с любовью, не твои «галочки»

      Она чувствовала как прилипает к влажной столешнице. Пот стекал по вискам и спине, голые ляжки противно склеивались, а копчик горел как будто в бане. Дженни сделала большой глоток стараясь подавить тошноту. Кожанные шорты постоянно хотелось поправить, из-за чего её пальцы подсознательно цепляли их края. Заметив за собой этот жест, девушка решила расставить руки подальше от своих бёдер на обклееном ДСП. Под ладонями ощутилась ноющая слабая боль и покалывание, когда Джен пемещала руки с отрывом от поверхности.       В голове шли каким-то сумбуром мысли о вечно холодной студии в Итэвоне. Выбеленные стены из кирпича, тёмный ламинат, местами отковыренный хозяином жилища. И немногочисленная мебель, и пол были в клеёнках и газетах, а те в свою очередь вымазаны были в краске. У и на стенах, на столах и прислонившись к дивану и креслу, везде были холсты, ватманы. Какие-то закончены, какие-то замазаны. Ныряя дальше в воспоминания, Дженни сначала видит светло-карие глаза, густо подведёные, выше небольшой лоб с проступающими несильно продольными морщинами. У самой кожи головы уже чуть проступила чернота настоящего цвета волос, что сейчас выкрашены в ядерный зелёный и зачёсаны ободком назад. Глаза смотрят исподлобья, что-то выискивая у неё внутри. Она отводит взгляд мысленно, как обычно делала вживую. Чжиёну трудно смотреть в глаза и не ощущать себя под лупой. Она, по крайней мере, не могла. Он ещё какое-то время смотрит, а потом встаёт и надевает халат, садится на подоконник и закуривает. Дженни не понимает многих его привычек и не знает значения большинства слов, которыми жонглирует Квон, но ей нравится его слушать. Сидя на корточках в простыне перед очередной картиной девушка долго смотрит. Чжиён говорит, что хорошие работы видно сразу, что вот она даже подсознательно именно её решила рассмотреть, а не те, что в углу. Джен молчит, не говоря, что думала о чём-то своём, даже не обратив внимания на полотно.       Заваливаясь назад, Дженни моргает несколько раз и выставляет руку за собой. Это немного тормозит удар головы о стенку. После воспоминаний о квартире художника, ей кажется, что здесь стало ещё жарче и более душно. Она проводит по слипшимся волосам от корней назад свободной рукой и отрывает от пола глаза. Яркие цветные круги расходятся в стороны. Она моргает ещё.       Они сидят с Бобби на крыльце и курят. Он хрипло смеётся и говорит, глядя перед собой, что устал. Его телефон звонит и долго на том конце не опускают. Парень вытаскивает смартфон и нервно сбрасывает вызов, после отключая гаджет. Он шипит "достала". Джен толкает его в бок и пытается свести злобу друга в шутку, мол сам связался с этой "зубрилой Ким Джису". Чживон морщится, как если-бы выпил вместо пива мочу и просит не упоминать лишний раз это имя. Они смотрят на редкие звёзды, не обращая внимания на шум басов в доме и пьяные вопли знакомых и не очень людей. Им весело. Так было в детстве, так есть сейчас и так будет.       Перед глазами плывет и появляется стена в бело-голубых обоях. Потом белый стол и размытая фигура на расстоянии вытянутой руки приобретает черты хитро улыбающейся Хаи. Она держит в одной руке руку Джен, в другой же кисточку для нанесения узора на покрашеный в сливовый ноготь. Ли наклоняется чуть ближе и шепчет, будто кто-то в пустой квартире мог их слышать. Китаянка быстро произносит много-много слов, Дженни не может вспомнит, какие именно, только конец предложения - "...и он такой, ну ты же моя девушка!". Секунда и они гогочат и фырчат, заливаясь смехом. Джен хлопает готовой рукой Хаи по спине и говорит "ну поздравляю". Потом, она вздрагивает и выпаливает - "а что же с Мино?". Зря. Ли становится хмуро серьёзной и дёргает руку Ким на себя сильнее, начиная наносить узор. Через какое-то время девушка бурчит "Ничего. Я не обязана из-за его чувств ни с кем не встречаться".       Люди в комнате уже не забивают всё пространств собой, а раскинулись по стенам, углам и полу, оставляя только одинокое тело Намтэ болтаться под воображаемую музыку. Трава с пивом двигали его нервные окончания и без того оголённые, потому что прописанные колёса не имеют уже триместр никакого эффекта.       Дженни смотрит и понимает, что это край. Дальше только на дно, как Тэхён. В ушах звучит ор Ханбина, свалившего час...два или может три назад. Она не уверена. Ей жалко Биая, но куда жальче себя и хочется сломать шею Суа. Просто за то, что она есть. Это лишнее звено в цепи - без неё не было бы этой позорной недодраки Ханбина с Мино. Просто за то, что она динамит одного, потому фанючка другого.       Джен чувствует тошноту и как кренится направо. Сползая со стола, она движется в сторону ванной, но ноги подгибаются и желудок делает кульбит до горла, выливая своё содержимое на ламинат. В голове бегущей строкой мысль, что Чжухёк обалдеет, когда проспится. Хотя, ему невпервой.       Дженни хочет подняться, но ноги не слушаются, руки словно приросли к полу. Пока что слинять с места преступления не выйдет. Горячие ладони хватают девушку под руки и рывком ставят на ноги. Джен вдыхает запах мяты и думает, что несмотря на всю радость, её опять сейчас вывернет. Донхёк, угадывая, тащит Дженни в туалет.       Умывшись, она смотрит в зеркало себе за спину. Мысли всё ещё хаотичны и память подкидывает все те моменты игнора и последнее "-Я что, тебе совсем не нравлюсь?" с сухим "мне - не интересна". Раковина никак не деформируется от сильного сжатия пальцами, а вода служит хорошим фоном, чтобы Дженни не сразу смогла услышать "ты закончила? ".       Хочется рявкнуть "нет, слепой? ", но девушка так не делает. Джен отпускает края из дорогого фарфора, попутно вспомнив как хозяин квартиры хвастался ей новым приобретением. Поправив кое-как пальцами макияж, Дженни берёт полотенце, медленно, борясь с собой, чтобы не треснуть этим махровым куском ткани по байкеру. Вместо этого, она лишь говорит : -Да. Отвези меня домой.