— Знаешь, Диппер, я даже рада, что мы уехали, — весело проговорила Мэйбл, которая тут же отвернулась к окну.
Мимо проносились пейзажи их любимого Гравити Фолза, куда они вернутся только в следующем году.
— А где Пухля? — осведомился парень.
Мэйбл развернулась лицом к брату и смятенно ответила.
— Я оставила его у дяди Стэна. Конечно, навряд ли он присмотрит за ним, но родителям и так хватило за этот год того, что он натворил.
После паузы Мэйбл отвернулась и продолжила смотреть в окно. Диппер всё никак не мог успокоиться после вчерашнего. Билл больше не появлялся, да и признаков того, что он был где-то поблизости, тоже не было. Расспрашивать Мэйбл он не решился, он многое понял по её расположению духа сегодня. Хотя её странное поведение наталкивало на некоторые мысли, Диппер их отгонял. Его и без того терзала мысль о встречах сестры с Биллом, которая вообще не выходила из головы. А что, если Мэйбл и Билл уже обо всём договорились? И это волнение при ответе выдавало её как-то особенно.
— Мэй... Надо поговорить.
— Ты же знаешь, как я отношусь к вещам, которые происходили здесь! Поэтому можешь смело говорить, — беззаботно протороторила девчушка. Хотя Мэйбл и была его сестрой-близнецом, Диппер чувствовал себя намного старше. Она всё ещё вела себя как ребёнок и легкомыслие было присуще ей.
— Мэйбл, я не об этом. — серьёзно ответил Пайнс и тут же прокричал: — Ты знаешь о чём я!
Она вздрогнула и повернулась к Дипперу. А в его голову снова закрались самые ужасные вещи, которые только мог сделать Билл с Мэйбл.
Девушка аккуратно взяла своего брата за руку. По всему телу Диппера пробежала мелкая дрожь, когда он почувствовал прикосновение холодных пальцев.
— Диппер, всё в порядке, — ответила она спокойно. Её умиротворённое выражение лица было таким прекрасным, что Диппер невольно загляделся на свою сестру. Эти выразительные светло-карие глаза вновь засветились счастьем.
— Ты права, — Диппер высвободил свою руку из её. — Всё в порядке.
Интересно, что с тобой сделал Сайфер, что ты даже не хочешь рассказывать ничего мне...
Мысли Диппера куда-то неожиданно улетучились и он крепко задремал. Мэйбл, которая наблюдала за братом, слегка привстала с сиденья, достала бумажку из кармана и, скомкав, быстро выбросила в форточку. Она опустилась обратно не сразу, так хотелось посмотреть, как автобус постепенно отдаляется от места, где теперь валяется этот значимый кусок бумаги, который она только что выбросила. Содержание почти для неё не имело смысла, она и так всё понимала.
«Моя дорогая Звёздочка
Спешу заверить, что Диппер ничего не знает о том, что произошло сегодня. Да-да, именно сегодня! Теперь я обозначу эту дату в календаре (придётся жить по людским правилам).
Хочу сказать, что тебя ожидает невероятный сюрприз в городе. И знаешь, какой? Ты даже не представляешь какой. Твоим новым одноклассником
и Сосны станет Билл Сайфер! То есть я. Только у меня будет другое имя, чтобы Диппер не беспокоился о своей сестре, хотя, я думаю, он со временем догадается. Но, я надеюсь, он поймёт.
Моё настоящее имя будет известно только тебе и ты можешь называть меня именно так.
Ох, я представляю, с какими большими и изумлёнными глазами ты сидишь сейчас. Я надеюсь, Сосна не обнаружит этой записки. Выброси её, когда будешь возвращаться, и запомни, что я снова появлюсь в твоей жизни. Только не плачь, я обещал твоему брату не разбивать сердце Падающей и не сделаю этого. Тем более наше расставание не такое уж и долгое.
Как же терпеть не могу сентиментальности, но ради тебя, пожалуй, это можно написать.
Может, меня порадует то, что ты не поймёшь мой каллиграфический почерк. Или поймёшь...
Сайфер»
И никаких в конце
«твой»,
«с любовью». Мэйбл знала, что Билл любит её по-особенному, и ему даже не надо было говорить о любви к ней. Его вчерашний поступок сказал многое, больше, чем слова.
