Глава 3. Холмсы
22 ноября 2019 г. в 04:13
Одри снова паковала вещи. Всё ее 19 лет прошли на чемоданах — так ей казалось. И как же хотелось, наконец, найти свое место и успокоиться. Но она знала, что это ещё не конец, это только начало. Холмс переезжала в университет. Общежитие. Но в комнате девушка будет жить одна, это пока радовало.
Одри сильно устала. Ей казалось, что взять надо все, а отец говорил, что проще купить мелочи в самом Мюнхене.
— Но это такой дорогой город. — Отказывалась Одри.
— Не дороже моих нервов. — Отвечал детектив.
Он как раз был в своём кабинете. Заперся там ранним утром и все ещё не вышел. Младшая Холмс не обижалась на отца и его не участие в её переезде.
Эдит с утра была в доме старших Холмсов. Нужно было помочь отцу мужа упаковать вещи усопшей миссис Холмс. Шерлок нашёл миллион причин, чтобы не ехать. Эдит на это понимающе кивнула. Майкрофт улетел по рабочим вопросам сразу после похорон — все опять легло на женские плечи, но в этот раз мужчин семьи Холмс нельзя упрекнуть в ранимости.
— Пап? — Одри постучалась к отцу. — Всё в порядке? Пап? — Продолжала стучать она.
Послышались шаги, Шерлок вышел из кабинета и улыбнулся дочери.
— Нужна помощь? — Спросил он, поправляя очки. Ребро ладони было в чернилах: детектив любил писать от руки, это помогало упорядочить мысли.
— Вроде, все в порядке, но влезает не все. Надеюсь, мама ещё все переложит, и тогда вещи поместятся.
— Она как раз написала, что скоро будет, — Шерлок достал телефон из кармана домашнего халата и проверил сообщение. — Но она приедет с Индре.
Одри не сдержала улбыки:
— Ты, должно быть, счастлив. — девушка знала, что Индре не нравится отцу.
— Ну, сейчас она помогает. Эдит бы не организовала похороны одна. И не думаю, что отец сильно помог бы ей разбирать вещи... Разбирать вещи, — Шерлок никак не мог сказать, — разбирать вещи мамы.
— Они скоро? — Шерлок кивнул. — Тогда я чайник поставлю. Какой заварить сегодня?
— Завари мяту, пожалуйста. Мы всегда её пили, когда... Завари мяту, — Шерлок поджал губы и вернулся в кабинет.
Эдит и Индре приехали через двадцать минут, Одри помогла маме подать чай и закуски. Собираясь вместе, Холмсы обычно болтали: Шерлок и Майкрофт упражнялись в сарказме, Эдит посмеивалась, Одри пыталась поучаствовать в спорах, а Индре всегда молчала и подавала голос, когда Холмсы уставали от сотрясения воздуха.
Сегодня начало встречи было тихим, хотя от траура успели устать все. Неожиданно беседу начала Индре, которая за чаем была больше увлечена самим чаем, а не разговором:
— Одри, — улыбнулась она, — у тебя все есть для учёбы?
— Да, даже больше. Не все получается взять, — вздохнула девочка.
— Тебе будет проще купить какие-то вещи с рук у выпускников. У немцев это распространено. Мне племянник рассказывал, он учился в Пасау.
— В Англии тоже так делают. Я покупал книги и мебель с рук. А Майкрофт этим брезговал, — сказал Шерлок. — Всего раз купил что-то на летней распродаже в Оксфорде.
— Что же это? — Удивилась Индре, потому что Майкрофт этим с ней не делился.
— Свой первый «дорогой» зонтик, — ответил Шерлок, и все рассмеялись.
Одри вернулась к вещам, мама обещала ей помочь, но позже. Сейчас нужно убрать со стола и немного отдохнуть. Индре предложила единственной теперь (пока?) миссис Холмс составить компанию, та не возражала.
Когда закончили с посудой, Эдит достала открытую бутылку испанского вина и два больших бокала. Индре оценивающе оглядела этот винный натюрморт и сказала:
— Да, пожалуй.
— День был долгий.
— Сейчас только начало четвёртого, — улыбнулась Индре.
— И это ужасно, — ответила Эдит, разливая вино по бокалам.
— Как Одри? Держится неплохо, да? Это так ужасно, что ее выпускной выпал на сложный период семьи. А поступление и переезд — на похороны.
— Жизнь, — меланхолично ответила Эдит.
— С наших позиций. Девочка даже не может радоваться. Представь, как она себя чувствует: новый этап в жизни, но нужно быть в трауре.
Женщины чокнулись и сделали по глотку. Эдит о чем-то задумалась, водя пальцем по краю бокала.
