Жизнь без тебя невозможна

POV Автор

      Вечером того же дня начался праздник. Мустафа очень не хотел идти туда, ведь ему о многом нужно было подумать. Решить многие вопросы. И придумать, как рассказать Валиде о том, что отец предрёк ему самое страшное наказание за то, чего Мустафа не совершал.       — Мустафа, ты хоть понимаешь, что ошибку совершил?       — Какую отец? Я Вас не могу понять?       — Не ври Повелителю! Я всё знаю! Я видел те письма шаху! Как ты посмел? Ты же наследник Османской Империи!       — Повелитель, я не понимаю, о каких письмах идёт речь? — Мустафа видел, как отец сминал в руке пергамент. — Можно мне на них взглянуть? — мужчина протянул руку, но Султан одёрнул свою руку с письмами.       — Ты сам прекрасно знаешь, что в этих письмах! Не надо разыгрывать передо мной невинную сцену!       — Но Повелитель! Я клянусь Аллахом, что не писал никаких писем шаху! Я впервые слышу о них сейчас от вас!       — Нет, я больше не могу верить тебе. — Султан встал и подошел ближе к сыну, — С этого дня моего доверия к тебе нет. Тебе придётся потрудиться, что бы вернуть его. И шехзаде Мехмета у тебя заберут.       — Но отец! Он же мой единственный сын! Прошу, не забирайте его у меня! Его и так матери лишили, а если ещё и отца, то кем же он вырастет?       — Всё, я так решил! Внук будет жить в Топ Капы! Из него воспитают достойного шехзаде, каким не смог стать его отец.       — Но Повелитель, — Мустафа готов был упасть в ноги к отцу, но гордость не позволяла сейчас этого делать. И ему пришлось слушать дальше своего отца.       — С того момента как шехзаде Мехмед приедет в Стамбул, тебе будет запрещено появляться в городе до моего особого распоряжения, или до моего приглашения. Если появишься без ведома — это будет рассматриваться как бунт против нынешнего правителя. И за это тебя будет ждать наивысшая мера правосудия меча Османов. А теперь… — Султан тяжело вздохнул и отвернулся от сына, — Теперь возвращайся в свой санджак!       — Да, Повелитель! — Мустафа отвесил поклон Повелителю, и попятился к выходу из шатра повелителя.       — Об успехах Мехмеда тебе будут ежемесячно присылать письма его учителя, — сказал Султан своему шехзаде. Мустафа лишь опустил голову и постарался поскорее выйти из шатра. С каждым глотком здешнего воздуха сердце сжималось сильнее. Он не мог поверить, что отец вот так сурово может с ним поступить. Сначала отправил в ссылку в Амасию, а теперь забирает единственного наследника Мустафы.       «Но у меня же есть ещё Наргиз Шах. А Мехмета я заберу. Это не надолго. Отец смилостивиться рано или поздно, и Мехмет снова будет со мной!» — думал Мустафа, когда оказался за пределами шатра Повелителя. Мужчина даже не слышал криков янычар в его честь. В голове засели слова Султана.       В таком же задумчивом виде Мустафа вернулся в свой лагерь, и отдал приказ собираться в путь.       Мустафа опустился на кушетку, и взял книгу, лежащую рядом с кушеткой. Ещё перед отъездом он хотел перечитать стихи отца, но не успел. Сборы в дорогу заняли много времени. Из-за всей суматохи забылись мелочи жизни.       Мужчина открыл книгу на середине и прочитал первую строчку: «О Всевышний…», и тут же в дверь его покоев постучались.       — Войдите! — Мустафа с вздохом огорчения отложил книгу и посмотрел на дверь. В покои зашел Ташлыджалы.       — Шехзаде, ваша Валиде ожидает вас для того, что бы отправиться на праздник.       — Ташлы, пусть матушке передадут, что я неважно себя чувствую.       Ташлыджалы кивнул, и вышел из комнаты. У выхода его ждала Фидан калфа. Мужчина передал ей слова шехзаде, и та удалилась к Госпоже. Ташлыджалы посмотрел в сторону покоев шехзаде и вошел обратно. Его очень насторожил расстроенный вид Мустафы. Мужчина так и не рассказал о чём он говорил с Повелителем. И Ташлыджалы готов был ждать столько, сколько нужно. Но долго ждать не пришлось.       Как только за Ташлы закрылась дверь, Мустафа обернулся и, убедившись, что Ташлы зашел один, сказал:       — Повелитель хочет забрать моего шехзаде! — Ташлыджалы увидел, как по лицу Мустафы расходится ужас. Никто и представить не мог, что Султан может так поступить с единственным сыном шехзаде Мустафы.       — Что же вы сделали такого, шехзаде, что Повелитель выбрал столь жестокое наказание для вас?       — Не имею понятия. Отец постоянно твердил про какие-то письма шаху Тахмаспу. Но я ведь не писал ему ни строчки! Ташлы, за что отец так ненавидит меня?       