Phantom. The Oldest Story

Наше утро началось рано. Я проснулась от тихого стука в дверь. Первое о чем я подумала спросонья "Какой сегодня день?" - и сразу вспомнила, что сегодня воскресенье, день почты, но почему так рано? Я одним глазом смотрю на мадам Жири, которая тихо и мягко подошла к двери, открыла, молча приветствовала и взяла письмо у гостя. Я слышу тихий шепот, но не могу понять о чем они говорят.        Каждое воскресенье нам приносят почту. Многие балерины постоянно получают письма от своих родителей. Каждое воскресенье они ждут почтальона, чтобы получить столь жданную бумагу с весточкой от своих близких.       Мадам Жири молча взяла письмо, тяжело вздохнула, подошла к Жизель и легко дотронулась до ее плеча. Девушка проснулась, посмотрела на нашу "театральную" маму (ведь мадам Жири была нам, как мать. Она взяла в балетную школу многих сирот, чтобы детей ждала лучшая участь, не же ли детский дом. Она свято верила, что из каждого ребенка, будет великая звезда Балета). Она посмотрела и спросила:        -Почта?- тихим, сонным голосом спросила Жизель.  Мадам Жири вздохнула и молча отдала письмо.        - Это от папочки!- весело сказала балерина.         От этой радостной фразы проснулись и другие балерины, что были в нашей комнате. Все девочки начали перешептываться и везде стоял шепот "А где же наши письма?", "А там есть мое?", "А можно мне?".          Мадам Жири приложила палец к губам что означал жест тишины.  В следующий момент в комнате стояла тишина, и только было слышно всхлипы Жизель. При легком свете свечи можно было рассмотреть слезы на маленьком и бледном лице. Она села на кровать закрыла рукой лицо и уже не сдерживая себя, громко разревелась. Все подружки сбежались вокруг бедной девушки и стали ее успокаивать. Всем стало ясно, что смерть добралась и до дома маленькой Жизель. В нашем балетном коллективе много кто уже осиротел из сирот что были ранее.          И это столь горечное событие сразу напомнило мою жизнь. Я маленькая. Мне 5 лет. Я не помню свою мать, она умерла когда мне был всего 1 год. Меня вырастил папочка. Отец Густав Дае, известный шведский скрипач. В молодости он объехал весь мир, выступая на концертах с великими композиторами. Самым большим достижением отца, стал Париж. Выступления в Великой опере Опера Популяр. Но после смерти матери, он чаще и чаще отказывался от поездок. Он выступал в соседних селах на свадьбах, днях рождения и похоронах. Это был его единственный заработок. Мои самые яркие воспоминания, когда я была постарше. Мы бегали с отцом по поместью, играли в салки на лугу, часто ходили на берег к морю. Еще чуть старше, папа учил меня петь. Его уроки я запомню на всю жизнь. Мы уже ходили вместе на все праздники. Он играл, а я пела. Скоро мы переехали во Францию, в Париж, на маленькую уличку, не далеко парижской оперы. С каждым днем я видела, как отец угасал. Болезнь медленно его съедала. И вот пришел день когда папа позвал меня на серьезный разговор. Он рассказал, что с он становится старым и скоро его не станет. Также он рассказал, что однажды в Париже после одного из больших концертов к нему явился ангел с небес. И отец рассказал ему про меня, про мой голос, мое пение, мою красоту, а самое главное про мою любовь к музыке. И отец попросил Ангела, следить за мной после его ухода, вести меня по светлому пути, а главное никогда не отстранять от музыки.        Уже перед самым уходом, папа написал письмо своей хорошей знакомой. Это была балетмейстер Парижской оперы Опера Популяр Мадам Жири. Она проводила у нас каждый свободный вечер, и была в тот день, когда папы не стало. Но перед смертью отец позвал меня и сказал:       -Любят не за красоту, а за душу.          Это были последние слова папы. Еще пару вдохов и его не стало. От этих воспоминаний с меня хлынули слезы. Я задыхалась. Горький ком обиды на жизнь все возрастал и возрастал в горле. Я резко встала, подбежала к вешалке, схватила длинный, теплый халат и выскочила. Я бежала по лестницам, запахиваясь в халат, как бы прячась от не существующего холода. Лестница, снова лестница, коридор, лестница, холл, лестница и вот я бегу по главному холлу, не оглядываюсь. Из-за слез в глазах все размыто, а в прочем и не важно, дорогу к отцу я знаю. Я передвигаюсь быстрым шагом, вперед не смотрю. Первый раз за много лет, я рассмотрела какой красивый пол в этом в холле. И я не замечаю как ко мне приближается фигура. Я проношусь мимо и задеваю своим плечом человека. За такую неосторожность я решаюсь поднять глаза, оторвать их от столь красивого пола. И тихим голосом сказать:       -Простите.          Я отворачиваюсь не дожидаясь ответа и стараюсь быстро уйти, но от долгого пути по лестницам и всем коридорам оперы, мои ноги устали, по этому шаг меняется с быстрого на спокойный. Я не видела кто это был, знаю что только мужчина. Наверно он из хора, но это не важно. Пройдя шагов десять, я слышу мужской голос.       -Кристина? Это ты? - удивленно спросил мужчина. Я оборачиваются, пытаюсь рассмотреть фигуру, человека, что меня воскликнул и не могу поверить, неужели это он...