Уж кто бы говорил

Магнолия. Это был невероятно красивый город. Он был одним из городов, которые сохранили свою старину, и она совместилась с современностью. Все любили этот город, и пошли к чёрту столицы, он был городом мечты для любого: взрослого, ребёнка, богатого и не очень. «Самый лучший город в мире», — вот, как все называли его. В одном из кварталов этого замечательного города, который выходил на главный парк, в многоэтажном доме, в четырёхкомнатной квартире был шум и гам. Многие бы подумали, что там поселились бесы, но это было не так. Издавала все эти крики только одна пятилетняя черноволосая девочка, которая кричала и пилила своей матери голову. — Мама, мама, ну почему мне нельзя пойти к папе? — недовольно топала ногами та, смотря на свою маму. Женщина, которая была явно на небольшом сроке беременности, а именно на 3 месяце, выдохнула и выпустила весь накопившийся пар. — Милая, папа должен прийти очень скоро. Иди к бабушке, может, она тебе расскажет историю, — конечно, это было некрасиво с её стороны спихивать проблемы на её свекровь, но она уже морально не выдерживала. И как только девочка услышала слово «бабушка», то тут же обрадовалась и побежала в гостиную, где та и сидела, читая какие-то документы. — Бабушка, — вскочила на колени 60-ти десятилетней женщине девчушка. — Расскажи историю, расскажи историю! — Ох, деточка, не стоит так прыгать на моих коленях, ха-ха-ха, — сказала та, на что девочка виновато опустила голову, прихмуривая брови. Но как только увидела, что бабуля не обижалась совсем, улыбнулась ясной улыбкой. — Ну, так что же рассказать? — Расскажи мою любимую историю, — с надеждой в глазах сказала она. — Да ну, милая, я же тебе уже не раз рассказывала её. Перестань на меня так смотреть, на меня этот трюк не срабатывает… Щенячьи глазки тебе не помогут. — Да ну, ну бабушка, тогда давай хоть телевизор посмотрим, там ведь папу будут показывать? — запрыгала на коленях женщины та. — Ну… — женщина посмотрела на часы. — Ещё полчаса, милая, сейчас там папы нет. Подожди немного, хорошо? Да и скоро должны прийти… — Я пришла, — услышали двое женский голос на пороге квартиры. — Мама, ты дома? — Да, милая, я тут, — крикнула та, после чего в гостиную зашла красивая девушка лет 25 с розовыми, который на самом деле не был её естественным цветом, постриженными под каре волосами и серо-зелёными глазами. На руках у неё было несколько татушек, а одета она была в рваные белые свободные джинсы и чёрную майку с надписью «hell yes». — Тётя Нэнси, — подбежала к свой родной тёте девочка. — А кто меня обнимет? — протянула руки девочке розоволосая. — Ух, моя дорогая, какая же ты милая, — начала обнимать ту прям жуть как сильно. — Как на работе дела? — спросила мама свою дочь. — Да нормально, приходило не так много народу, слава богу, поэтому решила закрыть фотостудию пораньше, чем обычно, — Нэнси работала фотографом, она открыла свою фотостудию три года назад, после окончания учёбы на журналиста, но дальше не захотела работать по профессии, а как и мечтала с детства, открыла свою фотостудию и стала весьма известным фотографом в мире моды. — Сегодня же «такой» день… — добавила саркастично девушка, после чего её кто-то ущипнул по руке. — Ну и что это было? — недовольно проговорила беременная. — О, Ума, ты тоже здесь? — сказала Нэнси, протирая свою руку. — Ну да, — улыбнулась девушка. — Хватить уже друг на друга наезжать, я и ему говорю и тебе неоднократно. Вы, как малыши, только и делаете, что троллите друг друга. Взрослые люди, а ведёте себя, как дети малые. — Прости, но что поделать, так мы выражаем свою брато-сестринскую любовь. — Ума, это бесполезно, я с этим боролась ещё с их детства, они постоянно так общаются друг с другом, — вмешалась в разговор Люси. — Для них это уже норма, скажи спасибо мне, что я отучила их матом друг на друга ругаться. — Вот именно, мамочка, ты как всегда права. За это мы тебя и любим, — улыбнулась во все зубы Нэнси, скрещивая руки за головой. — Кстати, я слышала, ты рассталась с моим братом, что между вами случилось