Помни о смерти/ Все люди смертны

8 мая.       Из всех школьных предметов для своего личного кругозора Куросаки всегда выделял всемирную историю. Все остальные дисциплины оставляли его в лучшем случае равнодушным, в худшем — раздражали или же требовали от временного шинигами немало усилий и свободного времени. Конечно, до результатов Исиды или Иноуэ ему было далеко, но учебе Куросаки уделял достаточное количество времени. Это был самый простой способ избежать придирок учителей, которые неизбежны, если ты японский школьник с таким ярким, запоминающимся цветом волос, к тому же вечно попадающий в неприятные истории. К тому же, не за горами выпускной и поступление в университет — должен же кто-то помогать отцу в больнице, а для медицинского университета нужны высшие баллы. Историю же Ичиго выделял по простой причине: их сенсей, несмотря на свою легкомысленность, порой граничащую с безалаберностью, была натурой увлекающейся. Она, сама историк, как никто другой умела преподнести этот предмет, могла подать материал своим ученикам понятным им языком, превращая унылый текст учебника в захватывающие рассказы — к сожалению, редкое свойство для учителя. А еще история была единственным предметом, который проходил у класса Ичиго в формате лекций, без выходов к доске и мучительных попыток воспроизвести прочитанное дома. Поэтому Куросаки, который ни за что на свете не хотел бы посвятить свою жизнь истории, тем не менее раз в неделю был предельно внимателен на этих уроках. Однако сегодня увлекательный рассказ о Второй мировой войне прошел мимо Ичиго. Сегодня его не волновали не воздушные, ни морские побоища, ни личность Адольфа Гитлера, ни зверства фашистов. При других обстоятельствах эта тема вызвала бы у него самый искренний интерес, но сегодня, впервые за долгое время, увлекательные уроки истории оказались бессильны привлечь внимание парня.       Это все было из-за того, что Рукия исчезла.       То есть, конечно, никуда Кучики не пропадала — она всего лишь исчезла из поля зрения Ичиго. И это в такое опасное время! После того как они, возможно, едва не распрощались с жизнями, временный шинигами испытывал смесь весьма неприятных чувств — злости, тревоги за Рукию и чувство собственной беспомощности. Его деятельная натура требовала действий: поиска врага, разборки и, что немаловажно, наблюдения за Рукией с целью защиты последней. Судя по всему, вчера он, Ичиго, крупно облажался: и сам проиграл, и Кучики опасности подверг. Ну куда ей сражаться, после того, что было на фестивале!.. Несмотря на все ее заверения о прекрасном самочувствии, Куросаки знал — подруга на самом деле бодрится, она еще до конца не оправилась от полученных ран. Он обещал защитить ее, и что вышло? Нет, определенно, душа временного шинигами рвалась в бой и требовала реванша, а сердце ныло от беспокойства: в порядке ли Кучики? Добралась ли она до Урахары, все ли с ней хорошо?       Вчера вечером, добравшись до дома, первым делом Ичиго и Рукия разыскали Тоширо и рассказали ему о том, что с ними произошло. Рассказ, правда, вышел коротким, пары минут хватило: ни он, ни Рукия абсолютно ничего не помнили. Но ведь невозможно, чтобы кто-то победил их — не просто же так они очутились на земле, под дождем, в форме шинигами — и об этом не осталось никаких воспоминаний! Но, как оказалось, это было возможным: последнее, что помнили оба, это то, как они покинули кафе и направились в сторону парка. Капитан выслушал их, скрестив руки на груди и недовольно хмурясь, велел им на следующий же день, после школы, показаться Урахаре: мало ли какие последствия имело это событие. Ичиго легкомысленно отмахнулся от этого совета: ну какие могут быть последствия, если чувствует он себя отлично? А вот Рукия восприняла приказ капитана более чем серьезно. Мало того (и это почему-то бесило Ичиго больше всего), она тут же позвонила Бьякуе, и как на духу выложила ему все, что произошло. Причем подобострастный тон Кучики и то, как она просила простить ее за доставленные брату неудобства, окончательно вывели Ичиго из себя. Вот только говорить с ней на эту тему — как против ветра плевать, поэтому парню пришлось промолчать, недовольно морщась. Спать они ложились также молча: Рукия, буркнув «спокойной ночи», полезла в шкаф раньше обычного. Ичиго же долго крутился без сна: события сегодняшнего вечера не давали ему заснуть. Впрочем, после того, как Куросаки решил, что с помощью Урахары, весьма вероятно, сумеет найти тех, кто их атаковал, и задать им пару вопросов, а до этого момента он ни на шаг не отпустит от себя Кучики, его бунтующая совесть успокоилась. Утром он поговорит с девушкой, пообещает ей, что в следующий раз любой ценой защитит ее от любых врагов, и, конечно же, сдержит свое обещание. Найдя решение всех проблем, Куросаки с облегчением провалился в сон.       Рукия Кучики вероломно сбежала рано утром, когда Ичиго только-только начал просыпаться. Когда парень, зевая, разыскивал свои тапки, Рукия ворвалась в комнату, полностью одетая и готовая к выходу. Ичиго с недоумением посмотрел на подругу.       - Брат велел отправляться к Урахаре с самого утра, — ответила Рукия на немой вопрос парня, доставая из шкафа сумку. — На осмотр.       - Ты что это, школу пропустишь?       Кучики снисходительно посмотрела на временного шинигами.       - Ну разумеется. Брат еще вчера обо всем договорился, и меня ждут.       - А раньше сказать ты могла об этом? — запоздало возмутился парень.       Рукия лишь пожала плечами.       - А зачем? — Сказав это, она покинула комнату, оставив Ичиго в одиночестве. Вот тебе и не отпустил ни на шаг! Даже слова не дала сказать, идиотка. Неужели не понимает, что сейчас ей опасно шататься по улице в одиночку!       Сейчас, ерзая на стуле, даже не пытаясь слушать сенсея, временный шинигами без устали проклинал в своей голове Бьякую Кучики — именно он каким-то магическим образом оказался для Ичиго виновным во всех бедах. Ведь после того, что произошло, Куросаки дал себе слово не отходить от Рукии ни на шаг — кто знает, возможно, ей до сих пор что-нибудь угрожает. Вдруг вчера именно за ней охотились враги — и если вспомнить, как хиасанто старались добраться до Кучики на фестивале, эти опасения не беспочвенны, — а Ичиго, защищая подругу, оказался повержен? И из-за прихоти Бьякуи Рукия, вероятно, прямо сейчас находится в опасности. Мысль о том, что девушке в магазине Урахары, под присмотром бывшего капитана двенадцатого отряда и богини скорости, никакая опасность угрожать не может, как-то не пришла парня в голову. «Действительно, зачем? — с раздражением думал Ичиго, окончательно потеряв надежду вникнуть в события Второй мировой войны. — Зачем ей вообще что-то мне рассказывать? Самоуверенная идиотка! Я же ей не чужой человек, живем как-никак вместе… Какие осмотры? Кто ее там осматривать будет? Не удивлюсь, если псих Куротцучи…»       Иными словами, сегодня Куросаки к учебе был решительно не готов, несмотря на то, что это было первое занятие после долгого перерыва. Так как часть учебного семестра — весь апрель и небольшая часть мая — была отменена для того, чтобы мобилизовать как можно больше людей для подготовки к фестивалю, это, разумеется, повлечет за собой дополнительную нагрузку на учащихся в самое ближайшее время. Но Ичиго думал не об учебе, а об истории, в которую, судя по всему, они с Рукией влипли, и влипли серьезно. Он думал об этом всю дорогу до школы, машинально здороваясь с одноклассниками, бросая сумку на парту, занимая свое место. Его не сумела отвлечь от мрачных мыслей приветственная речь сенсея, несмотря на то, что на повестке дня была весьма важная информация по поводу предстоящих им, выпускникам, экзаменов, которые должны были стать еще сложнее благодаря событиям фестиваля. Разумеется, все были взбудоражены случившейся трагедией (и это при том, что истинная причина ранений и смертей известна лишь очень узкому кругу лиц), да и месяц занятий, пропущенный из-за интенсивной подготовки к празднику, явно не поспособствует успешной сдаче грядущих экзаменов. Однако сенсей была полна оптимизма: ее заверения по поводу того, что «мы нагоним весь материал в ускоренном темпе по моей специальной методике… ну, а если нет, как-нибудь разберетесь сами», несмотря на очевидную двойственность, сумели успокоить часть класса. Куросаки, как было сказано ранее, даже не заинтересовала лекция по истории, а о том, что урок истории закончился, временный шинигами понял только тогда, когда к нему подошла Иноуэ и подергала его за рукав рубашки.       - Куросаки-кун… — обеспокоенно произнесла девушка. — У тебя все хорошо?       - А? — очнулся Ичиго. — Да, Иноуэ… Конечно. Все отлично, — поспешил навесить Куросаки на лицо самую искреннюю улыбку. Ему не очень хотелось рассказывать Иноуэ о случившемся — только заставит ее нервничать. К тому же, сюда уже бежит Кейго, вот уж кто не даст поговорить спокойно.       Обед прошел для Ичиго, словно в тумане. Снова и снова Куросаки бросал взгляд на свой телефон: вдруг Кучики решит что-нибудь ему написать? А может, позвонить ей, придумать какой-нибудь повод, заодно и узнать, все ли в порядке? «Ну уж нет! — возмутился про себя временный шинигами. — Я — и звонить ей? Вот еще, много чести! Пусть ее ненаглядный братец Бьякуя ей звонит!» Приняв это волевое решение, Куросаки сумел наконец пообедать, и даже краем уха послушать очередную идиотскую историю от Кейго.       - Кстати… — хитро улыбнулся Кейго. — Ичиго, а куда подевалась Рукия?       Куросаки мгновенно нахмурился.       - Не твоего ума дело, — коротко ответил он.       - Это связано с… ее работой? — заговорщицки прошептал Асано, для пущей таинственности подмигивая сразу двумя глазами.       - Тебе же сказали, не твое дело, — заявил Ичиго. — Ну чего пристал?       Мидзуиро, обедавший с ними, лишь хитро улыбнулся.       - Асано-сан, не приставайте к человеку, пожалуйста, — мягко попросил он.       - Опять ты ко мне так обращаешься! — возмутился Кейго. — Да я же из лучших побуждений! Вдруг наша Рукия попала в беду?       - «Наша»? — удивился Куросаки. — С каких это пор она «наша»?       - Ты что, думаешь, мы с Мидзуиро отдадим тебе такую красотку? — возопил Асано. — То, что ты был с ней на фестивале, еще не дает тебе повода сбрасывать нас со счетов!       - Меня, пожалуйста, не приплетай, — замахал руками Мидзуиро. — Я не претендую на внимание Кучики-сан.       - И я, — сказал Ичиго. — Но на тебя, Кейго, ей точно наплевать, уж поверь мне!       - Ах вот оно как!.. Что же получается, сердце Рукии свободно? — Кейго, кажется, расслышал только ту часть сказанного временным шинигами, которая была ему интересна.       - Понятия не имею, — равнодушно пожал плечами Куросаки. Вопросы не в меру активного одноклассника начинали его раздражать.       - А вот и имеешь! — Кейго, вскочив со своего места, указал пальцем на Ичиго. — Ты ведь постоянно находишься рядом с ней!       - Она у нас живет во время миссии, — Ичиго, сам не зная, зачем, принялся оправдываться.       - И свободное время тоже вместе проводите! — повысил голос Кейго. — У тебя даже времени на лучшего друга не остается!       - Это на кого? — искренне удивился Ичиго.       - Да на меня же! — возопил Кейго. — Ну а главное — самое главное! — на фестивале вы были парой! Вы вместе были на сцене, вместе танцевали! И после этого ты ни на что не претендуешь? Ври больше!       - Глупости! — разозлился Куросаки. — Сам знаешь, мне нужна была пара, потому что я открывал этот идиотский фестиваль, Рукия была не против, ну и…       - Ага! — вскрикнул Кейго. — Все-таки ты пригласил ее!       - Достал, — выдохнул Куросаки. Он уже успел овладеть собой и понял, что бесполезно что-то доказывать. Там, где дело касается девушек, Кейго всегда был настолько внимателен, что видел несуществующие вещи. — Я пойду в класс.       Временный шинигами медленно двинулся в сторону класса. Беседа ни о чем на крыше школы, излюбленном месте для обеда Ичиго и его друзей, на какое-то время позволила забыть о Рукии. Впрочем, разговор настолько быстро вернулся к теме Кучики, что Ичиго признал: пока он не увидит Рукию, целую и невредимую, расслабиться он не сможет. Порыв сбежать с уроков, чтобы убедиться, что Кучики в безопасности, парень сумел подавить с огромным трудом.       На болтовню Кейго не стоило обращать никакого внимания, но после этого разговора в голове временного шинигами закралась совсем уж нехорошая мысль: отчего это мысли о Кучики никак не могут покинуть его голову? Такое чрезмерное волнение, а также то, что мысли о девушке не покидали его ни на секунду, начинали раздражать и беспокоить. Куросаки тщетно пытался понять, почему тревога за Рукию никак не желает его покинуть. Впрочем, он быстро успокоил себя тем, что это естественное волнение за друга, вернее, подругу. Тем более, после всего, что они пережили вместе, Кучики стала ему близка, словно родная сестра. Так что вполне очевидна такая тревога.       Обосновав свое чрезмерное волнение, Куросаки успокоился, и теперь уже на «законных» основаниях стал беспокоиться о судьбе лейтенанта тринадцатого отряда. Поэтому оставшиеся уроки прошли не более продуктивно, чем предыдущие. Слова сенсея не задерживались в голове Ичиго, и, если уж говорить откровенно, он не слышал и трети. Более того, он даже не смотрел на нее: задумчивый взгляд парня был прикован к тому месту, где всегда сидела Рукия.       И вроде бы даже и обдумывать нечего: как размышлять о том, чего не помнишь? Но, как оказалось, подумать было о чем. Ичиго вспоминал, что, он, очнувшись в парке от того, что капли дождя ласково стучали по его лицу, какое-то время тупо наблюдал за тучами, путешествующими по небу. Наблюдал до тех пор, пока его, словно громом, не ударила мысль — одна-единственная мысль. И он, моментально вскочив на ноги, начал озираться в поисках Рукии. К счастью, парень довольно быстро ее нашел. Но когда Ичиго увидел неподалеку бесчувственное тело Рукии, его словно током ударило. Как это произошло? Как кто-то сумел причинить ей вред, если он, Ичиго, все это время был поблизости?       «Черт!» — Куросаки с такой силой сжал собственный карандаш, что он переломился пополам. — «Я ведь и вправду решил, что она умерла!» Именно так это и выглядело в тот момент — Рукия ничком лежала на земле, еле заметно дыша. Куросаки не помнил точно, как подскочил к ней. Что он делал: кричал, тряс ее? Он помнил только волну небывалого облегчения, когда увидел, как дрогнули ее веки, после чего она открыла глаза и посмотрела на него. Ее глаза, необычного фиалкового оттенка, еще никогда не казались Ичиго столь прекрасными. А когда она произнесла его имя, парень с трудом подавил в себе порыв прижать ее к груди. Это было бы понято неправильно, и, к тому же, нанесло бы непоправимый удар по столь тщательно создаваемому столько лет имиджу. Так обнимать Ичиго мог только двух девушек — Карин и Юзу. И то, лучше не увлекаться с проявлением братской любви.       Говоря откровенно, Ичиго никогда не ощущал того, что почувствовал вчера: ни когда на его глазах едва не казнили ту же Рукию, ни при мысли о пропаже Иноуэ, ни когда он беспокоился о том, что Чад мог погибнуть. Нет, вчера было что-то совсем другое: слишком силен был страх, и слишком велико облегчение. И эта ноющая боль в груди при мысли о том, что Рукия, возможно, уже никогда с ним не заговорит… Даже сейчас, когда опасность миновала, ощущение тревоги сковало грудь Ичиго, словно металлический обруч. Ну вот откуда это взялось?       «Черт!» — снова выругался про себя Куросаки. Он очень не любил всех этих сложностей, особенно когда они касались его собственных эмоций. Испуг за друга, испуг от потери памяти — вот что это было, и точка, убеждал он себя. И ни капельки себе же не верил. Звонок, оповещавший о конце последнего урока, Куросаки воспринял как спасение. Больше усидеть на месте, терзаясь мыслями вперемешку с воспоминаниями, парень никак не мог. Поэтому он, наскоро покидав свои вещи в сумку, махнув на прощание друзьям, поспешил домой. Такая спешка была связана еще и с тем, что Куросаки не хотел, чтобы кто-нибудь увязался за ним следом. Вон Иноуэ сверлит его тревожным взглядом, что-то кричит Кейго, даже Исида бросает внимательные взгляды из-под очков. Проще всего ретироваться, и как можно скорее — сейчас Ичиго не хотелось ни с кем общаться. Тем более что он спешил домой.       Дорога к дому давно не казалось Ичиго такой длинной, несмотря на то, что он старался идти бодрым шагом, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Наконец, буквально влетев домой, он взлетел по лестнице, радуясь тому, что никто не задержал его по пути пустыми разговорами. Самым простым было бы попытаться почувствовать духовную силу Кучики, но парень был слишком взволнован и никак не мог сосредоточиться. Попробуй тут соберись, когда сердце колотится в грудной клетке, словно бешеное. Поэтому парень, оказавшись у двери своей комнаты, резко распахнул ее. Сделав это, он выдохнул с облегчением. Ноющая боль в груди, донимавшая его весь этот день, начала ослабевать.        Рукия с удивлением подняла голову: она, сидя за столом Ичиго, увлеченно читала какую-то книгу, явно позаимствованную с книжной полки Карин.       - Ты чего так врываешься, Ичиго? — с удивлением спросила она. — За тобой словно стадо Меносов неслось. Все нормально?       - Все отлично, — буркнул Куросаки, поспешно придавая своему лицу привычное хмурое выражение. Если она в полном порядке, то все действительно было замечательно. Правда, парень упустил одну важную деталь — Рукия была проницательна, к тому же знала его, как облупленного.       - В школе все хорошо? — допытывалась она.       - Все прекрасно, — заверил ее временный шинигами. — Вот, держи, — он достал из сумки сложенный вдвое лист бумаги. — Переписал для тебя домашнее задание на неделю.       - На неделю? — вопросительно приподняла брови лейтенант.       - Новая методика сенсея, — пожал плечами Куросаки. — Теперь в понедельник мы будем получать список на неделю вперед.       - Ясно, — кивнула девушка. — Спасибо. Так что с тобой случилось? — она решительно захлопнула книгу и уставилась на Ичиго. — На тебе лица нету.       - Не придумывай, — буркнул временный шинигами. Надо как-то попросить у нее прощения за то, что вчера не сумел ее защитить, но фраза, которую он обдумывал на протяжении всего дня, отрепетированная в голове до автоматизма, словно застряла в горле. — Как осмотр?       - Обычно, — пожала Рукия плечами. — Все показатели в норме. Ни следа духовной силы противника не обнаружено. Мы даже с Урахарой посетили то место, где вчера с тобой очнулись. Ни единой зацепки, — девушка вздохнула. — Словно мы с тобой шли по улице, а потом резко потеряли сознание.       - Ясно, — разочарованно протянул Куросаки. Здорово, что Рукия в порядке, но новости о том, что Урахара не смог отыскать ни единой зацепки, дающей возможность отыскать врага, не особо радовали. — Что же… Займусь домашней работой. Ты будешь? — в последнее время они с Кучики делали домашнее задание вместе.       Кучики помахала головой.       - Не сегодня. Может, поешь сначала? Осталась еда со вчерашнего вечера, приготовленная Рангику-сан.       Ичиго вздрогнул.       - После того, как она нахваливала блюда, приготовленные Иноуэ, не имею ни малейшего желания дегустировать ее стряпню.       Кучики улыбнулась и встала из-за стола, освобождая место для парня. Сама она перебралась на кровать Ичиго, прихватив с собой книгу, и тут же снова погрузилась в чтение. Куросаки же сначала какое-то время тупо смотрел в окно, размышляя (в основном пытаясь окончательно успокоиться после всех сегодняшних волнений о судьбе девушки), а затем, собравшись, принялся за домашнюю работу, решив начать с алгебры.       Следующие несколько часов прошли спокойно, возможно, из-за того, что Мацумото, главный источник шума, сегодня вместе с Хинамори охраняла покой Каракуры, а остальные шинигами, обитающие в доме Куросаки, куда-то запропастились, видимо, решив не сидеть дома в такой чудесный день. Кучики читала, Ичиго, наверное, находясь на подъеме после пережитого стресса, лихо разделался с алгеброй, сделал доклад по истории и скачал книгу о Второй мировой, что велела им прочитать сенсей. Когда Ичиго принялся за географию, Кучики покинула комнату (парень тут же напрягся), но очень быстро вернулась (Ичиго расслабился), держа тарелку, на которой невысокой горкой высились бутерброды.       - Держи, — поставила она тарелку возле Куросаки. — Как можно заниматься на голодный желудок? Не бойся, их делала не Рангику-сан, а лично я.       - Ээээ… Ну, спасибо, — промямлил временный шинигами. Забота, которую проявляла Кучики нечасто, порядком его огорошила.       - Не расслабляйся, Ичиго, — сурово предупредила его девушка. — Я решила, что перепишу у тебя алгебру, так что будь добр, отнесись к домашнему заданию ответственно. Не хочу, чтобы твои мысли отвлекались на еду, и ты наделал кучу ошибок.       - А ты не обнаглела? — поинтересовался парень, протягивая руку за первым бутербродом.       - Ты же все равно ее уже сделал, — пожала плечами девушка. — Тебе что, жалко, что ли?       - Тогда ты делаешь за двоих английский, — предложил Куросаки. С иностранными языками ему было тяжело, а Рукия, не особо ладившая с математикой, на лету схватывала родной язык туманный Англии.       - Вот еще, — фыркнула Рукия. — Тебе, между прочим, поступать, поэтому ты должен учиться сам.       Куросаки смерил подругу хмурым взглядом.       - Просто так тетрадь не получишь.       - Жадина! — возмутилась Кучики. — Ладно… беру на себя всех Пустых этой ночью.       Ичиго задумался.       - Не пойдет. — Мысль о том, что можно будет выспаться ночью, была весьма заманчиво, но отпускать ее одну, даже к самым слабым Пустым, у него не было никакого желания. — А вот уборка в комнате вполне подойдет. Что скажешь?       - Свой шкаф я убираю! — возмутилась Кучики.       - Заодно и приберешься в комнате — все равно порядок наводить. Мне не жалко тетради, но ты должна делать хоть что-то… Мне ведь поступать, времени на все не хватает, — съязвил Ичиго.       Рукия вспыхнула.       - Дурак!.. Будет тебе уборка. Хотя мне проще было бы списать у Иноуэ.       - Конечно, проще, — Куросаки взялся за второй бутерброд. — Так спиши, в чем же дело? — Он прекрасно знал, что Иноуэ вместе с тетрадью предложит объяснить домашнее задание, а также позаниматься вместе в свободное время, тем самым поставив Кучики в неловкую ситуацию. То, что лейтенанту Готея домашние задания мира людей вовсе не нужны, добрая, вечно старающаяся всем помочь Орихимэ по природной рассеянности просто забудет.       Договорившись, каждый из них снова принялся за свое дело. Получив задание на неделю вперед, Ичиго вознамерился использовать свободный вечер как можно более продуктивно — кто знает, что может случиться завтра? За окном постепенно темнело. Захлопали двери их дома, на первом этаже зазвучали голоса: это шинигами, вволю нагулявшись, возвращались домой. Тарелка с бутербродами опустела, но ни Куросаки, увлекшись выполнением домашней работы, ни Рукия, все это время читавшая книгу, вниз не стремились.       Тишину нарушил громкий топот. Дверь комнаты резко распахнулась, и на пороге комнаты возник Ренджи.       - Вот ты где, Рукия! — крикнул он.       - Тебя стучаться учили? — недовольно спросил Ичиго, но Абарай его не расслышал.       - Рукия, — обратился он к подруге. — Что лучше? — Он потряс в воздухе двумя мятыми тряпками. Ичиго прищурился — при внимательном рассмотрении эти тряпки оказались рубашками.       - Господи, — закатила глаза девушка. — Я уж подумала, враги напали, или землетрясение… Незачем так пугать. По какому поводу? Брат решил нас навестить?       Ичиго, услышав последнюю фразу, громко фыркнул, но умудрился замаскировать это под приступ внезапного кашля. Можно подумать, визит Бьякуи — это праздник, ради которого стоит наряжаться!       - Я пригласил Тацуки на свидание, — гордо заявил лейтенант.       - Ух ты! — изумилась Кучики. Ичиго же нахмурился — откровенно говоря, внезапно вспыхнувшая дружба между Ренджи и Тацуки его напрягала. Конечно, Арисава вполне способна за себя постоять, но все-таки не стоит забывать о том, что она девушка, со всеми вытекающими из этого последствиями.       - С какой это стати ты назначаешь Тацуки свидания? — холодно осведомился он. — Предупреждаю, только тронь ее, и я…       Абарай смутился.       - Ну за кого ты меня принимаешь… На первом свидании трогать нельзя, — заявил он. — Думаешь, я совсем с луны свалился? Смотри, я тут книжку одну купил… Ага, вот! — Ренджи достал из заднего кармана джинсов порядком потрепанную книжицу, размером с ладонь. — «Сто советов, как завоевать сердце девушки». Отличная книжка!       - Я не в этом смысле! — возмутился Куросаки. — Тацуки — моя подруга, понял? Обидишь ее — прибью, ясно?       - Ичиго! — прервала парня Рукия. — Тацуки сама кого хочешь прибьет. Не лезь в личную жизнь других людей.       - Тацуки мне не чужая! — пафосно заявил временный шинигами.       Кучики лишь устало вздохнула.       - Да никто не говорит, что чужая… — снова тяжелый вздох. — Ладно… Куда вы пойдете, Ренджи?       - В ресторан! — воинственно подбоченился лейтенант. — В самый лучший в Каракуре! Этот… «Сиреневая луна».       Ичиго мысленно присвистнул. Однажды Мидзуиро проводил там время с одной из своих подруг, и рассказывал, какие там цены.       - Неплохо, — похвалила Абарая Рукия. — Ты определенно вырос, Ренджи! Ну-ка, покажи… — она выхватила из рук лейтенанта рубашки, внимательно осмотрела и безапелляционно заявила. — Конечно, вот эту. А вторую, к слову, можешь смело выбрасывать, это было модно лет двести назад. Надеюсь, ты приведешь в порядок свой бардак на голове? — строго спросила она.       - Думаешь, стоит? — с сомнением спросил Ренджи. Рукия в ответ лишь закатила глаза.       - Надеюсь, ты не с пустыми руками придешь на свидание? — поинтересовалась Кучики.       - Конечно нет, — оскорбился Ренджи. — Смотри! — он достал из кармана из кармана джинсов небольшую бархатную коробочку. Куросаки, до этого старательно пытавшийся игнорировать разговор двух лейтенантов, посмотрел в их сторону и, увидев коробочку, содрогнулся всем телом. Неужели этот придурок решил преподнести Тацуки кольцо? Нет уж, хватит с него того, что Юзу собралась замуж, еще не закончив школу!       - Ренджи… — угрожающе начал он. — Ты же не собираешься…       - Самые настоящие фитнес-часы! — не слушая временного шинигами, похвастался лейтенант.       Куросаки с облегчением выдохнул. Слава Богу, ему просто показалось.       - А что это такое? — удивилась Кучики.       - Сам не знаю, — пожал плечами Абарай. — Но Тацуки они были нужны.       - Это часы, которые следят за физической активностью, — объяснил Ичиго. — Замеряют пульс, считают, сколько шагов ты прошел и все такое…       Кучики удивленно округлила глаза.       - Разве такое возможно? — поинтересовалась она.       - Как видишь, — пожал плечами Куросаки.       - В них определенно скрыта серьезная магия, — на полном серьезе заявила Рукия, снова склонившись над часами. — Они не опасны?       - Не знаю, — растерялся Ренджи. — Тацуки говорила, что это полезная штука. Думаешь, надо их проверить?       - Возможно, — нахмурилась Кучики. — Дай сюда.       Куросаки лишь вздохнул. Переубедить шинигами, прочитать им лекцию о достижениях этого мира — нет уж, увольте. Он столько раз пытался объяснить Рукии, казалось бы, элементарные вещи, что понимал всю тщетность такого рода попыток. Нет, девушка отлично понимала, что такое холодильник, микроволновая печь, ее не пугали машины и поезда. Но когда Рукия с любопытством спрашивала, как работает в этом мире, например, телевизор, Ичиго предпочитал как можно скорее сменить тему. Все эти попытки заканчивались в лучшем случае ничем, а в худшем — скандалом. Дело не в том, что Кучики была глупа или необучаема, вовсе нет. Просто в слишком уж разных мирах они живут. Для Рукии некоторые вещи были загадкой, а для Куросаки они являлись такими же естественными, как воздух, которым дышат. Кто-то, как Мацумото, был более продвинутым и на лету схватывал новую информацию, для Рукии же Мир Живых не представлял проблемы ровно до тех пор, пока она не пыталась задуматься о сути окружающих ее вещей — вот тут у нее возникали проблемы.       Например, однажды, когда Ичиго по просьбе Рукии показал ей, как пользоваться компьютером, он понял, что никогда в жизни не смог бы стать учителем. Помнится, Рукия в тот день, после полутора часов объяснений, разругавшись вдрызг с временным шинигами, побежала посреди ночи к Урахаре — она решила, что через интернет Арранкары пытаются захватить души людей. Поругались они из-за того, что Кучики с криком «Они съедят твою душу!» пыталась разбить новенький ноутбук, на который парень копил больше года. С трудом спасая свой свой новый гаджет, Куросаки понял, что зря показал подруге, что такое компьютерные игры.       Так что пусть лучше думают, что в этих часах заключена душа, или это частица некогда разбитого занпакто — все, что угодно. Это проще, спокойнее и безопаснее.       - А цветы? — спросила Кучики.       - А надо? — заколебался Ренджи.       - Дубина, разумеется! — вскрикнула девушка. — Это же свидание, ресторан, куда без цветов?       - Тацуки — и вдруг цветы? — позволил себе вмешаться Ичиго. — Для нее лучшее платье — это кимоно, а лучший подарок — эспандер.       Рукия бросила на временного шинигами презрительный взгляд.       - Темнота, — процедила она. — Если девушка любит спорт — она что, больше не девушка?       - Ну просто Тацуки — и цветы… — протянул Ичиго. В его воображении эти две картинки никак не желали соединиться в одну.       - Любой девушке, даже самой сильной, иногда хочется побыть слабой и беззащитной, ощутить поддержку, почувствовать заботу, — отрезала Рукия. — Я думаю, Тацуки очень разозлилась бы, услышав от тебя такое, Ичиго. Куросаки лишь хмыкнул, но предпочел не спорить. Сам он, разумеется, остался при своем мнении. Ведь он Арисаву столько лет знает!       - Надо цветы, — с нажимом произнесла Кучики, глядя на Абарая.       - Надо так надо, — пожал плечами лейтенант. — Черт, надо поспешить… Сначала в ванную, еще за цветами бежать… Слушай, Рукия, может, поможешь?       - Чего тебе надо? — поинтересовалась Кучики. — Цветы помочь выбрать?       - Нет, это я и сам могу, — махнул рукой лейтенант. — У нас с Тацуки похожие вкусы, ей точно понравится то, что я выберу.       - Только не покупай кактус, — пробурчала Рукия. — Так чем тебе помочь? Волосы расчесать, что ли?       - Такое я тебе доверить не могу, — сурово посмотрел Ренджи на подругу. — Нет уж, от тебя потребуется несложное, чисто женское занятие: погладь рубашку, хорошо?       Куросаки поежился. Видимо, у Абарая на радостях совсем крыша поехала, раз он додумался такое сказать. «Чисто женское занятие», ну надо же было такое ляпнуть! Уж насколько Ичиго был неопытен, но, прожив всю жизнь бок о бок с двумя сестрами, он усвоил несколько простых правил. Одно из этих правил гласило — фраза «это женские дела» является табу. Юзу на такое могла смертельно обидеться, а Карин даже поколотить. Страшно представить, какую реакцию сейчас выдаст Рукия. Одна радость — ее гнев обрушится на голову незадачливого, опьяненного предстоящим свиданием Абарая, его же, Ичиго, буря должна была минуть стороной. Главное — не встревать.       - Я? — изумленно подняла брови Кучики. — Погладить рубашку?       - Ты, — подтвердил Ренджи.       - Я?!       - Ну не я же. Тебе что, сложно, что ли? — возмутился Абарай.       - Я тебе не служанка! — возмутилась девушка. — Чисто женская работа, видите ли! Проклятый сексист!       - Ты чего? — оторопел Ренджи.       - Вежливые люди говорят «пожалуйста»! — рявкнула девушка. — Сам гладь! До этого же как-то справлялся!       - До этого гладила Юзу.       - Моя сестра? — возмутился Куросаки, несмотря на данное себе обещание не участвовать в споре. — С какой стати моя сестра гладила твои вещи, а?       - Она сама предложила, — отбивался лейтенант. — Сейчас не об этом речь. Рукия, я опаздываю!       - Поэтому поторопись, — сухо ответила Рукия. — Утюг в кладовке.       - Нельзя быть такой вредной! — потряс в воздухе рубашкой Абарай. — Поэтому-то тебя никто на свидания и не зовет!       Куросаки снова поежился. Ренджи использовал явно запрещенный прием. Ичиго точно знал: для многих девушек тема личной жизни весьма щекотлива, поэтому никогда, ни при каких условиях нельзя поднимать этот вопрос. Ох и устроит ему сейчас Кучики!       - Ах ты обезьяна! — прошипела Рукия, вскакивая на кровати и швыряя в лейтенанта книжку.       - Сама дура! — ловко увернулся Ренджи.       - С чего ты взял, что меня не приглашают?!       - Кто же позовет тебя, с таким характером!       - Желающих хватает! — гордо заявила девушка.       - Ой ли? — усомнился Абарай.       - Если меня приглашают на свидания, я не кричу об этом на весь дом, — отбила удар Кучики.       - Потому что кричать не о чем! — громко засмеялся Ренджи. — Скажешь, ошибаюсь?       - Еще как ошибаешься! Между прочим, завтра вечером у меня тоже свидание! — заявила Рукия.       - С кем? — полюбопытствовал лейтенант.       - Не твоего ума дела, — заявила Кучики.       - Врешь ты все, — с наглой улыбкой заявил Абарай.       Кучики покраснела.       - Не вру!       «Врет», — подумал Ичиго, глядя на красную, как помидор, Рукию. Впрочем, несмотря на уверенность в этом факте, червячок сомнений в душе временного шинигами все-таки поселился. А вдруг не обманывает? Куросаки словил себя на мысли, что ему очень хочется, чтобы Ренджи оказался прав. Мало ли, с кем Рукия решит пойти на свидание? Еще нарвется на какого-нибудь идиота, который ее обидит…       - Точно врешь, — довольно улыбнулся Ренджи. — Если нет, я лично готов выгладить твой наряд для свидания. Правда, я ничем не рискую, — захохотал он, глядя на раскрасневшуюся, силящуюся найти достойный ответ девушку. — Потому что никакого свидания у тебя завтра не будет!       Внезапно Куросаки стало жаль подругу. Ну чего она так кипятится? Подумаешь, свидание. Ичиго вдруг подумал, что сам ни разу в жизни на свидании не был, и не делает из этого трагедии. Подумаешь, невелика потеря. Чем сидеть с томным видом в ресторане, уж лучше потренироваться лишний раз. Хотя… Куросаки еще раз посмотрел на Рукию, силящуюся выглядеть достойно, но явно проигрывавшую словесный поединок Абараю, и вдруг решился на авантюру.       - Придется тебе завтра поработать, Ренджи, — помимо воли вырвалось у Ичиго. — К семи часам успеешь?       - Ты о чем? — с непониманием уставился на него Абарай. Рукия тоже посмотрела на парня, в глазах ее плескалось недоумение.       - Просто тот, кто пригласил Рукию на свидание… в общем, это я.       - Ты? — заморгал глазами Ренджи.       - Да, — кивнул временный шинигами. — Именно так, правда, Рукия?       - Ээээ… да. Типа того, — буркнула девушка.       Повисло неловкое молчание.       - Вы это серьезно? — глупо моргая, спросил Ренджи.       - Более чем, — подтвердил Ичиго, гадая, как на это отреагирует Кучики. Но Рукия лишь молча кивнула, подтверждая правоту временного шинигами.       - Ладно, — пробормотал Абарай. — В кладовке утюг, да?.. Я пошел тогда… Нет, ну ни фига себе… — бормоча, Ренджи вышел из комнаты, оставив Ичиго наедине с Рукией.       Ичиго, чувствуя на себе пристальный взгляд девушки, схватил первую попавшуюся под руку книгу и, чувствуя, что краснеет, принялся делать вид, что читает. Ему понадобилось несколько минут, чтобы понять, что он держит книгу вверх ногами. Покраснев еще больше, он, чувствуя себя полным идиотом, отложил книгу и принялся делать вид, что ищет что-то на столе.       - Ичиго, — негромко позвала Рукия. — Я… То есть ты… Я о том, что ты не должен был… В смысле, я сама могла бы его заткнуть, — запинаясь, произнесла она.       - Забей, — махнул рукой Куросаки. — Все нормально.       - Ты же понимаешь, — немного помолчав, продолжила девушка. — Мне не составило бы никаких проблем найти кого-нибудь, чтобы сходить вместе в кафе, чтобы доказать Ренджи свою правоту.       - Понимаю, — чувствуя непонятную горечь в душе, согласился временный шинигами. Он и вправду понимал, что это так — рейтинг Кучики среди парней в старших классах был довольно высоким.       - Просто я не собираюсь размениваться на мимолетные связи, — гордо заявила Рукия.       - Мне ты можешь ничего не доказывать, — перебил ее Куросаки. — Ты просто не хочешь, как другие, бегать по свиданиям, вот и все. Я вот, например, тоже не хочу, и отлично себя чувствую.       - Отлично, — слегка улыбнулась Рукия. — Но спасибо тебе за помощь.       - Да не за что.       Горечь, поселившаяся в душе парня, не желала ее покидать. Куросаки снова принялся делать вид, что читает, а на самом деле размышлял о том, что, по сути, все в мире меняется. Вот уже Тацуки и Ренджи начали ходить на свидания, Исида постоянно ходит вместе с Нему (не просто же так, правильно?), про Юзу и Дзинту вообще отдельный разговор… Глядишь, и Рукия скоро будет ходить за ручку с каким-нибудь неприятным типом, с грустью подумал Куросаки. Скажем, вместе со студентом какого-нибудь престижного университета — на меньшее наследница клана Кучики не согласится. Хотя нет, наверное, добрый братик Бьякуя подыщет своей сестре достойную партию, члена благородного клана либо талантливого офицера. Почему-то от этих мыслей становилось невыносимо грустно. Но тут уж ничего не изменишь, даже пытаться не стоит.       - Пойду прогуляюсь, — захлопнула книгу Рукия. — Зайду к Иноуэ.       - Эй, погоди, — сказал Куросаки.       - Да? — остановилась Рукия у двери.       - Я хотел сказать… может, ты… короче, купи хлеба на обратном пути.       «Черт, что я несу, какой хлеб?!»       - Ладно, — пожала плечами девушка. — Что-нибудь еще? — ее красивые, фиалкового оттенка глаза, выжидательно смотрели на временного шинигами.       - Нет… то есть да, — запинаясь, пробормотал Ичиго. Признаться, он еще никогда в жизни так не волновался. Но интуиция подсказывла парню — сейчас тот самый шанс, который ни в коем случае нельзя упускать. — В общем, насчет свидания… Если ты хочешь, не подумай, я не заставляю… Короче, — с трудом выдавил Ичиго, — это была не шутка.       Он боялся смотреть на девушку, поэтому сверлил глазами свои носки. Он не исключал удара книгой, или даже кидо (хорошо бы не занпакто), впрочем, снисходительный или же презрительный взгляд был бы в этой ситуации более вероятен. Поэтому, когда Ичиго, не дождавшись ответа, с опаской поднял глаза на девушку, он весьма удивился, увидев, что она, снова покраснев до корней волос, так же, как и он, старательно прячет глаза.       - Рукия…       - Завтра, да? — скороговоркой произнесла она. — Я… я с удовольствием. А сейчас я пойду, ладно? За хлебом, к Иноуэ, погода ведь хорошая… — не дожидаясь ответа, Кучики пулей вылетела из комнаты, оставив Куросаки в замешательстве и ужасе.       «Что мне теперь делать?!»

