Снафф

1 ______________

      Китти Райли терпеливо стоит и ждёт, пока охранники досматривают её с ног до головы под монотонный голос Лестрейда, зачитывающего её обязанности при посещении пациента психиатрической больницы Пита Крейбери:       — Пациенту ничего не передавать, на агрессию не провоцировать, находиться на строго установленном расстоянии от него…       Исхудавшее бледно-жёлтое лицо инспектора Скотланд-Ярд со впалыми щёками выражало лишь равнодушие. Теперь это были единственные эмоции, на которые он был способен. Скорбь, ненависть и уныние Лестрейд давно уже смог перебороть и от человеческих чувств у него осталось лишь чувство возмездия. Голода и сна он давно уже лишился из-за чего и выглядел болезненным.       — Вашу беседу будут снимать на камеру, что впоследствии будет прикреплено к протоколу дела.       Китти кивает головой, дав понять, что её права на интервью с пациентом ясны, и проходит в комнату, где её уже ждали.       Мужчина лет тридцати с лишним сидит в смирительной рубашке из грубого материала, накрахмаленной до такой степени, что сковывает движения и вызывает зуд на коже. Но он не может почесаться, чтобы успокоить жжение: на руках наручники, и цепь прикреплена к поручню, который торчал из стола. На небритом лице остался след от недавно снятого намордника. Они держат его здесь в палате, как опасное дикое животное.       Райли раскладывает свои листы на столе и присаживается на стул, кокетливо закинув ногу на ногу. Возможно, ей стоило относиться к этому преступнику с большей боязнью и осторожностью, но ею движут циничные мотивы, и именно поэтому ей дали разрешение на это интервью и впустили сюда. Она не меньшее аморальное животное.       — Я очень рада, что вы согласились со мной поговорить, мистер Мориарти. — она ставит включённый диктофон на стол. — Я хочу написать о вас биографию и опубликовать небольшое интервью в газете как превью «Подлинная история Наполеона преступного мира».       — Звучит как дешёвенький бульварный роман, согласись. — Джим поднимает голову и искривляет губы в устрашающей усмешке, что, казалось бы, должно было напугать Китти, но она улыбается ему в ответ.       — Это пока рабочее название. Может, у вас есть какие-то предложения?       Пациент лязгает цепью наручников и фыркает. Однако Райли и не думает теряться. Она продолжит начатое дело.       — Вы долго оставались в тени, но потом показали своё лицо миру и стали автором снафф-видео, которое набрало рекордное количество просмотров. Вы хотели славы? Актёр-неудачник в прошлом не поступил на театральный факультет, а потом стал маньяком-садистом, который раскинул свои сети по всему миру. Знаете, эта история мне кое-кого напоминает, только там был художник-неудачник.       — Ты крайне далека от познания моей психологии, как ты вообще собралась писать обо мне книгу?! — Мориарти дёргает плечами, чтобы как-то облегчить зуд на спине, будто кто-то бесперебойно его щипал. — Я, напротив, поступил и был лучшим на своём курсе.       — Так что же тогда формирует личность, как маньяка-социопата с неуравновешенной психикой?       — Ску-у-у-ка-а-а-а, — пропел он, глядя в потолок.       — Неудачная любовь? Несостоявшаяся карьера? Разлады в семье? — она перебирала свои варианты, которые точно не являлись причиной его сбоя психической системы.       — Ску-у-у-ка-а-а-а…       — Жестокое обращение родителей с ребёнком в детстве?       Джим со всей силой ударяет цепью по столу и приближается лицом к журналистке, немного привстав. В его больших тёмно-карих глазах, в которых едва были различимы зрачки, Райли видела своё испуганное выражение лица от неожиданности. Теперь ей действительно было по-настоящему страшно.       — Мне просто было скучно.

