Загадочная приправа

      Друзья, плюнув на всё и вся, решили оторваться по полной. Девочки уже переключились на других посетителей, ибо товарищи совсем уже не обращали на них внимания, перейдя за ту грань, когда женские прелести интересуют гораздо меньше, чем пакости, которые ты можешь совершить, когда пятую точку так и тянет рвануть на поиски приключений. А парни практически облизали всю фигурку рыбки, высказывая ей свои желания. Дже захотел, чтобы на заднице замучившего своими поучениями и двинутого на своём дурацком перфекционизме лидера вскочил огромный прыщ, который никто кроме него, Джеджуна, не сможет помочь «победить», а уж Хиро постарается. Следующим желанием было, чтобы Джунсу хотя бы на денёк превратился в настоящего дельфина и наорался так, дабы неповадно больше было кричать по-дельфиньи. Нет, ну реально достал же этот писк. А потом передумал: пусть лучше у Су, что всегда со своим эгьё оставлял в тени остальных мемберов, на самом деле вырастут крылья, тогда старший будет с наслаждением по одному пёрышку их выдёргивать.       Услышав, насколько его друг кровожаден, Хён только головой качал, но сам далеко от товарища не ушёл. Ибо первым его пожеланием было, чтобы у лошадки, Чонмина, выпали передние четыре зуба, дабы он не улыбался так лучезарно, отбивая девчонок у остальных одногруппников и лидера в частности. А то совсем уже обнаглел. И вообще берегов не видит: никакого уважения к нему, лидеру группы. А ещё макне Хёнджунг пусть каждое утро почтительно кланяется ему и говорит о своём уважении к старшему, а то в последнее время только собакой и называет. И вовсе он не собака, а щеночек. Тут Хёнджун стукнул по столу кулаком, заставив подпрыгнуть и икнуть от неожиданности уже задремавшего было Джеджуна, в своих видениях с особой жестокостью расковыривающего прыщ на подтянутой заднице лидера остью от белоснежного пера Джунсу, наслаждаясь болезненными воплями.       У Дже следующим было желание, чтобы вездесущий макне перестал таки издеваться над хёнами, и чтобы уши у него стали как у слона, дабы хорошо слышал старших.       — По-моему, он и так у вас слышит лучше всех, даже то, чего не должен, — заржал Ким из дабблов, вспоминая, как макне ДБСК, подслушав разговор хёнов о недостатках остальных, два месяца шантажировал их, угрожая рассказать всем, чьи «кости были перемыты», как именно их «чехвостили», заставляя каждый выходной — благо их не так много было — кормить себя любимого в самых лучших ресторанах.       — Ну хорошо, — согласился с доводами друга Дже, — тогда уточним: не просто слышал, а именно слушался.       — Ну, тут, думаю, размеры ушей не помогут, — всё лыбился Хён. — Вот ни разу не слышал, что слоны, у которых уши больше, лучше поддаются дрессировке.       Джеджун задумался. Да, действительно, лидер дабблов был прав.       — Ладно, тогда пусть у него в самый ответственный момент не встанет на девушку, за которой он вот уже полгода ухлёстывает.       — Дже, это удар ниже пояса, — неловко мотнув головой, поводил указательным пальцем из стороны в сторону перед носом друга Хёнджун. Глаза Джеджуна собрались в кучу, стремясь к переносице, в попытке уследить за указующим перстом. А товарищ продолжил: — Да и сам посуди, на ком оторвётся Макс, если у него что-нибудь не срастётся с этой девкой? А если, не дай бог, узнает, кто к этому руку приложил? Хотя в данном случае уместнее было бы сказать «приложил язык», — ухмыльнулся Хён, скосив глаза в сторону облизанной рыбки. — Он же тебя вместо неё поимеет, причём, возможно, в полном смысле.       — Ой, — пискнул Ким-старший, он как-то совсем не подумал об этом. Макне в гневе — это не для слабонервных, а уж если он находится рядом с виновником своих бед — вообще неадекватен. Тут, пожалуй, даже Юно не помощник со своими навыками хапкидо, да ещё с прыщом на заднице… красивой, подтянутой заднице. Дже даже глаза закатил. Потом, тряхнув головой, отгоняя непрошенные картинки, решил: — Ладно-ладно, умеешь ты произвести впечатление, аж мурашки по коже побежали.       — Я-то тут при чём, просто предупреждаю тебя, чем всё может кончиться для твоей плоской задницы, которая мне по-своему дорога, — снова заржал Хён.       — Вот не поверишь, она и мне дорога, — поддержал его друг.       Взвесив все «за» и «против», где «за» — это придумать что-нибудь настолько каверзное, чтобы зловредный Мин даже мысли больше не допускал о неуважительном отношении к старшим по группе, а «против» — это причитания собственной задницы по поводу расправы над ней любимой в случае неудачи, Дже решил выбрать нейтральный вариант: пусть макне просто уважает его как хёна, почаще ходит с ним выпивать, ведь давно общеизвестно, что определённое количество выпивки делает даже врагов друзьями, тогда как слишком большое её количество наоборот: может сделать друзей врагами. Потом Ким-старший захотел, чтобы Ючон, который во время их вылазок в бары только себе и подливал, благодаря чему выпивал больше Хиро, которому потом приходилось тащить пьяного соулмейта на себе, всё же поимел совесть и снизил скорость пития до нормальной по меркам самого Джеджуна. Хотя Дже, конечно, несколько сгущал краски, так как Чонни чаще всего сам в состоянии перебирать ногами, а когда нет, то Хиро просто нанимает кого-нибудь, но это не важно, ибо никто не должен пить быстрее, чем он, Хиро Ёнун Джеджун. Потом Дже вспомнил, как он хочет иметь детей, даже всхлипнул. Хёнджун его страсть к отцовству не разделял, считал, что рановато ещё связывать себя семейными узами, он ещё не нагулялся, да и Дже, скорее всего, как только поймёт, что такое ответственность за семейный очаг, передумает. А тот, немного пофантазировав на тему, как он нянчится с собственными малышами, баюкает их, исполняя колыбельные, кормит с ложечки, вытирает сопливые носы, глупо улыбаясь, вытер свои увлажнившиеся глаза и на этой ноте с желаниями решил завязать, приготовившись выслушать, чего ещё хочет Хёнджун.       А у того не было никаких претензий к Кюджону и Ёнсэну, и в их отношении подленькое «я» молчало. Поэтому поцеловав рыбку в последний раз, Хён предложил расплатиться и пойти ещё куда-нибудь. Дже только кивнул в ответ, так как был абсолютно солидарен с товарищем.       Расплатившись, они двинулись в сторону общаги Суперджуниор, дабы прихватить с собой Хичоля, который всегда поддерживал такие вот спонтанные вылазки и всегда был за всякого рода безобразия.       Уже изрядно пошатываясь, друзья добрели до пункта назначения. На пороге их встретил Канин, который, уперев руки в бока и прищурившись, принялся вещать, пытаясь донести до затуманенного мозга (очевидно одного на двоих), насколько неприлично являться вот так без предупреждения в чужое жилище:       — Чего припёрлись? Опять Реллу спаивать? Так он и без вас нехило справляется.       — Ты чего, Кканин? — от неожиданности Джеджун даже заикаться начал, но пока он пытался связать несколько слов, Енота снова понесло, так как ответы на чисто риторические вопросы, заданные пьяной парочке, были ему абсолютно не нужны:       — У вас что, навигатор на нашу общагу настраивается только по пьяни? На трезвую голову и не дозовёшься: дел много, мелкие хулиганят, времени нет и т.д, и т.п. А сейчас все дела разом кончились, и вы решили почтить нас своим вниманием? Или у ваших мелких крылья выросли, и они стали ангелами во плоти?       — Ой, Канин, — схватился за голову Хёнджун, — не надо так быстро. Мы не успеваем тебе ответить.       — Да вы, похоже, даже услышать не успеваете, судя по вашему виду.       Действительно, пьяные товарищи стояли напротив Канина и, нахмурив брови, искренне пытались что-то понять, но из всего потока сказанного вычленялись только несколько слов, и потому на лицах парней весьма красноречиво отображался тяжёлый мыслительный процесс. А Джеджун так и вовсе заткнул правое ухо пальцем, чтобы всё, что влетело в левое, через правое голову не покинуло. Но прозвучало волшебное слово «мелкие», и его понесло:       — Да, тебе хорошо говорить. Твой Реук просто золотой мальчик, никаких с ним хлопот, напротив, ещё и группу всю кормит.       — Точно, — поддержал товарища второй Ким, — наконец-то говорящий и слушающий были на одной волне, поэтому всё сказанное другом «усвоилось» исключительно, и Хён смог таки вставить свои три копейки. — А наши-то? Чего только не вытворяют. Совсем от лап отбились, никакого уважения к старшим. Того и гляди, чтобы на пинок спросонья не нарваться, — грустно посмотрев своими щенячьими глазами на оппонента, закончил свою речь Ким.       — Да вы что, а Кюхён у нас, по-вашему, что, совсем белый и пушистый? Кстати, — повернулся он к Джеджуну, — это именно твой Чанмин занимается подстрекательством. Совсем мне пацана испортил.       — Это кто ещё кого испортил… — начал было возмущаться Хиро, даже немного протрезвев от обиды и совершенно забыв, что ещё несколько минут назад они с Хёнджуном строили из себя жертв своих же макне, жалуясь на малолетних мостров. Но тут друг дёрнул его за рукав, заставляя отвлечься, не дав даже начать обвинительную речь в адрес Кюхёна.       — Вот видишь, а мы что говорим, — продолжил Хён, как только Дже замолчал. — Даже твоего мальчика с толку сбил, — хмыкнул он, вспоминая проделки этого самого «мальчика», который прекрасно обходился без подстрекательства со стороны. — И это только Чанмин, а мой, думаешь, лучше? Брр, — тряхнул головой Хён. — Ты посочувствовать нам должен, а ты «крылья», «ангелочки», — и вновь эта обиженная моська наказанного за лужу на полу щенка.       — Ладно, — Канину даже как-то стыдно стало, — проходите. Чего уж там. —Ему искренне стало жаль незадачливых хёнов, которых третировали собственные макне. Попробовали бы у него так, он бы живо мозги на место поставил, если только это возможно путём поджопника. Но, судя по тому, что порядок в их семье соблюдался, взаимосвязь всё же была, причём прямая, ибо способ был действенным.       — О, мальчики, проходите, — радушно улыбнулся гостям Итук, вовсе не удивляясь их появлению, будто это было в порядке вещей. Пойдёмте на кухню, Рёук бутербродов наделал — всем хватит.       «Мальчики» быстро, пока хозяева не передумали, просочились на кухню, где добрая половина семейства «Суперов» сидела за столом и с аппетитом за обе щёки уплетала сандвичи. Рёук, довольный тем, что его стряпня очень высоко ценится, сновал по кухне между холодильником, микроволновкой и столом.       — Приветик, — Шивон радушно указал на свободное место за столом. — Садитесь. Вы к Хичолю? — спросил он и, дождавшись ответного кивка, продолжил: — Его нет, они с Кибомом решили сегодня прогуляться до игрового зала на соседней улице. Теперь Синдереллу с Белоснежкой за уши не оторвать от монитора. Сочувствую, но сегодня он вам не товарищ, — широко улыбнулся лошадка.       — И да, они, сволочи, даже меня проигнорили, меня, самого главного игромана Вселенной Суперджуниор, — с набитым ртом пробубнил Кюхён, пытаясь не выплюнуть всё запиханное в рот и пальчиком подбирая те крохи, которые всё же вылетели во время короткой обвинительной речи. Макне действительно был обижен, и остальные члены группы могли только сочувственно покачать головой. Причём сочувствие это относилось совсем не к Чо, а к тем, кто посмел его так безжалостно «кинуть», даже не задумавшись о последствиях. А вот судя по моське Кюхёна, который, автоматически пережёвывая кулинарный шедевр, созданный неугомонным хёном, сейчас сидел прищурившись, очевидно витая где-то в своей параллельной вселенной, где все виновные в данном инциденте наказаны весьма жестоко, он об этом не просто задумался, а даже составил план мести.       Джеджун и Хёнджун только кивали, уподобившись китайским болванчикам. Из всего услышанного они усвоили только одно: Хичоль вне зоны доступа, пока у них с Кибомом не закончатся деньги, и это надолго, так как только вчера Кибом получил гонорар за роль в фильме.