Ташлы лишь пожал плечами. Но ответа и не требовалось. Не только Ташлы не знал ответа. Кроме Повелителя никто не знал ответа на этот вопрос.       — Я не смогу отдать им сына! Я не смогу спать, зная, что мой сын растёт в окружении Хюррем Султан и её прихвостней!       — Шехзаде, никто не вынуждает вас прямо сейчас отправлять шехзаде Мехмета в лапы Хюррем Султан. Можно же оттянуть поездку шехзаде.       — Нет, я уверен, что это будет рассчитываться как бунт с моей стороны. — Мустафа подошел к камину, в котором ярко горел огонь. — Я уверен, что Хюррем Султан обязательно постарается навредить моему сыну! Я не могу отпустить его одного туда! Моё сердце просто разорвётся!       — Может быть, отправить с ним человека, который бы следил за ним. Был всегда с шехзаде? — предложил Ташлыджалы.       — Да, ты прав. Надо подумать над этим! — в дверь тут же постучали. — Войдите!       В покои зашла Махидевран Султан. Она была обеспокоена. Фидан передала ей слова Мустафы, и женщина тут же пошла к сыну.       — Мой шехзаде, мне сообщили, что ты не здоров! Что с тобой случилось?       — Матушка, со мной всё хорошо. Просто я хотел бы отдохнуть с дороги.       — Но Мустафа! Мы все так ждали тебя! Слуги несколько дней готовились к этому празднику! Мустафа, хоть на пару минут, но ты должен там побыть. Ради матери и своих детей!       Мустафа сразу же вспомнил счастливое лицо Мехмета, и его сердце предательски сжалось.       «Нет, я не позволю забрать у меня сына!» — подумал Мустафа, и слегка выпрямился.       — Хорошо, Госпожа, я пойду с вами! — решительно сказал Мустафа. Махидевран улыбнулась. Она мечтала, что бы одна из новых наложниц понравилась сыну, и родила ему ещё одного шехзаде.       — Вот и отлично! — на этой фразе Махидевран вышла из покоев. Мустафа направился за матушкой, даже не представляя, что подарит ему этот праздник.

POV Мария

      Ну и где этот шехзаде? Уже два часа ждём его! Ну что это такое, я не понимаю? Вроде и монаршая особа, а опаздывает конкретно. Хотя, может так положено? Не знаю. Но ждать я устала.       Девушки продолжали сидеть на небольших подушках, поедать сладости, и слушать музыку. Каждая из них хвасталась своим украшениями, нарядом, причёской. И так из-за каждого стола. Мне это уже порядком надоело. Вокруг стоял жуткий гул. Я осмотрелась, и в центе всей этой какофонии углядела Наргиз Шах Султан. Девушка откровенно скучала.       Я оглянулась в поисках Махидевран Султан или Фидан калфы. Но их не было. Хм, значит можно слегка нарушить правила, в этой какофонии вряд ли кто-то заметит, что обычная наложница подошла к Госпоже. По крайней мере, я надеюсь на это!       Встав со своего места, я аккуратно направилась к Наргиз Шах Султан. Девушка заметила меня, и улыбнулась. Хотя, может она не мне?       — Хатун, подойди ближе, — вот теперь она явно обращалась ко мне.       Я опустила голову, и пошла к дочери шехзаде. С виду она была очень даже дружелюбна. И на отца своего похожа. Такая же красивая, как и он. Интересно, а где её брат?       — Госпожа, я увидела, что вы скучаете, и решила подойти к вам. Может быть, вам будет что-то угодно?       — Нет, тут и так жутко скучно. Бабушки ещё нет. Да и отец что-то не торопится. Кстати, как тебя зовут?       — Мария, Госпожа, — я всё так же смотрела вниз.       — Красивое имя. Мария хатун, откуда ты? — ей, правда, интересно?       — Я из Англии.       — А откуда так хорошо знаешь турецкий, раз ты из Англии?       — Учила. Мой брат дал мне хорошее образование. Я знаю несколько языков, в том числе и турецкий.       — Надо же! Не знала, что существуют такие умные девушки. Кроме Хюррем Султан.       — Хюррем Султан? Это главная женщина вашего султана?       Наргиз Шах вздохнула. Мне было очень жалко эту девочку. Такая молодая, и такая судьба. Вроде внучка султана, а вынуждена всю жизнь жить в окружении широких стен. Это не то, что у нас в деревне, где можно не закрывать лицо, разговаривать со всеми, играть, шуметь. И главное, можно гулять везде, где вздумается! Вот это свобода!       — Дорогу! — в этот момент распахнулись двери, и в комнату зашла Махидевран Султан. Рядом с ней следовал какой-то мужчина. Не поднимая глаз я поняла, что это был шехзаде Мустафа. Ну, всё, теперь дело за малым.       Мне пришлось аккуратно вернуться на своё место, но я услышала, как печально вздохнула Наргиз Шах Султан. Нет, всё-таки она несчастная девушка. Даже не знаю, можно ли ей помочь?       