Жизнь без тебя невозможна

POV Мария

      — А потом она говорит, что станет самой главной наложницей шехзаде, родит ему наследников, и станет Валиде султан. Зазнавшаяся особа, — мы с Азизой хатун и Махфирузе хатун сидели на тахте в спальне, в которую меня переселили сегодня днём, по приказу Мустафы.       Я видела, с какой завистью на меня смотрела одна из новеньких девушек. Но мне просто не нужна была эта комната. Я не смогу спать здесь одна, поэтому получила разрешение на то, что бы Азиза и Махфирузе жили со мной. Я боялась даже не одиночества, а боялась за свою жизнь. Не каждую же ночь я буду проводить с Мустафой в его покоях.       Страх за себя появился ровно тогда, когда мне даровали эти покои и сундуки с подарками. Именно в тот момент ко мне подошла одна из девушек, чьё имя была Айше. Это была та самая девушка, которую готовили для Мустафы на сегодняшнюю ночь. Я не стала разочаровывать её тем, что не окажется она в покоях шехзаде ещё долго. Но один её взгляд поселил в моей душе страх и переживание.       Не хочу терять благосклонность Мустафы и его любовь. Я пообещала себе, что никому его не отдам, и стану главной женщиной в его сердце и мыслях. Во что бы то ни стало я должна сделать всё это.       — Мустафа ей не достанется, я уж позабочусь об этом, — проронила я. В дверь постучали, и в комнату зашел Кираз Ага.       — Мария хатун! Что за сборище ты тут устроила? — мы с девушками встали и поклонились Аге.       — Кираз Ага, мне дали позволение на то, чтобы Азиза и Махфирузе жили со мной, — весело сказала я. — Чего ты так разнервничался?       — Госпожа приказала тебя прийти к ней! Немедленно пошли!       — Махидевран Султан? Я в чём-то провинилась перед госпожой? — неужели меня вышлют из дворца?       — Не дури мне голову! Наргизшах Султан позвала тебя! Не заставляй её ждать! — Кираз Ага выбежал из комнаты. Мы с девушками переглянулись, и я пошла вслед за ним.       — Кираз Ага, что госпожа хотела? — я догнала Агу только возле выхода из общей комнаты.       — Мне не докладывали. Велели тебя привести. Иди скорее! У меня ещё дел много! — Кираз Ага махнул рукой и исчез в толпе гарема. Странный он, всё-таки. Суетливый, будто всё самое важное сделают без него.       Я направилась в покои султанши, и у входа столкнулась с верным другом Мустафы. Если я не ошибаюсь, то его зовут Ташлыджалы эфенди.       — Мария хатун! Рад вас видеть во здравии, — мужчина переменился в лице в секунду. Я поклонилась ему и посмотрела на дверь.       — Я тоже рада вас видеть. Вы здесь с шехзаде Мустафой?       — Шехзаде пошёл к Наргизшах Султан по поводу её свадьбы. Он хочет выдать её замуж.       — И за кого же? — Госпожа мне сегодня говорила про свадьбу, но она говорила лишь о своих мечтах. Неужели её выдадут замуж? Она же совсем ребёнок.       — Шехзаде предоставил султанше самой решить, за кого она хочет замуж, — сказал Ташлыджалы.       — Но она ведь совсем ребёнок ещё! У меня на родине девушка замуж может выйти по достижению двадцати лет! — мне было жалко эту девушку, которой приходится идти на поводу у закона.       — Таковы правила нашего государства. Ей пора выйти замуж, — с грустью сказал мужчина.       — Странные правила, — проговорила я. Дверь распахнулась, и из покоев вышел довольный шехзаде. Мы все поклонились ему, и на моём лице проявилась улыбка.       — Ташлыджалы, передай моей Валиде, что надо начинать приготовления к свадьбе. Надо найти моей дочери подходящего жениха! Главное правило — Наргизшах должна сама выбрать его, — проговорил мужчина и пошёл в сторону своего кабинета, не обратив на меня никакого внимания.       — Я пойду, госпожа меня звала к себе, — сказала я грустным голосом, и вошла в покои султанши. Девушка сидела на тахте и утирала слёзы. Я поклонилась ей и подошла ближе.       — Госпожа, с вами всё в порядке? — я хотела утешить бедную девушку, но та остановила меня.       — Мария, приходи завтра. Оставь меня одну, — проговорила султанша. Мне оставалось лишь послушаться её и выйти из покоев. Что у них произошло?       Пройдя пару шагов, я посмотрела в окно и увидела, что уже закат. Сегодняшний закат был необычно прекрасен. Яркие лучи вечернего солнца словно пронизывали листву, озаряя всё вокруг золотистым светом. Уход солнца сопровождался пением птиц, отправляющимися в страну снов, вместе со своими птенцами. Дворцовый сад выглядел прекрасным, именно сейчас мне хотелось оказаться в этом саду. Я вспомнила записку, переданную мне утром. Если эта записка была от шехзаде, то он уже ждёт меня в беседке! Ах, я ведь могу опоздать!       Я стремительно пробежала мимо гарема, не слушая крики девушек, которые зачем-то меня звали. Что мне их слова, когда меня ждёт Мустафа. Выйдя из дворца, я очутилась на густой лужайке. Чуть влажная трава щекотала мои щиколотки, отчего по телу пошли мурашки. Тёплый ветер развивал мои волосы, давая им свободу и играясь с ними. Засыпающая природа встречала меня на пути к беседке.       Это место находилось недалеко от входа, так что я быстро нашла дорогу. В свете уходящего солнца я увидела силуэт мужчины. Он будто светился со всех сторон. Это был шехзаде Мустафа. Он сидел в профиль, и казался мне ещё прекрасней, чем сегодня утром, когда я покинула его покои. Я тихо подошла к входу в беседку, и еле могла скрывать улыбку. Находясь так близко к нему — я не могу себя контролировать. Сердце трепещет, словно бабочка, рвётся из груди, хочет улететь куда-то далеко, хочет рассказать любимому о чувствах. Ноги будто перестают меня слушаться. Мелкая дрожь проходит по телу, и кажется, что это всё сон. Кажется, что утром я проснусь, а мой принц исчезнет, и жестокая реальность нападёт на меня.       Я пыталась совладать с собой и произнести хоть слово — но губы словно пересохли, а голос совсем пропал. Я лишь улыбалась и смотрела на Мустафу, не могла оторвать от него глаз.       — Мария, — мужчина заметил меня и повернулся ко мне. Я тут же опомнилась и поклонилась. Мужчина подошел ко мне и нежно провёл рукой по моему лицу.       — Шехзаде, простите меня, я заставила вас ждать, — тихо проговорила я, смотря ему в глаза.       — Тебя я готов ждать вечность, — сказал он, и нежно накрыл своими губами мои. Я не стала отпираться, и ответила на этот поцелуй. Мне хотелось показать всю мою любовь в этом поцелуе, и с каждой секундой поцелуй становился всё глубже и горячее. Тёплая рука Мустафы аккуратно легла на мою талию, и мужчина прижал меня к себе. Мне хотелось раствориться в руках Мустафы.

