POV Толя.
Прошло две недели. Каждый божий день у нас были благотворительные концерты, но это ещё хорошо, что они были в Москве. Мы ездили по детским домам, приютам, пунктам временного содержания животных... Страшно подумать, сколько бездомных уличных собак и кошек могло бы быть усыплено, если бы не мы с парнями. Наши фанатки при виде животных лили слёзы и немедленно забирали четвероногих, прижимая их к своей груди. А на сегодня был назначен небольшой фуршет, на который были приглашены владельцы всех этих "добрых заведений". Настя, естественно, тоже должна прийти. Я ездил к ней и Джули каждый день сразу после концертов, глубоко наплевав на дикую усталость. Я приезжал туда - и мои силы сами возвращались ко мне благодаря Джули и Насте. Не надоело ли мне, спросите вы? Нет, определённо нет. За эти две недели я слишком привязался к Джу, чтобы она мне надоела. Да и Настя оказалась на редкость приятным собеседником. Правда, она так и не сказала, почему плакала, как бы я не пытался это узнать. И, честно говоря, эта её категоричность меня жутко бесила. Порой становилось просто невыносимо от этой упрямой скрытности, вопреки её словам о том, что это мне на благо. Вся эта затея с фуршетом - чистой воды формальность. На такого рода "застолья" люди приходят мега-нарядно одетые (примерно как на средневековый бал), говорят слова благодарности виновникам сего торжества (то бишь нам), а потом идут знакомиться друг с другом, поедая при этом бесчисленное количество еды, положенной на маленькие расставленные повсюду столики.***
До начала осталось уже десять минут, а я всё битый час стою у входа, надеясь встретить Настю здесь, потому что в зале, наполненном гостями, это будет труднее. - Толянище, ты чё тут стал? Двигай ягодичной мышцей к центральному столику. Мы твой ленивый зад там уже десять минут ждём, - откуда-то сзади послышался упрекающий голос Никиты. Господи, откуда ж он взялся-то на мою голову? - Киоссе, чё ты припёрся? Щас я иду, - отмахнулся я, безуспешно вглядываясь в темноту десятого часа вечера. Да, похоже, Настя не очень пунктуальный человек. Я постоял у входа ещё минуты две, а потом, решив, что найду её внутри, пошёл к ребятам.***
Благодарственные речи гостей закончились. Благо, выступали не все, а только половина. Настя на сцену не выходила. Впрочем, не увидел я её и в зале. Сколько раз я пытался развернуться, чтобы нормально рассмотреть гостей, но ни один не оказался успешным: прямо за мной сидела миловидная старушка, которая постоянно начинала улыбаться, как только я поворачивался назад. Надеюсь, она не поняла меня неправильно... Оставив парней и сославшись на то, что мне нужно в туалет, я пошёл рыскать по залу, и глазами и руками ища девушку. Так и не найдя её и опять поучив в своём намерении полный провал, я уже собрался идти обратно к парням, как вдруг заметил на распахнутом балконе в форме полукруга силуэт какой-то девушки, одетой в красное длинное платье. Решив на всякий случай проверить, Настя ли это, я пошёл к ней. И чем ближе я подходил, тем больше убеждался, что это она. - Привет, - поздоровался я, облокачиваясь на перила так же, как и Настя. На моё приветствие она лишь улыбнулась. Мы простояли молча не больше секунд десяти, после чего девушка решила нарушить тишину: - Ты знаешь "Академию Искусств имени Соловьёва"? - неожиданно спросила Настя. - Ну, конечно! Её, наверное, вся Россия знает, - не медля ответил я. Однако это был слишком странный вопрос... - Мой отец - владелец этой академии, - вдруг сказала девушка и, не отводя взгляда от темноты, продолжила: - Всю свою жизнь я жила по его правилам, делала то, что хотелось ему. Правда, наши с ним желания нередко совпадали, но