— Когда врачи сказали, что операция нужна срочно, с миссис Холмс были вы с Майкрофтом. — Начала Эдит внезапно, все еще смотря в угол кухни отсутствующим взглядом. — Мы не могли пойти с вами, если ты помнишь, потому что выбирали Одри платье на выпускной. Майкрофт позвонил Шерлоку. Он нам тогда ничего не сказал, но я почувствовала неладное: после звонка Шерлок стал активнее в выборе наряда, оживился. — Эдит будто вернулась в этот мир и сделала еще один глоток. — Потом мы приехали домой. Тогда ещё без платья, но с туфлями, смешно, да? — Она усмехнулась. — А потом Шерлок попросил нас всех собраться за столом. Он никогда такого не просил, это я всегда за всеми бегала, чтобы мы хотя бы иногда могли быть как семья. Но тогда он попросил, и мы послушались. — Эдит вопросительно посмотрела на бутылку и бокал Индре, но та помотала головой. Себе миссис Холмс налила еще бокал. — Ты сама знаешь, все было очевидно изначально. И мы все понимали, что операция не спасёт. Шерлок сказал нам это, и Одри вжалась в стул. Ей стало стыдно, что в такой момент она выбирала платье. Ей стало стыдно, что Шерлок был с ней, а не на другом конце города. — Эдит сделала большой глоток вина и продолжила рассказ: — Он понял её чувства и спокойно, без надрыва, который бывает, когда говоришь что-то только потому, что это «правильно», сказал ей, чтобы она выбросила все эти мысли из головы. Мы никогда не забудем бабушку Холмс, но мы не должны отказываться от своей жизни. Мы не заставляем Одри носить траур. Она очень любит бабушку, но мы не хотим, чтобы эти месяцы запомнились ей такими.
Эдит закончила свою мысль и допила вино.
— Всегда удивляюсь, какие вы хорошие родители. Ещё когда Майкрофт нас только познакомил, я обратила внимание.
Миссис Холмс вежливо улыбнулась.
***
Одри заставили сервировать стол. Как она это ненавидела. Это напоминало ей уроки этикета в прошлой школе. Эти уроки так плотно засели в её голове, что она теперь не могла не обращать внимание, как разложены столовые приборы и как стоят бокалы в ресторанах. Одри раздражала эта ее приобретенная дотошность. Хорошее тут тоже было: неточности на семейном столе Одри допустить не могла. — Это Майкрофту надо представить нам свою girlfriend. Почему мы собираемся у нас? Раз они такие снобы, сами столы бы и сервировали. — Сетовала младшая Холмс. — У нас уютнее. Я не люблю дом твоего дяди, ты же знаешь. — Отвечала Эдит, ставя что-то в духовку. — И потом, — Эдит схватилась за спину, вставая с корточек, — я понятия не имею, что там за женщина. Не хочу, чтобы она сидела и недовольно поджимала губы. Возьми салфетки из того ящика. — Одри вздохнула, но послушалась. На кухне появился Шерлок. Он был на подъёме чувств, ждал, как будет спрашивать Майкрофта, когда ему надоест эта глупая затея, и издеваться над чувствами. — Она, наверное, черствая, как Майкрофт. Я вижу, как они сидят зимой у камина, держатся за руки и пытаются контролировать мир, — усмехался детектив. — Посмотрим, Шерлок. Одри назвала её girlfriend. Тебе не странно так называть женщину? Сколько ей лет? — Мне все равно, но фраза «Майкрофт — мой boyfriend» смешная. Холмсы зря ожидали увидеть холодную зазанайку. Индре была спокойная, немного закрытая, и она волновалась перед встречей с родней Майкрофта. Кандидатка в Холмсы не ожидала, что стол будет так сервирован (никто не ожидал, но Одри собой гордилась) и оттого почувствовала смущение, что принесла самодельный торт на десерт. На вопрос о встрече с Майкрофтом, Индре ответила, что это странная история, кавалер согласился и к этой теме больше не возвращались. Холмсы и Индре не поняли друга друга в первую встречу. Они ждали неприятную высокомерную женщину (Майкрофта в женском виде) и своими приготовлениями смутили её, так что гостья по преимуществу молчала. Индре предполагала семейную посиделку, а встретила будто бы родовую аристократию. Они вскоре притерлись друг к другу. Индре была хорошей подругой и понравилась всем, кроме Шерлока. Эдит ловила себя на мысли, что ничего не знает про пару Майкрофта и Индре. Она знала, что у них отношения. И все. «Ой, да и черт с ними», — решила Эдит.***
