Еще один шанс

Он был очень зол. Ну почему? Почему она просто не могла принять факты, смириться и не придавать этому значения? Малфой не понимал. Но это и составляло суть этой упрямой магглорожденной девчонки, которая каким-то невероятным образом прочно засела в его голове. Разве это важно с кем он будет официально обручен? Это всего лишь формальность, требование отца… Черт бы побрал эту Грейнджер! Почему он так отчаянно нуждается именно в ней? И ведь ничто не предвещало подобного поворота вещей, когда они по нелепому стечению обстоятельств стали работать почти бок о бок. Ситуация была патовая. Ни один из них не горел желанием видеть другого. Но выбора у них не было — после тяжелой войны с Темным лордом нужно было восстанавливать утерянное, разрушенное и опустошенное. Поэтому даже с близкой подругой Поттера не особо церемонились. Хотя нет. Она-то как раз могла избежать этого. Но ее природное чувство ответственности не позволило мисс я-очень-правильная пользоваться поблажками… И это бесило парня до безумия — ведь откажись она тогда, они бы не проводили чуть не по восемь часов в день в относительно близости друг с другом. Кто же знал, что сейчас для него подобного было бесконечно мало… Началось все до глупого смешно — он попал в неприятности. И Грейнджер его прикрыла. Взяла на себя вину за его проступок перед Министром магии. Просто так. Ее никто не просил. Поттер, зная об их совместной работе, еще долго кидал на Малфоя подозрительные взгляды после того, как пытался узнать у Гермионы покрывает ли она бывшего слизеринца или нет. — Ну и зачем ты мне помогла? — спросил он тогда с интересом. Скорее просто для того, чтобы знать, чего ожидать от нее в следующий раз. — Вряд ли тебе дали бы еще один шанс, если бы ты попался, — спокойно ответила она. — Так что не зазнавайся — больше я тебя прикрывать не буду. В ее голосе не было насмешки или чувства превосходства. Будь он на ее месте, он бы обязательно говорил в таком тоне. Но не она. Гермиона продолжала быть до безумия героичной с неудержимым желанием самопожертвования. Это был первый раз, когда Драко впервые посмотрел на нее по-иному. Нельзя сказать, что он тут же забыл, что она — выскочка и грязнокровка. Нет, конечно. Но… Он был удивлен. Еще сильнее он удивился, что в моменты их споров она ни разу не позволила себе упомянуть ту услугу. Никогда. Если Малфой отказывался выполнять работу, она ругалась с ним, кричала, взывала к совести, глядя на его удаляющуюся спину, но ни разу не потребовала вернуть долг. Хотя он ждал, что рано или поздно этот момент настанет. Сначала он принимал, как должное, что она выполняет большую часть работы искренне считая, что ей, как грязнокровке, положено подобное. Его бесила ее жизнерадостность. Бесило, что вечером ее встречали друзья и они вместе шли куда-то шумной компанией. Чего нельзя было сказать о нем. На Малфоях так и осталась метка пожирателей. И мало кто хотел с ними общаться по собственной воле. Кроме тех, кто оказался в таком же положении, а таких было мало. Со временем он бесился все сильнее, отвечая девчонке все грубее и язвительнее, пока однажды окончательно не довел ту до слез. Несгибаемая и неунывающая Грейнджер все же сдалась. Сейчас он уже плохо помнил, что именно из всего возможного списка пакостей он сказал. Но до сих пор он отлично помнил, как задрожали ее губы, а на лице появилось настолько обреченное выражение, что ему стало не по себе. Гриффиндорка выбежала из комнаты, а он так и остался стоять, осознавая почему ему не плевать на ее обиду. Неделю Грейнджер не появлялась на работе. Неделю он не видел ее. Неделю пытался отмахнуться от нелепого чувства обиды, которому нет места в его голове. Получалось довольно скверно. Наконец, она вернулась. Без эмоций. Равнодушная. Спокойная. И просто приступила к своим обязанностям. Малфой боялся затишья, предполагая, что впереди ожидает буря. Однако, он ошибся. Напарница явно не собиралась возвращаться к случившемуся. Лишь однажды он случайно столкнулся с Поттером в коридоре и тот злобно бросил ему, приперев блондина к стене: — Не знаю, что у вас там произошло, но если ты снова расстроишь Гермиону, клянусь, я лично позабочусь, чтобы тебя отправили работать у дементоров в Азкабане! Тогда Драко понял, что девушка не рассказала даже своим друзьям о его издевательствах. Вкупе с ее предыдущим актом самопожертвования все это заставляло малые крохи совести противно скрестись в груди. Впервые ему стало по-настоящему стыдно. После того дня он бросил