Наследница

      Всю ночь Лили не могла уснуть. Перед ее глазами всплывал образ Мэри Макдональд, которая стонала от боли при падении. И хотя мадам Помфри заверила, что девушке ничего не страшного не грозит, ушибы и кровоподтеки по всему телу говорили об обратном. Волшебство, с помощью которого Лили вытолкнула гриффиндорку с трибуны — было темной магией. Именно поэтому целительница решила, что Мэри должна пару дней побыть под ее контролем в Больничном Крыле. Джеймс первым вызвался помочь женщине и не отходил от девушки до самого замка. Даже горечь от поражения во время матча никак не волновала его. Парень был подгружен в свои мысли, пытаясь понять, действительно это было случайностью. Или кто-то намеренно толкнул Мэри. Он озвучил свои мысли Дамблдору, который так же, как и Джеймс был встревожен и озадачен.       Лили же хотелось убежать, испариться, исчезнуть навсегда. Только бы не испытывать это ужасное чувство вины. Девушка весь день не могла найти себе место, хотела побежать к директору и рассказать, как все произошло на самом деле. И кто был всему виной. Она бы не выдержала, если Мэри погибла на том стадионе. Но другая часть отчаянно отговаривала ее так поступать.       Она развернулась на другой бог, взбила подушку, которая казалось сегодня жутко неудобной. Но сон через полчаса тоже не пришел. Лили раздраженно накинула на себя халат и зажгла волшебную палочку. Соседки вовсю уже были во власти Морфея. Лили позавидовала их крепкому сну.       Спустившись в гостиную, во мраке она заметила силуэт гриффиндорца, которому, как и ей, не спалось этой ночью. Лишь яркие огоньки пламени камина освещали темное помещение гостиной. Он сидел на диване, подперев рукой голову. Лили подошла ближе, чтобы разглядеть, кому не спится этой ночью. Внутри все перевернулось, когда поняла, что это был Джеймс Поттер.       Парень мирно посапывал на диване. Очки его съехали на бок. Вид у него был усталым, веки поддергивались, а между бровей залегла глубокая морщинка. Вторая же рука сжимала в кулаке волшебную палочку.       Лили сразу же развернулась, чтобы не разбудить Поттера, но сделав пару шагов, пол предательски заскрипел, и Джеймс дернулся от неожиданности. Он поправил очки и огляделся по сторонам. Заметив смущенно топчущуюся на месте Лили, парень вышел из оцепенения. — Извини, — Лили сжала губы и виновато потупилась на месте. — Я не хотела тебя разбудить.       Поттер снял очки и устало потер глаза. Он казался таким потерянным и беззащитным, что у Лили возникло дикое желание его обнять. — Я задумался и не заметил, что задремал, — ответил Поттер. — Тяжелый день.       Лили вздохнула и, выпустив воздух через губы, кивнула. Неловкое молчание продолжалось. — Как ты? — спустя несколько минут молчания Лили решила нарушить тишину. Она медленно подошла к соседнему креслу, разрывая барьер, который сейчас был между ними.       Джеймс устало улыбнулся и закрыл лицо ладонями. — Все не могу забыть Мэри, — ответил Джеймс, и Лили почувствовало, как внутри все содрогнулось. Конечно, он думал о ней. Даже Лили не могла забыть ее корчащееся от боли лицо. — Как будто какой-то голос прозвучал тогда в голове. Все произошло очень быстро. — Если бы не ты, она бы умерла, — закончила за него Лили. Джеймс поднял на нее полные боли глаза. Она понимала, что он сейчас чувствует. — Еще бы секунда, и я бы точно не успел, — Джеймс с силой сжал руки в замке, из-за чего его костяшки побелели, словно лист бумаги. — Не знаю, что бы я делал, если она сегодня погибла. — Ты не виноват в этом, — Лили постаралась проглотить ком в горле, который увеличивался с каждой секундой при воспоминаниях о Мэри. Она дотронулась холодной рукой до его плеча, пытаясь облегчить его боль. — Ты все сделал правильно. Ведь ты же ее любишь.       На последних словах Лили почувствовала, что воздух пропадает из ее легких. Она произносила такие простые слова, но от осознания того, кому они принадлежат, становилось только тяжелее. Джеймс любил Мэри. Лили это чувствовала. Она видела это в его поступках, его переживаниях. Не нужно было обладать навыками легилименции, чтобы понять, что все его мысли занимала Мэри. Она корила себя, что так нагло попыталась ворваться в их размеренную счастливую жизнь, что позволила себе влюбиться в Поттера, как бы этого не отрицала. Даже их натянутые отношения с однокурсницей с самого первого дня были в какой-то степени связаны с Джеймсом, хоть никто этого открыто не говорил.       Лили почувствовала, как глаза предательски защипало от слез. Она убрала руку с его крепкого теплого плеча, словно обожглась горячим пламенем, и направилась обратно в спальню. Уже у самой лестницы он остановил ее, потянув за локоть. Лили смахнула свободной рукой слезы, которые текли по ее щекам и повернулась к Джеймсу. Они вели немой диалог, в котором не нужно было слов. Лили чувствовала, как бешено колотиться ее сердце, а руки дрожат. Они смотрели друг другу в глаза так долго, отчего казалось, что прошло не несколько секунд, а пару часов. Девушка надеялась, что Джеймс попросит ее остаться с ним, но Поттер медленно отпустил ее руку и лишь пожелал: «спокойной ночи».