Эдит и Индре допили вино, обсуждая университет Одри, последний выпуск Late night show и планы встретиться с Мэри на следующей неделе. — Водитель здесь, — сказала Индре, проверяя сообщение на телефоне. — Звони, если станет скучно, — улыбнулась Эдит и вышла с гстьей в прихожую. — Да что ты, у Одри преезд, какие тут звонки. Индре крикнула прощание Шерлоку и Одри, женщины обнялись, и Индре ушла. Она умела не засиживаться в гостях. Миссис Холмс устало потерла глаза, заполкинула голову, что-то прошептала и пошла помогать Одри. Та уже перестала собирать вещи, переписываясь с кем-то по телефону. — Закончила? — Да вроде. — Ну слава богу. Эдит села рядом с дочерью на полу и обняла её. Одри отложила телефон и ответила тем же. — Я так устала, Одри, ты и представить себе не можешь. Индре вернулась домой, ее прибежала встречать кошка, ласковая мурчалка Вайда. Она скинула ключи и сумку на комод, пальто с шарфиком угодили туда же. Погладив кошку, она позвала ее на кухню ужинать. Квартира Индре была маленькая, и никто в ее доме не имел личного водителя. Про нее немного сплетничали, но она оставалась мила с соседями, и вскоре все стихло. Завтра опять вставать рано: идти на работу, но сначала завтрак в кафе рядом. Индре позволяла себе такое только раз-два в неделю — Лондон очень дорогой. Пока кошка доедала ужин, женщина собирала обед на работу. Пришло сообщение от Майкрфота, Индре улыбнулась. Иногда она собирала обед на двоих: Холмс мог приехать к ней, и пара ела вместе или в парке, когда погода позволяла. Индре однажды собрала ланч-бокс лично для Майкрофта, но потом подумала, что так она ведет себя как мамочка. Да и какой обед с собой для человека из правительства? Смешно. Опять вечер с телефоном вместо книги или телевизора. У Майкрофта сейчас пять утра, он скоро пойдет на работу, а потом пять утра будет у Индре, а Холмс как раз освободится. Она встанет пораньше, чтобы ответить на его "Доброе утро", пожелать ему добрых снов и перекинуться еще парой слов.***
Однажды в ателье, где Майкрофт заказывал костюмы, появилась новая швея. Холмс оценил ее красоту: среднего роста натуральная блондинка, позволившая, однако, волосам расти, как им вздумается, не пытаясь придумать для них стрижку. И ей так шло. У нее были зеленые глаза и белая кожа. Майкрофт дал бы ей тридцать пять, но в итоге оказалось, что женщина старше. Она совсем не улыбалась, говорила мало и с еле уловимым акцентом. Когда Майкрофт обговорил с портным общие пожелания, ее позвали, чтобы снять с мистера Холмса мерки. Швея все делала молча, жестами заставляя Майкрофта поворачиваться и вытягивать руки. В конце она опустилась на колени (ах, как строго и бессовестно она посматривала на него снизу вверх), чтобы снять мерки для брюк, и Холмс впервые за несколько лет смутился, чего от себя не ожидал. — Женщины теперь шьют костюмы? — Поинтересовался Майкрофт у портного, пока тот расчерчивал ткань. — Феминистки зашли слишком далеко. — Что вы, мистер Холмс. Индре только снимает мерки, вся работа на мне. Ей я доверяю одни лишь дамские туалеты. — У вас есть клиентки-женщины? — Удивился Майкрофт. — Не здесь, у нас отдельное ателье. — Индре, значит, — сказал Майкрофт после недолгой паузы, просматривая каталог с тканями. — Латвия? — Литва, мистер Холмс. Не переживайте, как гражданка Евросоюза, мисс Лятукине получила право на работу здесь. — И в мыслях не было сомневаться. Вот эта ткань, темно-зеленый, — указал Майкрофт, постучав по странице с образцами. — Мне должно пойти. — Отличный выбор. Майкрофта раздражало, что ему приходилось думать об Индре. Такого прежде не случалось. Об Алисе, милой Алисе, Майкрофт думал много, но она была навязчивой мыслью. С Индре было по-другому. Он просто о ней думал. Не так часто, как подростком думал о красивой однокласснице, но с каждым днем швею становилось все сложнее выбросить из головы. Впервые мысль заевшая, как битая пластинка, его не мучила. В день, когда костюм был готов, портной известил Майкрофта, что сломал ногу по пути в ателье, а потому передать заказ не сможет. Холмс был в бешенстве: он ненавидел, когда люди не выполняли свою работу. «Если хотите, вы можете забрать изделие, мистер Холмс, — говорил портной, — мисс Лятукине в ателье». — Что скажете, мистер Холмс? — Спросила Индре, когда Майкрофт стоял в примерочной. — Мне передали, вы уже были на подшивке. Нужно ли что-то доработать? Майкрофт вышел из кабинки и указал на пуговицу: — Кажется, она сейчас отвалится. — Ох, — Индре взяла край пиджака и проверила: — но все в порядке. Она держится крепко, — ответила швея и в доказательство слегка подергала пуговку. — Вы ее сейчас оторвете! — Повысил голос Майкрофт, Индре дрогнула. — Мисс Лятукине, будьте так любезны, — сказал он спокойнее, — не спорьте с клиентом. Подшейте, пожалуйста. Индре кивнула, молча сходила за швейным набором и, не успел Майкрофт снять пиджак, она принялась шить прямо на нем. Холмс хотел возмутиться, но почему-то не стал. У швеи был приятный парфюм. Не люксовый, такой Майкрофт бы узнал. От неё пахло чем-то жасминовым и свежим. Индре стояла так близко, как обычно становились особенные женщины. Она ловкими руками пришивала пуговицу, иногда встречаясь взглядом с Майкрофтом. Это было бы эротично, люби литовка улыбаться. — Ну вот и все, — сказала она. — Замечательно. Майкрофт был доволен, Индре забрала костюм на упаковку. Холмс как раз завязывал галстук, когда услышал ругательство, перенятое литовцами от «советских оккупантов» или раньше — от имперских. Майкрофт