Прыгай!

Толпа бесновалась где-то внизу, и искажённые злобой лица были обращены к ней — все до единого. Она видела всё чётко, несмотря на дождь, и сжимала руки в кулаки, когда из очередного рта раздавался пронзительный вопль: — Прыгай! — Прыгай, прыгай! — остервенело кричали люди, обезумевшие от предвкушения крови. Они были заранее пьяны новой смертью, и визжали, хохотали и бились в истерике, дожидаясь финала. Это было страшное и отвратительное зрелище, пробуждающее не то сочувствие к сумасшедшим, то ли омерзение. Девушка стояла на краю крыши, и ветер бросал ей капли дождя в лицо. Хрупкая фигурка, казалось, уже должна была бы упасть вниз, снесённая ветром, но вместо этого чудом оставалась на месте. Из глубоко запавших и потускневших голубых глаз текли солёные слёзы, смываемые дождём. Искусанные в кровь губы тряслись, и зубы стучали от холода и безысходного страха. Исхудалое лицо со впалыми скулами и округлым подбородком исказила гримаса отвращения и ужаса. Рыдания сотрясали тело. — Папа, папочка... Забери меня отсюда, пожалуйста, — шептала девушка, захлёбываясь рыданиями. Она знала, что никто её не услышит и не спасёт. Слишком поздно. Она осталась один на один с сошедшей с ума толпой. В уши снова ворвался истошный крик: — Прыгай! — Нет! Помогите! Помогите! — ещё одна бесполезная попытка спастись. Помощи ждать неоткуда. Боже, какая глупость! Какая наивность! — Прыгай! Она знает, что не сможет спокойно умереть. Она не долетит до земли. Её тело поймают сильные руки с цепкими пальцами, и жаждущая крови толпа разорвёт её, ещё живую, на части. Ужасная смерть. Призывать людей одуматься бесполезно. Они только больше рассвирепеют, это проверялось. Проверялось, пока на свете оставалось ещё много нормальных людей. Никто вообще не понимал, откуда пришла напасть. Просто однажды население небольшой деревушки в Африке будто сошло с ума: люди поубивали жителей ближайших мест, а те, кто выжил, обезумели тоже. Люди перестали осознавать, что делают, начали питаться гнилым человеческим мясом и червями, приобрели зеленоватый оттенок кожи. Сначала всеобщее помешательство называли зомби-апокалипсисом, но ведь сошедшие с ума оставались живыми. Их можно было устранить — но никто не спохватился вовремя. Учёные с интересом наблюдали за поведением ополоумевших людей, а мирные жители разбегались кто куда. Вскоре весь континент был заселён заразившимися сумасшествием, и диковинная зараза стала пробираться дальше. Через полгода мир был охвачен безумной болезнью, и жалкая кучка оставшихся в рассудке людей сокращалась день за днём. Ещё немного — и никого не осталось. Все были убиты или заражены, и привычный мир, казалось, рухнул. Осталась лишь одна жизнь, неподвластная стихмйному сумасшествию. Совсем юная девушка укрылась в бункере со своей семьёй — отцом, матерью, сестрой. Когда охваченные жаждой крови сумасшедшие ворвались в укрытие, были убиты все, кроме девушки и её отца, который заразился безумием. Заражённые люди не нашли спрятавшуюся среди мусора и кусков железа девушку, и она провела в бункере несколько дней без пищи и воды, боясь выходить наружу. А потом голод заставил её выйти — и девушку тут же заметили. Началась бешеная погоня, которая завела несчастную на крышу обыкновенной девятиэтажки. К удивлению жертвы, преследователи не пошли за ней. «Неужеди спаслась?!» — думала девушка, пока не взглянула вниз. А там поджидала её толпа озверевших от предвкушения крови людей. Они кричали только одно, и ненавистное слово звенело в ушах: — Прыгай! Губы шептали: «Нет!», но вскоре стало не хватать сил. Вид безумных людей, в которых будто нечисть вселилась, не давал и минуты покоя. Противные картины плыли перед глазами, и девушке казалось, что и она сходит с ума, шепча одно слово в ответ на каждый шорох. — Нет. Сколько она здесь стоит? Час, два? Время остановилось, и живое море волнуется внизу, ожидая скорой расправы. Длинные рыжие волосы лезут в лицо и рот, мешая в последний раз посмотреть на погибающий мир. К чему бежать и прятаться, ждать до последнего и мучительно умирать? Один шаг — и всё кончится. Неважно , что дальше. Она не будет осознавать себя, если станет такой же безумной, как люди внизу. Она обретёт вечный покой, если посчастливится умереть. Так что же? — Прыгай! Губы дрогнули, пытаясь что-то выговорить. Не выходит. Холодно и страшно, а внизу ещё страшнее. Рыдания всё ещё не утихают. Выхода нет. Она делает шаг. Так просто — и так непоправимо. Полёт недолог, и внизу ждут цепкие руки. Боль, ужас, крики — всё смешалось. Её заживо раздирают на части. Наконец - то она сдалась. Все так долго этого ждали... Здесь дети, старики, женщины и мужчины — все равны. Все одинаково безумны и беспощадны. Но ведь теперь других людей на свете не осталось? Так кто же назовет их безумцами? Псих среди психов — нормален. И это больше не погибающее общество. Это новая эра, новое человечество.