***

      Мэри не выписали на следующий день, и после этого. Но события последнего матча стали потихоньку рассеиваться, и жизнь в Хогвартсе пошла своим чередом. Дни сменялись с ускоренной силой, и вот уже спустя неделю просторы Хогвартса нарядились в белоснежное покрывало. Наступившая зима постепенно стирала горечь от разочарований после осенней хандры, погружая жителей замка в состояние приближающихся праздников.       Но с наступлением холодов, студентам пришлось нелегко. Из-за наступивших декабрьских морозов занятия по Травологии временно перенесли в замок, где пришлось профессору Стебль совместно с учениками ютиться в тесных кабинетах.       В подземельях было немного лучше, но только из-за интенсивной работы котлов, с которыми работали студенты. Однако холодные порывы ветра постоянно летали по темным коридорам подземных ходов. В остальном же замок обрел спокойствие. Даже события в стране поутихли, и уже вторую неделю в «Пророке» не было статей про Пожирателей смерти и таинственных исчезновений магглов.       Мародеры же решили исправить эту ситуацию, они откуда-то стащили самку огненного краба и запустили его в замок. Тот несколько часов бегал по замку в поисках своих только что появившихся на свет детей. И своей жертвой он определил завхоза Аргуса Филча, чей кабинет краб облюбовал себе как новое гнездо. Филч несколько часов пытался прогнать разъяренную мамашу мокрой шваброй, но та гневалась сильнее. Она начала стрелять огнем, рассылая языки пламени в разные стороны. Так бы и мучился бедный завхоз, если бы вовремя не подоспел профессор Флитвик вместе с профессором Граббли-Дерг. — Это все Потте-е-ер и Блэ-эк, — заикаясь твердил Филч. Возможно, ему никто не поверил, если бы те сами себя не сдали профессору Макгонагалл, которая поймала их смеющимися и обсуждающими проказу в холе замка. За это она наградила их наказанием в виде отработок под присмотром Аргуса Филча.       Лили застала их на пути из библиотеки тем же вечером. Филч шел впереди, раздавая ценные указания. Джеймс и Сириус шли позади них, явно недовольные, что придется драить зал наград без помощи магии. — Я заберу это у вас, — злорадствовал Филч, выхватывая волшебные палочки у хулиганов. Взамен них он оставил два железных ведра со старыми тряпками. — Надо было так глупо попасться, — Сириус пнул ведро ногой и запрыгнул на подоконник.       Поттер поднял с пола чистящее средство «Эверклена». «Эверклена-прочистит все, куда не доберется волшебная палочка» — гласил лозунг компании. — Спускай свой аристократическую задницу сюда, — Джеймс кинул в друга тряпку, попав четко в лицо Сириуса. Блэк выругался и ответил другу неприличным жестом. Несмотря на это, Сириус спустился, и они с Джеймсом стали протирать многочисленные кубки. Спустя несколько минут ругань Бродяги была слышна в соседнем коридоре. Все, до чего прикасалась тряпка с моющим средством, покрывалось едкой зеленой слизью и плесенью. Сириус чуть не слетел с табуретки, пытаясь смахнуть с себя всю грязь. Он уронил несколько кубков, которые со звонким шумом ударились о бетонный пол.       Под веселый смех Джеймса, Лили выбралась из своего укрытия, глядя на ворчащего Бродягу. Джеймса же это проклятие не коснулось, он спокойно стоял на лестнице, протирая верхние полки шкафов. Лицо Сириуса с каждой секундой стало покрываться плесенью, от которой появился жуткий зуд. — Бродяга, я бы не советовал себе так громко ругаться, — продолжал улыбаться Джеймс, глядя на то, как друг пытается справиться с въевшейся плесенью, которая уже спускалась на шею и руки парня. — В соседнем коридоре туалет Миртл, ты же знаешь, как сильно она ждет с тобой встречи. — Да пошел ты, Сохатый, — бросил Сириус, терпение которого заканчивалось.       Лили же стремительно шла в сторону парней, переходя почти на бег. Джеймс заметил ее почти в последний момент, когда девушка направила палочку на Сириуса и произнесла: — Агуаменти! — его обдало ледяной водой, из-за чего Сириус начал ругаться еще громче, насылая проклятия теперь на Лили. Даже Джеймс был удивлен такому поведению девушки. Лили же в свою очередь довольно улыбалась, скрестив руки на груди. — Какого черта, Лили? — продолжал ворчать Сириус, убирая с глаз мокрые волосы. Тело сводило от холода. Поттер от неожиданного поступка Лили спустился вниз. — Ты чем думал, когда вылил пол бутылки в ведро? — она посмотрела на него, как на идиота, за что получила лишь смешок от Джеймса. Девушка подняла с пола «Эверклену» и помахала ею перед глазами Сириуса. — В теплую воду нужно добавить всего лишь пару капель, иначе станешь королем плесени и слизняков. — Причем тут ледяная вода? Чем я тебе не угодил, Блэк? — не унимался Сириус, который был насквозь мокрый. — А ты взгляни на себя.       