улыбнулся. — Мистер Холмс, — обратилась швея, выходя к клиенту, — прошу прощения. Мне показали, как должны быть упакованы костюмы, но я больше работаю с платьями. У меня не выходит сделать это, как должно. — Не страшно, мисс Лятукине. Майкрофт тут слукавил. Неправильная упаковка могла его нервировать. — Это мой номер, — Индре указала на записку, лежащую на упаковочной коробке. — Мисс Лятукине... — Майкрофт снова был смущен. — Если с костюмом будет что-то не так, лучше напишите мне. Через начальника будет очень долго. Майкфрот потом спросил у Индре, специально ли она вручила ему номер или правда волновалась за костюм. «Я знала, кто наши клиенты. Во-первых, проблемы с костюмом быть не могло. Во-вторых, возникни она, ты бы сказал об этом секретарю, сам не стал бы разбираться». Их отношения развивались размеренно, спокойно и никто не торопил события. А кое-кто даже тормозил. Майкрофту было приятно ходить с Индре в кафе или на выставки или в театр. Но чаще женщина предлагала альтернативу приглашениям Холмса. И отказ его не раздражал, а просто обижал. — Идре, бога ради! Это же Rules. Он открылся в 18 веке, там обедали Диккенс и Теккрей! Я хочу, чтобы мы побывали там вместе. — Майкрофт, сейчас не лучший момент. Давай на следующей неделе? — Смущалась Индре. Был конец месяца, период активной экономии, а 50 фунтов за ужин не вдохновляли. — Что за ерунда. — Майкрофт давно понял, в чем дело. — Я тебя приглашаю. — Ты уже приглашал меня в Cheneston's в прошлую субботу. — И что мешает мне сделать это снова? Индре не любила принимать стороннюю помощь. А ещё она не хотела, перешагнув отметку 35 лет, пытаться втиснуться в ряды upper-middle class. Выше только royalties. Ей просто было хорошо с Майкрофтом, его положение её не прельщало, даже, скорее, чуть-чуть отталкивало. — Индре, я смотрю с тобой итальянские комедии, — бурчал Холмс, вновь получивший встречное предложение — сходить на выставку, а не аукцион («Тебе не обязательно там покупать, Индре, просто проведи со мной время, Бога ради!»). — Они смешные, да? — Нет, — поморщился Майкрофт. — Но ты делишься со мной своей жизнью, и мне это приятно. Почему ты не даёшь мне поделиться своей с тобой? Компромиссы находились. С натяжкой. Майкрофт любил, когда Индре улыбалась, и ему было приятно, что её улыбку может вызвать он. Холмс признался себе в этом на очередном сеансе с доктором Тавос. — Лёд тронулся, Эдит. — Делился Майкрофт радостью. — Вчера я позвал Индре пойти со мной на симфонический концерт, и она согласилась без пререканий. Только я думаю, что совместный отдых станет кошмаром. Что она может себе позволить? Я бы хотел показать ей Париж. Если едешь туда без денег, встретишь грязный неприятный город. Франция — про деньги. Италия — про деньги. Дёшево можно посмотреть немецкие деревушки. Да и те под вопросом. Эдит внимательно слушала, наливая гостю чай. В гостиную вошёл Шерлок, до этого сидевший в своём кабинете. — Что она могла видеть из своей Литвы? — Продолжал рассуждения Майкрофт. — В Европе есть более бедные страны? — Греция? — Предположила Эдит, садясь в кресло рядом. — Отдых станет головной болью. — Тогда хорошо, что ты редко отдыхаешь, брат мой, — подытожил Шерлок, и Майкрофт закатил глаза. Ссоры случались редко за ненадобностью: новой паре было хорошо вместе. Просто хорошо — без лишних слов. Для обоих это стало неожиданностью: Индре никогда не была замужем и не верила, что в мире еще остались адекватные мужчины. С Майкрофтом она не думала об адекватности. Майкрофт не хотел мучиться с ОКР, но с ней не думал о заболевании. Но это же Майкрофт Холмс, иногда он мог быть токсичным. — Что же ты делаешь тут? Если Литва такая потрясающая страна, вернулась бы туда! — Холмс завелся, потому что у него была сложная неделя, а Индре слишком много говорила о Вильнюсе. Индре в момент изменилась в лице. Они сидела дома у Холмса, на его террасе. Женщина вышла из-за стола, едва толкнув его. Майкрофт сначала был уверен в своей правоте, но после понял, что сказал. «Никогда не смей говорить о моей стране таким тоном». Извиняться пришлось долго. Иногда бывали грустные моменты, которые каким-то образом сближали их. Пара устраивала кино-вечера. Индре лежала на плече Майкрофта, он уже привык к такой ненавязчивой нежности и нуждался в ней. Они смотрели фильм «Привет, Джули» про добрую маленькую девочку (выбирала Индре). Оба подумали о детях. Оба решили промолчать.***