опять? — сменила тему Ума, после чего лицо розоволосой помрачнело. Младший брат Умы был одногодкой Нэнси, они начали встречаться ещё в старшей школе, и до сегодняшнего дня у них было всё очень плохо. — Да потому что твой брат говнюк, не обижайся, прошу, я тебя уважаю, но твой брат действительно говнюк, — похоже, эта тема порядком взбесила Нэнси. — Что он опять натворил? — ударила себя по лбу Ума. — Тут дети, так что я расскажу тебе позже, но это было уже последней каплей, между нами всё окончательно кончено, — недовольно сказала та и фыркнула. — Это уже который раз? — спросила Ума. — 29 раз, если они снова сойдутся и снова расстанутся, то будет юбилей. — И то верно, тётя Люси, — подтвердила слова своей свекрови девушка. — Так, не издеваться, — воскликнула Нэнси, после чего те рассмеялись. — Ванесса, сбегай поиграй в комнате, — посмотрела та на свою племянницу, черноволосая кивнула и побежала в сторону своей комнаты. После чего розоволосая села возле своей матери и обняла её. — Ну-ну, всё хорошо, — погладила по голове дочери Люси. — Ну почему он такой говнюк? — завыла розоволосая, обнимая маму ещё сильнее, этот синдром был уже не первым, так что Люси знала, что делать в данной ситуации. — Милая, он не такой, как ты говоришь, ну, может, ты только наполовину права, но, мне кажется, вы не созданы друг для друга. Может, тебе найти другого парня? Вот, к примеру, Коул, он давно к тебе неровно дышит. — Коул? Сын дяди Гажила и тёти Леви? Ну, не знаю, он симпатичный, конечно, но… — задумалась Нэнси, по правде говоря, он был весьма в её вкусе, она даже оправдание найти не могла. — Сегодня они приедут, вот и попробуешь с ним пофлиртовать, парню уже далеко за 30, а он до сих пор тебя ждёт, может, действительно что-то между вами получится, — Нэнси задумалась над словами матери, а ведь и точно, что она теряет, кроме дружбы, с парнем, который всегда ей был другом и защитником в одном лице, да и набивал ей все тату, что были на ней? Коул был старше её на много лет, в детстве он был для неё как старший брат, но потом всё изменилось, когда на вечеринке по случаю её 20-ти летнего дня рождения после выпитого алкоголя и разбитого в очередной раз сердца из-за кое-кого, она от горя начала с Коулом флиртовать. Ей до сих пор стыдно за тот случай, она лишь хотела унять боль в сердце, а в итоге уняла свои физические потребности аж 3 раза. Прошло уже 5 лет, а она до сих пор не может забыть ту ночь, даже брат Умы был не так хорош, как Коул. Конечно, она никому об этом не рассказывала, и это был секрет между ней и Коулом, они решили остаться друзьями, но, походу, осадок остался с той ночи у обоих. — Так что между вами случилось-то? — спросила розоволосую Ума, после чего Драгнил опомнилась. — Ты же сама прекрасно осведомлена, что произошло, — Нэнси была правда, Ума действительно догадывалась, по какой причине её брат так поступил. — Он решил со мной расстаться из-за того, что он собирается готовиться принять пост директора школы своего отца. — Так, я что-то вообще не понимаю, с какого он с тобой расстался. Разве это может помешать вашим отношениям? — недоумевала Люси. — По его логике да, — съязвила Нэнси, её лицо аж покраснело от злости. — Да и заявить о нашем расставании он решил не в самый подходящий момент. — В какой момент? — недопонимала Ума, но когда увидела смущённое лицо девушки, сразу поняла, во время какого момента. — После? — намекнула та, отчего розоволосая отрицательно помахала головой. — Перед? — ахнула Люси, Нэнси отрицательно помотала головой. — Во время? — одновременно воскликнули дамы, отчего розоволосая села на корточки и закрыла лицо руками от стыда. — Ну не хера себе! — сказанула Люси, но потом поняла, что сказала, и легонько ударила себя по губам. — Деточка, вы хоть предохранялись? — Мама, тебя только это сейчас интересует? — возмутилась дочка. — Ну брат даёт, увижу — убью… — начала разминать кулаки Ума. — Да ладно, прошлое в прошлом. 