всяческие насмешки над ней, стараясь научиться общаться спокойно. Грейнджер, казалось, не замечала его перемен, продолжаясь оставаться отстраненной и безразличной. Но только с ним. Стоило ей выйти из кабинета вечером, на лице появлялась улыбка, которой вдоволь наслаждались ее друзья. Но не он. Самолюбие аристократа забило тревогу. Сам не зная для чего, он решил, что сможет пробить эту ледяную стену равнодушия. И с понедельника принялся за дело. Чего он только не делал — приносил ей чай, брал себе больше работы, помогал таскать тяжелые книги. Мисс неприступность не менялась ни на йоту. И чем больше стараний проходили впустую, тем сильнее ему хотелось достучаться до нее, получить хоть один заинтересованный взгляд… Малфой и сам не заметил, как попал в ловушку, имя которой — Гермиона. Он стал плохо спать, часто размышляя о том, почему его цель никак не сдается. Ведь он бесспорно прекрасен собой, с хорошими манерами и отличной родословной. Любая волшебница была бы счастлива, обрати он на нее свое внимание. Любая, кроме Грейнджер. Чтобы разузнать ее слабости, он начал тайно за ней следить. Ходил в те же бары, что и она с друзьями, довольно отмечая значительное похолодание в её отношениях с Роном. Тот как был дурачком, так им и остался. И хоть Поттер никогда не был по мнению Драко достойным, все же явно находился на верном пути — их союз с Джинни шел верным путем. Они поженились и уже ждали прибавления. О чем другу выжившего мальчика оставалось только мечтать. Если он вообще понимал, что для этого нужно. Тем не менее троица оставалась неразлучной, пусть и с некоторой неразберихой в отношениях. Тогда Драко решил выглядеть лучше на фоне этого рыжего недотепы. Он с еще большим рвением начал оказывать знаки внимания Гермионе. Стал дарить цветы, пытаясь понять какие у нее любимые. Правда реакция каждый раз была одинаковая — безразличный взгляд и пожелание вернуться к работе. Затем он решил надавать на слабое место и принес раритетное издание по зельеварению. В первый момент, увидев книгу, на лице Грейнджер мелькнул неподдельный интерес, но как только стало ясно от кого эта книга, маска равнодушия вернулась на место со словами — «я уже прочитала». Это было фиаско. Ибо любовь к книгам была самой сильной слабостью его цели. Решив, что терять уже нечего, Малфой вечером позвал ее вместе выпить. Она настолько была изумлена, что даже не постаралась этого скрыть. — Выпить с грязнокровкой? Малфой тебе память стерли или головой приложили? — Слушай, ты ведь помогла мне в тот раз, — скомкано попытался объясниться он. — Я пытаюсь тебя поблагодарить… — Спустя полгода? — усмехнулась девушка. — Да, туговато у тебя с мыслями. Драко нахмурился. Идей больше не было. Если и сейчас не сработает, то его эго будет окончательно втоптано в грязь… — Не всем быть заучками и занудами, как ты, Грейнджер, — выпалил он. Спохватившись, он испуганно посмотрел на напарницу, поняв, что только что снова ляпнул то, чего не должен был и не позволял себе уже давно. Теперь он точно был уверен, что все испортил. Однако дальше случилось то, чего он ожидал меньше всего — Гермиона расхохоталась. Малфой стоял и не понимал причину её веселья. Его теория по достижению цели рушилась, словно карточный домик — просто потому, что только что он окончательно перестал понимать эту странную особу. — Неужели ты снова стал собой, — сквозь слезы, наконец, проговорила она, все еще продолжая хихикать. — Ты бы видел сейчас свое лицо… И ему бы разозлиться на нее тогда, но вместо этого он стоял и смотрел на её улыбку, которую так долго добивался, а в голове была лишь одна мысль — она смеялась из-за него. Он смог. Она смеялась, пусть и над ним, но все же рядом с ним. Стена безразличия, наконец, дала трещину. — Ты не ответила, — недовольно напомнил он. — Ну если ты пообещаешь не быть полной задницей, то — пожалуй, да, — вполне серьезным тоном произнесла она. В этого началась их дружба. Они на удивление отлично провели время в тот вечер. Много болтали, шутили. Хотя поначалу, конечно, была некая напряженность — каждый ждал от другого подвоха, ждал, что вот-вот его ткнут лицом в грязь, как это уже не раз бывало в Хогвартсе. Иногда внутренний голос напоминал Малфою, что он всего лишь хотел добиться ее улыбки, чтобы доказать себе, что не хуже ее друзей и все. Ничего более. Но тогда парень старательно отмахивался от этих мыслей — слишком сильно он стал зависим от общения с Грейнджер. Ему с ней стало легко. Легко обсуждать то, что беспокоило, делиться