МарГоша: Третий сезон другой - Победит ли коварство?

***

      Четверо детей сидели на большой качели во дворе и смотрели на других детей с их игрой в песочнице, которая была для детей интересна, но не для четвёрки. Они считали себя слишком взрослыми для всего. — Машка, ну хватит меня обжимать! — возмутился Питер. — Я не обжимаю. Качели тесные для такой компании, как мы. — Вы еще подеритесь и нас заденьте с Лисой! — прошипела Вика. — Ну, и подеремся!       Питер и Машка начали пихаться и толкаться, что привело к тому, что Алиса и Виктория свалились лицом вниз с качелей. Встали, в крови у них носы, но вместо того, чтобы останавливать кровь начали лупить драчунов как сидоровых коз да со всей дури. А те кричали сильно, что малышня побежала к своим мамам даже говорить об этой драке, но пока Алиса и Виктория не разбили носы Пите и Марье не успокоились. Так они молча пошли домой к Алиске лечить свои носы в ее аптечке, истекая кровью по пути, хоть и все зажали себе носы кулаками, но не помогло. Еле доехали на лифте до этажа квартиры Ребровой. В аптечке нашли зеленку с перекисью, которую заливали друг другу в носы и из морозилки пельмени и всякую заморозку и приложили ее к носам своим и сидели на кухне и в гостиной на диване и, морщась от холода и боли в носу, но также еще дулись друг на друга. — Так и будем молчать, как на похоронах? — проговорил Питер. — Да, — ответила Вика и кинула в него лед. — Да вы вообще охренели и не фиг было пихаться начинать, Петя! — сказала Маша. Это всегда бесило Питера Петя это название. — Я не Петя, Маха. — Петя, ты тупица. А в Махе нет ничего обидного, — парировала рыжая девчонка. Лиса усмехнулась им. — Как малые дети вы. Я выместила все побившись. А вы продолжаете это склоч-шоу аж смешно. — Так ржи. Я пошел домой, — рыкнул Питер и, бросив пельмени обратно в морозилку, собирался сваливать от злобных фурий. — Ну, прости, не уходи, Питер, — попросила Алиса. — А пусть он уходит! — зыркнула на них Вика. — Вик! — Он меня спровоцировал на пихание и тоже пихался. Это он виновен, что мы тут с носами все разбитыми и на больничном будем неделю без школы, где можно на канате, как на тарзанке кататься или тронуть потолок прикольный в спортзале! — злилась Викуша.       Он психанул и вышел из квартиры Алисы Калугиной. Все косо смотрели на Викусю. — Молодец, довела его! — Не я начала его обнимать, а потому что Машка жопу отрастила, и меня к нему прижимало все время на качели! — фыркнула Викторка. — Это еще у кого жопа, а! Ты сама жирдяйка! — Нас Марго прибьет, если на белом диване будет, хоть пятно! — пригрозила Алиса.       Бесполезно они начали драку и на ковре появились капли крови. — Идиотки! Все день свиданий с подругами закончен. Вам пора домой. Надо мне все это смыть, пока мама не упала в обморок, а потом не поубивала всех! Но они продолжали драку. Она продолжалась минут двадцатью Алиса в них швырнула подушку. Не помогло. Она сгоняла за водой ледяной и подошла, и вылила на них. Подружки пофыркали, но не разошлись, и она им ударила в носы и сказала: — пошли вон мне все это убирать еще!       Они обиженно пошли домой. Она знала, что они передерутся и дальше, а потом помирятся, как обычно. А вот папе и Марго незачем знать о деталях, а то запретят общаться с ними, а ей их дружба была нужна, как глоток свежего воздуха во всем мире. Убиралась и злилась, что придется все еще и мыть тут, пока не пришли родители. Ей удалось убраться и сидеть с книгой, когда они пришли домой, и не заметила как бы их.