30 раза не будет — юбилея не произойдёт, — собрала весь свой дух та. — Что было, то прошло. Кстати говоря, а где Генри? — А? — опомнилась Люси, — Он должен быть сейчас в ресторане с Нацу. — Вижу, загорелся он идеей стать поваром, как и папа, хотя и неудивительно — он всегда увлекался папиной работой. Жалко из-за здоровья он только сейчас смог начать осуществлять свою мечту. — Ну, он парень молодой, ему всего 20 ведь. Да и Джим сказал, что теперь после операции ему можно делать то, что он раньше не мог. Всё-таки Джим дал обещание, что вылечит брата несмотря ни на что, он даже сам ему прооперировал сердце, — Ума явно была довольна, да и все были очень рады, что всё так сложилось. — Я теперь начинаю по правде понимать слова доктора Макарова, царство ему небесное, — Люси начала вспоминать слова её доктора: «Понимаете, не каждая женщина может услышать божьи слова. Это означает что Ваш ребёнок должен совершить великие дела, и Бог вам дал право об этом знать». Джим и вправду стал подарком божьим, он стал врачом и теперь своим великим даром, что был ему дан ещё в животе матери, спасал людей, даже самых неспособных на выживание. Таким был и Генри, младший сын семьи Драгнил, когда родители узнали, что у их сына врождённый порок сердца, горю их не было предела. Они так испугались, что защищали сына как могли, но с каждым годом болезнь всё прогрессировала, и в возрасте двух лет у Генри случился первый приступ, потом ещё раз и ещё, до 12 лет у Генри было 8 приступов, во время которых он был на гране жизни и смерти. Делать пересадку сердца было опасно, да и у Генри была очень редкая группа крови — четвертая отрицательная. Ни у кого из их семьи такой группы крови не было, а донора даже найти не могли, они кровь еле находили для сына, а сердце так тем более. Генри не мог жить полноценной жизнью, заниматься тем, чем хотел, по правде говоря, врачи сказали, что, если он доживёт до 18 лет, это вообще чудо будет. Джим же твёрдо решил помочь своему брату, изучал всё об организме, ходил на лекции в институт ещё в средней школе. Он даже потребовал от брата обещания, что, пока Джим не станет врачом, Генри не посмеет умирать. Но… у Генри было ещё несколько приступов, которые могли оборвать его жизнь в любую секунду. И тогда, когда Генри было 18 лет, Джим твёрдо решил сделать брату операцию, он нашёл самое подходящее сердце для своего брата, он сделал его сам. Как? Узнаете чуть позже. — Мы дома, — крикнул знакомый мужской голос. — О, вот и папа, и Генри вернулись. Папа, мы в гостиной, — крикнула Нэнси. — О, Нэнси, ты тоже дома? — в гостиную зашли двое мужчин, один высокий, загорелый мужчина с розовыми волосами лет шестидесяти. Несмотря на уже немолодой возраст, Нацу не решился быть типичным седым дедушкой. Он так же, как и раньше, красил волосы в розовый цвет и даже занимался спортом, хоть не так часто, как раньше. Нацу и Люси были вообще нетипичными стариками: они были бодрыми, занимались спортом и питались правильно. Второй же мужчина был высокий худой блондин с правильными чертами лица, как у мамы, и серо-зелёными глазами; несмотря на свои 19 лет, парень выглядел весьма зрело и привлекательно. Что сказать, порода семьи Хартфилиев. — Привет, любимая, — подошёл Нацу к своей жене и поцеловал в губы, Люси же хищно на него посмотрела и вернулась к работе. Нацу же взглянул на бумаги, что были на столике. — Ты опять работаешь вне рабочего места? — Милый, хватит возмущаться, это всего лишь проверка журнала, через два дня нам его выпускать, я только делаю пометки того, что нужно переделать. Я же всё-таки редактор журнала, я должна следить за всем ответственно. — Ладно, ответственная моя, ты победила, — сдался мужчина, Люси же помотала головой и посмотрела на своего младшего сына. — Генри, ну как тебе работать у отца? — блондин посмотрел на свою маму. — Очень интересно, я столько всего научился делать, — парень сел возле своей мамы. После того как он переехал жить в отдельную квартиру и решил учиться и работать одновременно, Генри стал видеть свою маму очень редко, к чему не привык, ведь она всегда была той, кто его опекал, пока тот был болен. — Я рада, что ты наконец-то можешь заниматься тем, чем