Так будет правильно

Глава 5 Вот уже неделю майор Круглов не жил, а существовал. После разрыва с Галиной он потерял смысл жизни. Уже неделя прошла с тех пор как его жизнь поделилась на до… и после. Все, что было до, было ярким, красочным, и казалось праздником. То, что началось после, стало черно-белым. Он потерял смысл жизни. Три дня майор искал утешение на дне бутылки. А потом приехала сестра. И вот он сидит и смотрит на мир из окна вагона. Неделю он её не видел, и эти ужасные семь дней казались ему вечность. Что случилось? Почему? Зачем? Рой вопросов крутился у Николая в голове, но ответов на них не было. Чем дальше от Москвы увозил его поезд, тем пустыннее становилось у него на душе. От самых мрачных мыслей его всячески пыталась отвлечь сестра, но с каждой минутой это становилось делать труднее. Он любил её, любит… и будет любить… Но она его использовала… Так почему же, когда они расставались, в её глазах были слезы? Значит все не так просто. Наконец-то первая трезвая мысль за неделю. Не все так просто… А что же тогда? На другом конце страны он этого никогда не сможет узнать, поэтому нужно возвращаться в Москву. - Юль, - вынырнув из своих раздумий, Николай окликнул сестру, - я в Москву вернусь. - Ты хорошо подумал? – удивилась Юля. - Очень, - ответил Круглов, - мне нужно вернуться. У меня в Москве появились очень важные дела. - Хорошо, - ответила Юля, она никогда не спорила с братом. А дело у Круглова было не сложным, но не решаемым – узнать, что стоит у истоков их разрыва. Сейчас майор начал себя ругать за то, что запил, за то, что уехал, а не стал бороться за любимую и … ребёнка. Ребёнок… у него будет ребёнок, а он забыл про него. Теперь он уж точно не отступит. Своего ребёнка он будет растить вместе с любимой женщиной… Своего… Он всегда будет рядом и на службе, а вскоре… а вскоре и дома… По крайней мере Николай на это надеялся… Глава 6 Чем ближе Николай подъезжал к ФЭС, тем сильнее билось его сердце. Он не видел Галю больше недели и безумно по ней соскучился. Боль, которую она причинила ему, притупилась, благодаря мечтам о грядущей встрече. Что-то было не так в её словах. И теперь, чтобы окончательно избавится от терзаний, ему было жизненно необходимо поговорить с Галей и всё выяснить. Поэтому майор буквально летел в контору, желая, быстрее увидится с любимой начальницей. Но его настрой поубавила машина генерала Колосова, красовавшаяся посреди гаража и надававшая Коле проехать на своё парковочное место. Выругавшись сквозь зубы, он оставил машину в другом месте и, с трудом сдерживаясь, чтобы не долбануть кулаком по генеральскому отполированному до блеска, хоть вместо зеркала используй, мерседесу, направился в ФЭС. Круглов, до последнего хранивший хоть какую-нибудь слабую частичку надежды на то, что это всё же не колосовский автомобиль, убедился, что зрение его всё-таки не обманывает, потому что вместо Аллочки у стойки он увидел Михаила Степановича собственной персоной. Николай тут же нахмурился. Ему совершенно не нравилось, что генерал вьётся вокруг ФЭС, а, следовательно, и вокруг его Гали. При виде майора на лице Колосова появилась улыбка, но в ней промелькнуло что-то зловещее. Коля не обратил на это никакого внимания, он вообще старался не смотреть на генерала, только осматривал все помещения доступные взгляду, желая быстрее увидеть полковника. Но её нигде не было, зато Михаил явно жаждал пообщаться с Николаем Петровичем. -Привет, майор! – весело поприветствовал Круглова генерал, – что-то давненько я тебя в ФЭС не видел! В отпуске, что ли был? -Был! – процедил Николай, отмечая, что Колосов не первый день ошивается в службе. И это его совершенно не обрадовало. -Ну, отпуск это хорошо! – заключил Колосов, глядя куда-то ввысь. -Хорошо… А вы, Михаил Степанович, позвольте узнать, что у нас ок… делаете? -Дела, дела! – неопределённо махнул рукой генерал, – Да, и к Гале поближе буду! – как бы невзначай бросил он, с удовольствием наблюдая за реакцией Круглова. -В смысле? – хриплым голосом отозвался Николай, машинально оттянув ворот ставшей вдруг ужасно давящей рубашки. -Ну, как… мы любим друг друга, уже давно! Ребёнок в ближайшем будущем родится! Я должен больше времени проводить с будущей женой, не хочет она, видите ли, в ЗАГС с животом идти! – растягивая слова, повествовал Колосов, с улыбкой закоренелого садиста наблюдая, как оттенок лица майора меняется от бледно-зеленоватого до бордово-красного и наоборот. Полковник быстрым шагом вышла из лаборатории. Она просто кипела от ярости, но причиной такого настроения являлись отнюдь не Амелина с Тихоновым, наглым образом играющие в морской бой на рабочем месте, совершенно не скрываясь. Злилась Галя на себя – за то, что дала слабину, перестала контролировать работу сотрудников. А ещё и на Круглова, который не удосужился доложить ей о своём местоположении. Правда, почему он должен докладываться? Галина потеряла эту привилегию, когда сказала ему, что использовала его. Хотя