Хочешь ключи? Забери!

— Не трогай мои вещи! — возмутилась Марисса на Пабло, который только что откинул ногой её учебники. — Твоих вещей тут вообще не должно быть! — негодовал Бустаманте. — Ты так и не ответила, какого чёрта ты здесь делаешь, как сюда попала? — Через дверь. Или, по-твоему, я могу сквозь стены проходить, Паблито? — оскалилась рыжая. Блондинчик сжал губы. Как же она его бесит! С начала года портит ему жизнь. Да с какого там начала! Год ещё даже не начался, а она уже ему нашкодила, подбросив в обувь паука. Ладно, это мелочи, но потом! Сколько нервов она ему вытрепала с этим Иваном, с этим «друзья-не друзья», с выборами, с клизмой, с Диего, с видеофильмом, и с последующим признанием в любви… И что он в ней нашёл вообще?! Он думал, что она рассудительная, умная, умеет взросло и правильно мыслить, обдумывать свои действия и поступки, осознавать и понимать их последствия, принимать здравые решения. Он просто обманулся в ней в прошлом году, когда та пела песенки о: «не нужно носить маски, будь собой, делай, что подсказывает тебе сердце». Кстати, он пытался это сделать ещё в начале года, пытался вернуть её, исправить прошлогоднюю ошибку, показать, что действительно любит и любил тогда. Она же, вопреки своему хвалёному уму, не поняла его серьёзных намерений, и побежала сосаться с Иваном. Потом с Диего… С Диего ещё и в душ ходила… Боже, да она вся фальшивая, как жидкие наращенные волосы той пятикурсницы, которую Гвидо с прошлого года пытается в постель уложить. Эта рыжая девчонка глупа, эгоистична, лицемерна, и не смотря на то, что постоянно кричит о ненависти ко лжи — сама врёт на каждом шагу (вспомнить хотя бы её кокетство у парапета, и ночное признание). Помимо всего вышеперечисленного она сущий ребёнок, у неё вечно детство в красивой попе играет, она постоянно рубит с плеча, вспыхивает по любому пустяку, дерзит, грубит, вредничает, капризничает… Короче! Единственный её плюс — это симпатичная мордашка с обворожительными чайными глазами. Но даже сейчас эта мордашка его бесит, поскольку обладательница данного лица так очаровательно улыбается… Красивая, гадина рыжая! — Как ты достала ключи? — рявкнул Пабло. — Не твоё дело. — Давай их сюда, — приказал блондин, протягивая руку. — Выкуси! — Не зли меня, Марисса. — Ладно, — спокойно пожала плечами бестия. — Хочешь ключи? — хитро улыбнулась она, ловко вытащив связку из кармана, и помахав ею. — Забери! Не успел блондинчик ничего понять, как рыжий чертёнок сунула ключи себе в лифчик. Пабло лишь ухмыльнулся и, вытянув руку, решительно закатал рукав, а выражение его лица давало понять, что настроен он серьёзно. Марисса резко перестала улыбаться, и смущённо опустила голову. Чёрт возьми, да что это с ней последнее время происходит?! Почему она действует неосознанно, необдуманно? Почему именно в лифчик-то? С чего она решила, что спрятав связку в бюстгальтере, это остановит Бустаманте от желания заполучить ключи от собственной квартиры?! Блин, ну можно же было куда-то в другое место их спрятать! В рот, например. Или вообще проглотить… Вот было бы забавно! Сыночек мэра ждал бы, пока ключики из неё выйдут естественным путём, потом отмывал бы их… Господи, да о чём она только думает? Он же уже в миллиметре от неё! Пабло только хотел повалить Мариссу на пол, но та кинулась к столу, и перелезла через него. — Не приближайся ко мне, Бустаманте! — Судя по твоим действиям, ты просто жаждешь, чтоб я был к тебе очень близко, — оскалился блондин. Вот ведь утырок с дьявольски красивой улыбкой и внешностью! Марисса оглядела гарнитурные тумбы. Чёрт! У этой семейки всё, не как у людей! На каждой кухне