***

      На улице давно стемнело, но Мустафа не желал возвращаться во дворец. Мы медленно гуляли по саду, и мужчина рассказывал мне прозу. Я слушала его нежный голос, и он будоражил меня. В какой-то момент я чувствовала, что могу потерять самообладание и натворить что-нибудь. Но чуть тёплый ветер приводил меня в чувство, и я продолжала слушать Мустафу.       В тени замка и в свете луны мой взор упал на цветущие белые цветы. Их форма напоминала мне цветы, которые росли по всей Англии. Это были розы. Прекрасные белые розы, чей аромат нечаянно напомнил мне о доме и родных, оставленных на произвол судьбы. Я смотрела на эти цветы, и к горлу подкатывал ком. Неужели всё время мне что-то будет напоминать о моей жестокой судьбе? Неужели я никогда не избавлюсь от этого гнетущего чувства скорби и печали?       — Мария, тебя что-то напугало в моих словах? — спросил меня шехзаде. Но я словно не услышала его. Меня манили к себе эти проклятые цветы. Мне хотелось их потрогать и вдохнуть аромат. Хотелось хоть на мгновение оказаться дома.       Я подошла к большим кустам и опустилась на землю. Запах этих роз тут же вскружил мне голову. На миг мне показалось, что я слышу голос матери и отца. Я слышала, как мама звала меня ужинать, напоминая, чтобы я не рвала розы. Я слышала, как отец говорил ей, что я уже не маленькая, и розы рвать не стану. В этих розах я видела своё прошлое, я чувствовала своё будущее. Но насколько верно это будущее?       Я чувствовала, что не просто так оказалась именно в этом месте, так далеко от родины. Может быть, мама была права, когда говорила, что я особенная, и что я пришла в этот мир для особой цели? Мама всегда знала всё наперёд. Она всегда говорила мне, что я не простой ребёнок. Я помню её тёплые руки, когда она обнимала меня или причёсывала. Я помню сильные руки отца, которыми он поднимал меня, чтобы я могла подёргать его за волосы, когда была ребёнком. Я помню счастье в глазах родных, когда я помогала им. Я слишком много помню. Но я просто не хочу забывать этого. Этот период моей жизни был очень длинным, чтобы забыть его, и стать простой рабыней в гареме шехзаде.       По моему лицу градом текли слёзы. Я беззвучно плакала, глядя на эти прекрасные цветы, которые причиняли мне столько боли одним своим видом, своим запахом. Я должна совладать с собой. Со своими эмоциями. Я должна быть стойкой ради своих родителей, брата. Ради того, кого выбрало моё сердце. Наспех вытерев лицо от слёз, я встала и вернулась к шехзаде Мустафе. Мужчина всё так же стоял на одном месте и смотрел на меня с непонимающим взглядом.       — Простите меня, шехзаде! Я виновата перед вами, — я встала напротив мужчины и поклонилась ему. Мустафа с улыбкой провёл рукой по моим волосам.       — Это совершенно нормально, когда человек плачет. Но впредь — я больше не хочу видеть, как ты плачешь! Не смей больше расстраиваться! — его голос тут же стал серьёзным и властным. Сейчас я почувствовала рядом с ним настоящую силу. На секунду мне стало страшно, но этот страх вмиг улетучился, будто тучи рассеялись над землёй.       — Простите, если я вас огорчила, — я подняла голову и улыбнулась. — Шехзаде, можно вас просить?       — О чём же? — Мустафа притянул меня к себе и обнял меня.       — Я хотела бы отречься от своего прошлого. Хотела бы начать жить с нового листа. Я бы хотела стать одной верой с вами, — тихо сказала я. Мустафа усмехнулся.       — Неужели нельзя? — грустно спросила я.       — Почему же, можно. Но для начала я дам тебе новое имя, — мужчина на секунду задумался. — Теперь тебя будут звать Хатидже.       — Хатидже, — медленно проговорила я, словно смакуя своё новое имя на вкус. — Красивое имя. Что оно означает?       — Оно означает «родившаяся прежде времени».       — Так я же родилась точно в срок, — с улыбкой сказала я.       — Так звали одну из жён пророка Мухаммеда. Говорят, что она была очень красива и добра ко всем, — ответил Мустафа. — Твоя доброта и красота могут сравниться с ней. Ты прекрасна настолько, что когда я увидел тебя — дыхание перехватило. Так же звали мою тётушку, покойную Хатидже Султан, сестру повелителя.       Я засмущалась от слов Мустафы. Если бы сейчас было светло, то мужчина увидел бы мой румянец от смущения.       — Шехзаде, вам не пристало признаваться обычной рабыне в своих чувствах, — проговорила я.       — Иногда и шехзаде может отступать от правил, — проговорил мужчина и прильнул к моим губам.

POV Автор

      На следующее утро гарем гудел от новости, что шехзаде не принял в своих покоях Айше хатун. Он просто не появился в своих покоях. Всю ночь шехзаде и Мария хатун провели вместе, в одной из дальних комнат, где им никто не мог помешать, и никто не мог их найти. Лишь Ташлыджалы знал о местонахождение престолонаследника.       С самого раннего утра Махидевран султан бесновалась. Она не могла смириться с тем, что Мустафа пошёл поперёк её словам, и связался с Марией хатун. Женщина ещё не знала, что этой ночью девушка стала мусульманкой и родилась с новым именем и новой жизнью.       До самого обеда шехзаде и Хатидже хатун не выходили из покоев. Им обоим не хватало ночи, чтобы насладиться друг другом. Девушка несколько раз собиралась уйти, чтобы дать мужчине позаниматься делами. Но стоило девушке надеть платье, как оно тут же оказывалось на полу, а из её уст вырывались сладкие стоны наслаждения.       Девушка до сих пор не могла поверить, что её судьба была предопределена заранее, на небесах. И именно сейчас она окончательно отпустила своё прошлое и приняла новую себя.

Спустя восемь месяцев.

