Давай умрем воинами!

— Каковы наши шансы? — спрашиваешь ты, смотря в упор на угольно-черного воина. По его встопорщенной шерсти и очень знакомому тебе выражению лица понимаешь ответ до того, как твой соратник его произносит. — Каковы шансы одной лисы против пятнадцати воинов? — мрачно огрызается он. Ты была права. Как бы хотелось никогда не видеть этого обреченного блеска в глазах всегда веселого кота. Когда война еще не смела ваше племя с лица земли, Углесвет всегда старался подбодрить, всегда разбавлял напряжение уместными шутками. Однако ему пришлось измениться. Теперь этот кот – пародия на самого себя – никогда не лжет, даже ради поднятия боевого духа. Вы все прекрасно понимаете, что даже самый неисправимый оптимизм не придаст вам достаточно сил, чтобы победить три племени. Только не сейчас, когда от былого могущества племени Теней остались лишь воспоминания. Всего лишь небольшая горстка покалеченных воинов, самых везучих и, наверное, самых сильных. Все начиналось как обычно – с очередного безумца во главе племени. За сотню лун в вашем племени не было ни одного достойного предводителя; характеристика каждого колебалась между отметками «плохо» и «очень плохо». Каждый из них разрушал племя в угоду своим амбициям, не обращая внимания ни на будущее, ни на прошлое. Рядом с ними Звездоцап, предатель и перебежчик, был превосходным предводителем. Хотя и он внес свой вклад в эту ситуацию, как и Звездолом – чуть раньше. Как и их предшественники. Ни один из них не выдержал испытания властью, и не было разницы, в каком племени они родились. Но и само племя Теней – тоже не выдержало. Сейчас остались лишь вы, одиннадцать котов, изрядно потрепанных жизнью. Есть ужасные рубцы и шрамы, но их немного, и не так они страшны. Гораздо более пугающими стали внутренние перемены. Дикая красота и сила, за которую большинство котов вас побаивалось, перечеркнуты. В глазах своих соратников ты видишь страх и боль, отражающие твою собственную. Вы уже не считаете смерти. Давно не считаете. Племя прогнивало изнутри в течение многих лун, подогреваемое давлением снаружи. А потом три племени окончательно сошлись во мнении, что в лесу не быть четвертому, — и началась война. Ты не знаешь, каким чудом вы дожили до этого момента. Не то чтобы вы лезли на рожон, как последние глупцы Грозового племени, но убегать и прятаться не пытались. Вы прошли почти все битвы, с которыми за вашу жизнь успели встретиться остатки вашего племени, и выжили. Сегодня удача от вас отвернулась. Вас всего одиннадцать, а противники выступают всей толпой. Очень хорошо организованной толпой, надо сказать. Единственное сильное чувство кроме гордости, до сих пор оставшееся внутри, — это ненависть к Звездному племени. Не за бездействие, нет. В этом плане предки вам ничего не должны. Ты ненавидишь их за то, что они допустили к власти этих мыше… вернее, комароголовых придурков. За то, что взяли на себя право решать судьбу племени, а потом так жестоко кинули. Интересно, куда вы попадете после смерти? Вряд ли Звездное племя с радостью примет вас в свои ряды. Да и ты не сможешь находиться среди этих лицемеров. Есть еще легенды о Месте-без-Звезд. Там, наверное, хорошо, — по крайней мере, нет ни одного звездного кота. С другой стороны, если легенды – правда, значит, там собрались самые отъявленные отбросы общества – как раз та толпа уродов-предводителей, среди которых тебе находиться будет еще сложнее. Есть еще рассказы какого-то одиночки о чужой вере. Ренко… реинкарнация. Было бы неплохо, если бы она существовала. А может быть, все это ваши выдумки – чтобы умирать было не так страшно. Впрочем, что сейчас гадать? Очень скоро ты узнаешь доподлинно. Вы не хотите смерти, но давно готовы к ней. — Дымка, — отрешенно говоришь ты, глядя на изломанное тело Белозубки, своей ученицы. Эмоции уже закончились, сменившись непонятной пустотой. Уже поздно что-либо менять. — Что? — глухо спрашивает Дымка, ссутулившись. Для Белозубки она была второй наставницей и хорошей подругой. — Как думаешь, — тянешь ты, все еще находясь в странной давящей апатии. — Каково там, за гранью? — Скоро узнаем, — сухо отвечает подруга, кидая на тебя понимающий взгляд. Дымка всегда права, на протяжении всей жизни. Но, как правило, правдой являются случайно высказанные мысли, а не уверенные прогнозы, основанные на логике. Этот мир постепенно становится все более нелогичным. Наверное, потому, что меняют его под себя как раз личности, мало знакомые с логикой. — Это просто самоубийство, — мрачно говоришь ты в ответ на очередную безумную идею Мороза. Он у вас вообще "идейный" кот. Только его инстинкт самосохранения впал в долгую спячку. Ты бы тоже так хотела, но не можешь. Потому что все время всплывают старые мечты о светлом будущем, принося с собой сильный привкус горечи. — Мне больше нравится слово героизм, — отрезает Мороз, мрачно косясь на тебя. Ты в очередной раз отмечаешь, что предводитель ошибся с именем для этого кота. Мороз никак не может ассоциироваться с холодом. Это скорее живой огонь. — Суть не меняется, — фыркаешь ты. — Я не согласна, — встревает Травинка. — Героями становятся те, кто выживает в этой мясорубке. — Отнюдь, — с горечью отвечаешь ты. – С давних пор, в общем понимании, герои — это те, кто умирает во имя светлой цели. О них и говорят в легендах. А о выживших помнят недолго. Побалуют должностью, похвалят и забудут. — Как так? — Гораздо проще воспевать подвиги мертвецов, чем признавать моральное превосходство кого-то живого, находящегося рядом... и совершенно не собирающегося умирать. Этот разговор был, казалось бы, так давно. Целую луну назад. При постоянной смертельной опасности время тянется очень долго, будто зная, что вам осталось совсем немного времени. Наверное, в бой гораздо проще идти без мыслей о смерти, но они не оставляют вас. Потому что даже если кто-то один из всей группы выживет, что маловероятно, душа его все равно мертва. Давно уже. Еще тогда, когда вы ясно поняли, что у вас нет будущего. — Можно убежать... — неуверенно говорит Травинка. — Да, а потомки будут болтать о том, как наше племя трусливо сбежало, — ядовито соглашаешься ты. — Нас так и так очернят, — пожимает плечами Сухостой. — Потому что сами свято верят в то, что мы олицетворяем зло. — Добро, зло... — бормочет Дымка. — Есть только цели и средства. — Лично я не готов бродить по землям, как последний изгой, — мрачно говорит Углесвет. — Я тоже, — соглашаешься ты. — Но это означает смерть, — возражает Травинка. — Пусть так, — говорит Сухостой. — По мне, так лучше смерть, чем жизнь в позоре. Это было совсем недавно — четверть луны назад. Но за это время Травинка окончательно растеряла свою наивность, понаблюдав за бурной деятельностью чужих котов. — Чем они отличаются от наших предводителей? — в отчаянии шепчет Травинка, пытаясь сдержать нервную дрожь. Вылазка в чужой лагерь была удачной... но лучше бы вы этого не делали. Услышать из уст маленьких котят жестокие рассуждения старших — это... страшно. Да, ясно, что это не их мысли... но забивать голову наивным малышам этим... этим?! — Чем? — еле слышно повторяет молодая кошечка. — Идеалами, — роняет Углесвет в тишину. Сухостой подходит к Травинке и прижимает ее к себе, успокаивая. Сухостою и Травинке повезло больше всего — они сумели сохранить свою семью. Возлюбленная Сухостоя погибла еще в первые дни, но его дочь жива и относительно здорова. И у Травинки есть тот, кто всегда успокоит, поможет найти шаткое душевное равновесие — ее отец. Они прошли вместе всю войну, до последнего дня. Наверное, вы должны отчаянно завидовать им, но это не так. Ты рада за них. Наверное, даже в посмертии они будут вместе. Но ты уверена, что ни один из вас не вернется к живым в виде призрака. Потому что ваши враги очень хорошо умеют вбивать своим детям "правильное" мировоззрение. И продираться сквозь дебри закостенелых устоев и предубеждений... трудностей вам хватило и в жизни. — Как думаете, а как они будут рассказывать о нас своим потомкам? — задумчиво спрашивает Дымка. — Наверное, будут нести какую-нибудь пафосную чушь о "тяжкой болезни, поразившей род племени Теней", — пожимаешь плечами ты. — Потрясающее сравнение, — фыркает Сухостой. — Имя этой болезни — наивность и доверчивость, — замечает Пепельная. — Нет, — возражает Дымка. — Наивность и доверчивость — это редкий в наше время дар, а не болезнь. — И мы все успели его потерять, — добавляет Травинка. — Они идут, — еле слышно выдыхает Мрак, прерывая твои воспоминания. Он молчалив, но обладает самым острым слухом в вашей компании. Если он сказал, что враги приближаются — значит, так и есть. Вы спокойно поднимаетесь и встаете в полукруг, в боевые стойки. Все переживания, философские размышления вы оставляете позади, и в глазах разгорается азарт и твердая решимость. Сегодня вы умрете. Как воины — от зубов и когтей своего врага. Но вы будете сражаться до последнего. Потому что, даже уверившись в скорой смерти, вы не можете сдаться без боя. Особенно уверившись в этом. — Маргаритка, — говорит Дымка, и ты оборачиваешься. — Давай умрем воинами! И вы не произносите ни единого слова прощания. Не имеет значения. Сейчас племя Теней перестанет существовать.