. – Я должна тебе услугу. Не хочу и дальше оставаться в долгу. – О да, долг тяготит, – понимающе кивнул маг. – Знаете, что удивительно, мисс Свон? Раньше мне приходилось напоминать людям об оплате, и они так удивлялись, когда я приходил к ним и требовал то, что причиталось мне по праву. Они проклинали меня, хотя изначально прекрасно знали, на что идут. Но вы пришли сами, и поэтому я не потребую от вас много. – Назови свою цену. – Выпусти меня отсюда. И дай мне уйти. Эмма едва сдержала улыбку. Она правильно его разгадала. Что ещё мог попросить Румпельштильцхен, пожизненно заключённый в темницу, на которую феи наложили десяток заклятий, чтобы он не смог из неё выбраться? Свободу. – Хорошо, я выпущу тебя отсюда. – Тогда условия сделки можно считать выполненными. А теперь открой эту дверь и распрощаемся. – О, не так быстро, Тёмный, – коварно улыбнулась Эмма. К своему удовольствию она отметила удивление в глазах Румпельштильцхена. – Что-то ещё, драгоценная принцесса? – с показной вежливостью спросил маг. – Неужели вам так не хочется расставаться со мной? Эмма усмехнулась. – Поверь мне, Голд, я бы с радостью избавилась от тебя, и весь волшебный мир сказал бы мне за это спасибо. Но, к сожалению или к счастью, от тебя так просто не избавишься, а единственный способ убийства противозаконен. Поэтому у меня есть одно условие… Эмма помедлила и, засунув руку под плащ, достала из висевших на поясе ножен кинжал с волнистым лезвием. Она видела, как исказилось от ярости лицо Румпельштильцхена, как он уставился на кинжал со смесью негодования и страха. Будь на ее месте Регина, она бы осталась довольна произведённым эффектом, но у Эммы была другая цель. – Откуда? – дрожащим голосом произнёс Румпельштильцхен и тут же умолк. Он прижался к прутьям решетки, словно собираясь просочиться сквозь неё. – Магия, – загадочно улыбнулась Эмма, но тут же посерьёзнела. – Не важно, откуда он у меня. Мне нужны гарантии, что ты больше не вмешаешься в нашу жизнь, никогда больше не навредишь ни Генри, ни моим родителям, ни мне. Неужели ты думал, что я позволю тебе просто так уйти? – Это нарушение условий сделки, – оскалился Румпельштильцхен. От него исходила такая злость, что Эмма на миг испугалась, не перегнула ли она палку. Но быстро взяла себя в руки. – Разве? А мне кажется, всё честно. Скажи мне, Тёмный, с кем я заключала сделку в Сторибруке? – Мне кажется, ты заигралась, девчонка, – вместо ответа прорычал тот, но Эмма пропустила эти слова мимо ушей. – Я заключила её с тобой, верно. Но кем ты был в тот момент? Хозяином Сторибрука, старьевщиком, обычным ростовщиком, «мистером Голдом». Я заключила сделку с обычным человеком, кем ты и являлся тогда, но не с Тёмным магом Румпельштильцхеном. А теперь изменилась ситуация, изменились и условия сделки. По-моему, всё честно, Румпельштильцхен. Несколько секунд тот молчал, словно обдумывая её слова, а затем вдруг рассмеялся. Его злой смех, казалось, заполнил собой всё пространство. Отсмеявшись, Румпельштильцхен вдруг отпрянул от решетки, отвесил Эмме изящный поклон и с жуткой ухмылкой, от которой у Эммы по спине пробежал холодок, промурлыкал: – Эмма Свон всегда любила опасные игры, а принцесса Эмма ещё и любит менять правила. Что ж, приказывайте, Ваше Высочество, я всецело вам повинуюсь. Эмма опешила. Она предполагала, что в итоге всё произойдёт именно таким образом (собственно, у Румпельштильцхена не было выбора), но она не думала, что маг так легко согласится. Неужели власть кинжала настолько сильна? Или здесь есть какой-то подвох? Эмма не знала ответа, и ей становилось не по себе от мысли, что она могла что-то упустить. – Я отпущу тебя, Румпельштильцхен, при условии, что ты никогда не будешь использовать магию без моего ведома и дозволения. Отныне ты будешь всецело подчиняться мне. Я запрещаю тебе заключать сделки с другими жителями Волшебного Королевства, а также за его пределами. Теперь ты под моим контролем, Голд, – закончила свою речь Эмма, внимательно наблюдая за магом и пытаясь понять, о чём он думает. Но тот стоял неподвижно и слушал Эмму с совершенно непроницаемым лицом. Гнев и страх сменились холодной сдержанностью, и только в глазах Румпельштильцхена можно было разглядеть злость. – Это всё? Я могу идти, Ваше Высочество? – спросил он, скрестив руки на груди. – Да, – Эмма спрятала кинжал обратно в ножны, достала из внутреннего кармана плаща ключ и отперла дверь темницы. Румпельштильцхен не спеша, словно боясь, что на него вот-вот обрушится какое-нибудь заклятие, вышел из камеры. – Убирайся ко всем чертям, но помни обо всём, что я сказала. Маг хмыкнул и вдруг молниеносным движением схватил Эмму и прижал к решетке. Девушка вскрикнула. Железные прутья больно впились в спину. – Отпусти меня, – со злостью прошипела она, но Румпельштильцхен не спешил повиноваться. Он наклонился к ней, так что их лица почти соприкасались. – Прошлый хозяин этого кинжала плохо кончил, Эмма Свон, – тихо сказал он. – Эта магия слишком сильна для тебя. Сможешь ли ты её удержать? Его взгляд пронизывал насквозь, проникал в самые глубины души. Он читал в сердце Эммы, знал все её страхи, опасения и желания… Тяжелый взгляд, но Эмма его выдержала. – Смогу. Ради Генри, ради Мэри Маргарет и Дэвида, ради остальных – я смогу. А теперь отпусти меня и убирайся отсюда. И не пытайся найти кинжал, он будет надёжно спрятан. Румпельштильцхен опять засмеялся, на этот раз тихо и снисходительно. – Понимаю, – сказал он с довольной улыбкой. – Ощущение полноправной власти над кем-то так пьянит. Из вас выйдет прекрасная Злая Королева, принцесса Эмма. Воистину прекрасная, – в его голосе прозвучала нотка не то восхищения, не то грусти. После этих слов он исчез, просто растворившись в воздухе. Эмма застыла в изумлении. Почему ей казалось, что даже сейчас, в такой опасной для него ситуации, Румпельштильцхен остался в выигрыше? Нет, на этот раз победа осталась за ней. Только за ней.