Единственный грех Джувии

Мавис села на серый стул. Сейчас она оказалась в прошлом, наверное, уже десятого волшебника, но пока что не знала кто это. Вермилион начала осматриваться по сторонам. Она находилась в темной комнате с старыми обшарпанными стенами. Не успела блондинка толком осмотреться, как послышался детский плач. В помещении где она находилась резко зажегся свет. Старая лампочка начала издавать похожие на потрескивания звуки, а к комнате начал кто-то подходить. Благодаря свету Мавис смогла заметить детскую кроватку с маленьким ребенком. Кроватка как и стены комнаты была старой и обшарпанной, но Вермилион куда больше интересовала девочка лежащая в ней. Первая уже собиралась подойти к младенцу как дверь открылась и на пороге стояла девочка лет пяти. Пепельные волосы были чуть ниже плеч, а большие голубые глаза пронзающе смотрели на детскую кроватку. Девочка мягко улыбнулась и подошла к ребенку. Блондинка сразу узнала в пепельноволосых Миру и Лисанну, но ей было интересно где Эльфман и что это за место.  — Лис, — старшая Штраус провела рукой по голове своей сестры, — ну не плач. Мавис как зачарованная наблюдала за этой картиной. С самого маленького возраста Мире приходилось не легко, но сейчас блондинку больше волновало, где находятся родители пепельноволосых.  — Сестренка Мира? — в дверях стоял худенький мальчик. На вид ему было не больше трех. До Вермилион сразу дошло кто это.  — Эльфи! — Мира прикрикнула, — иди спать!  — Но… — пепельноволосый опустил взгляд на пол и пошел прочь от комнаты. Картинка поменялась и теперь она наблюдала за битвой пепельноволосой девочки лет так десяти и какого-то мелкого демона.  — Уйди! Уйди прочь! — Мира прикрывала руками своих младших брата и сестру. Она надеялась, что существо из преисподней сжалится над ними и отпустит, но как же она ошибалась… Демон накинулся на старшую Штраус и уже собирался разорвать ее на мелкие кусочки, как девочку окружил черный свет и стал поглощать его. Буквально через секунду дым пропал, а демона не было. У пепельноволосой было странное предчувствие и она посмотрела на свою правую руку. Старшая Штраус округлила глаза от ужаса. Рука была вся в волдырях и шрамах, а еще постепенно покрывалась темно-синей корочкой. Она ужасно зудела и болела. Эльфман посмотрев на руку старшей сестры упал в обморок, а ничего непонимающая Лисанна пыталась потрогать ее. Мира беспомощно упала на колени. Неужели это проклятье? И как ей теперь жить? Картинка опять поменялась и Вермилион оказалась в каком-то старом доме. В нем же сидела и вся семья Штраус, а за окном стояла толпа людей с вилами и что-то разъяренно кричала.  — Проклятая! Проклятая! — как на повторе говорили люди, — убирайся!  — Да как вам не стыдно! — Мавис удивленно посмотрела на младшую Штраус. Лисанна со злость смотрела на разъяренную толпу.  — Лис, пожалуйста, не надо, — тихим и хриплым голосом произнесла Мира, — прошу… Мавис подошла к какому-то розовому цветку. История Миры показалась ей весьма впечатлительной и грустной. Семье Штраус довелось пережить не мало испытаний. Вермилион уже прошла через воспоминания еще десятерых магов, но почему-то до сих пор хорошо помнила историю дьяволицы. В саду с розовыми цветами сидела молодая пара. Красивая светловолосая женщина держала в руках маленького ребенка, а темноволосый мужчина ласково смотрел на нее и ребенка. Мавис уже догадывалась кто этот мужчина с ребенком. Макао совсем не изменился… К паре подошел высокий аловолосый мужчина. Он с презрением посмотрел на них. Макао сжал руку в кулак.  — Уходи! — крикнул волшебник. Вермилион с интересом наблюдала за картиной происходящей перед ее глазами.  — Пф. И что ты мне сделаешь? Покажешь парочку своих фокусов? Какое же ты ничтожество, — хриплым и полным презрения голосом проговорил аловолосый. Мавис сжала руку в кулак. Ей было неприятно слышать такое о ее друзьях и магах в целом.  — Да как ты смеешь? — женщина испепеляющим взглядом посмотрела на мужчину.  — Хихи, — это было последним, что сказал аловолосый. Дальше Мавис помнила все как в бреду. Торчащий из живота женщины нож, Макао с лицом полного отчаяния, бессознанное тело аловолосого мужчины и плачущий Ромэо… Пускай у Макао было всего одно яркое воспоминание, но какое. Первую до сих в дрожь бросает при одном лишь воспоминании этой картины, а ведь после истории Макао прошло уже пятьдесят магов. Мавис прикусила губу. Остался еще один маг и вот она у цели. Но кто же последний? Вермилион начала вспоминать всех через кого уже прошла.  — Хм. Странно. Вроде бы все, — блондинка пыталась вспомнить кого упустила, но из размышлений ее вывел детский плач. Мавис удивленно расширила глаза. Она увидила себя стоящую напротив кровати с женщиной и ребенком.  — Макаров… — тихо произнесла Вермилион. Ей было неприятно вспоминать те времена. Ведь из-за нее погибла мать Макарова и Мавис было страшно представить, что будет если он об этом узнает… Первая с интересом наблюдала за историей Шестого мастера ее гильдии. У этих воспоминаний было чему поучиться. У Макарова была интересная жизнь полная всяких приключений и необычных событий. Он дважды чуть не умер и Первая переживала, что из-за нахлынувшей эпидемии смерти Шестому не избежать. Вермилион поджала губы. А ведь если б не мастер она бы тут не стояла… Мавис осмотрелась. Воспоминания Макарова закончились, а это значит…  — Ну здравствуй, Вермилион…