раньше заниматься не мог. — Мама, — ласково проговорил тот и обнял её. — Кстати, а когда будут показывать Джима? — Где-то через 10 минут. Так, я не поняла, а где все остальные? — возмутилась Люси, и тут сразу же раздался звонок в дверь. — Да неужели? Сыночка, прошу, сходи и открой дверь. — Хорошо, мама, — сказал Генри и побежал к входной двери, через пару секунд были слышны голоса друзей, а также их детей. — Ну и что это такое? — возмутилась Люси, посмотрев на гостей. — Чего это мы опаздываем? — Прости, Люси, — улыбнулась Эльза, годы совсем её не взяли, разве что морщинки появились на лице. Рядом с ней стоял Жерар, он был пострижен более коротко, и волосы его были синими, как и раньше. Похоже, все друзья Люси мужского пола не хотели быть седыми стариками. — Дело в том, что пробка была, вот и опоздали, — виновато сказала Леви, после чего Джувия добавила: — А также мы заехали в тайский ресторан и взяли еды, — все подняли свои пакеты. Леви и Джувия были бодры как никогда. Рядом с ними стояли их мужья, заглядывая в пакеты и брызгая слюной. Но кое-кого она всё же не смогла рассмотреть. — А где, кстати, ваш сын? — Он не захотел, сказал, есть дела поважнее, — ответил Грей, после чего блондинка поняла, почему парень не пришёл. — Ты уж прости, что опоздали, — сказал Гажил, после чего все виновато посмотрели на Люси. — Ну… ладно, — всё-таки простила друзей блондинка и обняла каждого. — Ох, что-то я зазевалась, присаживайтесь все, куда хотите, Роузи и Эмбер, я рада, что вы всё же приехали, — посмотрела она на дочек Леви и Гажила, они были невероятными красавицами и работали за границей. Роузи была переводчиком, знала 10 языков и ездила со своим мужем, который работал Event-менеджером. Эмбер, сестра-близнец Коула, стала стюардессой, её муж был пилотом. Как их мужей, так и детей сейчас рядом не было, так как сестры приехали сами, детям нужно было ходить в школу, а мужья не могли уехать в пик работы. — Коул, присаживайся возле Нэнси на том диване, — посмотрела та на парня с тёмно-синими волосами и с пирсингом на брови, все его руки были в татуировках, а одет он был в чёрную майку с тёмно зелёными джинсами. Коул покраснел, но всё же сел с Нэнси. — Биска, а где Аска? — посмотрела та на зелёноволосую ковбойшу. — Эх, она сейчас в другом городе, приехать не смогла. Мы с Альзаком пытались, но она отказалась, сказала, что слишком много работы, — недовольно сказала Биска. — Понятно, — вздохнула Люси. Аска работала на ранчо, открыла своё дело и теперь весьма успешна в бюро продаж органической еды, ресторан Нацу был их постоянным клиентом, ведь мужчина был очень строг насчёт еды в его ресторане, всё должно было быть идеально. — Ну, присаживайтесь. Кстати, Мари, есть дело к тебе, — позвала свою крестницу та. — Что такое, тётя Люси? — сказала Мари, подойдя к ней. — Мне нужны модели для нового журнала. — Я поняла, выберу самых лучших, кинете мне, какие вам нужны… — Ой, спасибо, — радостно хлопнула в ладоши та. Мари работала фотомоделью, ей было только 35 лет, и, несмотря на свой молодой возраст, у неё были причины, по которым карьеру ей пришлось бросить, и это был её сын Мен. Чтобы уделять внимание не только карьере, но и сыну, она открыла школу для юных фотомоделей. — Кстати говоря, — тихо сказала блондинка и немного отошла от толпы, чтобы поговорить. — Что там у тебя с Домиником? — Эх, тётя Люси, было бы всё так просто… — вздохнула Мари. Доминик — это её парень, ну как, не только парень, но и отец её семилетнего сына. — Мама уже достала расспрашивать, кто отец Мена, а если она узнает, что это Доминик — сын её заклятого врага — боюсь, я перестану быть её дочкой. — Да… Скрывать восемь лет отца Мена — это героически, а также тупо и глупо. Мари, приди в себя — это уже паранойя, ты долго это скрывать от неё не сможешь, рано или поздно ваши отношения будут раскрыты если не мной, так прессой, знаешь, как сложно эти слухи опровергать? А если фотографии появятся фотографии, где вы вместе, так это кошмар. — Тётя Люси, вот не надо, мы осторожны с этим. — Я вообще в шоке, что