Эдит до поздней ночи говорила по видео-связи с Шанхаем. Два года назад ей предложили стать главой отдела стратегического развития. Она стала больше времени проводить дома и могла теперь не волноваться за благосостояние дочери. Стресс вырос прямо пропорционально зарплате. Холмсы стали проводить больше времени в одной квартире. Шерлок много писал (его статьи о сыске, полные сарказма и юмора, пользовались популярностью), запираясь в кабинете. А еще он всегда жаловался, что супруга мешает ему своей руганью по телефону из гостиной. Сегодня Шерлок закончил работать раньше, чтобы выспаться. Эдит же сидела до полуночи и не поверила своему счастью, когда разговор с китайскими партнерами, наконец, был завершен. Можно идти в постель. Она проверила Одри, дочь спала с включённым ноутбуком — смотрела фильм. Эдит закрыла его, погладила дочь по волосам, поправила одеяло, как в детстве, и пошла к себе. Шерлок тоже спал. Наверное. Эдит прошмыгнула в их ванную и долго-долго стояла под душем. А потом, вытерев запотевшее зеркало, разглядывала лицо, ища новые морщинки. Каждая испытанная когда-то эмоция начинала проступать на лбу, вокруг глаз и уже немного у губ и шеи. Эдит не гналась за молодостью, но какой свежей она была всего три-четыре года назад. Закончив все обязательные процедуры (которых с каждым годом становилось все больше), она переоделась в шелковую пижаму и вернулась в тёмную спальню, ступая тихо и на ощупь, чтобы не потревожить мужа. Бессмысленная попытка: — Ты кричишь как настоящая китаянка, — бодро сказал Холмс. — Я тебя разбудила? — Равнодушно поинтересовалась Эдит, устраиваясь поудобнее. — Странно, что Одри спит как хорек, — усмехнулась она. — Ты мне просто не дала спать, — пробубнил Шерлок. — Хватит уже. У нас не такая слышимость, чтобы мои разговоры мешали тебе, — Эдит взбила подушку, пытаясь устроиться поудобнее. — В течение дня, да. Но ночью все слышится прекрасно, — отчеканил Шерлок. Ссоры из-за этого случались все чаще. Четыре месяца назад в порыве гнева Эдит крикнула мужу: «Может, мы и трахаться перестанем, раз тут так все слышно!», и тот закономерно ответил: «Первая хорошая идея!». Наверное, соседи с тех пор выспались прекрасно. — Когда Одри уедет в университет, мы сделаем из ее комнаты кабинет для меня. А пока, придётся потерпеть, Шерлок. Терпение. Ты знаешь это слово? Я знаю слишком хорошо. — Только не начинай, — цыкнул Шерлок. — Не начинать что? Я работаю. Пока это приносит более стабильный доход, чем все годы сыска. — Хочешь сказать, ты или наша дочь когда-то в чем-то нуждались? — Возмутился детектив. — Нет. У нас было все, если ты пропадал на расследованиях, неделями тебя не видели. — Что же ты только теперь мне это в упрёк ставишь? Раньше все устраивало? — Раньше все было по-другому, — ответила Эдит после паузы. — Как? — Насмешливо спросил Шерлок. — Мы не раздражали друг друга. Оба понимали, что уснуть теперь будет непросто. Эдит попыталась отвернуться и свернуться калачиком, как она делала в детстве, когда было страшно. — Я лучше пойду спать в гостиную, — Шерлок стал вылезать из-под одеяла. — Нет. Одри расстроится. Не нужны ей эти думы перед переездом. Я лягу с ней. У неё много места. — Уверена? Эдит не ответила. Только взяла подушку и ушла к дочери.***
Майкрофт не знал, как ему поступить. Он узнал случайно. А что он, в сущности, узнал? Ничего такого. Да же? Майкрофт обещал брату не следить ни за его супругой, ни за Одри. Он правда сдержал обещание. Но. Так получилось. Эдит была слишком красиво одета для простой встречи с подругой. Впрочем, он не знал, с кем именно та встречалась. Холмс только видел, как она забегала в ресторан поздним вечером. Она улыбалась, а это случалось редко в последнее время. Потом Майкрофт услышал новые духи. Эдит много лет пользовалась Armani, только весной меняя их на Dior. А эти были новые. Такое бы не выбрал Шерлок. Но как детектив сам не услышал незнакомый аромат? Майкрофт между делом спросил брата о новом парфюме («Кажется, у меня аллергия на духи Эдит. Они что, новые?»). Шерлок ответил, что супруга выбрала сама. «Не сходится», — подумал Майкрофт. Майкрофту очень не хотелось, чтобы его племянница проходила через новые потрясения. Разрушить семью прямо перед её выпускным — слишком цинично. Приглашать Эдит на разговор тоже. Она бы догадалась о его подозрениях, если уже не догадывалась. Майкрофт дождался приглашения в гости и даже немного поиграл в недотрогу, медля с ответом. Он специально весь вечер выводил брата из себя, чтобы тот сбежал из-за стола, едва кончатся пирожные. В Англии порядки даже строже европейских: десерт — это сигнал, что пора уходить. Десерт значит, что вы засиделись. Майкрофтом следовал этому правилу. Он допивал кофе, скромно съедал одну сладкую закуску и откланивался. Но не в тот раз. Эдит удивилась, но не была против. Семья же. — Я хотел поговорить. — Конечно. Пойдём, лучше на кухне, я буду убирать. Майкрофт долго не решался начать, не желая попусту оскорблять женщину, но ему пришлось. — Эдит. Ты очень хорошо выглядишь. Снова улыбаешься. — Снова? — Я заметил, ты давно не улыбалась. Эдит замялась. После одного случая год назад она старалась избегать откровенных разговоров по душам с Майкрофтом. — Я