Сириус посмотрел на свои руки, которые приняли прежний вид. Лицо тоже полностью освободилось от въевшейся грязи, а зуд прекратился. Лили вновь направила на него волшебную палочку, почти полностью высушив одежду Сириуса. — Спасибо, — поблагодарил ее Сириус, хотя в его голосе все же слышались нотки недовольства. — Но, как видишь, у нас тут еще много дел.       Он недовольно побрел к кубкам, получив от Джеймс дружеский толчок в бок. Поттер же продолжал наблюдать за Лили. Она наклонилась к полу и стала собирать кубки, которые выронил Сириус. Казалось, она совсем забыла, что для этого была волшебная палочка. — Том Марволо Реддл, — одними губами прошептала Лили, пытаясь унять дрожь, которая пробежалась по всему телу. — «За особые заслуги перед школой».       Джеймс Поттер подошел к Лили и остановился за ее спиной, пытаясь прочитать то, что так заинтересовало девушку. Он выхватил из ее рук кубок и вгляделся в надпись, которая датирована тридцатипятилетней давностью. — Если тебе интересно, — начал Джеймс, вглядываясь в лицо Лили, которое было задумчиво. — Здесь есть пару наград за отличную игру нашей сборной в квиддич за последние пару лет.       Джеймс автоматически поднял ладонь к непослушным волосам и взъерошил их сильнее. Сириус за спиной демонстративно прыснул, но Лили даже не обратила на это внимание. Ее мысли были погружены в студента Тома Реддла и его заслуги. Она вспомнила о дневнике. От одних воспоминаний о нем она ощутила уныние и пустоту, из которых ее вывел звонкий и недовольный голос Сириуса Блэка. — Сохатый, я не собираюсь здесь один корячиться, — Сириус раскачивался на лестнице, которую до недавнего времени занимал Джеймс. Он недовольно вытряхнул из одного кубка мертвую докси и принялся вычищать пыль с золотой награды за заслуги. — Если, конечно, какая-нибудь волшебница не хочет нам помочь.       Лили улыбнулась и тотчас же взмахнула волшебной палочной. Вся пыль, которая несколько месяцев покрывала полки, испарилась, кубки блестели от хорошей полировки. Сириус довольно потер руки друг о друга, спрыгивая с лестницы. Лили продолжала держать в руках кубок за заслуги перед школой Тому Марволо Реддлу. Сириус взглянул на него и буркнул себе под нос: «очередной выскочка». — Ты знаешь, кто это? — спросила Лили у Джеймса. Поттер лишь пожал плечами. — Можно узнать у кого-нибудь учителей, — предложил Джеймс. — Думаю, Дамблдор или Слизнорт точно его должны помнить. — Не удивлюсь, что он был одним из «слизней» нашего зельевара, — вмешался в разговор Сириус. — Слизнорт любит таких. Собирает из них «коллекцию».       Сириус с Джеймсом продолжали оставаться на местах в ожидании Филча. Они поблагодарили Лили за помощь, ведь без нее они бы драили зал наград еще несколько часов, если бы Сириус не погряз в плесени, от которой Лили его избавила. Парни заметили подавленное настроение девушки и пытались его улучшить своими шутками. Уже через четверть часа Лили перестала сопротивляться чарам однокурсников и вовсю смеялась вместе с ними. Она отметила про себя, что ей не хватало этой легкой беспечности очень долгое время. Периодически она переводила взгляд на Джеймса, который старался держаться с Лили более сдержано, нежели Сириус, который не умолкал. Поттер не мог оторваться от веселой улыбки девушки, радостных зеленых глаз, которые блестели под светом ярких свечей. От звонкого смеха затаилось дыхание. Он пытался впитать ее всю, наслаждаясь временем, проведенным вместе.       Лили почувствовав на себе пристальный взгляд Поттера, смущенно опустила глаза, а щеки залило ярко-красным румянцем. Ей было до сих пор стыдно перед Джеймсом за Мэри. Внутри неприятно кольнуло, когда она вспомнила, куда направлялась из библиотеки, когда Поттер посмотрел на время.

