Там, где начинается рассвет

На смену бездонной синеве пришла яркая изумрудная зелень. Невысокая стройная фигура путника резко контрастировала с высокими широкоплечими силуэтами братьев. Длинные огненно-рыжие кудри были перехвачены на затылке одной из многочисленных нитей, тянущихся от клубка судеб. Видимо, посланец в очередной раз выбрал себе любимца из простых смертных. Про таких обычно говорят - баловень судьбы. Что ж, это было вполне в духе Клото. Самый младший из трех путников, он нес самую ответственную миссию - именно его изящные руки выпускали из клубка новые нити судеб, нанизывая на них разнообразные бусины событий. - Здравствуй, Оркус - снисходительная улыбка тронула бледные тонкие губы. Изумрудные, чуть прищуренные глаза смотрели на меня со смесью интереса и умиления - обычно именно так люди смотрят на своих питомцев. Эта мысль всколыхнула еще не угасшую до конца ярость. Но Клото, не дожидаясь пока я снова выйду из под контроля, запел песнь. На смену протяжной мелодии и бархатному голосу синеглазого путника пришли отрывистые резкие звуки. Казалось, пространство ломается в тех местах, куда проникает это судьбоносное пение. Застывшее пламя разлетелось от этих звуков мириадами ледяных осколков и снежной пыли, а порывы дикого ветра развеяли их по всему мертвому миру. Голос Клото подобно огненным жалам вгрызался в душу, отчего сознание наполнялось мучительными образами настоящего. Я увидел берег Стикса - холодный, мрачный, безжизненный. Темные воды реки Мертвых иногда вздрагивали от порывов ветра, напоминая о том, что здесь тоже есть движение, только спокойное, обреченно - спокойное. Молчаливый Харон стоял на переправе в ожидании новых гостей нашего мира. Все было обычно и привычно, до противного привычно… Голос Клото сорвался в резком крике и картинка резко изменилась. Я увидел Ее. А точнее бледную тень некогда самой прекрасной земной девушки. Ее образ тонкой паутинкой дрожал на ветру, напоминая о том, что она - чуждое этого мира, то, от чего необходимо избавиться любой ценой. Аметистовый сияющий взгляд сменился черной непроницаемой бездной одиночества и смирения. От яркого и безудержного пламени остались лишь погасшие угли - обугленные, выгоревшие, навсегда забывшие о своей прошлой яркой жизни. Воля, нерушимая вера и надежда - вот и все, что осталось от Черной Рэйаны. Не помня себя от боли и отчаяния я упал на колени, не думая о том, что эти трое стали свидетелями моей слабости. Мне было все равно. Я не уберег ее. Не смог защитить от тоски и холода, даже запретив смерти ее трогать. Она смогла каким-то образом обойти этот запрет. Сколько она здесь? Год, два, а может быть века? Сколько она терпит эту бесконечную боль, съедающую ее изнутри. Нескончаемый поток вопросов, на которые я не мог найти ответов затуманивал сознание. Равнодушное оцепенение овладело разумом, мешая мыслить и чувствовать, принося мимолетное освобождение от мыслей, даруя призрачный покой. И лишь жгучие слезы напомнили мне о том, что я еще жив, а значит еще могу и должен отомстить за то, что с ней сделали… Только кто сделал? Кому мстить? Самому себе за то, что забывая о запретах, полюбил? Или ей за то, что полюбила меня, несмотря на предупреждения и предостережения? Молчаливый Харон подошел к ней, что-то рассказывая, убеждая, умоляя. Видимо, все это время он не оставлял попыток убедить ее вернуться в свой мир, прекрасно осознавая, что путь назад ей закрыт навеки. Для освобождения ей необходимо перейти Стикс, но даже этого она лишена из - за меня. Все из-за меня. Клото, словно не видя моих страдания, а может просто не обращая на них внимания, продолжал петь, рисуя ее образ все четче и ярче. На этот раз никто не прерывал пения. Атропос молчал и я чувствовал на себе пронзительный взгляд ледяных глаз. Казалось, будто он наслаждается моими мучениями. Резкие звуки тем временем стали протяжнее и пронзительнее, отчего и без того мой лишенный радости мир наполнился беспросветной тоской по навсегда ушедшему счастью. Смирись Оркус… Она не для