должен находиться набор с ножами разных размеров, а тут пусто! Даже доски для нарезки нигде не наблюдается, чтоб в случае чего обрушить этот предмет на блондинистую голову. Пабло резко подался к столу, а Марисса забралась на него с ногами, подпрыгнула, и умудрилась схватиться за перила, которые ограждают второй этаж. Бустаманте от такой ловкости опешил, но потом, глядя на висящую девчонку, махающую ногами, и пытающую закарабкаться наверх, громко расхохотался. — Ненавижу тебя, — пискнула бестия, которая сейчас была похожа на маленькую неуклюжую обезьянку. — Не дури, — смеялся Пабло, вставая прямо под ней. — Отцепляйся, я тебя поймаю. — Ну уж нет! — Марисса, ты попадёшь прямо ко мне в руки, так или иначе. Ну, рассуди сама: пока ты карабкаешься наверх, я туда поднимусь, и, оказавшись на втором этаже, ты окажешься в моих объятиях. Отцепишься — то же самое. — Блин! — никак не удавалось забраться Мариссе. — Ты прав, — стонала она. — Аааа, руки затекли! — Отцепляйся! — Только честно поймай! — Запросто. Клянусь, не дам тебе шлёпнуться об пол. Марисса отцепилась и оказалась в крепких объятиях Бустаманте, который находился позади неё, и обхватывал её за талию. Бестия тут же с силой наступила ему на ногу, объятия ослабились, Мариссита выпуталась из рук Пабло и, довольно смеясь, побежала наверх. — Вот тебе и благодарность, — морщась, процедил блондин, после чего побежал на второй этаж. Неведомо как, но как-то Мариссе удавалось в маленьком помещении наверху уворачиваться от блондинчика. Парочка взбила всю кровать, а блондин вдруг, тяжело дыша от «боевых действий», быстро снял с себя джинсовую куртку, представ в распахнутой на груди рубашке, поскольку в процессе боя Мариссита умудрилась оторвать от неё несколько пуговиц. — Ты чего это разделся? — округлила свои кофейные глазки девушка. — Вообще-то я просто куртку снял, чтоб легче было. А раздевать мы тебя скоро будем. Иди-ка сюда, дорогая, — игриво поманил он её указательным пальцем. — Дебил! — пискляво воскликнула бестия, кидаясь вниз по лестнице. Марисса подбежала ко входной двери, прижалась к ней, и уже увереннее проговорила. — Не подходи, иначе я заору, что меня насилуют. — Ори, — ухмыльнулся сын мэра. — Никто тебя не услышит. Он так неожиданно потянул её на себя со словами: «Иди ко мне», что рыжая растерялась, не понимая, как он так внезапно оказался рядом, что она даже не заметила. Парочка повалилась на пол, Пабло естественно оказался сверху. Он ловко, и применив силу, лишил матерящуюся на него Марисситу двигательных функций, и довольно улыбнулся, приблизив к ней лицо, и глядя прямо в глаза. — Пабло, ты что, правда это сделаешь? — пропищала рыжулька, приняв выражение невинного ангелочка. — Полезешь ко мне в лифчик? — А почему нет? Разве ты не этого хотела, когда прятала там ключи? — хитро улыбался блондинчик. — Я думала, ты не осмелишься, — честно призналась Марисса. — Ты много думаешь, жаль только выводы делаешь неправильные. Что ж, сейчас я проверю, что в твоём бюстгальтере ещё интересного, помимо ключей имеется. — Дегенерат! — тут же вспыхнула бестия негодованием, и завертелась. — Шлюх своих щупать будешь, ясно?! — Ладно, я пошутил, не обольщайся, Мариссита. Не стану я тебя щупать, только достану ключи. — Нет, Пабло! — заскулила рыжая, — не надо, я сама отдам! — Ну уж нет! Теперь я из принципа их лично достану. — Пожалуйста, Пабло?! Не делай этого! — Ладно, не буду, — внезапно согласился блондин, хитро оскалившись. — Серьёзно? — не заметила бестия его хитрой улыбки. — Да. Если поцелуешь меня. — Что? — взвизгнула Марисса, — с дуба, что ли, навернулся? Ну, конечно! Это же Бустаманте! И