не верю, что поменялся Шерлок. Он сложный человек. — Имела возможность заметить, — усмехнулась Эдит, вытирая вымытые чашки. — Значит, изменилось другое. Эдит недовольно посмотрела на Майкрофта и отложила полотенце. — Ты следишь за мной. — Нет. Поверь мне. Но если бы стал. Эдит, что бы я мог обнаружить? Гипотетически. — Как ты посмел? — Не устраивай драму. Я не хочу, чтобы Одри переживала развод родителей в первый год университета. — Я говорила тебе и скажу снова. Я не разведусь с Шерлоком. — Если ты задела его эго так сильно, я бы на твоём месте надеялся на развод. Потому что униженный Шерлок способен на многое. Эдит, кто он? Глаза женщины заблестели, и это было бы красиво, не стань они красными от сдерживаемых эмоций. — Я не изменяла Шерлоку. Не смогла бы с кем-то, кто ничтожен в сравнении с ним. Ты и сам знаешь. Майкрофт понимал, о чем она, и отвёл взгляд. — Тогда почему ты плачешь? — Майкрофт был человечен сегодня. — Потому что с Шерлоком тяжело. С ним тяжело, Майкрофт. — Ты много плакала. — И будь это кто угодно, а не Шерлок Холмс, все, абсолютно каждый, сказал бы мне уйти от него. С Шерлоком трудно жить. — Я знаю. — Но внутри меня что-то щёлкает и не даёт от него уйти или даже задуматься об этом, потому что он гений, и это не фантазии невротички. Мой муж гений. И мне с этим жить. — Эдит закрыла лицо руками, тихонько всхлипывая. Майкрофт не решился подойти к ней. — Что происходит? — Ничего. За мной ухаживает коллега. — И ты позволяешь? — Нет. Я его сторонюсь. — Он тебе симпатичен? — Да. Но это ничего не меняет. Я отказалась от деловых поездок в Китай, чтобы не быть с ним в одной команде. Теперь мне приходится до ночи держать с ними связь. Шерлока это бесит, ему нужна тишина. — Поговоришь с ним? — Бесполезно. Пыталась. Договорились до того, что не спим уже три месяца. Майкрофт опустил глаза и слегка приподнял брови. — Так что не волнуйся. Ни за брата, ни за Одри. Мы ходили в театр и ужинали, когда я ещё не понимала, что он хочет большего. Все было в рамках деловых отношений. И все его подарки я возвращаю назад. — А духи? — Какие духи? — Новые. Я не помню, чтобы у тебя были Gucci. — Ах, это новые. Купила сгоряча. Очень стойкие, да? Майкрофт почувствовал себя идиотом. И это чувство ему не понравилось.***
Эдит гладила дочь по волосам. Ей казалось, она вечность этого не делала. А когда делала, делала недостаточно. Казалось, так много моментов упущено, а скоро она уедет и будет уже достаточно взрослой, чтобы не избегать всех этих нежностей. Эдит так хотелось вернуться на много лет назад. Отговорить Шерлока отдавать дочь в школу-пансионат, чтобы каждое утро печь с ней панкейки и делать чай. Чтобы ссориться с ней из-за домашней работы и смотреть фильмы с ней и Шерлоком. А может, ещё раньше. Уговорить Шерлока переехать в свой дом, чтобы у всех было место, и завести собаку. Когда Одри было три, они правда об этом думали, но Холмс отказался. А может, ещё раньше. Послушать Майкрофта и не поехать к Шерлоку на выходные? Какая ужасная мысль, тогда бы не было Одри, а Эдит бесконечно благодарна Шерлоку за нее. А может...***
Эдит не видела проблемы в том, что нравилась Майкрофту. Мужчины, в конце концов, делят женщин на (субъективно) привлекательных и (субъективно) не привлекательных, а не на привлекательных и жен братьев. Майкрофт никогда не делал никаких намёков, как и Эдит не давала повода о чем-то подумать. Майкрофт, сам того не заметив, стал для новой миссис Холмс очень близким человеком. Майкрофт всегда ей помогал. Эдит вышла замуж рано и не успела научиться понимать мужчин. Шерлок полюбил её искренне, это стало взаимно, и она не сталкивалась с мужским кокетством в её сторону. Мысль, что она симпатична брату Шерлока не просто как новая родственница, появилась у неё не сразу. Но понаблюдав за поведением Майкрофта, Эдит сделала вывод, что либо она все себе выдумала, либо Майкрофт очень корректный человек, который не станет портить жизнь себе и другим людям. Был один примечательный вечер. Он стал таким, только потому что ссоры с Шерлоком случались все чаще. Он цеплялся к жене по мелочам, а если долго не попадалось достойное дело и приходилось только писать и писать статьи о сыске, детектив нервничал еще больше, и тогда был невыносим. Одри иногда возвращалась домой на выходные, а отец говорил ей, что ему не нравится видеть ее недовольное лицо по утрам — пусть она ложится спать раньше и улыбается. Младшая Холмс стала все чаще проводить выходные в гостях у подруг или загородных поездках. Шерлока бесило и это. «Почему молоко не в фаянсе!», — кричал детектив жене, обнаружив новые пакеты в холодильнике. Ему нравилось, когда молоко было в графине. Самостоятельно переливать его в графин, разумеется, не нравилось. Иногда Эдит была готова рыдать от бессилия и непонимания — она выходила