Загадочная приправа

      Уже через три минуты он благополучно уснул. Не зря же славился своей способностью спать где угодно, даже стоя. Разбудил его опять-таки лопоухий малыш: просто впился своими острыми зубками в большой палец на правой ноге. Выматерившись, Хён почувствовал, что на кухне что-то горит. Он только собрался было позвать Джеджуна, как вспомнил, что того нет дома, и именно он, Хёнджун, должен был присмотреть за кашей, стоящей на плите. Дёрнув ногой, он отобрал свой обслюнявленный пострадавший палец у кровожадного ребёнка и поскакал на кухню. Каша подгорела только снизу, но запах стоял ужасный. Открыв окно, Ким постарался спасти то, что осталось от предполагаемого завтрака для маленьких чемпионов, ибо родители с детства внушают своим чадам, что именно эта каша помогает вырасти сильным и здоровым. Хёнджун соскрёб сверху то, что ещё не успело подгореть, а саму кастрюльку залил водой и поставил в раковину.       Пока он разбирался с кашей, в кухню заполз тот же ушастик. Хён решил, что тот проголодался, поэтому, усадив его себе на колени, принялся потчевать ребенка «спасенной» кашей. Но тот после первой ложки, положенной ему в рот, тут же выплюнул все обратно, причем попал прямо в лицо кормильцу. Выматерившись ещё раз, Ким снова опустил карапуза на пол и принялся отмываться. Часть варева попала ему в рот. Подумав, какой же гадостью является эта каша, так как привкус горелого был довольно сильным, Хён решил больше не рисковать быть оплеванным еще и другими детьми и просто вывалил все в унитаз, беспощадно смывая бесполезное уже варево. Тогда-то и пришел Джеджун.       Дже довольно быстро сумел купить всё необходимое. Он, в отличие от своего друга, не боялся слухов, спровоцированных покупкой памперсов, ибо все знали, что у него куча сестёр, а следовательно и племянников, вернее, племянниц, так как в их семье пока рождались только девочки. Уже в подъезде он почувствовал неприятный запах подгоревшей еды. Ускорившись, Дже убедился, что именно из их квартиры тянет горелым и принялся лихорадочно искать ключи от квартиры. Нащупав их у себя в кармане, он, суетясь, только со второго раза попал в замочную скважину. Открыв дверь, он, автоматически захлопнув ее за собой, рванул на кухню, где уже хозяйничал товарищ, а практически голая, если не считать самодельного памперса, копия Минни сидела на полу.       — Хён, что случилось, почему у нас так воняет? — Джеджуну еще хотелось верить, что всё в порядке.       — Ничего особенного, — Хёну было стыдно, что он не справился с таким простецким заданием, как присмотреть за кашей, — просто твоя каша пригорела немного, а когда я попытался покормить этого спиногрыза, — тут он указал пальцем на ребенка, сидящего на полу с обиженной моськой: на лице у того была вселенская скорбь, — он просто оплевал меня.       Тут Дже не выдержал и расхохотался.       — И правильно сделал, ты-то сам попробовал то, что получилось?       — Немного, — Хён отвел глаза, потом снова поднял их на друга: — но это не значит, что можно плеваться. Хватит с меня и того, что он меня обоссал. И вообще, я в няньки не набивался, сам меня попросил. Если что-то не устраивает, я с удовольствием уйду, — рявкнул он под конец, чтобы хоть как-то притупить чувство вины.       — Ладно, не бесись, сейчас приготовлю другую кашу, как положено, на молоке.       С этими словами Ким-старший бросил сумки на стол, вытащил из одной из них упаковку памперсов и, взяв мини-Чанмина на руки, прошел в гостиную. Уже оттуда донёсся его крик практически на ультразвуке. Сейчас даже Джунсу позавидовал бы тому, какие высокие тона выдавал его хён.       — Хёнджун! Ты это видел?       