Трудный путь

Десять лет спустя

Питер бережно держал в руках огромный букет кремовых роз. Жасмин всегда любила цветы, а радовать ее так приятно. В этом плане более независимым он так и не стал. Пускай они только "друзья" и никто больше. Просто ее сияющее чистой радостью лицо искупало все дерьмо, которое случалось в его жизни. А такого бывало слишком много для такого маленького человека, как Питер. Разумеется, на стук в монолитную дверь под охраной двух каменных грифонов должен был открыть дверь домовик. В любой другой день, но не в этот. Когда Поттер-менор ждал гостей. И Питер знал, что его встретит, как всегда, хозяйка самолично. Забудет о своем невыносимом муженьке, толпе восторженных идиотов и обязанностях леди. Знакомое объятие, как некий тайный знак - я такая же, мы друзья, ничего не изменилось. Разве что Жасмин Гриффиндор стала еще прекрасней. - Питер? Скорее, не вопрос, а радостное утверждение. Жасмин в бежевом очень облегающем всю ее платье с нашитым поверх нежно черным кружевом, вызывающе строгим. Плечи, руки полностью укрыты, шлейф намотан на левую руку. Он с трудом успевает ее поймать когда она бросается в объятия, повисая на шее. В радостном лепете трудно разобрать что-то определенное. Но ему точно рады. - С Рождеством, Жасмин. Питер целует подставленную щеку, букет они безнадежно помяли... Да разве это важно? Знакомый прохладный со сладкими нотами аромат духов его всего окутывает. Жасмин сияет собственным светом, и это не раздражает, только радует. Он позволяет затянуть себя под кров. Ведь самому идти проблематично. Огромный холл почти такой же, каким он его помнит. Только теперь помещение пестро украшено, витает запах хвои и тысячи тысяч огоньков везде. Кажется, стен нет и они идут через волшебную страну, полную света. Определенно это ее работа. - Красиво. Твои чары? - Мои, конечно. Хорошо добрался? Обеспокоенная интонация и то, как она сжимает своей нежной ручкой его ладонь, говорят лучше всяких слов, насколько беспокойство Жасмин искреннее. Питер всегда легко читал людей... И теперь это его работа. Он отличает малейшие оттенки лжи. Но она ведь никогда не лжет. Не ему. Вообще-то, Жасмин хорошо врет только самой себе. Остальным ее попытки видны отлично. Длинные рыжие волосы собраны в убранный цветами узел. Жасмин словно позабыла о драгоценностях. Со свойственным ей пренебрежением, сочетая элегантное вечернее платье и энергичную походку мальчишки. Насколько он помнит, Джеймс всегда ищет способ ее порадовать, в том числе и дорогими подарками. Почти каждый раз в своих попытках Гриффиндор уходит в молоко. Жасмин почему-то больше радуется другим вещам. Карман пальто почти жжет его подарок. Питер собирался положить его под елку. Но в этом случае вполне можно отойти от традиций. Только разве он может упустить шанс повеселиться, наблюдая, как вытянется одна наглая и породистая рожа? Питер совершенно точно уверен, что его рождественский подарок придется подруге по душе. - Без проблем. Сказать ей это удается с беззаботным безразличием. Мама не одобряет, родня не одобряет и даже единственная, лучшая, просто Жасмин не одобряет. Правда, в этом случае он сделал выбор сам. Когда понял, что тишь кабинета и научная работа просто убьют его. Питер не готов к тридцати годам стать стариком. Разочарованным и склочным, брюзгой, который смотрит на звезды сквозь телескоп, но даже там, в бесконечном просторе, видит одно лицо... Такое будущее не для него. Питер, кроме диплома и впечатляющих познаний в узкой области, больше ничем особым похвастаться не мог. И когда решил переменить кардинально свою жизнь, был растерян. Даже потерян. Хорошо, что в соображалке ему не откажешь. Как и в умении быть неприметным. Работа частного детектива давала необходимую дозу адреналина, приносила хороший доход и не давала скучать. Маленькое дело Питера процветало и отчасти от того, что он так и остался одиночкой. Ведь смысл давить на того, у кого никого нет? А те, кто есть, не подвержены давлению. Мама далеко... Да и хотел бы Питер посмотреть на того, кто вломится в неприступный замок, спрятанный в самом центре гор. А угрожать Жасмин... Тут вообще без комментариев. Его же, несмотря на неоднократные попытки, прищучить никому так и не удалось. Питеру даже нравилась эта смертельно опасная игра. Только те немногие, кого он любит, беспокоятся. Единственный, честно говоря, минус. Ель почти достигает потолка. Камин пылает, и в