замуж за сложного человека, но не токсичного. Она все не могла понять, что случилось. В какой момент ее муж, ее любимый муж, с которым столько было пройдено, так изменился. Последней каплей была травка, обнаруженная Эдит в «секретной» заначке Шерлока. Миссис Холмс не была святой и уже в старших классах успела попробовать многое, но она помнила о словах Майкрофта: Шерлок — бывший наркоман. Травка — это звоночек, что завтра может найтись что потяжелее. Эдит плакала и била мужа в грудь. Это было отчаяние преданной женщины, какой Шерлок, при всех его грехах, раньше не заставлял супругу себя чувствовать. Холмс пообещал, что избавится от этого. Он сдержал обещание. Данные Эдит клятвы Шерлок никогда не нарушал. Даже спустя столько лет и ссор спустя. Нервы Эдит сдавали. Она никогда не жаловалась подругам на мужа — он гений и точка. Она не могла признаться в своих переживаниях Мэри. Ее простому и немного скучному браку Эдит завидовала. Никто больше не заставлял миссис Холмс думать об удачности ее замужества, а Ватсоны заставляли. Оказывается, можно быть героем и хорошим мужем одновременно. Был один примечательный вечер. Эдит надела черный брючный костюм. Раньше, когда она часто бывала в Китае, он был ее любимым нарядом. С рубашкой он более-менее вписывался в рамки делового стиля, а вечером, на неформальных мероприятиях, Эдит носила под пиджак только кружевной лифчик, сшитый на заказ, который делал весь образ, не давая ему скатиться в вульгарщину. Костюм когда-то тоже шили на заказ, и женщина все еще влезала в него. Она совсем не много прибавила в весе с годами. Ее генетика располагала есть рис ночью и заниматься спортом только в дань моде на здоровый образ жизни. К образу — красные замшевые лодочки на приличном каблуке и простой макияж с акцентом на губы. — Ты куда? — Спросил Шерлок, не отрываясь от микроскопа, когда супруга шла на выход. — Увижусь с подругами, — солгала Эдит. Нет, она не сбегала на свидание с красавцем-коллегой или тренером из фитнес-клуба, куда Эдит ходила уже третий месяц (тренер действительно был огонь). Эдит было нужно время для нее самой. В красивом наряде. В новом месте, где никто не знает, что она миссис Холмс, где будут гадать, кто она. Эдит просто хотела отдохнуть. И дорогого вина. — Благодарю, — улыбнулась она бармену, подавшему бокал красного полусухого. В баре играла живая музыка, и певица готовилась исполнить что-то из репертуара Julie London. — Без Шерлока. И без подруг. — Эдит чуть не поперхнулась вином, оборачиваясь на знакомый голос. Майкрофт ловко сел на барный стул. Он был в костюме с галстуком, слишком строгом, чтобы предположить, будто Правительство выбралось в бар специально. Скорее, Холмс зашел сюда после работы спонтанно. Эдит это удивило: Майкрфот решил побыть среди людей? Бред. — Развеяться решила, — призналась Эдит. Певица начала исполнять песню Dark, и Холмсы ненадолго на нее отвлеклись. — Понимаю, почему ты решила не брать моего брата с собой. Эта музыка совершенно не для него. — Можно подумать, это твой жанр, — усмехнулась Эдит. Майкрофт ничего не ответил и только попросил бармена подать кофе с ликером. — Кофе вечером? — удивилась Эдит. Заказ не отличался элегантностью, и это было не похоже на Майкрофта. — На улице холодно, — объяснил он. — Настроения для вина нет, пиво, пусть даже из винной бочки, не подойдет к музыке. Да, это мой жанр, милая Эдит, — ехидно улыбнулся Майкрофт. — Виски? — Предположила женщина. — А ты с вином. — Ну да, будет лучше, если я с вином, а ты с кофе. Бармен подал Майкрофту заказ и уточнил, не требуется ли еще что-то. Холмсы переглянулись и в один голос ответили: «Спасибо, нет». — Со мной все ясно. Я отдыхаю от Шерлока. А что ты тут делаешь? — Отдыхаю. От Англии. — Под песни Julie London? А ты склонен к мазохизму. — Да, наблюдал за собой эти наклонности, — слишком серьезно сказал Майкрофт, и Эдит усмехнулась. — Ты не против моей компании? Если тебе нужно побыть одной, я могу отсесть за тот столик, — Майкрофт указал на место вдалеке от сцены, — и будем еще и отдыхать от того, что мы Холмсы. — Тебя это тяготит? Быть Холмсем. — А тебя? — Спросил Майкрофт. — Иначе бы меня тут не было. — Ты сама ответила на свой вопрос. Холмсы вернулись к своим напиткам и музыке. Певица закончила с прошлой песней и теперь должна была приступить к Besome mucho на английском. — Как там Одри? — Спросил вдруг Майкрофт. — Экзамены сдала, сейчас отдыхает с Сабриной и Джиной в Испании. В Салоу. Говорит, что хотят поехать в Португалию, к океану. — Шерлок отпустил ее одну? — Следующий год — последний. Подруги разъезжаются по всей Европе, пусть побудут вместе. — Что-то еще? — Уточнил Майкрофт, будто знал, что должно быть озвучено. — Проныра, — усмехнулась Эдит. — Нравится один мальчик, но ничего серьезного. Не видит интереса с его