      Восход солнца летом ранний. От прикосновения солнечных лучей пробуждается природа: весело щебечут птицы, листва разворачивает к солнцу свои ладони, радостно порхают яркие бабочки, начинают работу муравьи, жучки. Плоды покрываются румянцем от соприкосновения с теплыми и ласковыми лучами. И травы, питаясь земными соками, набирают силу, поднимаются к солнцу.       К середине дня солнце зависает в зените, воздух раскаляется, поэтому лучше играть в тени или же купаться в водоеме.       К вечеру жара спадает. Солнышко устало и уходит, уступает место раннему месяцу. Они некоторое время видны на небе одновременно. Затем к месяцу постепенно присоединяются первые звезды, небо становится темнее, глубже.       Каждый вечер на большой веранде собираются несколько компаний из девушек, чтобы поужинать и обсудить прошедший день.       За прошедшие восемь месяцев в жизни этих девушек не происходило ничего интересного — они всё так же жили в гареме шехзаде Мустафы, мечтая попасть к нему на ложе, родить ему сына и стать Хасеки. Лишь одной девушке удалось несколько раз попасть в покои наследника, но продержаться там всю ночь — не удалось.       — Азиза хатун, где же твоя подруга? Что-то её давно не видно. Неужели наш шехзаде рассердился на неё, и выслал из дворца? — Назенин хатун, блондинка с большими зелёными глазами, громко рассмеялась от сказанных слов, и презрительно посмотрела на Азизу хатун, которая была готова придушить это девушку. Но Хатидже строго настрого запретила ей это делать.       — Она ужинает вместе с Махидевран Султан. Если ты не забыла, то она носит под сердцем ребёнка нашего шехзаде! — ответила Махфирузе хатун.       — Она так яростно оберегает двери покоев шехзаде. Ещё ни одна девушка не смогла попасть туда. Неужели она боится, что кто-то уведёт его у неё? — Махфирузе продолжила разговор, прерванный из-за Назенин.       — Не знаю. Вспомни, что стало с Айше хатун, после того, как она третий раз оказалась на ложе шехзаде Мустафы, — Азиза хатун тяжко вздохнула. Она вспомнила лицо несчастной Айше хатун, которую увидела повешенной в комнате, куда её переселили после ночи с шехзаде. Девушки знали, кто причастен к этой смерти, но предпочитали забыть о жестокости своей подруги.       — Дай Аллах, чтобы с ребёнком всё было хорошо. Ты видела, что в последнее время Хатидже ходила бледная и её всегда трясёт, — Махфирузе искренне переживала за Хатидже хатун.       — Аминь, — ответила Азиза, как тут же в комнату ворвалась Фидан калфа, а за ней бежал Кираз Ага. Они оба были взволнованы.       — Что это с Фидан калфой? — спросила Махфирузе у Азизы.       — Не знаю, — пожала плечами Азиза хатун.       Фидан калфа распахнула дверь в хамам и подлетела к лежавшей на полу Хатидже. Девушка была бела как сама смерть. Фидан калфа трясла девушку, но та не реагировала. Девушка была без сознания       — Хатидже хатун! Да что же с тобой такое? Хатидже хатун!       Чуть приподняв голову Хатидже, Фидан заметила, что из-под тёмных волос текла кровь. Калфа очень боялась, что ей попадёт от Махидевран Султан и шехзаде Мустафы.       В хамам вошла стража, и они унесли девушку в лазарет.       — Аккуратней несите! Она же беременна! — кричала калфа на стражу. Донеся девушку до лазарета и положив на койку, стража удалилась. Фидан калфа передала девушку лекарям, а сама поспешила к госпоже, сообщить о случившемся.       — Госпожа моя, у нас несчастье! — калфа вошла в покои после разрешения, и тут же рассказала всё Махидевран Султан. — Хатидже хатун поскользнулась в бане и ударилась головой! Она вся в крови!       — А ребёнок? — женщина вскочила с тахты. Она смогла принять Хатидже хатун и даже наладила с ней отношения. Она больше не казалась ей врагом. Женщина видела, насколько искренне Хатидже хатун любит её сына и как сильно к ней привязались Наргизшах Султан и шехзаде Мехмед.       — Не знаю, султанша. Она сейчас в лазарете, лекари с ней! — ответила Фидан.       — Дай Аллах, чтобы с ребёнком и с ней всё обошлось, — женщина схватилась за голову и села обратно на тахту. Мустафа доверил жизнь этой девушки ей, и она дала слово, что всё будет хорошо. Уже полгода Мустафа находится в Стамбуле, и даже не знает, что Хатидже хатун носит его ребёнка.       — Госпожа, скоро возвращается шехзаде. Дай Аллах, чтобы девушка поправилась к тому моменту.       — Аминь, Фидан, — тихо проговорила Махидевран Султан.       На дворе настала ночь, а лекари до сих пор пытались привести Хатидже хатун в чувства. Девушка лежала на койке, и цвет её лица можно было сравнить с простынёй, на которой она лежала.       — Как она? — в лазарет зашла Фидан калфа. Лекарша тут же подошла к ней.       — Мы не смогли привести её в чувства, но кровотечение остановили. С ней и с ребёнком всё в порядке, — сообщила женщина.       — Хорошо. Пойду, сообщу госпоже. А ты лично отвечаешь за эту женщину! С тебя спрос будет, если что-то случился с ними, — пригрозила Фидан калфа и вышла из покоев.

