Starlight

Ночной непроглядный мрак давно поселился в этой, уставшей от летней духоты, обычной, обставленной на скорую руку, квартире. Она не блещет квадратными метрами, высокими потолками, безразмерным пространством. Однако именно в эту тёмную ночь для этих двоих, что так крепко держат ладони друг друга под тонким, бамбуковым одеялом, она стала намного больше и уютнее. С улицы иногда доносятся звуки одиноких машин, освещая окна маленькой комнатки ярким, режущим глаза, пламенем. Потому, чтобы спрятаться от этого, они залезают в их уникальное, построенное из больших подушек и одеяла, убежище с головой, всё так же, не размыкая рук. Они слышат шумное дыхание друг друга во внезапно наступившей ночной тиши. И им обоим приходит на ум, что несмотря на скромные размеры их отдалённой от центра города квартиры, сейчас они попадают в свою огромную вселенную, что сейчас они открывают такой манящий мир друг друга. Он открывает глаза. С минуту он привыкает к густому мраку, а затем видит её подрагивающие ресницы и покусанную нижнюю губу. Её, сотканная из полупрозрачного стекла, голубая подвеска начинает едва различимо светиться. Но в нависшей над их головами ночи она похожа на холодный огонёк, который бы одинокий путник, попав на необитаемый остров, смог зажечь для себя в последней надежде на спасение. Она, словно не замечает свой искрящийся амулет. А он ясно видит застывшие дорожки слёз на её щеках. Он хочет прикоснуться к её прозрачной коже. Но прикованные пальцы к её тонким запястьям, словно леденеют в немом страхе. Что если он дотронется до неё, и её необычайный свет в ту же секунду погаснет? Мерцание голубого огонька на её шее становится заметно приглушённее, и он готов поклясться, что эта чёртова вселенная назло готова отобрать этот его медленно угасающий, такой близкий, но в то же время безумно далёкий и неприкосновенный, звёздный свет. Он глубоко вздыхает, и попавший на её светлую кожу поток воздуха заставляет её распахнуть глаза, что тут же так внимательно впиваются в него. Они лежат в полном молчании, рассматривая друг друга так, словно встретились секундой ранее впервые на забытой богом улице. Он отмечает, что её пальцы заметно холодеют. Ему становится страшно, потому он всеми силами пытается себя отвлечь глупыми сравнениями и мыслями, что так упорно вторгаются в его голову. Он прикрывает уставшие веки и видит в своём воображении себя дайвером, спускающимся на неизведанные глубины в толщи тёмного океана. Он плывёт неспешно, пытаясь разглядеть тот новый, не тронутый человеком мир, который во всей красе раскинулся прямо перед его кислородной маской. Он разгребает воду руками, словно упрямый падающий снег на его двор в канун рождества. Он видит каменные, затопленные пещеры, где-то вдалеке раскинулось коралловое поле красок. Но его не интересует это чудо природы, его упорно тянет вниз, к самому дну океана. Сможет ли он добраться туда? Он предпочитает отгонять эту мысль и не обращать на ноющую боль в мышцах внимания. Он готов плыть до потери сознания, пока не доберётся до своей призрачной цели, как перед его, привыкшим к водному полумраку, глазами возникает яркое голубое свечение. Оно движется из-под подводной глубины прямо на него. И он останавливается, сомневаясь, не опасен ли этот путь. А тем временем в ледяном, приближающемся свете он уже ясно может различить чей-то силуэт. Чем ближе этот силуэт, охваченный синем пламенем, становится, тем больше новых деталей в образе незнакомки ему открывается. Вот, он уже точно видит в таинственном блеске девушку, глаза которой приветливо распахнуты, а белокурые, недлинные волосы колышутся, словно от лёгкого ветра, подхваченные водным течением. Она одета в простую длинную, белую