вы до сих пор не раскрыты, а Мен, он же его копия, ты думаешь, Эльза такая глупая? Своего врага она хорошо знает в лицо, Доминик похож на своего отца, а твой сын похож на Доминика. Всё слишком очевидно. Если ты не расскажешь, расскажу я, — Мари понимала, что её крёстная была права, эта игра уже слишком долго продолжается. Лучше рассказать самой, чем её мать узнает от левого лица вроде прессы. — Ладно, ладно, эх… расскажу, — сдалась Мари, ей уже и самой надоело скрывать эти отношения, Мен нуждается в полноценной семье. — Вот и отлично, даю тебе три дня, если за это время ты не расскажешь, расскажу я. — Я поняла, тетя Люси, — ответила девушка, после чего женщина погладила крестницу по голове. — Всё будет хорошо, не волнуйся. Эльза умная женщина, хоть она и вспыльчивая, но понимающая. — Чего вы там шепчетесь? Скоро Джима будут показывать, — возмутился Нацу, все уже уселись на свободные диваны, кресла, также некоторые сели на мягкий ковёр, дети решили устроиться на полу, а именно Ванесса и Мен, они решили поиграть, пока шла реклама, в новую приставку мальчика. Мен был совсем не похож на семью Фернандес, как и говорила Люси. Он был бледным, волосы его были белыми, а глаза голубыми, эта черта внешности больше походила на семью Сноу, заклятых врагов семьи Фернандес. Уже никто не помнит, с чего это началось, Люси знала только то, что, когда их семья переехала в дом в элитном районе Магнолии, их соседями стала семья Сноу. И кто бы мог подумать, что Мари и Доминик полюбят друг друга, словно в истории «Ромео и Джульетта». Люси лишь надеялась, чтобы их конец был более благополучным, чем в этой трагедии. — Да идём мы, идём, — сказала Люси и села рядом с Нацу на диван, все уже разложили закуски, и почему-то на столе оказалась ещё и выпивка. — Это кто выпивку принёс? — Да ну тебя, мама, ты что, будешь отчитывать нас за это? — слегка возмутилась Нэнси, Люси задумалась, и вправду, все уже большие, она просто не привыкла, что её дети уже выросли, так что… — Ладно, но пить мы будем, только когда придёт… — Кто придёт? — услышала Люси сзади себя голос; повернув голову, она увидела высокого блондина с янтарными глазами, весьма статного телосложения, одет он был в белую рубашку, чёрные штаны, а на плечо закинул чёрный пиджак. — Джим? Ты что здесь делаешь? Разве церемония не должна вот-вот начаться? — воскликнула мать этого 30-ти летнего мужчины. — Вообще-то я попросил перенести церемонию на два часа раньше, короче, она неофициально, но уже прошла, но по телевизору её покажут вот прям сейчас как прямую трансляцию, — сказал мужчина, отчего все попадали. Люси, кстати, почему-то предполагала, что такое произойдёт. Джим терпеть не мог подобные мероприятия. — Чего вы застыли-то? — Папа, — воскликнула радостно Ванесса и обняла отца, вернее, как-то запрыгнула на его руки. — А ты что-то принёс? — Ох, Ванесса, принёс, а ну подожди, — поставил тот дочку на пол и вышел из гостиной, через пару секунд он зашёл с золотой наградой. — Вот он, приз, который мне на хрен не нужен, так что, Ванесса, можешь с ним погулять, я не расстроюсь, если ты его сломаешь, вот честно, — он отдал приз дочери, но тут же Люси взяла инициативу на себя, и забрала награду, и дала сыну леща. — Ты что вытворяешь? Тебе же эту награду дали за твоё медицинское открытие… как там?.. — Прибор, который может по ДНК человека и его клеток создавать конечности, органы и тому подобная ерунда, ну и что?.. Да, это великое изобретение, но делать такой кипиш не стоит, мама, я это делаю не для награды, я спасаю жизни людей, это мой долг как врача, и эти награды ничего не доказывают, они просто стоят на шкафах и пылятся, толку от них никакого, кроме сбора пыли. Но раз вы так насчёт этого раскипятились, то я не против отпраздновать, тем более вижу, что уже и приготовили всё. — О, вот это я понимаю, — хлопнул в ладоши Гажил, отчего получил по голове от Леви. — Что это ты тут так обрадовался? Уж больно весёленьким стал, — возмутилась Леви. — Ох, Леви, да не злись ты, не так часто собираемся, — расхохотался Жерар, после чего