Товарищ ломанулся на звук и буквально остолбенел. Дети расползлись по всей комнате. Тот, что был похож на Ючона, сидел под полкой, на которой лежали разные журналы, штуки три книжки и несколько томиков манги. Эту полку Ючон специально повесил низко, потому что любил читать, валяясь на полу у телевизора, а вставать, чтобы дотянуться до нормально висящего книжного шкафа ему было лень. И вот теперь по вине этого ленивца его маленькая копия не просто там сидела, а жевала уже вторую, судя по остаткам на полу, книжицу. Личико мини-Ючона сплошь было помечено оттисками печатных страниц, а на пухлой щечке отпечаталось лицо из какой-то манги, правда, кверху ногами. Сам ребенок, разрывая очередную страничку, запихивал ее себе в рот. Блондинистый попастик, ползая на четвереньках, носом гонял по комнате футбольный мяч Джунсу, который тот потерял на прошлой неделе. И где только нашел? Третий ребенок, тот что с родинкой над губой, практически стоял, держась за диван. Ну как стоял, он крутил попой под музыку, льющуюся из динамиков телевизора. Звуки популярной песенки дополняло детское пыхтение, спровоцированное физическими нагрузками. Малыши были абсолютно голыми, так как Кимы не стали их будить, чтобы смастерить памперсы, подобные тому, что был надет на подобии Макса. И посреди всего этого великолепия застыли двое взрослых, один из которых был с ребенком на руках.       — Хён, объясни мне, что здесь происходит?       Тот смотрел на происходящее, и у него в голове не укладывалось, как они могли все это успеть, он-то с кашей возился всего ничего. Поэтому Ким и ответил другу:       — Сам не знаю, когда я на кухню ушёл, они все еще спали.       — А как каша подгорела, я же просил тебя выключить через десять минут? Опять уснул? — Джеджун знал о способности своего товарища спать в любом месте и в любом состоянии.       — Ну да, есть немного, — почесал в затылке лидер дабблов.       — Немного?! Ты говоришь, «немного»?! А вот это, — обвёл он всё руками, — что по-твоему? — Джеджун, перехватив мини-Чанмина левой рукой, правой постарался отнять у «глотателя книг» очередную страничку вместе с остатками томика, после чего раздался громкий рёв, и малыш, пытаясь оторвать свою попку от пола, снова потянулся к полке.       — Да, представь себе, немного, — заорал Ким-младший, пытаясь перекричать мини-Ючона, который практически бился в истерике в правой руке взрослого мужика, держащего его поперёк живота. — Когда я шёл на кухню, чтобы выключить твою долбаную кашу, они все спали, даже этот говнюк, — ткнул он пальцем в того ребёнка, что сидел на левой руке Кима-старшего и заинтересованно наблюдал за происходящим. Хёнджуну даже показалось, что глаза маленького бесёнка блеснули негодованием, будто он понял, что именно его сейчас оскорбили. Попытавшись не акцентировать на этом внимание, Хён продолжил: — И вообще, будешь на меня орать, я уйду, и сам тут крутись со своим детским садом! Я не виноват, что у твоих одногруппников фантазия через край бьёт. Убить их за подобный розыгрыш мало!       — Ладно, не ори, детей напугаешь.       — В жопу детей! — не мог успокоиться Хён. — Если бы не твои придурки, я бы ещё лет десять не знал, что такое памперсы! — швырнул он на пол пакет с детскими подгузниками, который почему-то прихватил, когда бежал из кухни в гостиную.       — Хён, успокойся. Понимаю, я тоже не в восторге от того, что натворили шалопаи, но дети в этом не виноваты. Давай, раз уж они все проснулись, наденем на них на всякий случай памперсы, и я пойду готовить кашу, а то этот маленький монстр скоро сожрёт меня, — мотнул головой Джеджун, пытаясь вырвать своё многострадальное ухо из зубов голодного малыша.       Кимы практически из сил выбились, пока «наряжали» детей в памперсы. Маленький любитель книг требовал доступа к литературе, пришедшейся ему по вкусу; танцор даже в процессе надевания подгузника продолжал крутить попкой и дергать ножками, очевидно придя к выводу, что так даже удобнее: ноги, которые раньше были заняты тем, что держали своего хозяина в вертикальном положении, теперь были свободны, что тоже затрудняло задачу взрослым; футболист также размахивал ножками, пытаясь пнуть недоступный на данный момент мяч; и только маленький кусачий обжора спокойно перенес процедуру, совершенно не мешая парням, и вёл себя весьма послушно.       — Фу, — облегченно вздохнул Хёнджун, — не думал, что данная процедура займет так много времени, — он провел рукой по влажному лбу, вытирая выступившую испарину. — А ты просто профессионал, — хмыкнул он, глядя на то, как товарищ ловко управляется с последним малышом.       — Так у меня практика богатая, — улыбнулся тот, вспоминая, сколько памперсов он поменял и пелёнок перестирал, сидя с племяшками, будучи дома на каникулах, пока не исполнил свою мечту и не стал трейни S.M. Entertainment.       Буквально через полчаса вся компания сидела за столом. Взрослые на стульях, а малыши — по одному на каждом колене у парней. И если танцор и любитель печатных изданий, сидящие у Хёнджуна, ели спокойно, послушно открывая попеременно ротики, то с их собратьями было не всё так просто. Джунсу так и не смог смириться с потерей мяча, который плохие дядки отобрали у него, пытался как можно больше нашкодить и плевался кашей во все стороны. Джеджун, честно говоря, не знал, что делать с противным ребенком, пока помощь не пришла откуда не ждали. Мини-Минни, которому надоело наблюдать, как очень вкусная рисовая каша летает по столу, пачкая всё и вся, с размаху стукнул своим крепким кулачком по уху вредителю, после чего раздался рёв обиженного футболиста.       — Ну зачем ты так? — пожурил Дже малыша за самоуправство, хотя сам был весьма доволен, так как не смог бы так радикально действовать, как маленький обжора. — Ему же больно.       Ребенок только выразительно посмотрел на взрослого своими большими и влажными оленьими глазами: нефиг, дескать, едой разбрасываться. На этом их своеобразный диалог прекратился, любитель мяча успокоился и уже больше не бузил, а справедливый малыш стал получать в два раза больше каши.       День прошёл относительно спокойно. Детям дали вволю наиграться, не ограничивая особенно их передвижения в отдельно взятой комнате. Разве что книги от маленькой копии Ючона убрали подальше, а то неизвестно как скажется на растущем организме малыша абсолютно несъедобная и весьма посредственная литература. Поэтому мальчик по большей части просто лежал и мечтательно смотрел в потолок. Кто знает, что «курилось» в этой загадочной головке…       Пару раз спокойствие нарушили вопли Хёнджуна о том, что памперсы засранцам он менять не будет, как и предупреждал. Ну так его никто и не неволил. Джеджун очень споро справился со всем сам, ему это не доставляло абсолютно никакого дискомфорта. Это же дети, в конце концов. Вот если бы взрослые одногруппники обделались и потребовали своего внимания по этому поводу, тогда да, это было бы проблемой, а так мелкие карапузы, разве может быть что-то чудеснее детишек? Если они, конечно, не шкодят без меры.       Спать детей уложили в той же гостиной, добавив одеял. Сами парни легли на диван и опять валетом.       Джеджуну снился странный сон. Они снова гуляли по Бора-Бора, используя свободное от съёмок время. Макне увязался за хёном, опасаясь, что рассеянный старший может потеряться или того хуже: пристанут к красивому парню местные аборигены, и привет, украдут, как пить дать украдут, а оказать сопротивление он не сможет. Хотя почему вдруг Минни решил, что сам сможет справиться с ситуацией, непонятно, но сомнений по данному поводу не было. Поэтому Шим шагал вслед за Хёном, подозрительно глядя по сторонам, оценивая восхищённые взгляды обращающих на них внимание людей, даже не подозревая, что добрая их половина относится именно к нему.       А любопытный Хиро набрёл-таки на лавочку, торгующую различными приправами, хозяйкой которой была весьма странного вида старуха. Выглядела она непривычно. Кожа больше походила на пергамент, морщин было слишком много. Одета женщина была в какую-то тунику, явно не первой свежести, казалось, что она того и гляди рассыплется на глазах, настолько была ветхой. Однако, несмотря на всё это, торговка совсем не производила отталкивающее впечатление. Напротив, этому человеку почему-то захотелось поверить, по крайней мере Джеджуну, потому как сопровождающий его Чанмин настойчиво требовал покинуть странное заведение. Но Ким не торопился, у него был бзик: он из каждой поездки привозил что-то новое, так как любил экспериментировать с едой. Дже разглядывал склянки, стоящие на прилавке, пытаясь попеременно понюхать ту или иную пряность. Как вдруг хозяйка оживилась. Улыбаясь, показывая свои прокуренные чёрные зубы, она спросила, глядя на красивого парня, который так заинтересовался её травками:       — Есть ли у тебя мечта, красавчик?       