соображениями. Даже перипетии с семьей она воспринимала легко — хотя это неизменно сводилось к напоминанию о ее происхождении. Гермиона здраво понимала положение дел, не осуждала, а пыталась поддержать друга. Возможно, потому что и Драко больше ни разу не позволил себе оскорбить ее ужасными словами, которые так любил использовать его отец. Так или иначе, напарники стали проводить вместе много времени. Поттер стал чаще бросать недовольные взгляды на Малфоя при удобном случае, но пока ничего не говорил. Девушка же не хотела сводить в одну компанию людей, которые так плохо переносили друг друга. А потому строго разграничивала их общение, деля на дни, которые проводила с друзьями, и дни, которые проводила с Малфоем. И все бы так и продолжалось, если бы не случай с Уизли. Он совсем слетел с катушек, как-то увидев в баре Грейнджер вместе с напарником. Перепив в тот вечер, рыжий бес устроил жуткий скандал, доведя свою подругу до слез. Это было удивительно. Потому что утешал её Драко. Кто ж знал тогда, во времена их учебы, что когда-то они поменяются местами с Роном. Это был первый раз, когда парень проводил гриффиндорку до дома. Ситуация была абсурдна. Но ощущение, что это правильно не покидало. С тех пор они стали еще ближе, а разговоры еще откровеннее. Пока однажды незаметно для себя они не перешли черту с емким названием «дружба». Малфой до сих пор хорошо помнил их первую близость. Испуганный взгляд Грейнджер, который делал очевидным факт того, что Драко стал её первым мужчиной. Его самолюбие в тот день сплясало не один победный танец. Робость и зажатость девушки не отталкивала. Наоборот — она заставляла лишь сильнее желать её, желать открыть перед ней мир чувственных удовольствий. И она позволила это ему. Доверилась. Как, наверное, никому и никогда. Прошлое, разделявшее их, было не забыто, но отложено на дальнюю полку их общей истории. Гермиона умела касаться его, не припоминая обиды, легко и задорно смеявшись над тем, что было. Это было невероятно. Юноша не мог даже представить, что такое возможно. Никогда и ни с кем он не чувствовал себя настолько счастливым. Его мать стала частенько бросать на него странные взгляды. Однако ни разу ничего так и не спросила. И сын был благодарен ей. Потому что изо всех сил старался не думать о том, что будет, если его родители узнают о связи с магглорожденной, которая стала центром его мира. И все же счастье не могло длиться бесконечно. Всему хорошему приходит конец. Рано или поздно. Люциус поставил сына перед фактом его обручения с Асторией Гринграсс. Новость была подобно ушату холодной воды. Отец уже давно ушел, а Драко так и стоял, осознавая услышанное. И только сочувственный взгляд матери скользил по нему. Неделю Малфой думал, что ему делать. Времени оставалось в обрез — через месяц должна состояться его свадьба. С чистокровной волшебницей. Как и положено магу его положения. Он чувствовал, что должен рассказать Гермионе, которая рано или поздно узнает сама. Ему было плевать на Асторию и сам факт брака его не интересовал — он вовсе не собирался жить с выбранной его отцом девушкой. Но примет ли подобное положение Грейнджер?.. Пока блондин ломал голову над этой дилеммой, все решилось само. Однажды утром она вошла в их кабинет с каменным лицом. Он понял, что она знает. Что было дальше вспоминать не хотелось… Слова, которые она сказала ему, до сих пор звучали в его голове. Когда же Драко попытался сказать, что это ничего для них не изменит и не помешает видеться друг с другом, девушка просто замерла. — Может я и грязнокровка, но уж точно не шлюха, чтобы ублажать тебя, когда тебе надоест трахать Гринграсс! После этого она убежала, а Малфой так и остался стоять посреди комнаты, понимая, что в сущности она права. И он был глупцом, если думал, что гордая девчонка согласится на подобное положение дел… Прошла пара недель. Гермиона не появилась на работе ни разу. Парень молчаливо ждал, считая, что ей просто нужно остыть. Он не собирался так просто отказываться от того, что делало его счастливым. Да и эти дни дались ему нелегко. Много раз он порывался пойти к ней, но останавливался на пороге, боясь услышать ее отказ. И сейчас, сидя посреди гостиной в своей квартире, он не знал, что ему делать. Не знал, как исправить эту чудовищную несправедливость. Почему даже будучи наследником такого могущественного рода, он не может делать то, что хочет он сам? Дверь открылась, но парень даже не шелохнулся. Сейчас весь мир мог отправляться к чертям. Его