серьёзным из всех решений было только одно - моё обучение. Я любила танцевать, а папа - учить танцевать. Когда речь заходит о танцах, мы понимаем друг друга с полуслова. Но самое ужасное - это то, что так происходит только тогда, когда мы разговариваем об искусстве. На остальных темах наши мнения расходятся, и мы ссоримся. Ты уже знаешь, что я обожаю собак. Мой папа тоже это знает, вот только ему на это наплевать, все его мысли заняты лишь делами академии. Отец считает, что собаки - это одни проблемы, головная боль, которая отнимает у людей время и деньги. Поэтому, когда он узнал, что я собираюсь открыть собачий приют, он сильно разозлился и сказал, что не даст мне ни копейки на раскрутку. Но мне помогла мама, я всё равно сделала по-своему и теперь работаю учителем танцев в академии и параллельно содержу приют уже три года. Когда я только открыла приют и набрала работников, к нам поступила собака. Она была самой первой в нашем приюте, и я сильно привязалась к ней. Альфа была совсем маленькой и сильно израненной. Мы с ребятами вылечили её, и она стала настоящей красавицей. Я настолько полюбила её, что даже хотела забрать домой, но отец... В общем, Альфа так и осталась жить в приюте. Несколько недель назад она умерла от энтерита. Три года я практически жила с ней бок о бок, я любила её... По-настоящему любила. Эти три года я считала её своей сестрой. Рядом с Альфой я смеялась, плакала, рассказывала ей, как ненормальная, свои секреты, проблемы... Она не могла так просто взять и оставить меня... Не могла. Она не могла умереть! - последние слова Настя уже, не сдержавшись, кричала, одновременно рыдая и бья по перилам ладонями. Её глаза пугающе блестели от слёз ярче звёзд, и я заметил, что она невероятно красива, даже когда плачет... Не говоря ни слова, я подошёл к ней ближе и просто обнял. Ей нужно выплакаться... Девушка уткнулась в моё плечо и зарыдала ещё больше. Так вот в чём причина её слёз и грусти всю эту неделю... Смерть любимой собаки... Если она была ей как сестра, то не удивительно, что Альфа она назвала так же, как и ту собаку. Вот только... Зачем было скрывать это? Что тут такого? - Я сразу не хотела говорить, потому что боялась, что если папа узнает, что я плакала, и, к тому же, из-за собаки, то поставит на уши даже власти и в конце концов закроет приют. Хоть мы и ссоримся, папа всё равно любит меня. Он бы не оставил так просто причину моих слёз. Прости, что не говорила всего, я и вправду боялась за тебя. Мало ли, что придёт в голову моему отцу. В гневе он способен на многое. Ты - певец, вы вполне могли бы пересечься где-нибудь, поэтому я посчитала нужным молчать, - Настя словно прочитала мои мысли, говоря всё это. Та-а-ак, получается, она одна против всех... Ну, что ж, нужно это исправить. - Я буду помогать тебе с приютом, - уверенно сказал я. Настя отстранилась от меня, и я увидел её удивлённый и совершенно смущённый взгляд. - Ты что, не надо. У тебя и своей работы полно. Поверь, мне достаточно и того, что ты просто приезжаешь к нам, - она улыбнулась и отвернулась, пытаясь спрятать покрасневшее лицо. Даже не смотря на темноту, она была заметна, причём довольно хорошо. - Вообще-то, это было утверждение, - усмехнулся я, доводя её до отчаянного покраснения. Эх, и что ж я за человек-то такой? Изверг, вообще. Ужас. Спокойную тишину летней ночи вдруг прервал топот ног слоновьего стада, которое мчалось прямо на нас с Настей. Если говорить точнее, то это был Пиндюра, но не суть. Его сто-килограммовые мышцы переплюнут любого увесистого слона. - Толян, ты чё здесь делаешь? - запыхавшийся Артём остановился прямо около меня, приводя угрозу быть скинутым с балкона к аннулированию. - Артём, что