***

      Лили стояла за дверями Больничного крыла, в очередной раз боясь зайти внутрь. Она не первый раз приходит сюда и стоит за закрытыми дубовыми дверьми. Для себя она давно решила, что пора зарыть топор войны между ней и Мэри Макдональд. И даже Джеймс Поттер отходил на второй план, когда все мысли занимала Мэри. Лили винила себя, что поддалась темной магии и чуть не убила человека. Даже несмотря на то, что в этот момент она себя не контролировала. От этих мыслей стало паршиво. Чувство вины усиливалось с каждым днем, она хотела поговорить с Мэри, извиниться. Набрав воздуха в легкие Лили решительно вбежала в больничное крыло.       Мэри Макдональд располагалась на дальней кровати больничного крыла. Сон никак не хотел забирать девушку в царство Морфея, даже несмотря на зелья мадам Помфри, которые обладали успокаивающим действием. Она полусидя лежала на кровати, держа в руках книгу. Как только двери за Лили захлопнулась, взгляд Мэри на секунду бегло прошелся по Блэк, и она тут же его отвела, когда их глаза встретились. Лили вздохнула и решительно направилась к однокурснице, бежать обратно, как она это делала предыдущие дни, не было смысла. — Привет, — звук голоса Лили вывел Макдональд из раздумий, она не ожидала, что Блэк пришла навестить ее. Горькая улыбка тронула ее губы, и Мэри взглянула на Лили. — Пришла позлорадствовать, — хмыкнула она, и ее лицо исказила надменная усмешка. Лицо было бледнее, чем обычно, щеки впали, а темные волосы небрежно падали на ее острые плечи.       На тумбочке стоял букет алых роз, лепестки которых сменили свой цвет на желтый, когда Лили подошла к постели Макдональд. — Я хотела бы извиниться, — ответила Лили, из-за чего брови Мэри поплыли вверх. — За то, как началось наше общение, за вечные споры. За…       Она хотела сказать «за Джеймса», но осеклась, закусив язык. Макдональд это поняла. Она продолжала внимательно смотреть на Лили, переваривая слова однокурсницы. Голос Блэк дрожал, когда ее взгляд касался усталого лица Мэри, но Лили старалась держаться стойко, чтобы не выдать своего волнения. — Я знаю, что тебе не нравлюсь, — продолжала Лили. Мэри лишь фыркнула, скрестив руки на груди. — Но я хотела бы держать нейтралитет. — Ты же понимаешь, что мы не станем никогда подругами, — голос Мэри был жестким, но холод в ее взгляде постепенно рассеивался. — Ты права, ты мне не нравишься, и вряд ли это когда-нибудь изменится. Но я согласна зарыть топор войны.       Лили облегченно вздохнула, словно тяжелый груз упал с ее плеч. Однако последующие за этим слова Мэри вернули Лили в прежнее состояние. — При условии, что ты отстанешь от Джеймса, — добавила она. — Я не дура, Лили. Я вижу, как он на тебя смотрит, но я не готова и не хочу его делить с кем-то. Лили проглотила ком, который образовался у нее в горле. Слова Мэри будто бы подняли ее на поверхность.       Мэри протянула ей свою бледную холодную руку в знак примирения. Лили тотчас же сжала ее. Чувство вины за свой проступок постепенно рассеивалось, казалось, что именно прощения Мэри ей так не хватало. Хотя условия сделки выбели ее из колеи на короткое время, но Лили понимала, что это единственное верное решение для них троих. Джеймс и Мэри были до нее и должны оставаться после. Она не имела никакого права влезать в их жизнь, на которую давно были большие планы. Ей не было места в них. Джеймс принадлежал лишь Мэри, а она лишь разрушительный ураган, который так нагло и бестактно ворвалась, создавая беспорядок.       Оставив девушку за дверями лазарета, слезы хлынули из глаз Лили. Она надеялась получить облегчение от прощения Мэри, но на душе образовалась пустота, которая сводила с ума. Она несколько раз ударилась головой о деревянные двери, пытаясь заглушить боль, образовавшуюся внутри.