***

      Света устало лежала на диване и не знала, кого ублажает, так как насильник Славик попросил ей завязать глаза, что и было сделано. Он вставлял член ей в рот и прямо доходил до гланд своим большим пенисом. Ее рот он не жалел. Та чуть не задыхалась, но Слава не хотел, чтоб она подохла сейчас и резко вынул изо рта и вошел в ее пизду грубо и жестко не жалел ее душу и тело, схватил за губы грубо и со всей силы за волосы тягал и ебал ее, но ему надоело и тот вышел и развернул ее зад, а в пизду сунул толстый вибратор и там ей до крови все разорвал сзади, но продолжал трахать анал, пока он не станет большим из него не полилось что-то. Вышел и засунул в рот член со всем, что у нее было и та начала блеваться, но он ударил по груди сильно, не помогло, и только испачкался. Взял цепь и связал руки до боли и взял прищепки на соски. Начал ее смывать все грязь кока-колой со спиртом, что ей пекло, и она шипела, а он продолжал ее мыть этой смесью, которая раздражала ее тело, и те царапины все, а ему это возбуждало и он на мокрую ее лег своей тушей и снова вошел в нее и трахал, а ей было больно. Ее это даже уже не возбуждало и она лежала как бревно и только ждала, когда это закончится, но не заканчивалось. После Славика пришел следующий клиент и за ним еще и еще и так целый день. Она уже не чуяла ничего, но всем было похуй.       Отдали ей деньги в конце смены, но не паспорт и ее отпустили домой. Она пришла туда в квартиру, не жива, не мертва и на душ сил хватило, и почти засыпала уже и чувствовала себя гадко, омерзительно и позор ощутила сейчас в этом агентстве только за день, а не с парнями за деньги спать на спор вечно влипая и не могла уснуть, хоть, и устала от секса и насилия за день, но спать не могла и ворочалась, стоня от боли и проклинала красивое объявление и себя за доверчивость, которая ее подвела сильно. Не знала Светик, как изменить все и как вытащить свой паспорт. Как жить дальше с болью и с таким позором и просить сестру не желала о помощи. Светлана в кое-то веки хотела сама все решить, да решалась стать взрослой и вот ее трахают жестоко и она даже не может сказать прекратить это, так как тогда не получила бы денег за смену, работая проституткой и причем за отказ могли еще жестче что-то сделать. Вот же она вляпалась! «Паспорт надо вернуть срочно! Черт, я лучше бы легла под Костика Лазарева. Уж он бы так не издевался! Все тело болит от этих мудаков!» Она заплакала и ревела долго-долго, пока не отключилась от усталости, которая взяла свое и дала ей целительный сон.

***

      Серхио увидел киоск цветочный из окна своего лимузина, и остановить попросил водителя и вышел, сказав водителю, его подождать в машине. Гальяно вошел в киоск и купил 422 розы разных цветов: розовых, синих, красных. Что та выполняла аккуратно и не торопясь, создавая огромнейший букет, и сделала это красиво, шикарно. Гальяно щедро расплатился и дал больше стоимости за старательность продавщице девушке, она не хотела брать лишнее, но Гальяно покинул киоск, улыбаясь, и не взял сдачи и, положив букет на заднее сиденье поехал домой с водителем, чтобы не помять нежные цвета на коленях, которые были для нее — Эльвиры Волковой, помощнице по хозяйству: прекрасной, мудрой и сногсшибательной. Он сам не понимал причин дарения, но хотел. Подъехав к дому забрал букет и отпустил водителя быстро. Доехал на лифте до своего этажа и квартиры. Влетел в квартиру и почуял запахи еды вкусные. Застал Элу за приготовлением блинчиков с начинками. — Эла, это вам! — отдал ей в руки большой букет.       Она его взяла двумя руками в шоковом состоянии пребывала и прошептала полуслышно: — Спасибочки, господин Гальяно. За что? Я должна что-то выполнить? — Нет. Красивой девушке приятное сделал подарок. — Еще раз спасибо. — Пожалуйста. — Скоро все будет готово. Ой, их надо в вазу поставить.       И она помчалась за ней в чулан с букетом в руках и чуть ее не разбила, если бы Серхио ей не помог ее удержать. Она смутилась от чего-то, и они вдвоем налили воды, и поставили букет на пол в этой большой вазе, и Волкова продолжила готовить блинчики со сметаной. Вскоре она пригласила хозяина квартиры к столу, и они начали ужинать легким ужином, ага прям блинчики были нелегкими, так как жаренные, но вкусные они были очень. Эла мыла посуду после ужина и чувствовала тревогу за сестру, но не собиралась ей звонить первой из-за гордости и что задела ее сильно. Все, сделав, прилегла с книгой, уходя от тревожных мыслей в интересный сюжет романа, и успокоила так себя, но тревожные сны ей снились о Светочке, и так спала плохо.