футболку, которая прилипла к её хрупкому телу. Она протягивает к нему тонкие руки, и он в свою очередь пытается дотянуться до неё. Её тонкие, розовые губы шевелятся, будто хотят что-то ему сказать, но коварная водная стихия съедает все звуки. Их пыльцы почти соприкасаются, остаётся пара дюймов. И его лёгкие разрываются от дикой, не щадящей боли. В баллоне закончился кислород. И он понимает это слишком поздно, пока пытается сообразить, как же он мог выпустить это из виду и сколько же времени провёл под водой. Он чувствует невыносимую боль, грудь жаждет кислорода, но доплыть до поверхности он уже не успеет. Голова идёт кругом, а тело внезапно становится невыносим тяжёлым. Он делает заключительный, болезненный вдох. Теряя сознание, последнее, что он видит перед собой, это её нежно-розовые губы, её светлые волосы, её бледно-голубое сияние. Он просыпается в холодном поту. И тут же его окатывает ещё одна волна страха: в его ладонях нет её тонких пальцев. Он вскакивает с кровати и тут же замирает. В льющемся из окна, густом лунном свете стоит она, удивлённо на него поглядывая. Затем склоняет голову на бок, улыбаясь нежно-розовыми, тонкими губами: - Это всего лишь плохой сон. Он сглатывает то ли от недавно пережитого ужаса, то ли от яркого контраста между сном и явью, то ли от её нежного образа, который в этот раз такой реальный и настоящий, что его можно коснуться и почувствовать при этом. Но ему страшно. Ему чертовски страшно, что с его необдуманным действием всё рухнет, исчезнет и никогда не вернётся. А он так отчаянно нуждается в ней. Он так много успел полюбить за этот короткий срок: её тихие шаги, её удивлённый взгляд, её короткие фразы и её привычку склонять голову набок. И он хочет, чтобы всё это оставалось с ним как можно дольше. Возможно, сегодня или завтра она растворится точно так же, как голубоватый свет её ожерелья. Но он никогда бы не хотел, чтобы этот короткий обрывок его памяти затерялся где-то с прошедшими годами его утерянной жизни. - Не бойся, - будто читая его мысли, тихо произносит она. Он быстро кивает. Встаёт с кровати, подходит к окну, становясь рядом с ней. На соседней улице горит старый, одинокий фонарь. И ему кажется, что если он станет точно так же одинок, то так ярко светить он больше не сможет. Не останется сил. Он поднимает глаза на усыпанное океаном звёзд небо и задыхается от нависшей над его головой красоты. Сейчас он чувствует себя ничтожно маленьким по сравнению с этим безграничным, мерцающим одеялом. Он переводит взгляд на неё, что так неотрывно следит за ним. Они встречаются взглядами, и её нежно-розовые губы вновь трогает красивая улыбка. Он ловит себя на мысли о том, что больше всего на свете хотел бы прикоснуться к этим губам. Даже если она после этого навсегда для него исчезнет. Она улыбается ещё ярче, и ему кажется, что сейчас она способна затмить лунный свет и то погасшее на её шее голубое свечение. - Сделай то, что хочешь. И он забывает удивиться тому, как умело она проникает в его мысли. А лишь поддаётся неизвестно откуда взявшемуся смелому порыву и, притянув её хрупкое, несопротивляющееся тело к себе, оставляет на её, как выясняется, невероятно мягких губах невесомый поцелуй. Тут же отстраняется, проверяя, не исчезла ли она, оглядывая её со всех сторон. Но она здесь. Она реальна. И она всё ещё стоит рядом с ним, улыбаясь так же ярко, как прежде. - Только не исчезай, - просит он, обхватывая её тонкую талию. - Не сегодня. Она встаёт на цыпочки, чтобы дотянуться до его лица и вновь тонет уже в более смелом поцелуе. Пусть против него встанет сейчас хоть вся огромная вселенная, теперь он знает, что пока она в его руках, он не станется здесь один, как тот старый фонарь на соседней улице.