женщина успокоилась. — Что же, раз так, дамам вино, — Нацу начал разливать алкоголь каждой даме. — Мужчинам, если не возражаете, этот коньяк, — мужчины тут же загудели, увидев, сколько звёзд там. — Детям и Уме сок, — и налим им сока. — Что же, кто объявит тост? — Папа, ты начал наливать, тебе и говорить тост, — сказал Джим, после чего Нацу ухмыльнулся. — Что же, а я бы предпочёл дать тост твой маме, она всё-таки родила гения медицины, — все согласились с этим, после чего слово дали блондинке. — Вот ведь засранцы, подставили меня, — возмутилась та, но после задумалась. — Так, эм… С чего бы начать… Вы все знаете, что своих детей я люблю равно, я всегда была для них опорой и всегда помогала вам. Но я бы не стала такой, как сейчас, если бы не родился Джим. Скажем так, когда я забеременела тобой, для меня это был шок, и именно ты дал мне шанс на то будущее, что вы все видите сейчас. Ты появился словно гром среди ясного неба и, по правде, я даже не знала, как быть, ибо тогда столько всего произошло. Но, несмотря на все события, ты был тем, кто поднял меня на ноги, заставил двигаться, узнавать новое, познакомиться с новыми людьми, больше подружиться со старыми. Никогда не забуду всего того, что произошло, когда я была беременна тобой, как хорошее, так и плохое. Но, когда ты появился на свет, я поняла, что это начало путешествия под названием «жизнь». И сейчас, смотря на тебя, я вижу взрослого мужчину, у которого замечательная жена, уже есть ребёнок, милая Ванесса, и скоро появится ещё один. У тебя прекрасная работа, о которой ты всегда мечтал ещё в утробе. Но никогда не зазнавайся, будь честным, справедливым, умным и любящим, ведь у тебя есть те, кто тебя любит, и те, кого любишь ты. Я тебя очень люблю и желаю, чтобы ты не стоял на месте, а совершенствовался и помог ещё многим людям обрести своё счастье. За твои успехи и будущие продвижения, сынок, — Люси подняла бокал, все тут же подхватили. — Спасибо, мама, ты самая лучшая, — улыбнулся Джим, отложил стакан и обнял свою мать. — Я знаю, — хохотнула Люси, вытирая слёзы с глаз. — Поддерживаю слова того, кто сказал, что это было трогательно, — сказала Ума, после чего все посмотрели на неё с удивлением. — Ума, никто ничего подобного не говорил, — в лёгком шоке сказала Нэнси. — Как это? А кто тогда? — Дорогая, с тобой точно всё в порядке? — подошёл к жене Джим и потрогал её лоб, чтобы проверить, нет ли у неё жара. — Да нет у меня жара, я только что это слышала… Ой, снова… — Что снова? — удивилась Эльза. — Да блин, кто шутит-то так, это не смешно? — возмутилась Ума. — В смысле посмотреть вниз? — она опустила голову, но, кроме своего округленного живота, ничего не увидела. — Что за? Мамочка, это ребёнок говорит, — у девушки началась паника. У Люси вообще был шок — неужели у Умы такая же ситуация, какая была и у неё? — Кто тебе это сказал? — удивился Джим. — Он сам! — испуганно проговорила черноволосая. — Как это?! Дети не говорят ещё в утробе, это невозможно, — в шоке проговорил Джим, после чего Люси сказала. — Ой, уж кто бы говорил, — изумлённо сказала Люси. — Так, Ума, успокойся, я тебе сейчас всё объясню, — сказала та, после чего многие в этой комнате посмотрели на Люси в шоке, те же, кто знал причину, не были настолько удивлены, как те, кто не знал. — Я вам всем сейчас всё объясню… — Ура, у меня будет гениальный братик или сестричка, — обрадовалась Ванесса, обнимая мамин животик. Это была её любимая история, которую неоднократно рассказывала ей бабушка. Люси даже книгу написала, которую она назвала «Уж кто бы говорил». О том, как та ещё беременная услышала, как Джим начал с ней разговаривать, это была та история, которую девчушка любила больше всего. — Поскорее бы услышать, — изумлённо сказал Джим, после чего все посмотрели на блондинку. — Мама, только не говори мне, что та история, где я разговаривал с тобой ещё в животе, правда. — Ну… — замялась та, посмотрев на мужа, тот в свою очередь смотрел на неё, ведь это была правда. — Вообще, всё началось… — и так начался рассказ, с которого всё и завертелось.