стороны, расстраивается. Ну, ничего. Я в школе тоже никому не нравилась. — Ты? — Посмеялся Майкрофт. — Сложно представить. — Нет, правда, — будто обиделась Эдит. — Я не умела себя подавать и всегда выглядела глупо. Была навязчива, потому что не умела флиртовать в меру. — Хочешь сказать, Эдит, ты была такой несмышленой невинной девочкой, а потом вдруг вышла замуж в 19 лет? — В 20, — поправила Эдит. — И да. Может, будь у меня опыта побольше, я бы так не спешила, — усмехнулась она. — Ну, если бы ты отказала Шерлоку, повторного предложения бы не последовало. — Да, это я тоже понимала. Поэтому все случилось, как случилось. — Почти двадцать лет брака. Это скучно? — Брак? — Жизнь с одним человеком. Они уже не слушали музыку, смотря друг на друга в свете тусклых ламп. Майкрофта разморило больше Эдит, он все же пил теплый алкоголь. — Не знаю, — призналась женщина, — отношения с Шерлком были первыми и единственными серьезными отношениями в моей жизни. Почти сказка, да? — Еще скажи, что он и мужчина у тебя первый и единственный. — О, нет, все не так печально, — рассмеялась Эдит. — Ну а ты? Мы никогда это не обсуждали. Ты выглядишь таким асексуальным. — Я? — Возмутился Майкрофт. — Ты, — Эдит толкнула его в плечо. — Эти твои пиджаки, рубашечки, дорогие зонтики. Но в разговоре иногда проскакивают какие-то дамы. Даже не представляю, какие они. Эдит допила вино, и бармен подал ей новый бокал, а она даже не заметила подмены, принявшись теперь за него. — Ты удивишься, Эдит. В основном они красивые дурочки. — Что? — Громко спросила женщина. — Нет! Я тебе не верю! — Рассмеялась она. — Да-да, Эдит, очаровательные идиотки — самый частый мой типаж. — О мой бог, — все смеялась она, — два десятка лет знакомы, а такие подробности я узнаю после чашки кофе с ликером. — Эдит вдруг замолчала и успокоилась. Майкрофт внимательно смотрел на нее. Бармен попытался принести гостю новую порцию алкоголя, виски, например, но Холмс пресек эту авантюру. — А я даже не знаю, кто мой типаж, — подытожила Эдит. Майкротф вдумчиво смотрел на ее лицо, которое снова стало грустным, каким теперь бывало слишком часто. Нехотя он сказал: — Полагаю, умные мужчины с кудрями, милая Эдит. — Ты достоин встретить хорошую женщину, с которой тебе не будет тревожно. Я думаю, ты много тревожишься. Эдит не знала о заболевании Майкрофта, но всегда догадывалась, что с ним что-то не так. — Почему? — Ты много тревожишься обо мне. — Слишком много, милая Эдит, — сказал Холмс, женщина улыбнулась, и оба не заметили, как вдруг скромно поцеловались. Первой опомнилась Эдит, оттолкнув Майкрофта и залившись смехом. — Что это было? — Ей стало почему-то смешно, а Холмс, не ожидавший, что Эдит так сильно его пихнет, озадаченно ее разглядывал. — Очевидно, поцелуй. За столько лет с Шерлоком забылось? — Кошмар, Майкрофт, — Эдит хватилась за голову, все еще улыбаясь. — Да, это было неловко, мил... Эдит. — Неожиданно. Так, вечер переходит во что-то нехорошее, — она встала со стула и немного пошатнулась, Майкрофт придержал ее за плечо. — Мне пора. — Эдит хотела достать кошелек, но Холмс запротестовал. — Ох нет, Майкрофт, нет, за такой поцелуй я обязана оплатить и твой напиток. — Не думал, Эдит, что два бокала — твой предел. — Ох нет, тогда бы поцелуем не ограничилось. Ой, — Эдит поняла, что сказала и засмеялась снова, — ты же меня понял, да? Так, мне точно пора, — говорила она, отсчитывая купюры из кошелька. — Тут за твой кофе и мое вино, — Эдит хотела положить деньги на барную стойку и случайно смахнула бокал с недопитым вином на костюм Майкрофта. — Прости! Прости-прости! — Эдит попыталась исправить что-то салфетками, но резко отстранилась, когда столкнулась взглядом с Майкрофтом, держа его руку. — Не переживай, Эдит, я все равно скоро заказываю новый костюм. — Вот еще за разбитый бокал, — пояснила она, добавляя еще пару купюр. — Все. Ухожу. — Да, — согласился Холмс. — Пора. — Майкрофт. — Что еще? — Закатил глаза он. Эти пьяные выходки не казались Майкрофту милыми. — Ты держишь меня за руку. Ну, почти не казались. Майкрофт ошарашенно посмотрел вниз, чтобы убедиться в правдивости слов Эдит, и испуганно отпустил ее. — Пока. — Доброй ночи. Когда Эдит словила кэб и ехала к дому, ей пришло извещение из банка о переводе средств от Майкрофта Холмса с сообщением: «Хоть ты и была настойчива, я не могу принять твои деньги. Напиши, как доберешься». Дома Шерлок понял, что Эдит была не в компании подруг. По крайней мере, человек с ней было не много, но приставать с расспросами не стал, не найдя в этом, очевидно, ничего предосудительного. Он просто уложил ее спать и принес воды на утро. Эдит смотрела на экран переписки с Майкрофтом, размышляя (прекрасно понимая, что это неуместно), что ему написать. Вариант «Дома, все в порядке» был самым правильным, оба это понимали.