***

      Когда колокол прозвенел, то студенты мигом собрали свои вещи и поспешили на ужин. Лили до последнего оставалась в классе, прибирая ингредиенты для зелий. Профессор Слизнорт что-то писал в пергаменте, сидя за своим столом. Он то и дело фыркал под нос, заставляя пышные моржовые усы шевелиться в такт. Он нескоро заметил, что в кабинете остался кто-то из студентов. Заметив Лили, он расплылся в довольной улыбке и отбросил перо с чернилами в сторону. — Я восхищен вашей работой, мисс Блэк, — Гораций вырос перед Лили, держа в руках домашнее задание девушки. — Ваше видение волчьего противоядия совершенно удивительное. Я ожидал, что вы, как и многие ваши однокурсники напишите мне про оборотное зелье, Амортенцию или скажем… Феликс Фелицис.       Профессор продолжал восхищаться ее работой, за что наградил Лили легким румянцем. Но Лили совершенно забыла про задание, которое Слизнорт велел приготовить им на прошлой неделе о секретных ингредиентах волшебных зелий. Девушка наспех решила написать о своих экспериментах, работа над которыми временно затормозилась. — Только почему вы считаете, что оно должно отпугивать оборотней? — поинтересовался Гораций, тем самым ввел Лили в заблуждение. — А что вы об этом думаете, профессор? — спросила Лили, отчего хитрая улыбка озарила лицо профессора. — Я бы доработал несколько моментов, но… — он вновь взглянул на эссе Лили. — Я считаю, что вы на правильном пути, мисс Блэк. Я буду рад, если когда-нибудь увижу вас на страницах «Еженедельной микстуры». Я всегда очень горд за своих учеников.       На последних словах Слизнорт развернулся и направился к своему столу. — Простите, сэр, — Лили набралась смелости задать профессору один вопрос, который волновал ее несколько дней. Гораций продолжал улыбаться, глядя на Лили. — Знаете ли вы такого студента… Тома Реддла?       Улыбка в одну секунду испарилась с веселого лица профессора, между бровей залегла глубокая морщина, а взгляд стал ледяным. — В чем вы хотите меня заподозрить? — надменным голосом проговорил Слизнорт. Зрачки его бегали из стороны в сторону, а взгляд был загнанной в логово вампира жертвы. — Вас Дамблдор сюда отправил? — Извините, — Лили была напугана смене настроения профессора. Тот с каждой секундой вскипал все сильнее. — Я просто увидела его имя на одном из кубков в «Зале наград», только и всего.       Но ее слова не успокоили Горация, он взволнованно взглянул на нее, пытаясь понять, что Лили хотела узнать от него. — Я много лет ничего не слышал про этого студента, — соврал профессор, усы его странно вздрагивали с каждым вздохом. — Мне нужно идти, мисс Блэк. Всего хорошего.       Он выбежал из кабинета, оставляя Лили в еще больших раздумьях. Кем же был этот Реддл, что при упоминании одного только имени профессор Зельеварения стал не похож на себя. В голове Лили стало только больше вопросов, которые требовали ответа. Она пошла в библиотеку, чтобы отыскали любые записи о Томе Реддле. Найдя в архивах старые газеты, она собрала все, что есть и направилась в гостиную, чтобы изучить находку.       Гриффиндорская гостиная была как всегда заполнена студентами. Лили попыталась найти хоть одно свободное место, чтобы поработать с архивами, но все места были заняты. Она вновь прошлась взглядом по гостиной и столкнулась лицом к лицу с Джеймсом, который сидел за дальним креслом и играл с Питером в карты. На его груди мирно посапывала Мэри. Шум голосов ей совершенно не мешал, видимо сказывались успокаивающие зелья мадам Помфри.       Лили проглотила нервный ком и направилась на второй этаж. Джеймс проводил ее взглядом до самых лестниц, пока девушка не скрылась за пролетом.       На втором этаже было пусто. Лили смахнула предательские слезы с глаз, заперев дверь в комнату. Она вздрогнула, когда, подойдя к своей кровати, обнаружила на тумбочке дневник, который накануне сожгла в камине. Он аккуратно лежал, страницы у него были по-прежнему чистыми, несмотря на встречу с пламенем. Внутри девушки поселился страх. Все начиналось заново.