тебе нужно? - я тяжело вздохнул. Прекрасное он выбрал время. - Мы думали, ты в туалете без туалетной бумаги застрял. Ты же сказал, что туда пойдёшь. Киоссе щас по всему зданию с рулоном носится, тебя ищет, - ответил Тёма. Настя начала тихонько посмеиваться, а вот краснеть пришла моя очередь. Пиндюра, придурок, неужели не понимает, что такие вещи можно говорить не при всех? А виновник сей трагедии тем временем наконец-то обратил внимание на Настю и, "очаровательно" улыбнувшись, сказал: - Привет прелестным дамам. Артём взял руку не ожидавшей ничего подобного девушки и уже поднёс ко рту, чтобы поцеловать, но мне это отчего-то не понравилось, и я решил его остановить: - Утка, губы убери, - я легонько шлёпнул рукой по его рту. Тот выпрямился, посмотрел на меня охреневшим взглядом, но потом этот взгляд сменился на взгляд ещё более охреневший, и Тёма отстранился от девушки. - О-о-о, чувак, ну ты даёшь! Лопнуло-таки стальное сердечко корейского альфача, - Артём ухмыльнулся и задвигал бровями. - Здравствуй, семейная жизнь! А дальше дети, садики, тёща, кредит, ипотека... - Тём, и когда ж ты уже повзрослеешь?.. Тут вдруг со стороны входа на балкон послышался оглушительный топот чьих-то ног. На балкон выбежал запыхавшийся и очень взволнованный Никита и начал нестись прямо в нашу сторону, нелепо размахивая в воздухе туалетной бумагой. - Артём, я проверил все туалеты. Цоя нигде нет, - начал Никита, но потом, видимо, его глаза привыкли к темноте, и его взгляд устремился на меня. - Толик?.. Толик?! Толик, ну ты с-сука! - неожиданно заорал Киоссе, настойчиво идя в мою сторону. Я попятился назад, боясь, что он сейчас выкинет меня с балкона вместе с этим злосчастным рулоном. - Я как последний дебил бегал по всем этажам, туалетам с той долбанной бумагой и орал: "Толя, ты здесь?" Твою-то матерь! Я стучал в кабинки, а люди выходили и грозились вызвать милицию. Толя, знаешь, что?! Иди ты нахрен со своим туалетом! - отчаянно орал Никита, размахивая в воздухе рулоном и надвигаясь на меня, как танк. А потом, с разгневанным лицом подойдя к перилам балкона, крикнул несколько неприличных, но зато очень эмоциональных слов и, широко размахнувшись, вдруг скинул рулон со второго этажа. Внизу незамедлительно послышался истошный женский крик. Киоссе чертыхнулся и перегнулся через балкон, надеясь рассмотреть пострадавшую. - Да твою-то мать! - снова заругался Никита, видимо, разглядев женщину. - Это директриса самого большого кошачьего приюта в России. Настя вдруг встрепенулась и посмотрела на Никиту испуганными глазами. - Кто-о-о??? Парень удивился и еле успел отойти от края балкона, потому что девушка уже летела к перилам. Перегнувшись через них, она немного повисела, а потом вдруг резко опустилась обратно и с выражением растерянности и в то же время безысходности от подступающего смеха на лице сказала: - Это моя мама. Тут Настя не сдержалась и окончательно засмеялась вместе с Тёмой и, собственно, мной. Никите же было не до смеха. Он начал то бледнеть, то краснеть и одновременно блеять что-то вроде: "Я не хотел", "Я не знал", "Та я рил случайно". - Никитка у нас стрелок, попадает в женские сердца даже туалетной бумагой, - ржал Тёмыч, приводя Никиту в бешенство. Тот в свою очередь недовольно корчился и угрожал врезать. Ну да, ну да. И тут до меня дошло, что, кажется, сейчас сюда поднимется Настина мама и нам всем будет очень весело. Ну, конечно, нельзя ведь такой случай оставлять просто так. Вдруг человеку подтереться нечем будет. Я высказал свою мысль вслух, и ребята, согласившись со мной, разбежались прятаться в разные стороны, разделившись на пары. По инициативе дебила Артёма, мне пришлось прятаться с Настей.