***

      Постучавшись, но так и не дождавшись ответа, Ичиго вошел в комнату сестры. Несмотря на бурю эмоций, что бушевала у него в душе, Куросаки не смог не испытать раздражения: Карин снова была не одна. Вместе с ней комнате находился Тоширо, правда, на приличном от сестры расстоянии: Карин, полулежа на кровати, что-то рисовала, капитан же сидел за столом. Не то чтобы Тоширо раздражал временного шинигами, нет. Просто после истории с Юзу Куросаки понял, что не может не реагировать, когда рядом с его сестрами находится представитель противоположного пола.       - Привет, — начал Куросаки, подавив желание устроить разборку. — Чего не реагируете на стук в дверь?       - Не слышали, — ответила Карин, не отвлекаясь от своего занятия.       - Что делаете? — предпринял Ичиго новую попытку завести беседу.       - Работаю, — хором ответили Тоширо и Карин, снова не поднимая головы.       - Что-то случилось? — поинтересовалась Карин.       Ичиго сел в кресло.       - Да.       Сестра наконец оторвалась от листа бумаги.       - Тоширо, что там двадцатого числа, в ночь?       - Иккаку и Юмичика, — ответил капитан, сверяясь с графиком.       - Отлично! — обрадовалась Куросаки, что-то помечая. — Тогда…       - Что ты делаешь? — не выдержал Ичиго.       - График дежурств, — последовал лаконичный ответ.       Куросаки с недоумением уставился на капитана.       - Я думал, это твоя работа, Тоширо.       - Капитан Хитцугая, — недовольно поправил его парень. — Именно этим я сейчас и занимаюсь.       Временный шинигами вопросительно посмотрел на сестру.       - Балда, — увидев его взгляд, объяснила Карин. — У нас дома творится полная анархия. Если мы не внесем ясность, не составим график обязанностей, через месяц будем жить, как бомжи. Причем голодные бомжи, — уточнила девушка. — Это, — потрясла она листом бумаги в воздухе, — список дежурств по дому. Кто и в какой день готовит, кто ответственный за уборку… Пунктов много, и твое имя, братец, там тоже есть, так что прошу ознакомиться, когда все будет готово.       - Обязательно, — отмахнулся от графика Ичиго. — Но позже. Мне с тобой по делу поговорить надо.       - Что-то серьезное? — напряглась Карин.       - Более чем, — трагически прошептал Куросаки. После того, как он обдумал всю ситуацию, она и впрямь казалась ему катастрофой.       - Нападение? Снова? — нахмурившись, спросил Тоширо.       - Хуже, — вздохнул Ичиго.       - Хиасанто объявились? — предположила Карин.       Временный шинигами махнул рукой.       - Хуже.       - Да в чем дело? — не выдержала Карин. — Хватит тянуть, говори!       - Я пригласил Рукию на свидание, — прошептал Куросаки.       Тоширо хмыкнул так громко, что, казалось, его услышали на первом этаже. Покачав головой, он продолжил работу. К радости Ичиго, капитан никак не прокомментировал эту ситуацию.       - Серьезно? — изумилась Карин. — И что она?       - Ну… — протянул Ичиго. — Я все еще жив, а она вроде бы согласилась.       - И когда? — деловито спросила сестра.       - Завтра в семь, — вздохнул Куросаки. — Теперь думаю, как это свидание отменить.       Брови Карин поползли вверх.       - Ты идиот, братец? Или Бьякуи испугался?       - Ничего я не боюсь! — возмутился Куросаки, хотя мысли о Бьякуе, решительно достающем из ножен свой занпакто и активирующем банкай, не желали покидать его голову. — Просто… не знаю я, что делать.       - Уж точно не давать задний ход, — безапелляционно заявила девушка. — Так только слабаки делают.       - Ну да, наверное, — признал Ичиго ее правоту. Слабаком в глазах Рукии казаться ему не хотелось.       - Поэтому надо сделать все на высшем уровне. У тебя есть какие-то идеи? — деловито поинтересовалась Карин.       Куросаки развел руками.       - Вообще ни одной.       Карин задумчиво покрутила в руке ручку.       - Первое свидание — это очень важное событие. Облажаешься — второго шанса не будет.       - А то я не знаю, — проворчал Ичиго. — Поэтому я к тебе и пришел. Подумал, посоветуешь что-нибудь. — В глубине души он надеялся, что сестра поддержит идею отменить свидание, и сама предложит ему поговорит с Кучики и уладить ситуацию. В крайнем случае, можно попросить Тоширо назначить ему дежурство на завтрашний вечер. Но, с другой стороны, Карин права — давать задний ход глупо.       Сестра задумалась.       - Рукия — член благородной семьи, девушка особенная, ее в кино на первое свидание не позовешь, попкорном не удивишь. Ей гораздо больше придется по душе что-нибудь безумно красивое и романтичное.       - Например? — заинтересовался Ичиго. Он решил не говорить сестре, что изначально собирался позвать Рукию именно в кино. Ему эта идея казалась превосходной, к тому же избавляющей от необходимости томно вздыхать и нести какую-нибудь чушь.       - Как у тебя с деньгами?       Куросаки призадумался.       - Ну… так, — прикинул Ичиго свои материальные возможности, но, вспомнив про расходы, связанные с днем рождения сестер, покачал головой: — Не очень.       - Можно было бы пригласить Рукию в роскошный ресторан.       Ичиго поморщился.       - Только не это. Банально, к тому же туда сегодня идут Тацуки и Ренджи.       Карин призадумалась.       - Да, не очень хорошо получается. Бог с деньгами, мы бы скинулись, но не хочется повторять за Ренджи. Но вам определенно нужно какое-то уединенное, красивое, в идеале совершенно особенное место.       И тут Ичиго осенило.       - Уединенное, говоришь? Красивое? Есть у меня одна идея, — медленно произнес он. — Но мне понадобится ваша помощь.