2 ______________

      Размытая картинка становится чёткой, когда оператор фокусируется на человеке с чёрным мешком на голове. В кадре появляется крупный план Джима, который поправляет камеру и отходит назад.       Место для съёмок было весьма специфичное: подвал с повышенной влажностью, со стен капала вода, шум которой раздавался эхом по всему помещению. Но тематика фильма Джима как раз подходила к такой гнетущей обстановке.       — Насилие повсеместно распространилось по миру, словно чума, и люди воспринимают это как ненавязчивую шутку. Что ж, куда сказкам без старого-доброго злодея.       Джим срывает мешок с головы связанного пленника, и мужчина делает резкий глубокий вдох. Шерлок практически потерял сознание от удушья, но продолжал перебарывать себя.       — Я люблю раскрывать человеческие слабости и покажу вам, что Шерлок Холмс такой же смертный человек, как все ординарные люди.       В руках Мориарти слесарные кусачки, которыми он ловко зажимает указательный палец сыщика. Кость фаланги трескается со звуком, будто кто-то раздробил орех, а затем Джим резко выдирает его палец.       Пленник срывает голос от крика, а Джим злорадно смеётся и смотрит в камеру.       — Видите, он чувствует боль. Он такой же обычный человек, как и вы.

3 ______________

      Китти даёт себе установку собраться и не поддаваться панике. Благодаря своему упорству и пронырливости, она везде пробивалась. Райли была из числа людей «без мыла залезет в жопу», и её не напугает маньяк-психопат.       Минуту они сидят молча. Райли разглядела на шее Джима кровавые раны, будто его расцарапала дикая кошка. Эта смирительная рубашка действительно причиняет ему максимальный дискомфорт, что, собственно, и добивались в этой больнице. На руках Мориарти пожелтевшие крупные синяки, а на костяшках пальцев содрана кожа. Его здесь однозначно пытают. Хотя чего ещё ожидать после того, что сделал Джим. Смерть для него будет слишком гуманное наказание. В этом месте сосредоточено слишком большое количество людей, которое жаждет расправы.       Китти поправляет волосы, кокетливо дёргает плечами и продолжает своё интервью.       — Астено-депрессивный синдром у вас стал проявляться ещё в детстве, но ваши родители не обращали на это внимание, так как вы могли контролировать этот недуг. Так же, как и головные боли, которые преследуют вас до сих пор.       Джим лишь безразлично смотрит на неё. Слова этой выскочки ему в тягость.       — Если вам так надоела жизнь, почему вы ещё в подростковом возрасте не покончили жизнь самоубийством? Всё ведь шло к тому. В школе вас гнобили, унижали, считали странным…       Мориарти будто её не слышит и раскачивается вперёд-назад, напевая под нос какую-то колыбельную. Провокации совершенно не действуют на него. Сложно выбить человек из равновесия, который уже неуравновешен.       Китти искоса смотрит на зеркало, через которое за ними наблюдали. Она надеется, что наблюдатели не уловили её провокацию, иначе её сразу же выгонят отсюда. Но Райли чувствует напряжение, которое царило в наблюдательной комнате.       — Роуз Финнли.       Одно имя заставляет Джима резко остановить свои раскачивания и замереть. Хаотичные попытки настырной журналистки попасть хоть в одну цель дали свои плоды.       — В тысяча девятьсот девяносто третьем году её тело обнаружили в озере парка Брайтона. Полиция так и не смогла дать точное заключение причины смерти: была ли это насильственная смерть или самоубийство. Примечательно было то, что девочка была одета в костюм из школьного спектакля Шекспира, где она играла Офелию. Ей было шестнадцать лет. На вашей совести была не только смерть одноклассника Карла Пауэрса, так ведь? Почему вы убили Роуз? Вы её любили, а она вам не отвечала взаимностью?       Мориарти саркастично усмехается, смотря в сторону, и облизывает потрескавшиеся губы. Китти Райли невероятная идиотка, и у неё дешёвые провокации.       — Я подарил ей лучшую роль в её жизни, которую она наконец-то смогла сыграть без фальши.       — Физическое насилие и убийства доставляют вам сексуальное удовлетворение?       Джим с нахальным видом откидывается на спинку стула и высокомерно смотрит на журналистку. С таким умишком она точно не напишет хорошую книгу.

4 ______________

      Брюки испачканы в крови, но рана из отрезанного пальца по-прежнему продолжает кровоточить. Шерлок до посинения искусал нижнюю губу, чтобы сдержать крики боли и не давать повода торжествовать злодею. Джим вертит в руках кусачки с вырванным пальцем сыщика и злорадствует.       — Вот видишь, Шерли, ты не безэмоциональный робот, которого из себя корчишь.       Мориарти целует его палец, зажатый в металлических тисках. Перед глазами Холмса всё расплывается, но он старается не терять сознание, хоть Шерлок и потерял много крови. Сильное головокружение тянет сыщика на пол, но верёвки крепко держат его привязанным к трубе.       — Ты не я. И я докажу это, — Джим на камеру зажимает свой указательный палец кусачками и резко сжимает рукоятки.