тебя… Оставь ее… Забудь…Неразборчивый шепот теней проникает в сознание сквозь саван печали. А может это шептала снежная пыль, искрящаяся в воздухе. Оставить ее на этом мертвом берегу? Снова предать ее выпив чашу Забвения? Нет… Этот путь не для меня, я вырву ее из этого плена. Отпусти ее… Отпусти…Изумрудные глаза блестят в полумраке, говоря то, что невозможно передать словами. Отпустить… Я пытался оставить и отпустить и сделал только хуже. Из - за меня она отреклась от подлунного мира, прозябая на берегу реки мертвых. Исправь… Исправь все…Неясный шепот становится все настойчивее. Исправить… Слабая надежда замерцала бледным светом в самом отдаленном уголке воспаленного сознания. Если бы я знал, как исправить, я сделал бы это незамедлительно. Я согласен отречься от своего мира и своей силы для того, чтобы спасти ее. Читая мои мысли, Клото удовлетворенно кивнул. Оглянувшись на старшего брата, он прекратил петь и, задумавшись на краткий миг, отошел в сторону, уступая место посланцу с неотвратимым ликом. Тяжелые отрывистые звуки сменились легкой, призрачной, едва уловимой мелодией. Атропос плавно ступал вперед, напевая тихую песню. Его серебристые волосы искрились подобно снежной пыли, кружащейся вокруг него в бешеном танце, а льдистые глаза были закрыты - моя нить судьбы не должна оборваться, пока… Глубокий, чуть вибрирующий голос, казалось, раздвигал время и пространство, позволяя будущему проявиться здесь и сейчас. Вновь передо мной стало разворачиваться полотно судьбы. На этот раз неясное, меняющееся с каждым мгновением - в зависимости от того, какой выбор был сделан владельцем той или иной нити. Бесконечное множество вариантов развития события проступали сейчас разнообразными узорами на полотне мироздания. И только моя нить, неразрывно связанная с нитью человека, рисовала четкий и ясный узор. Я видел свой выбор и свою судьбу. Третья чаша Забвения… Мое возрождение в подлунном мире… Путь простого смертного, полный человеческого счастья и тепла, такого долгожданного тепла. Я всем своим существом чувствовал это тепло подлунного мира - оно обволакивало, проникало в самые темные уголки моего безрадостного существования и отогревало их. Наполняло душу легкой светлой радостью и уверенностью в том, что отныне все будет хорошо. Я на мгновение зажмурился, позволяя сказочным ощущениям овладеть моим сознанием. Видя мою реакцию,Атропос запел медленнее и громче, растягивая эти прекрасные ощущения и делая их ярче, невыносимо ярче. Я уже с трудом понимал, кто я, в каком мире я нахожусь и что от меня нужно. Единственное желание - отдаться этому чудесному теплу, навсегда забывая могильный леденящий душу холод, затмило и без того потрясенное сознание. И только воспоминание о дрожащей на берегу Стикса тени вернуло меня к реальности, возвращая моих привычных спутников - боль и холод на свои места. Атропос же, кажется не заметил моей перемены, продолжая распутывать мою нить. Смотри… Внимательно… И я начал смотреть. Но уже не свое будущее. Я сразу отыскал вторую нить. Практически неотличимая от моей в начале, она отделялась от нее все сильнее и сильнее с каждым витком клубка. Это была нить моей Рэйаны. Ее будущее, отдаляющееся от меня. Она пришла на берег Стикса и согласилась принять мою силу, даруя мне жизнь в подлунном мире. Она взвалила на себя бремя божественной власти, надеясь, что я все вспомню, вернувшись в мир мертвых - и тогда, спустя тысячи лет, мы наконец-то обретем наше счастье. Она приняла вызов Аматэрасу… На этом месте начиналось переплетение бесконечного множества нитей, невероятное количество светящихся узоров и поворотов, которого я не мог разобрать. Яркие, сильные, с отсветом ненависти и боли, с тенью заговоров и интриг против кого-то великого и нерушимого… Однозначно было понятно, что это война - война богов. Осознание обмана пришло одновременно с яростью. Я понял, что стал разменной пешкой в чьей-то игре, жертвой божественных интриг и насмешек Судьбы. Второй раз я призывал свой гнев. Но сейчас, я обращался не только к