Смутившийся Джеджун ответил, что да, конечно же есть, после чего женщина продолжила:       — Возьми вот эту смесь. Когда будешь готовить, подумай о том, чего бы тебе больше всего хотелось. Увидишь, это поможет трезво оценить, стоит ли об этом мечтать.       Джеджуна словно подбросило, он проснулся и растормошил спящего друга:       — Хён, я понял. Я всё понял. Это были не дети, вернее, дети, но не посторонние, это на самом деле были Юнхо, Джунсу, Ючон и Чанмин, только совсем маленькие.       — Дже, ты сбрендил? Дай поспать, — Хёнджун не любил, когда его будили, и из сказанного товарищем он, честно говоря, не понял ни слова, так как находился ещё под впечатлением от сна, в котором красивая брюнетка… впрочем неважно, но досмотреть надо бы.       — Ты не понимаешь, я тебе говорю, что…       — Спать, — пробормотал вновь отключающийся Хён, пяткой почёсывая вторую ногу.       — Эх, — только и смог произнести Дже, но уже знал, что дёргать однофамильца сейчас — дело неблагодарное. Поэтому и сам решил поспать. Утро вечера мудренее.       Утро встретило друзей в весьма плачевном состоянии, обоих Джунов мучил жуткий сушняк, поэтому проснулись они практически одновременно, если не считать удара пяткой в нос Хёнджуну, прилетевшего от друга, что лежал рядом с ним валетом.       — Хей, Дже, ты чего лягаешься? — еле открыв глаза, зарычал Хён.       — Ой, прости Хён, мне приснилось что-то страшное, вот я и попытался защититься.       — Угу, заодно и нос мне подправить.       — Да ладно тебе, снова пластику сделаешь, — пожал плечами Джеджун.       — А может тебе тоже маленько выправить? — прищурившись спросил Хён.       — Что ты, я приверженец натуральности, — испуганно замотал головой Хиро.       — То-то ты вчера так буфера той девки мял, — заржал его товарищ. — Ты реально думаешь, что её третий размер натурален?       — Ой, да ладно. Отстань, у меня и так голова трещит, ещё ты заставляешь вспоминать вчерашнее.       — Аналогично, пошли опохмелимся. Я надеюсь, у тебя в заначке пиво есть, как обычно?       — Вот честно, не знаю. Последнее время мелкий тоже пристрастился к выпивке, поэтому никаких гарантий дать не могу.       — Пристрастился или пристрастили? — снова заржал Хёнджун, явно намекая на старшего, который в последнее время сблизился с макне на почве любви к алкоголю.       Хиро вдруг показалось, что всё это уже было. Он глянул на свои ноги, рядом с которыми лежал Хёнджун, которому Дже и заехал пяткой в нос. И тут он всё вспомнил, стоило произнести слово «мелкий», которое послужило своеобразным толчком.       — Хён, а почему мы не в гостиной, а в спальне уснули? Как мы сюда попали?       — Не знаю, как ты, а я сюда сам дополз вчера. Слушай, Дже, давай всё-таки опохмелимся, а то сушняк замучил.       — Как сам? А как же дети? — Дже не мог понять, что же произошло.       — Какие дети? Бро, ты совсем повернулся на своём материнском инстинкте. Я тебе говорил, что это до добра не доведёт, — почесал затылок товарищ.       Джеджун молча, игнорируя слова друга, вскочил и кинулся в гостиную. Каково же было его удивление, когда он увидел, что в той всё было по-прежнему, даже книги и томики манги лежали на той же нижней полке, куда их кинул Ючон. Хиро побежал в сторону комнаты лидера и Ючона. Открыв дверь, он увидел спящих на своих постелях парней, балконная дверь была открыта, и лишь тихое шуршание движущейся от ветра занавески да сопение спящих нарушало тишину. В комнату младших Дже даже не пошёл, ибо понял, что увидит там аналогичную картину. Поэтому направился сразу на кухню, где уже слышен был звук хлопающей двери холодильника — это Хён искал там пиво или минералку. Молодой человек сел за стол и принялся всё анализировать. Он не мог толком понять, наяву всё произошло или же во сне. И решил, что второе предположение было верным, ибо даже Хён ни о чём подобном не помнит. Поэтому он решил никому ни о чём не говорить, чтобы над ним снова не посмеялись.       Позже проснулись остальные. Друзья вынуждены были выслушать кучу наставлений о том, как себя вести нельзя.       А Дже так и оставался весь день потерянным, но одно он понял точно: заводить детей он пока не готов.