это не волновало. — Драко, мальчик мой, — услышал он голос матери. — Зачем ты пришла? — довольно резко ответил он. — Отец прислал тебя убедиться, что я выполню его приказ?! — Я здесь не за этим, — мягко ответила Нарцисса. — Я вижу, что происходит… — Сомневаюсь, — перебил он её. — Твое сердце не согласно с выбором отца. Я это вижу. — К черту отца! Я и так всю жизнь делал то, что он от меня хотел! Если ты хочешь убедить меня, что он прав… — Я на твоей стороне, сын мой, — стальным голосом прервала его мать. — И я знаю с кем у тебя связь… Драко застыл. Медленно повернувшись, он наконец взглянул на миссис Малфой. — Тогда зачем ты пришла?! — Малфои не умеют любить — это тебе внушали с детства. Но если есть хоть один шанс, что для тебя это не так… Ты не должен его упускать. Изумление проступило на лице юноши. — Ты хочешь сказать, что ты не против? — ему не верилось, что он верно истолковал слова матери. — Она делает тебя счастливым. Мне этого достаточно. — Но не отцу, — горько произнес Драко. — Ты выбрал ту, счастье с которой не дастся легко. Если ты готов к этому… — Спасибо, мама, — благодарно взглянул на нее парень. Он обнял Нарциссу, а затем быстро вышел. Внезапно решение само пришло к нему. Он быстро трансгрессировал к дому Грейнджер. С битый час он без толку звонил в дверь, пытался попасть внутрь, трансгрессировав. Но безрезультатно. Тогда он отправился прямиком в кабинет Поттера. К счастью, тот был один. — Малфой, что тебе надо? — Где она? Гарри недобро взглянул на незваного гостя. — Так значит это все-таки из-за тебя… Я ведь предупреждал тебя, что если ты ее обидишь… — Поттер, мне некогда! — перебил его блондин. — Где Гермиона? — Гермиона? Даже так? Малфой бросился к бывшему врагу и схватил того за края пиджака. — Говори, где она или я клянусь… — Она уехала. Неделю назад. Бывший пожиратель отступил назад, словно его ударили. Он-то думал, что она просто обдумывает и просто не открывает ему дверь, а она оказывается… — Куда? — глухо спросил он. — В Австралию. К родителям, — ответил Поттер. Подумав, он взял лист бумаги и что-то быстро на нем написал и протянул Драко. — Вот адрес. — Спасибо, — выдохнул тот и бросился из кабинета. Гарри лишь покачал головой, видя это. Дорогу Малфой помнил плохо. Единственная мысль была — захочет ли она его выслушать? Когда, наконец, он стоял напротив нужного дома, сердце стало биться настолько быстро, что казалось, что выскочит. Вдруг он увидел ее. Гермиона была как всегда прекрасна. Столкнувшись взглядом с гостем, девушка замерла. Минуту они просто смотрели друг другу в глаза. — Что ты здесь делаешь? — наконец, выдавила она. — Выходи за меня! — выпалил Драко. — Что? — ее брови изумленно взлетели вверх. — Ты головой ударился? — Нет, — улыбаясь ответил он. В груди вновь появилось ощущение, что все правильно. Что он делает именно то, что нужно. — Я серьезно. Выходи за меня, Гермиона. Девушка нахмурилась. Она явно не понимала происходящего. — С чего вдруг? Гринграсс отказалась от тебя? — Ты знаешь, что мне нужна ты. Хватит бегать от меня. — Так ты думаешь, что это из-за тебя?! — ощетинилась гриффиндорка. — Ты слишком много на себя берешь, Малфой! Юноша поморщился от ее обращения к нему и сделать шаг навстречу. Он давно уже привык слышать из ее уст только свое имя. — Я знаю, что это из-за меня. Хватит притворяться. Мы оба знаем, что происходит. И не смей лгать мне, что тебе плевать на все, что между нами было! Я точно знаю, что это не так. И я сейчас вижу это в твоих глазах! — Засунь свое знание куда подальше! — процедила Гермиона, отступая назад. — Видеть тебя не хочу! — Хватит врать, — усмехнулся Драко, подходя все ближе. — Я не хочу быть с тобой. Смирись! — девушка уперлась спиной в стену. Отступать дальше было некуда. — Не верю, — просто ответил парень, останавливаясь в опасной близости от нее. — Я готов ради тебя бросить все. Понимаешь? Без тебя мой мир не будет полным. Ты показала мне, что значит жить, любить, чувствовать. И я не собираюсь всего этого лишаться! — Что же скажет твою отец? — ехидно спросила Грейнджер. — Ты ведь обещан малышке Астории… — Плевать. Захочет забрать свои деньги — пусть. Я смогу сам о себе позаботиться. Я смогу позаботиться о нас… Пожалуйста, Гермиона, дай мне шанс… — выдохнул он, глядя в её карие глаза. Та судорожно сглотнула. — Драко, твои родители никогда не простят тебе, если ты… — но договорить она не смогла. Блондин заткнул ей рот поцелуем. Спустя пару дней они вернулись в Лондон уже будучи мужем и женой.