своей силе, но и к силе всех моих подданных. Эти души, безвременно покинувшие человеческий мир, несправедливо обиженные Судьбой, таили в себе гнев на ее посланцев. Я его ощущал с самых первых мгновений и сейчас позволил им выплеснуть его наружу. Я чувствовал, как ко мне стекаются тысячи незримых теней, отдавая мне жалкие крупицы своей ненависти и силы. Незначительные капли, они собирались вместе, наполняя мое существо невиданным количеством ярости, которую мне пока удавалось держать под контролем. - Атропос - синяя и зеленая вспышки одновременно разогнали серый полумрак. Кажется, братья наконец-то заметили изменения в пространстве. Но поздно… Даже втроем они не смогут остановить меня. Не сейчас, когда я призвал силы всех душ, подвластных мне. Они шли за своим повелителем - кто-то от ненависти к судьбе, кто-то от преданности мне. Ведь они знали, что их здешний покой-мой заслуга. Всегда знали, хотя и не преклонялись перед своим богом. Сейчас это было уже не важно - их сила, их ярость - вот то, что волновало меня. Услышав голос братьев, снежноволосый замолчал, отчего полотно судьбы стало медленно таять в лабиринте пространства и времени. - Ну уж нет, - нечеловеческий, полный злости и ненависти звероподобный рык сорвался с губ. - Я, как никто другой, имею право знать. Опередив взмах изящной руки Клото, стремящейся убрать клубок, я резко схватился незримую материю. Миг, когда моя рука коснулась полотна жизни взорвался миллионами картин, вставших перед моими глазами. Я видел и знал все - от конца к началу, от прошлого к будущему через сущее. Заговор Аматэрасу против Великой Матери-Судьбы… Ошибка Клото и двойная божественно-человеческая нить… Мое рождение и жизнь в загробном мире… Одиночество и боль, дарованные мне Судьбой при рождении… Воды Стикса, верные своему хозяину, открывающие ему путь к счастью… Она, связанная со мной неразрывными узами злодейки Судьбы… Орден Оркуса… Ревность, гнев и проклятье Аматэрасу… Забвение, встреча и снова Забвение… Аматэрасу, набирающая сторонников среди богов, желающих победить Судьбу… Рука Клото, нанизывающая на нить Рэйаны бусину с решением уйти к Стиксу, приняв там силу бога мертвых, чтобы избавить меня от страданий… Третье забвение и исполнение пророчества - мое возрождение в мире живых. Встреча Аматэрасу и Девы Тьмы на суде богов… Узнавание… Понимание… Гнев и вызов на битву… Смерть Девы Тьмы… Мое возвращение…Память… Новая сила… Боль и ненависть… Месть… Уничтожение всего пантеона… Увидев все это я рассмеялся в лицо трем посланцам. О да, они все безумно верно рассчитали. Они знали, что в жажде отомстить за свою любовь, я пойду против всего упорядоченного и дальше. Я не побоюсь выступить даже против Хаоса. Они решили сыграть на этом, сделав меня Орудием Судьбы - этакой карающей дланью зарвавшихся богов, забывших о том, кто и для чего их создал. Они были уверены в том, что навязав мне картины подлунной жизни, беспрепятственно смогут заставить меня испить чашу Забвения. Что ж... Они ошиблись... - Оркус! - голоса гремели в пространстве, подчиняя, подавляя мою сущность, стремясь рассеять меня в хаосе. - Да! - я не мог сдержать хохота. Судьба ошиблась! Какая ирония! И из - за этой ошибки ей придется заплатить высокую цену, слишком высокую! Я не позволю никому причинить новую боль своей Рэйане - ни богами, ни посланцам, ни самой Великой Матери. Больше она не будет расплачиваться за чужие ошибки! Здесь и сейчас, я дарую ей свободу и отпущение, силой своей божественной власти над ушедшими. Собирая и концентрируя всю накопленную силу, я потянулся к хитро сплетенному клубку. Две еще неразрывные нити засияли ярче, чувствуя свое скорое освобождение от незаслуженной боли и тяжести… Рэйана... Прости меня за то, что я встретился на твоем пути... Прости за то, что полюбил... Прости... Грубые пальцы сомкнулись на дрожащих нитях. - Нет - три голоса взорвали напряженную тишину в тот миг, когда поток энергии невиданной силы вырвался из холодной ладони бога мертвых, навсегда обрывая две связанные нити…