Все сели на свои места, и музыка возобновилась. Тут же опять начался шум и гам. Каждая из девушке тихонько обсуждала наряд другой девушки, критикуя или одобряя вкус той или иной барышни.       — А ты что думаешь, Мария? — я даже не поняла, о чём меня спросили, но машинально ответила:       — Не знаю. — Тут же мой взгляд остановился на шехзаде Мустафе. И всё-таки он красивый. О Боже, неужели я влюбилась? Неужели теперь придётся бороться за то, что бы оказаться подле этого мужчины? До чего я докатилась?       — Мария, ты хоть слышала, о чём мы говорили? — меня окликнула моя соседка, Азиза хатун.       — И о чём? У кого платье лучше? Или у кого украшений больше? — огрызнулась я.       — Мария, ты чего? — Азиза слегка испугалась моего тона.       — Ничего. Прости, я не хотела тебя обидеть. Просто голова идёт кругом от всего этого шума и гама. Куча девушек, и каждая пытается перекричать другую. Напряженная обстановка какая-то…       — Эх, Мария, это стандартная процедура праздника. Так всегда. Но, говорят, у султана всегда тишина. Все боятся Хюррем Султан. На празднике никто никого не смеет обсуждать, потому что Госпожа не хочет, что бы её высмеивали наложницы.       — Она что, очень страшная? — мне даже стало интересно, и я отвлеклась от шехзаде.       — Ну, я её никогда не видела, но ходят слухи, что она приворожила повелителя! Представляешь?       — Ну, и что тут такого? Может быть это не правда? Может быть, у них настоящие чувства?       — О каких чувствах может идти речь, когда на кону власть и титул Валиде?       — Странно. Как можно без чувств? — я повернулась в сторону шехзаде, и уловила его взгляд. Заметив, что я смотрю на него, мужчина тут же отвернулся, и сосредоточился на разговоре с Махидевран Султан.       Что мне ответила Азиза я не слышала, потому что пора было выходить, и развлекать шехзаде и султанш. Заиграла уже знакомая музыка, и пять девушек выплыли в центр комнаты. В их числе была и я. Каждый раз, когда нам показывали танец, я отвлекалась, потому танец знала плохо. Но самое ужасное меня ждало впереди, когда я запнулась об подол собственного платья, пока танцевала. Я зажмурила глаза, и ждала момента, когда мой нос соединиться с шикарны ковром, который был подо мной.       Но соприкосновения не случилось. Слава Богу, я всего лишь упала на девушку, которая танцевала впереди меня. Выделилась! Молодец Мария! По-другому мы не умеем!       — Ой, прости, пожалуйста! Я не хотела! — я встала с девушки, и помогла ей встать. Это оказалась Татья, девушка, которую привезли вместе со мной. Девушка посмотрела на меня очень зло. Я видела, что в её глазах засверкали искорки ненависти. Ох, не к добру это. Совсем не к добру.       — Смотри куда лезешь, корова! — на ломаном турецком сказала Татья. Кто? Корова? За что? Эх, вот бы вырвать ей волосы!       Но, вместо этого я просто развернулась, и выбежала из большой комнаты, где проходил праздник. Ну, вот и всё, испортила праздник, к которому все так готовились. Теперь мне точно не сносить головы. Надо найти укромное местечко, и помолиться перед смертью.       Я забрела в какую-то тёмную часть дворца, и зашла в первую комнату. Она была большой, но тёмной. Я разглядела в ней большую кровать, и ещё какие-то предметы, которые отбрасывали странную тень. Вот, отличное местечко, что бы помолиться.       Спустя долгое время (я даже не могу сказать, сколько времени прошло) я почувствовала, что больше не могу стоять на коленях. Встав, я начала ходить по комнате, размышляя о прошедшем вечере. Да уж, такого позора ни одна наложница не вытерпит. Без разрешения подошла к Наргиз Шах Султан. Потом упала на Татью хатун. Без разрешения убежала. Надеюсь, что про меня все забыли. Я помолилась, а теперь можно и умереть. Хоть от голодной смерти, потому что искать меня никто не будет. Хоть от вида крыс в тюрьме, если всё-таки меня найдут. Но я надеюсь, что не найдут.       Я присела на край кровати, и почувствовала всю усталость. Сейчас мне казалось, что я не спала целую вечность. Может быть, это стресс прошедших дней? Я ведь даже не плакала из-за того, что меня разлучили с родителями. Судьбу не изменишь. А если переживать всю жизнь — можно довести себя до нервного срыва. Мама всегда меня учила, что все трудности нужно принимать достойно, не смотря ни на что! Ох, мамочка, как мне тебя не хватает здесь!       Я буквально на секунду отключилась от реальности, и тут же поняла, что начинаю засыпать. Ну, ладно, усну тут. Может все завтра забудут об этом ужасном происшествии?