почему потеряла? Она потеряла любимого мужчину, но не звание полковника. А поэтому Круглов был просто обязан сообщить ей, что не будет присутствовать на работе. Она, между прочим, является ещё его непосредственным начальником! Так что за такой произвол… Но мысли все куда-то улетучились, а на лице появилась широкая улыбка. Рогозина поначалу даже сама не поняла, что с ней произошло. Но потом она всё-таки осознала, что в менее чем в паре десятков метров от неё стоит её непутёвый майор. Полковник ждала его не раньше, чем через три-четыре дня, хотя нынешний расклад устраивал её намного больше. С трудом устояв на месте, Галя нарочито медленным шагом двинулась в сторону Николая, стараясь сдержаться и, не наплевав на свою должность, не бросится в объятия Коли. Только сейчас Рогозина заметила, что настроение майора оставляет желать лучшего, а точнее он готов просто взорваться. Галя, во избежание погрома, разгрома и апокалипсиса, поспешила к Круглову. Но её решительный шаг прервал лаборант, передавший небольшой белый конверт. Галя распечатала его, пробежала глазами по строчкам и, смяв листок, отправила его в корзину для бумаг. Полковник опустила руки на живот, чтобы с помощью этого нового средства успокоится. Помогло… Круглов поднял голову, надеясь, что его взгляд убьёт Колосова на месте, но вместо горстки пепла, оставшейся от генерала, Коля увидел Галю, внимательно читающую какую-то небольшую бумагу. -...имя мы пока не придумали, всё ещё в размышлениях! – ещё громче вещал Колосов, стараясь сильнее задеть Круглова. И у него это получилось! Коля не выдержал. Этот чёртов генералишка никакого права не имеет на ребёнка. Никакого! Это ЕГО ребёнок. ЕГО! Его и Гали! Больше ничей! Тут он заметил, что Рогозина движется в их направлении. Поэтому Николай Петрович отложил ненадолго экзекуцию над Колосовым и, сложив руки на груди, стал ждать полковника. -Это правда? – без всяких приветствий и предисловий спросил Круглов, как только Галина подошла к ним. Галя, с трудом совладав с собой, кивнула, стараясь взглядом показать майору, что на самом деле всё наоборот, но он её не понял, или просто не захотел понять. Николай покачал головой, не желая верить в происходящее, и, последний раз взглянув на Галю, как на любимую женщину, как-то сникнув, направился в сторону гаражей. Колосов, наблюдая за ними, только ухмылялся. А когда Николай Петрович поднял на Рогозину взгляд, обхватил её за плечи, давая понять, что догадался о его роли в этом спектакле. Как только Круглов скрылся за углом, Рогозина повернулась к генералу. -Клешни! Убрал! Сейчас же! – сквозь зубы прошипела она. Колосов, поняв, что спорить с ней – себе дороже, опустил руку. Оказавшись на свободе, Галя рванула в сторону своего кабинета, глотая слёзы. Михаил Степанович улыбнулся, подошёл к корзине, достал оттуда смятый листок и развернул его. «Делай всё, но не допускай разговора между тобой и майором. Или ты знаешь, что произойдёт!» Глава 7 Вспоминая все то, что произошло в ФЭС, Николай побрёл домой, купив по дороге бутылку водки. У него было одно желание – напиться. Как такое может быть? Ведь это его ребёнок. А она… Как она так смогла поступить? Его ребёнка будет растить этот генералишка… В воспоминаниях всплыл ее взгляд… печальный, наполненный болью. Что-то в нем было не то. Но что? Он все не мог понять, что его смутило. В своих печальных раздумьях Круглов добрел до подъезда. - Коля, - услышал он чей-то голос. Обернувшись, майор увидел свою давнюю знакомую. - Нина? – Николай решил удостовериться, что не ошибся. - Да Нина, - улыбнулась женщина, подойдя ближе. - Привет, - Круглов даже смог выдавить из себя улыбку. Сейчас Николай решил, что она лучший способ забыть Рогозину. - Как жизнь? - Все отлично, Коленька, - Нина подошла еще ближе и поцеловала его в щечку, - просто ты давно не звонил, не заезжал в гости, и я решила сама тебя навестить. - Поднимешься? – спросил Круглов. Он сам удивился… Раньше он избегал ее, не отвечал на ее звонки, а сейчас сам зовёт ее к себе в квартиру. «Так будет правильно», подумал про себя майор, «Ведь клин клином вышибают», и, обняв Нину за плечи, он повёл ее в подъезд. - Ты проходи, не стесняйся, - открыв дверь, позвал свою гостью Круглов. Женщина прошла в квартиру и осмотрелась. «А тут ничего и не изменилось», подумала Нина, а ее глазах стоял подозрительный блеск. Нина, задумавшись, стояла у окна в зале, когда на ее талию легли сильные мужские руки. - Ты прости меня, - прошептал Круглов. - За что? - За то, что давно не звонил. - Я все понимаю. Работа… - Да, работа, - ответил майор, а перед глазами всплыл образ полковника. Николай зажмурился и тряхнул головой, прогоняя наваждение. Теперь он сам по себе, а она сама по себе. У нее есть Колосов… А у него теперь будет Нина. Галина сама так решила. Развернув женщину к себе, Круглов захватил ее губы в плен поцелуя. «Стерпится – слюбиться», решил для себя Круглов, и подхватив женщину на руки, направился в сторону спальни.