POV Хатидже

      Почему так холодно и мокро? Где все? Куда делись все голоса? Почему погасили свечи? Мир резко погрузился во тьму и холод. Я не чувствую совсем ничего — ни страха, ни боли, но отчаяния. Совсем никаких чувств.       О Аллах, где же я? Что ждёт меня впереди? Куда делись все краски мира? Мамочка, забери меня, прошу! Отец, помоги мне, выведи меня отсюда. Как страшно умирать. Но я не хочу этого! У меня появился смысл жизни. Мой ребёнок. Мой Мустафа. Только ради них стоит жить. Я должна жить!       Пульсирующая боль в затылке дала мне знак, что я ещё не умерла. Я буду бороться за своё счастье. Я буду жить, не смотря на все козни судьбы.

POV Автор

      Хатидже распахнула свои голубые глаза. Перед ней тут же возникло лицо незнакомой женщины. Она с улыбкой смотрела на Хатидже и улыбалась.       — Наконец-то пришла в себя! Сообщите госпоже! — кому-то крикнула женщина.       — Где я? Что со мной? — Хатидже хатун провела взглядом по комнате и увидела кучу белого цвета.       — Ты в лазарете. Тебя нашли в хамаме, ты поскользнулась и ударилась головой, — лекарша пощупала голову девушки. — Голова не болит?       — Нет, голова не болит. А вот живот болит, — девушка положила руку на живот. — Мой ребёнок жив?       — Как видишь, жив. Кто тебя вообще пустил одну, на таком позднем сроке? — возмущалась лекарша, давая девушке лекарство.       Хатидже приняла полусидящее положение, и глубоко вздохнула. Боль внизу живота начала усиливаться, и плавно перетекала в поясницу. Она сообщила об этом лекарше. Та лишь сказала, что это нормально. Но через пару минут девушка начала кричать от боли. Ей казалось, что её сейчас разорвёт — живот пульсировал, голова была готова разорваться от внезапного стресса.       — О Аллах! Ты чего так рано рожать вздумала? — воскликнула лекарша. — Скорее, принесите воды и полотенца!       До самого утра по дворцу разносились крики Хатидже хатун. Все наложницы не могли спать из-за криков, они ждали новостей из лазарета. Но до самого рассвета никто ничего не говорил.       Хатидже хатун пыталась совладать с болью, она смяла в своих руках простыню. В какой-то момент она начала молить о смерти, лишь бы эти мучения прекратились. Она потеряла счёт времени. Она всегда знала, что рожать больно, но чтобы настолько, что сердце готово разорваться — она не представляла.       — Мустафа, где же ты! Мустафа, мне так плохо! — кричала девушка. С первыми лучами солнца девушка услышала крики младенца, но разум её тут же затмила темнота, и она опустила голову на подушку в бессознательном состоянии.       — Сообщите госпоже скорее! — сказала лекарша. Из лазарета тут же выбежала молоденькая девушка, и через пару минут она оказалась у дверей Махидевран Султан. Женщина ещё не знала, что Хатидже хатун пришла в себя и родила раньше времени. Девушка постучала в двери и ждала разрешения.       Прошло около десяти минут, когда из покоев вышла Махидевран Султан.       — Что случилось, Шаесте калфа?       — Госпожа, Хатидже хатун только что родила, — девушка пыталась скрыть улыбку. — Она родила двух здоровых шехзаде.       — Хвала Аллаху! — воскликнула Махидевран Султан, и направилась в сторону лазарета. Она вновь стала бабушкой, и надеялась, что Хатидже хатун сможет стать хорошей матерью своим сыновьям.       — Срочно пошлите весть моему сыну! Пусть скорее возвращается! — Махидевран Султан дала указания Киразу Аге, который повстречался ей у входа в лазарет.       — Слушаюсь, госпожа.       — Пусть эта весть разнесётся по всему Османскому государству! — сказала Махидевран Султан, входя в лазарет. Лекарши поклонились госпоже, и отступили. На одной и кроватей мирно посапывали маленькие шехзаде, а на другой кровати спала Хатидже хатун.       — Госпожа, у хатун были сложные роды, всю ночь она не могла разродиться. Мы приложили все усилия, но никак не ожидали двойню, — рассказала самая старшая лекарша.       — Два шехзаде — это прекрасно. Они такие милые, так похожи на моего Мустафу, — женщина взяла одного из мальчиков на руки и улыбнулась. — Скорее бы вернулся сын, чтобы увидеть их!