POV Автор

      — Нет, что себе позволила эта рабыня? — возмущалась Махидевран. Она вместе с внучкой сидела у себя в покоях, и подводила итоги прошедшего праздника.       — Госпожа, что вы собираетесь делать с этими наложницами? — поинтересовалась Наргиз Шах.       — Одну казнят, а вторую ещё надо найти, — ответила женщина. Наргиз Шах поёжилась от слов бабушки, но не стала противиться. Она с детства знала суровые законы гарема. За провинность могли казнить, и никто не будет спрашивать, куда делась девушка.       — Ох, бедняжка моя, — Махидевран обняла внуку и поцеловала в лоб, — Ты устала наверняка? Отправляйся спать, а утром с отцом встретишься.       — Валиде, мне надо сейчас с папой поговорить. Я беспокоюсь за него, — ответила девушка.       — Я тоже переживаю, милая моя. Но тебе надо отдохнуть. Завтра, всё завтра.       Наргиз Шах пришлось повиниться бабушке, и уйти в свои покои. Махидевран Султан ещё некоторое время обеспокоено походила по своим покоям, и решила заняться всеми делами завтра.       Тем временем Мустафа ходил по своим покоям, и ждал вестей от Ташлыджалы. Через пару минут Ташлы зашел в покои к шехзаде с вестями.       — Ну что, Ташлыджалы? Вы нашли её? — Мустафа тут же потребовал всё ему рассказать.       — По приказу Госпожи, и по вашему приказу, мы нашли девушку. Она находится в одних из пустых покоев для ваших гостей.       Мустафа велел показать, где именно. Ташлы довел шехзаде до тех самых покоев, где несколько часов назад спряталась Мария.       — Спасибо Ташлы, дальше я сам. Спокойной ночи, — Мустафа отправил друга отдыхать, а сам зашел в покои.       Она лежала на большой кровати, свернувшись как ребёнок. Мустафа побоялся разбудить девушку. Но сейчас даже пушечный выстрел не смог бы разбудить Марию хатун. Мужчина аккуратно накрыл девушку одеялом, и посмотрел на неё. Со стороны казалось всё не правильным. Шехзаде нарушал все законы. Он сам пришел к девушке. Сидел около неё, пока она спит. Хотя она всего лишь наложница. Они даже ни разу не были вместе. Но Мустафа знал, что будут. И не раз. Он искренне верил, что эта девушка сможет стать его спутницей жизни.       Мустафа сам себе признался, что он влюбился в эту девушку. В такую неправильную девушку. Девушку, отвергающую все законы и порядки. Девушку, которой он тоже нравится. Мужчина понял это сегодня, когда она посмотрела на него, а он не успел отвести взгляд. В её глазах было что-то такое, что зацепило шехзаде. Именно по этому он так переживал, когда она убежала.       Может быть, он плохо знает её, но шехзаде уверен, что у них будет много времени, что бы узнать.       — Невинная девушка, как прекрасна. Ты покорила меня с первого взгляда, — тихо сказал шехзаде, убирая прядь волос с лица девушки. Он пытался вспомнить, как её зовут, но не мог.       — Папа, мне страшно, — девушка тихо заговорила во сне, — Останься со мной! — девушка потянулась рукой в сторону шехзаде. Мустафа не ожидал этого, но тихонько ответил:       — Останусь, — и лёг рядом с Марией.       Мария хатун почувствовала, что кто-то рядом с ней, но ей показалось, что это был отец. Ей снилось, как она звала своего отца, когда ей было страшно спать одной. И папа всегда засыпал вместе с ней. Держа за руку. Точно так же, как сейчас, наяву, держит её маленькую ручку Мустафа. И в этот же миг у Марии в душе наступает полное умиротворение, будто она дома, вместе с папой и мамой. Девушке казалось, что так будет всегда. По крайней мере, в её беззаботном сне.