Взаимность

Генерал Кенрен любил непристойные развлечения. А какие могли быть непристойные развлечения на Государственном совете? Какие там вообще могли быть развлечения? Сначала генерал честно, но совершенно бездумно пялился на каждого очередного докладчика. Потом его внимание привлекли сапоги. Черные, остроносые, шедевр башмачного искусства. Привлекли они тем, что Годжун беззвучно выстукивал каблуками какой-то ритм. При этом драконья физиономия оставалась неподвижной и угрюмой, как могильная плита. Кенрен заинтересовался. Он попытался угадать мотив, но не угадал. Сменился докладчик. Годжун вытянул ноги. Теперь Кенрен изучал черные носки сапог. Генералу казалось, что после некоторых фраз Годжун под черным шевро выразительно шевелит пальцами. - Какой у него формы стопа? Кенрен покосился на собственные грязные берцы и спрятал ноги под стул. Длина, наверно, такая же, но поизящнее. Кенрен схематически нарисовал узкую подошву. - Как-то не экзотично. Надо наши руки сравнить, их видно, и по аналогии… Лапки Годжуна, домиком сложенные на сафьяновой папке, хрупкие пальцы и дюймовые, тщательно подпиленные ногти вызвали у Кенрена умиление. - Бедненький, как он ими катану держит? Кстати, на ногах тоже должны быть когти. Генерал укоротил стопу, удлинил пальцы и добавил ногти. По идее, это даже могло поместиться в сапоге, но ступня стала очень напоминать ладонь. Кенрен представил себе стоящего на четвереньках Годжуна с кистями рук вместо ступней. Огромным усилием воли хохот удалось заглушить кашлем. От такого над собой надругательства у генерала осталось сильное свербение в носу. Годжун медленно сполз на край стула, полностью разогнув колени. - Какие ножки! Жалко, что выше… а, кстати, что у него выше? - кровь в генеральском организме прилила туда, куда на совете ей приливать не следовало. - Нет, лучше на рожу посмотреть, сразу остыну. А в носу свербело. Рожа была серой, рябой, унылой и неподвижной. Только лежащие на щеках ресницы порой оживляли её. Ресницы длиннющие, густые, похожие на крылья белой бабочки. Завороженный Кенрен даже дышать перестал. Но в носу всё равно свербело. - Ушки. Сексуально озабоченный исследователь мысленно провел пальцем по тонкой кромке. Ухо в ответ дернулось и порозовело. «Так кончить недолго», - испугался генерал, помотав для отрезвления головой. В носу свербело. Годжун подул на челку. Искристые волосы дрогнули, вспорхнули облачком и улеглись обратно. Сквозняк пробежал по голой генеральской груди, нырнув под кое-как застёгнутый ремень. Кенрен решил, что - все. Сейчас он сунет руку за полу шинели, благо стол закрывает непотребство от окружающих. Годжун несильно, но строго стукнул кулаком по папке. Кенрену понял, что разоблачён, и ему стало нестерпимо стыдно. И в носу продолжало свербеть. Когда совещание закончилось, мрачный генерал подошел к командиру. - Разрешите обратиться? - Обращайтесь. - Я виноват перед вами. - Что вы говорите?! – изумился дракон. - Точно виноват, - подтвердил прямолинейный генерал. - В чем? - Я… это… как бы сказать… Кенрен пошел пятнами. Уши его пылали, а глаза хищно сверкали из-под виновато повисшей челки. - Не переживайте так, мы квиты, - ухмыльнулся Годжун. - Меня тоже развлекли ваши попытки незаметно поковыряться в носу.