Не отрекаются, любя, Ведь жизнь кончается не завтра
Наверное, не найдётся в мире такого человека, который ни разу в жизни не давал обещаний и не строил планов на будущее. Или не ожидал — иногда месяцами и даже годами — подходящего момента, чтобы сделать или сказать что-то важное, забывая о том, что человек мало того, что смертен, так ещё и иногда внезапно смертен. Напротив, люди верят в то, что у них впереди уйма времени для того, чтобы исправить ошибки, пообщаться с родителями, извиниться, признаться в любви… Вот и Гажил не оказался исключением. Мог ли он подумать, обещая Леви запереть её в кутузку после возвращения в гильдию, что каких-то несколько часов спустя спригган превратит его тело в мириады частиц колдовской чумы? Мог ли предположить, что бережно вынашиваемые в сердце слова любви скажет ей не после войны, как хотел, а на пороге смерти? Да и Леви даже в страшном сне не могла представить, что всё сложится именно так. Что он, тот, кого она уже давно и, как она считала, безответно, любила, уйдёт навсегда, не дав ей ни малейшего шанса спасти его. А она так и не успеет сказать, что тоже любит, что тоже мечтала о совместном счастливом будущем, о семье, о детях… Но ничего этого не будет. Жизнь не закончена. Она ещё дышит, чувствует боль и нескончаемые горячие слёзы на щеках. А от Гажила не осталось ничего, кроме несбывшихся надежд и прощальной улыбки, да ещё взваленного на её хрупкие плечи неподъёмного груза — жить за них двоих.Я перестану ждать тебя, А ты придёшь совсем внезапно
Сколько прошло времени? Час? День? Год? Леви не смогла бы ответить. После того, как Гажил исчез у неё на глазах, она потеряла счёт времени. Враги ещё не были повержены, и Леви пришлось найти в себе силы встать и сражаться. Она делала именно то, за что всегда ругала Гажила — лезла в самую гущу боя, атаковала сильных соперников, искала место, где бы сложить свои кости… Вот только Лили всё время был рядом и прикрывал её спину, так и не позволив ей присоединиться к любимому. Ослепительный свет изменил континент до неузнаваемости, заодно зашвырнув магов из северного Фиора в… кто знает, куда? Ясно было только то, что война ещё не закончилась, а следовательно, нужно искать согильдийцев, врагов — да хоть кого-нибудь! Вне горячки боя вновь нахлынула боль утраты, осознание того, что больше никогда не раздастся со сцены гильдии «трам-пам-пам, засранцы», никто не назовёт Леви «Мелкой», не уйдёт с Пантерлили в горы тренироваться на несколько месяцев. Девушка и иксид спускались с невысокого, поросшего лесом, пригорка, к большому озеру. На берегу стояли двое — очень похожая на Кану девочка лет четырнадцати и высокий мужчина с копной чёрных волос, как две капли воды похожий на… — Гажил!!! — отчаянно-радостный крик прорезал лесную тишину. Леви бежала, как никогда в жизни — живой, целый, скорее обнять, прижаться, забыть как страшный сон окончание боя с Бладманом и никогда больше не расставаться! Вот только, добежав, вместо тёплого тела обхватила руками воздух. Галлюцинации? Гажил по-прежнему стоял прямо перед ней, с непередаваемым сочетанием нежности, боли и тоски на лице, и все попытки дотронуться до него заканчивались ничем. — Это эфирное тело, — негромко пояснила Зера.А ты придешь, когда темно, Когда в окно ударит вьюга Когда припомнишь, как давно Не согревали мы друг друга
Эфирные тела иллюзорной основательницы «Хвоста феи» и железного убийцы драконов исчезли после того, как Мавис, высвободив всю силу сердца феи, разрушила проклятие Анкселама, тем самым одолев Зерефа и умерев вместе с ним. Леви была вынуждена вновь пережить расставание. Вот только теперь она отказывалась верить в то, что Гажил мёртв. Он не может умереть, пока живёт в её сердце! Зера ведь жила в сердце Мавис и исчезла вместе с ней. Гажил обязательно вернётся, может быть, снова в виде эфирного тела, а может быть, однажды чумные частицы вновь сольются воедино, и Редфокс рано или поздно найдёт дорогу к гильдии в новом Фиоре. Пантерлили выполнил клятву и доставил Леви в гильдию. Девушка вылечилась от колдовской чумы и даже постепенно вновь научилась улыбаться. Вот только ночами она по-прежнему плакала в подушку после регулярно повторяющегося кошмара, в котором Гажил вновь и вновь растворялся в колдовской чуме, не позволив ей даже дотронуться до него. Приближалась зима, и после таких снов Леви дрожала от холода, проникающего в самое сердце, и даже под двумя одеялами, одно из которых она забрала из дома Гажила, ей не удавалось согреться. Гораздо реже ей снились другие сны. В них Гажил обнимал её, шептал ласковые слова, иногда рядом с ними бегали дети — мальчик и девочка — с её волосами и его глазами и улыбкой. Вот только просыпаться после таких снов было гораздо больнее.За это можно все отдать, И до того я в это верю, Что трудно мне тебя не ждать Весь день не отходя от двери
Шло время, страна полностью оправилась от последствий войны с Альварезом, а в «Хвосте феи» загремели одна за другой свадьбы. Поначалу Леви искренне радовалась за друзей, нашедших своё счастье, но довольно быстро эти шумные празднования стали её тяготить. Всё дело было в том, что каждый раз, выпив для храбрости, к ней начинали подкатывать то Джет, то Дрой, то ещё кто-нибудь, иногда даже из других гильдий. Она не хотела отношений ни с кем из них, и тем более не хотела в очередной раз слышать «Пойми, Гажила больше нет, ты должна забыть его и жить дальше». И теперь, наскоро поздравив молодожёнов, Леви незаметно уходила с праздника и пряталась от всего мира в своей крохотной квартирке. Гажил непременно вернётся, и она будет ждать его столько, сколько потребуется, хоть всю жизнь.Не отрекаются, любя