как она могла подумать, что он бескорыстно откажется от цели залезть ей в бюстгальтер? Марисса злобно смотрела на него, а Пабло приблизил лицо ещё ближе, и теперь уже прошептал: — Поцелуй меня. В его глазах заплескалась нежность и какая-то мольба. Было заметно, что теперь он уже не требует, а просит, причём просит так, будто этот поцелуй спасёт ему жизнь, или изменит её в лучшую сторону. С лица Мариссы сошла злость, взгляд стал меняться, и взгляд Пабло менялся тоже. В нём проскальзывала ласка, прошение, надежда, почему-то вина, и в итоге он остановился на любви. Именно на любви, не влюблённости. Влюблённый взгляд у него совсем другой, он отражает какое-то кокетство и коварство. Таким взглядом он может смотреть на любую девицу, с которой ему захочется завести очередной недолгий романчик, а вот любовь в его бездонных глазах может застыть лишь тогда, когда он смотрит на одну девушку. Рыжую маленькую бунтарку, которую повстречал полтора года назад, которая навечно поселилась в его мыслях и сердце, и в пленительные глаза которой он смотрит сейчас. Марисса не знала, что это за взгляд, она раньше не видела такого, а может, не хотела замечать, но от этого его взора захватывало дух, девушка понимала, что он выражает сейчас не ненависть, далеко не ненависть! Скорее что-то противоположное… Господи, как же ей хочется, чтобы это было правдой! Глаза обоих закрылись, и оба приоткрыли губы навстречу другу. Нежно перебирая одной рукой её волосы, а второй гладя по лицу и шее, блондин вкладывал в поцелуй всю нежность, трепетность, и любовь, которые хотел дать ей ещё с начала года, но так и не смог, не сумел убедить, что именно это он хочет ей дать. А Марисса исполняла своё обожаемое действие — перебирала пальцами обеих рук его волосы, и просто таяла от его поцелуя. Никто кроме него не умел и не целовал её так, что мир вокруг исчезал, и оставалось лишь блаженство. Через некоторое время Пабло с причмокиванием оторвался, и посмотрел ей в глаза. Марисса занервничала, ей почему-то захотелось сбежать, и сделать вид, что ничего не произошло. Да, да, как обычно. Она стала отстранять блондина от себя, хрипло проговорив: — Ладно, Пабло, встань. Мне нужно идти. Блондинчик поднялся, Марисса тоже. Пабло открыл, было, рот, но Марисса его опередила: — Сейчас отдам, — рыжая отвернулась, быстро достала из лифчика связку, и протянула её Пабло. — Держи. Бустаманте медленно протянул руку, расстроено глядя на девушку, и понимая, что та опять хочет сделать вид, что ничего не было, ускользнуть от разговора, не желает выслушать его, и боится поверить. — Прекрасно! — практически вырвал связку у неё из рук блондин, и направился к двери, а Марисса присела на корточки, с намерением собрать свои учебные принадлежности. Подозрительно много поворотов в замках услышала Мариссита, пока сгребала тетрадки, поэтому, не вставая, подняла голову. Она увидела, как Бустаманте сделал последний поворот ключами в замочной скважине. — Пабло, что ты делаешь? — нервно осведомилась рыжая. — Не знаю, почему, — коварно оскалился блондинчик, — но у меня появилось непреодолимое желание всё-таки запустить руку тебе в лифчик. Конечно, он врал. Настроение у него было игривое, а намерение заставить её остаться с ним, и выслушать его — решительное. И он сегодня добьётся этого любой ценой. — Ты что, совсем идиот? — вскочила бестия. — Бустаманте, выпусти меня! Немедленно отдай ключи! Оскал Пабло стал хитрым. — Хочешь ключи? — помахал он связкой. — Забери! Как и он недавно, Марисса так же не успела ничего понять. Она лишь узрела то, как блондинчик, завершив реплику, быстро спрятал ключики у себя в трусах.