***

      Уже второй день подряд сосредоточиться на занятиях для Ичиго было непосильной задачей. Но, если днем ранее причиной служило отсутствие на занятиях Рукии, теперь парня волновало ее присутствие. Она была совсем рядом, за соседней партой — только руку протяни. Периодически Кучики, чуть-чуть поворачивая голову налево, ловила на себе взгляд временного шинигами, слегка улыбалась и тут же отворачивалась, чтобы он не увидел, как ее щеки заливает предательский румянец. Но он видел, и это было невероятно милое и трогательное зрелище. К тому же еще и странное: еще недавно Рукия, нахмурив брови, обязательно бы спросила: «Ичиго, ты чего сморишь на меня такими глазами? Повнимательнее на занятиях, скоро экзамен!» И была бы, к слову, абсолютно права — как, впрочем, и всегда.       Перемены произошли не только в поведении Рукии. Сам Куросаки, хоть выглядел и вел себя как обычно, глубоко в душе испытывал непонятную ему самому смесь эмоций. Лишь ближе к обеду парня внезапно осенило: в ведь нечто похожее он испытывал накануне битвы — смесь нетерпения, решимости и уверенности в своих силах.       «Слова не мальчика, а мужчины!» — отметила ехидная Карин, когда вчера, обсудив с ней в деталях предстоящее событие, Куросаки решительно заявил, что сделает все, что в его силах, и это будет лучшее свидание в мире. А как иначе? Удивить наследницу клана Кучики, живущую попеременно то в роскошном доме брата, то в шкафу временного шинигами, наверное, будет непростой, но оттого и весьма заманчивой задачей. К тому же (в этом Ичиго с трудом признался сам себе), он, как мужчина, не хотел провалить свою первую миссию по взаимодействию с противоположным полом. То есть простите, свидание.       В общем, временный шинигами успешно скрывал свое смущение из-за предстоящего сегодня свидания, периодически подбадривающее улыбаясь Рукии. Он даже находил некое удовольствие в том, что она, всегда такая сильная, рассудительная и спокойная, в этой ситуации растерялась, а он, Ичиго, напротив, собран и спокоен. Видя волнение Кучики, парень приобретал все большую уверенность в себе и отбрасывал смущение далеко-далеко. К счастью, первый порыв, когда Куросаки больше всего на свете хотел отмотать время назад и сделать так, чтобы его глупый язык не брякнул лишнего, и он не позвал Кучики на свидание, прошел. Волнение частично улеглось, особенно после того, как Ичиго понял, как нужно действовать, а также заручился поддержкой Карин и Тоширо (последний, правда, все больше ворчал, что его вынуждают заниматься ерундой, но помочь все же согласился).       Во время обеда он незаметно передал Рукии записку, текст которой они с Карин составили вечером. «Рукия! — было написано в ней, — сегодня в 20.00 жду тебя в гостиной. Надеюсь, ты не забыла о нашем свидании? И да, я действительно не шутил! Напоминаю тебе еще и о том, что вчера Ренджи проявил бестактность. Поэтому с твоей стороны будет весьма справедливо вручить ему утюг и самое красивое твое платье». Это был последний, семнадцатый вариант записки, одобренный одновременно и братом, и сестрой Куросаки. Больше всего Карин не понравилось то, что Ичиго в самом первом варианте написал «и оденься прилично».       - Как будто ты намекаешь, она обычно одевается неприлично! — возмутилась сестра.       - Тогда «оденься красиво»? — предложил парень.       Карин нахмурилась.       - Так еще хуже.       Поломав голову, Карин придумала написать в записке про Ренджи, тем самым подвергнув Куросаки в настоящий шок своей находчивостью и изворотливостью, поразив того до глубины души тем, как же девчонки щепетильно относятся ко всяким мелочам. Вот он в жизни бы не подумал обидеться на фразу «оденься прилично». «Но Карин молодец! — мысленно похвалил Куросаки сестру. — И намекнула Рукии на нарядную форму одежды, и не обидела никого». Про пострадавшую сторону, Абарая, временный шинигами как-то не подумал.       После уроков, махнув на прощание друзьям, Ичиго повернул совсем в другую сторону от дома. Рукия проводила его удивленным взглядом, но вопросов задавать не стала. Ичиго медленно направился в сторону торгового центра, неспешно перечисляя в голове все то, что ему предстояло еще сделать. В магазине, тщательно сверяясь с заранее составленным списком, купив все необходимое для сегодняшнего стола, Ичиго направился к Урахаре. Урахаре он, разумеется, о цели визита не рассказывал, просто сказал, что хочет «размяться». Изначально разминка не входила в планы Ичиго, но временный шинигами словил себя на мысли, что снова начинает нервничать перед сегодняшним вечером. А ведь всем известно, что хорошая тренировка — это лучший способ забыть обо всех проблемах.       В шесть часов, когда Ичиго, слегка уставший, но весьма довольный прошедшей тренировкой, вышел из душа, в магазин зашел Тоширо. Недовольно хмурясь, капитан протянул Куросаки спортивную сумку.       - Держи. Карин сказала, что погладить рубашку и брюки придется тебе самому — ей некогда, лень, и утюг забрал Абарай.       Куросаки лишь хмыкнул.       - Ясно. Держи, — он передал капитану пакет с покупками. — Спасибо, Тоширо.       - Капитан Хитцугая, Куросаки, — буркнул в ответ парень и ушел.       Поиск утюга, погладить рубашку и брюки, затем побриться, переодеться, расчесать непослушные волосы… Ичиго и не заметил, как пришло время выдвигаться. Даже к фестивалю временный шинигами не готовился так тщательно, и даже перед фестивалем, несмотря на то, что ему пришлось выступать на сцене, так не волновался. Непривычно было облачаться в брюки и рубашку вместо обычных джинсов и толстовки, но, с другой стороны, теперь его внешний вид соответствовал предстоящему мероприятию, а это придавало уверенности.       Смеркалось. К счастью, небо, еще несколько часов назад затянутое тучами, теперь было ясным. Куросаки слегка поежился от вечерней прохлады, но, в принципе, был рад уже тому, что не было дождя — это могло бы подпортить все планы. На подходе к дому Ичиго увидел, что свет горел только в гостиной. Парень удовлетворенно кивнул: значит, свое обещание Тоширо сдержал, придумал для каждого из своих подчиненных какое-то неотложное дело, которое заставит их держаться от дома Куросаки подальше. Ведь появление Мацумото, Иккаку или Абарая могло все испортить, если кто-нибудь из них начал бы лезть не в свое дело, любопытствовать или требовать внимания. Остановившись у входной двери, Куросаки посмотрел на часы — ровно восемь. Пора. Глубоко вздохнув, поборов мимолетное желание развернуться и убежать, парень открыл дверь своего дома.       Кучики уже ждала его. Она стояла у окна, и, не мигая, смотрела вдаль. Видимо, девушка ужасно нервничала, потому что, услышав шаги, она вздрогнула и резко обернулась.       - Ичиго…       Куросаки искренне улыбнулся, увидев ее. Честно говоря, в глубине души парень опасался (и немного надеялся), что Рукия все-таки посчитает его приглашение дурацким розыгрышем. Но, увидев девушку, временный шинигами, к собственному удивлению, почувствовал, что тяжелый камень на сердце стал во много раз легче, а затем, когда Кучики улыбнулась в ответ, и вовсе исчез.       - Надеюсь, ты не очень долго меня ждала.       Кучики лишь покачала головой.       - Ты отлично выглядишь, — сказал Куросаки. Карин строго-настрого велела Ичиго похвалить внешний вид Рукии при первой же возможности, хотя парню это казалось глупостью. Разве, если мужчина приглашает женщину на свидание, это не означает, что ее внешность для него и так является весьма привлекательной? Но, увидев Кучики не в кимоно шинигами и не в школьной форме, а маленькую и трогательную, взволнованную, с румянцем на щеках, эти слова Ичиго произнес не задумываясь. — Очень красивая.       - Я… спасибо, — выдохнула Рукия. — Абарай все-таки выполнил свое обещание. Даже не испортил платье, представляешь? — добавила она.       Куросаки улыбнулся еще шире. С каждой секундой он чувствовал себя увереннее.       - Видимо, вчера он успешно отработал этот навык на своей рубашке. — Платье Рукии, черное, на тонких лямочках, воздушное, и вправду выглядело отлично. — Ну что, пойдем? — спросил он, подавая девушке локоть. Рукия, поколебавшись мгновение, взяла парня под руку.       - Куда?       - Сейчас увидишь, — пообещал Ичиго.       Он, осторожно поддерживая Кучики, которая одела туфли на высоком каблуке, повел девушку на задний двор, молясь, чтобы Карин все сделала, как надо.       - Все куда-то пропали, — заметила Рукия, аккуратно спускаясь по ступенькам с крыльца. — Не знаешь, что-то случилось?       - Без понятия, — пожал плечами Куросаки. — Наверное, у всех свои дела. Нам же лучше, не находишь? Никто не будет мешать. Например, не придет Иккаку с просьбой провести с ним поединок.       - И не появится Мацумото с бутылкой саке, — подхватила Кучики.       - Верно. Сегодня мне бы хотелось провести вечер только с тобой, — выдал Ичиго еще одну заранее заготовленную фразу. Девушка снова отчаянно покраснела, и в ответ лишь сильнее вцепилась в руку парня.       Аккуратно поддерживая девушку под руку, Куросаки вел ее на задний двор. Там располагалась деревянная беседка, которую отец семейства соорудил еще при жизни матери. В этой беседке семья Куросаки иногда проводила семейные ужины и пикники, особенно летом, когда жаркая погода превращала находжение на кухне, окна которой выходили на солнечную сторону, невыносимым. Впрочем, о беседке мало кто знал: Куросаки не особо трудились над благоустройством заднего двора. Местами трава там достигала пояса, а деревья надежно прятали беседку от чужих глаз.       - Ничего себе! — воскликнула Рукия, когда Ичиго провел девушку между деревьями на лужайку. — Ичиго, как ты…       - Верно, мы пришли, — сказал временный шинигами. Впрочем, увиденное удивило и его — Карин потрудилась на славу, превратив старую развалину в идеальное место для романтического свидания. Сейчас старая беседка была неузнаваема. Сестра не поленилась найти гирлянды, и теперь беседка, увитая плющом, дополнительно была украшена огромным количеством белых огоньков. Зайдя внутрь, Куросаки с трудом сдержал возглас изумления. Грязная беседка сверкала чистотой, деревянный стол был покрыт белоснежной скатертью, а вместо длинных деревянных скамей стояли два стула. В центре стола, в вазе, красовался букет из белых и красных роз. В тишине (плющ отлично глушил звуки) играла тихая музыка — Карин приспособила портативную колонку Ичиго. Не поскупилась сестра и на свечи: огоньки весело плясали на столе. Парень трижды пытался их сосчитать, но каждый раз сбивался со счета. Конечно, за ним теперь должок, и неизвестно, что потребует у него за это сестра, но, видя удивление и восторг Кучики, Куросаки решил, что, что бы это ни было, оно того стоило.       Ичиго отодвинул стул и помог Рукии сесть. Сам он взял штопор и начал открывать бутылку вина, краем глаза следя за убранством стола. Сестра не забыла ничего, проявив скрытые ранее таланты, касающиеся сервировки: считалось, что в их семье таким талантом обладала лишь Юзу. Но Карин постаралась на славу: к вину в качестве закуски на красивых тарелках были представлены сыры, фрукты, мясо. Все это Ичиго купил заранее, но, откровенно говоря, он в жизни бы не смог так аккуратно все это нарезать и так красиво разместить на столе.       - Выпьем? — предложил Куросаки. — Позволь за тобой поухаживать, — сказал парень, наполняя бокалы. Расчет его был прост: выпив, каждый из них перестанет ощущать неловкость и почувствует себя свободнее. Больше всего Куросаки боялся, что их свидание превратится в нудный, скучный ужин, когда двое, не зная, что сказать, с нетерпением ждут конца трапезы. По идее, вино должно было решить эту проблему. Подойдя к Рукии, парень протянул ей бокал, и, неожиданно поддавшись какому-то порыву, присев рядом с девушкой на корточки, посмотрел снизу вверх ей прямо в глаза (невероятно красивые глаза), негромко произнес:       - За наше с тобой свидание!       - За свидание, — эхом откликнулась Рукия, и сделала глоток.       Куросаки, увидев, что на Кучики произведено нужное впечатление, удовлетворенно кивнул и занял стул напротив. В молчании они допили вино, и Куросаки снова наполнил бокалы.       - Знаешь, Ичиго… — протянула наследница клана Кучики, делая новый глоток, — я даже представить не могла, что ты способен на такое.       - Считала меня неопытным юнцом? — хмыкнул временный шинигами, в глубине души радуясь, что его не сочли полным дилетантом.       - Скорее, полной бестолочью, — уточнила Рукия и весело рассмеялась. — Но это просто невероятно, должна признаться. Ты сильно вырос в моих глазах!       - Если честно, мне помогала Карин, — признался парень.       - И тем не менее, — Кучики ласково улыбнулась. — Ты сумел меня поразить.       - Я рад. — Ичиго машинально протянул руку вперед, через стол, и взял в свою ладонь ладошку Рукии. — Не возражаешь? Тебе не холодно?       - Не возражаю. И нет, мне отлично, — негромко ответила Кучики, глядя ему прямо в глаза. Того словно током ударило.       - Я раньше не замечал, какие у тебя необыкновенные глаза, — пробормотал Ичиго. Лишь после того, как он сказал это, он понял, что произнес это вслух. Но неожиданно он не ощутил того смущения, которое, по идее, должен был. Наверное, стоит поблагодарить за это вино.       - Потому что ты дурак, — показала Рукия парню язык, и оба они весело рассмеялись.       То ли вино развязало язык, то ли Куросаки напрасно боялся, что вечер пройдет натянуто, что оба они от стеснения не будут знать, что делать и что говорить но все было настолько легко и непринужденно, что оставалось лишь удивляться и наслаждаться. Он удивлялся тому, что Рукия, которая не любила откровенничать, и не была болтливой (кроме разве что моментов, когда она пыталась кого-то поучать), сегодня была более чем разговорчива. Они пили вино, шутили, весело смеялись, обсуждали мелкие бытовые и крупные рабочие вопросы… Казалось бы, что нового могут обсудить люди, находящиеся бок о бок практически круглые сутки? Но Ичиго давно уже не чувствовал себя так здорово. Так здорово, что Ичиго начал злиться на себя: ну отчего он не сделал этого раньше? Подумать только, сколько таких вечеров могло быть к сегодняшнему дню, сколько времени упущено зря.       - Тебе холодно? — с тревогой спросил Куросаки, увидев, что спустя какое-то время (может, несколько часов, время летело незаметно) девушка поежилась.       - Нормально, — ответила Рукия. — Не настолько, чтобы мне хотелось уйти.       Последняя фраза прозвучала для Ичиго весьма и весьма приятно.       - Могу принести плед, — предложил он. — Или… — задумался парень — … может, потанцуем? Не зря же тут музыка играет.       Рукия с удивлением глянула на него.       - Вряд ли я смогу танцевать на каблуках.       - Проблема решаема! — заверил ее Ичиго. Он подошел к девушке и, присев на колени, ловким движением снял с нее туфли. Временный шинигами подумал, что вряд ли Кучики стерпит такую наглость, и он бы точно не решился на это, будучи трезв. Но девушка лишь вопросительно посмотрела на него, не проявляя ни малейших признаков агрессии.       - Босиком? — скептически поинтересовалась Рукия.       Куросаки, не отвечая, подхватил ее на руки и закружил вокруг стола. Карин и Тоширо, увидев это, вероятно, узнали бы данный способ танца, пусть даже несколько модифицированный, — капитан в свое время просто приподнял свою партнершу над землей, Ичиго же предпочел взять девушку на руки — который они опробовали на фестивале. Но Ичиго, разумеется, знать об этом не стоило.       Музыка играла, Рукия весело хохотала, стараясь не расплескать вино, бокал она так и не выпустила из рук. Куросаки, входя в раж, кружил девушку в танце все быстрее и быстрее. Несмотря на то, что за стенами беседки, стены которой были увиты плющом и надежно скрывали их от любопытных глаз, была настоящая жизнь, полная опасностей и проблем, сегодня оба они не думали ни о чем, кроме близости друг друга. Ичиго волновало только то, что Кучики, весело болтая ногами, руководила танцем, а он с готовностью выполнял ее приказы. Только ее смех, ее тепло волновали парня в этот момент, в момент, когда он ощутил себя полностью, по-настоящему счастливым.