5 ______________

      Мориарти стучит четырьмя пальцами правой руки по поверхности стола, и с его лица не сходит садистская ухмылка. На месте некогда указательного пальца небольшой бугорок, который зарос уродливыми наростами.       Когда он резал кусачками собственный палец, на его лице даже не дёрнулся ни единый мускул. Этот человек по-настоящему был безумен.       — И всё же ответьте на вопрос. Почему вы убили Шерлока Холмса?       Китти сжимает карандаш в нервно трясущейся руке и ждёт ответа. Убийцы таких показательных смертей всегда преследуют цель прославиться. Но Джеймс Мориарти не подходил ни под один психологический портрет преступника, составленный опытными специалистами. Мыслить как преступник здесь не удастся.       — Нам двоим было слишком тесно в этом мире.       — А может, потому что вы не хотели признавать, что Шерлок вас превосходит и решили воспользоваться банальным способом устранения конкурентов, просто убив его? Вы ординарны, Джеймс Мориарти, — Райли злобно улыбается и понимает, что наконец-то задела самолюбие безумного злодея.       Он неестественно наклоняет голову и смотрит на неё с озлобленным оскалом. Китти лишь добавляет огонь в разбушевавшийся вулкан.       — Но самое печальное для вас, что даже умерев, Шерлок всё равно обошёл вас.       Мориарти срывается с места и щёлкает зубами, пытаясь укусить её. Райли вскакивает с места, роняя бумаги, но на помощь сразу же врываются санитары, которые ловко укладывают Джима на пол и вкалывают успокоительное.       Китти как ни в чём не бывало поправляет свою юбку, собирает свои вещи и выходит. Всё что нужно для книги, она получила. Приправить немного художественного вымысла, любовной драмы (женщины крайне это любят), и рукопись разойдётся миллионными тиражами. Райли уверена в этом.       — Кажется, вы пренебрегли моим предупреждением не провоцировать пациента, — Лестрейд сквозь зубы отчитывает Китти и скрещивает руки на груди. Грег так долго находится в стенах этой больницы, что думает, сам начинает сходить с ума. Хотя он уже давно не в себе. Смерть Шерлока сильно подкосила его.       — Писатели ищут любые способы получить хороший материал, — в шутку говорит она, только вот инспектору вовсе не до шуток.       В наблюдательную комнату заходит Майкрофт и кивком провожает журналистку, которая уходит под конвоем двух сопровождающих охранников психиатрической больницы.       Грег, закинув уже руки за спину, следит через зеркало, как санитары волочат Джима за шкирку по полу, будто мешок. Как с человеком они и не собираются здесь с ним обращаться.       Вдалеке раздаётся пара хлопков, похожих на выстрелы, и Майкрофт встаёт рядом с инспектором. Смерть Шерлока заставила их объединиться. Его брат скуп на проявление эмоций, но не стоит сомневаться, что внутри него всё оборвалось. Именно Майкрофт принял решение закрыть Мориарти в этой больнице на время сбора улик для суда и выяснения вменяемости подсудимого (будто и без этого всё непонятно), а Лестрейд его поддержал. У них будет свой суд.       — Мы ведь удовлетворили её просьбу, поэтому с нашей стороны нет обмана, — Холмс-старший говорит об убийстве Китти с лёгкой иронией, что даже Грег верит в то, что они сделали всё правильно. Райли от них бы не отстала, попыталась бы любыми способами проникнуть в больницу и оповестила бы общественность о том, о чём знать не следует. Будь их воля, они бы стёрли имя Джеймса Мориарти из истории. Но его имя теперь будет всегда всплывать при упоминании Шерлока, как присосавшийся слизень-паразит к славе гениального сыщика.       — Электрошок или снова закроем его в камере без еды и воды на пару дней? — Майкрофта, пожалуй, на данный момент интересовал самый главный вопрос.       — Мне всё равно. Главное, чтобы не сдох раньше времени.