Будто ничего и не произошло

      Стоял морозный вечер. Прохладный ветер приятно обдувал лицо, а тихий шелест травы навевал ощущение умиротворенности и покоя. В небе бледно сиял лунный диск, погружая природу вокруг в спокойные холодные оттенки. Куда не кинь взгляд простиралась бескрайняя пустошь, колышущаяся на ветру как огромное темное море и редко прерываемая низкорослыми деревьями.       На поваленном стволе одного из таких деревьев, сгорбившись, сидел ищейка. Его отсутствующий взгляд, в котором читались отстраненность и незаинтересованность в окружающем живописном пейзаже, уперся в землю. Непонятно сколько еще бы он так просидел, если бы не раздались шаги. Услышав их, командир вздрогнул и моргнул, но попытки оглянуться на источник шума не предпринял.       — Эй, Пипс, ты чего тут делаешь?       — Сэр? — совершенно неудивленно отозвался ищейка, наконец посмотрев в его сторону. Из взгляда сразу пропала вся безразличность, он стал цепким, будто пытающимся прочитать что-то у Лорда на лице. — Мне захотелось подышать свежим воздухом. Вы почему здесь? Что-то хотели?       Хейтер обошел ствол и брезгливо отряхнул дерево, но все же сел рядом.       — Не спалось. Я подумал, может и ты не спишь. А так и есть, ищейки донесли, что ты с корабля мрачный как флерт вышел.       — Для них я всегда мрачный как флерт, — буркнул Пиперс, снова опустив взгляд на землю.       Хейтер хрипло рассмеялся.       — Не скажу, что они не правы, — немного погодя, Лорд добавил: — Но сейчас ты мрачнее, чем обычно. Что-то случилось, Пипс?       Командир опять поднял глаз и вперил взгляд в Хейтера. Тому стало немного неуютно, но он все же продолжил.       — Поди уже десяток планов выстроил и опять весь в своей рабочей суете? — смешок. — Галактику, конечно, надо завоевывать, но ты хоть на пару дней угомонись, а.       Пиперс несколько секунд не шевелился, а затем отвернулся. Пальцы рук, сложенных на груди, начали отбивать дробь.       — Ведете себя, будто ничего не произошло. Ну что за театр.       Лорд уже собирался что-то сказать, но Пиперс его перебил.       — Вот скажите, сэр, Вам нечего от меня скрывать?       Хейтер на мгновение впал в ступор, а затем нервно прыснул и попытался отшутиться.       — От тебя попробуй что-то скрыть, Глазастый.       Командир замер и повернул голову прямо, все еще не смотря на Лорда. Последовала пауза.       — И все-таки?       Хейтер покашлял в кулак и оттянул «воротник» мантии.       — Ну, возможно, я взял несколько печенек с кухни, когда ты запрещал портить аппетит перед обедом. Но надо было лучше их прятать, ясно? Если бы не я — так какой-нибудь…       — Прекратите, — Пиперс зажмурился и сцепил руки в замок, положив на них подбородок. — Вы если не знаете, то догадываетесь к чему я веду.       Хейтер сначала замолк, а затем, видимо, вспомнил что лучшая защита — это нападение.       — Да ни флерта подобного, Пипс! — беспокойно огрызнулся Лорд. — Скажи прямо, прекращай тянуть зборнака за хвост!       — Вы правы. Пожалуй, я просто тяну время.        Ищейка снова замер, понимая, что это последний шанс отступиться и просто промолчать. Но он им не воспользуется.       — Термодинамика, да? Гравитационные ловушки… — командир невесело усмехнулся. — Вы правда хотите чтобы я поверил, что на Вас просто снизошло озарение?       Хейтер замолчал и с нечитаемым выражением лица следил за ищейкой.       — Вы врали все это время. Притворялись, что ничего не смыслите в том, на основе чего действовали сегодня. Гроп, даже такая мелкая деталь, как имена солдат! Вы и тут постарались. А корабль! Когда Вы вообще успели так оборудовать его? Он даже построен был по моим чертежам.       Хейтер уже открыл рот чтобы что-то сказать, но Пиперс продолжал.       — А я ведь даже не обратил внимания на это сначала. Ну, как не обратил. Я был впечатлен, шокирован, обрадован, в конце концов. Но не посчитал это чем-то подозрительным или неестественным. Все было идеально. Сейчас, наверное, этот вымученный интерес о моем самочувствии должен был полностью завершить сегодняшнюю картину?       Лорд больше не пытался ничего сказать, видимо, поняв что это бессмысленно. Между ними повисла тишина, слышен был лишь тот же шелест травы на ветру.       — И Вы ведь лгали мне, играя в дурачка. А я-то думал, что знаю Вас лучше кого угодно.       Молчание.       Командир прищурился и тихо выдохнул.       — Но все-таки я не думаю, что имею права Вас судить. Просто, скажем… неприятно, что все оказалось ложью.       Ищейка выпрямился и в упор посмотрел на Лорда.       — На все есть своя причина, так? Вы спасаетесь от чего-то? Или же… от Вас нужно спасаться? — Пиперс горько усмехнулся. — Не думаю, что теперь поверю в ответ, даже если Вы его дадите.       Расстегнув куртку, командир вытащил половинку золотого медальона и сжал его в руке, чувствуя как легкие наполняются вязкой черной жижей и дышать становится все сложнее.       — Я ведь даже не знаю теперь, кто Вы вообще.       Собираясь с мыслями, ищейка снова замолчал. Но вскоре, не отводя взгляда от кулона, заговорил снова:       — В любом случае. Сначала я не желал этого разговора, но рад, что он произошел. Не хотелось бы в дальнейшем притворяться, что я ничего не понимаю.       Лорд, внимательно смотревший на него все это время, наконец подал голос:       — И… что теперь?       — Теперь? Все должно прийти в норму. Сейчас мы просто вернулись туда, откуда начали. И я не хочу что-либо менять.       Командир встал с дерева и, развернувшись, наткнулся на удивленный взгляд. Или он просто был подан как удивленный?       Ищейка болезненно сморщился.       — Я все еще обязан служить своему Лорду. И я продолжу Вам подыгрывать, будто ничего и не произошло, в этом плане мне все равно, что Вы скрываете и какие цели преследуете, — командир запнулся. — И последнее. Правда, не знаю, много ли это будет значить для Вас… Вы всегда сможете на меня положиться, сэр. Что бы ни случилось. Серьезно.       Пиперс вздохнул, засунул руки в карманы куртки и съежился от резкого порыва ветра.       — Если Вы не против, то я пойду на корабль. Здесь холодно.       Шаги удаляющегося ищейки вскоре стихли, словно никогда и не раздавались. На пустоши снова скорбно завывал ветер, а на бревне снова сидела одинокая фигура.       Будто ничего и не произошло.