комнате очень светло. - Привет, шпик. Блэк, почти не изменившийся с их общей юности, кажется, только ставший еще более небрежно победительным, первым протягивает руку для пожатия. Темные волосы бархатной волной рассыпались по плечам, а взгляд синих бездонных глаз все так же колюч. Правда, колючесть быстро сменяется весельем. Питер, как-никак, свой. И ему нечего делить с милордом. Он проиграл, с горечью своего поражения давно сроднился. - И вам здравствовать, милорд. - Сегодня без пикировок, по крайней мере, до ужина. Ласковый, но непреклонный голос Жасмин обрывает их обмен любезностями. Подумать только, Питер ведь несколько раз работал на этого. Не пыльно, выгодно и почти по-дружески. Так что "шпик" из уст Блэка - это не оскорбление, а скорее признание талантов и профессиональных качеств Питера. Только вряд ли Жасмин все это понравится. Временами она бывает несколько нетерпима. И каким злым бывает это нежное создание, они все прекрасно помнят. Поэтому подругу лучше без необходимости не расстраивать. Хотя желание припомнить Сириусу некоторые пикантные аспекты их общих дел - почти нестерпимо. Пускай радуется, что Питер для такого палева слишком профессионал. И нем как могила. Жасмин позволяет Блэку себя обнять в знак перемирия, и этот легко подхватывает ее, так что шлейф платья взлетает легкой лентой. Он переставляет Жасмин через обитую бархатом скамейку на их пути. Видимо, чтобы та не делала себе труд, обходя ее. - Стоит отвернуться, и ты уже лапаешь мою жену. - Ключевое в этом "твою", не так ли, Джейми? Питер наблюдает, как мужские ладони ложатся на тонкую талию, чуть сжимая. Бывший Поттер укладывает подбородок на хрупкое плечо и на пару секунд зарывается носом в волосы. Джеймс по-прежнему хорош собой. Только заматерел и абсолютно уверен в себе. В нем нет ни капли гордыни от своего фактического всевластия. В глазах все те же черти, а на резких чертах лица след счастливого покоя. Это Питер легко видит... Если чем-то этот монстр и гордится, так это той, которая в его объятиях. Они красиво смотрятся вместе. Тоненькая, медноволосая, словно состоявшая из одного света Жасмин. Она тянется чуть наверх, и тонкие пальцы вплетаются в черные непокорные волосы. Высокий, статный и подавляюще спокойный Джеймс, черный цвет костюма контрастирует с пламенем, которое неотступно, вечно горит в нем. Он склоняет голову еще ниже, чтобы ей было удобней - чесать голову, как большому и уж очень опасному дракону. Они просто счастливы и любят. Не потому что он Гриффиндор, и не потому что любая была бы рада... А потому что Джеймс и Жасмин. Питер не ревнует. - В корень зришь, Бродяга. И с каких пор ты такой прозорливый, друг мой? Привет, Питер. Голос Гриффиндора пронзен ласковой насмешкой. Он не ищет ссоры, а просто дразнится. С теми, кого считает родными, с теми, кого любит так сильно. Жасмин поворачивается в его руках и прикладывает нежный пальчик к твердым губам. - Тшш... Я, конечно, люблю всех вас, но любого, кто затеет сегодня свару, выселю в оранжерею. Питер, идем? Джеймс, конечно же, отпускает ее с неохотой, в последнюю секунду прижавшись губами к запястью. Но отпускает и с улыбкой наблюдает, как Жасмин подхватывает своего "друга" под руку. Сегодня Рождество, они видятся не часто. В доме чертова уйма гостей... Он не хочет портить Сокровищу праздник и твердо уверен, что она любит только его. Так что ревности давно уже нет. Просто он, как настоящий эгоист, провел бы эту ночь только с ней. Не деля внимания Жасмин ни с кем. - Тяжела доля подкаблучника? На сей ехидный вопрос лучшего друга Джеймс предпочитает не отвечать. А просто идет к дивану - в шахматы они с отцом не доиграли. И в этот раз Нарцисса поставила на него, а не на лорда Поттера. Джеймс очень не хочет позорно продуть отцу. - Ясмин, посмотри, что мне подарил деда Альфард! Когда на подругу налетает встрепанный по-блэковски с физиономией чистого Блэка мальчишка, напрягаешься. Так что Питеру совсем не стыдно. Кого-то этот пацан напоминает. Почему-то Сириуса и Регулуса одновременно. Кудри, как у старшего, а надменное личико, как у младшего. - Альтаир, поздоровайся сначала с Питером, и где твоя мама? Значит, сын Беллатрикс. Приехал на Рождественские каникулы. Судя по тому, как ребенок сжимает руки Жасмин, ее он любит. И любит сильнее, чем положено дальнюю родственницу, к тому же, не кровную. Видимо, знаменитый Блэковский снобизм в случае Жасмин совсем отступил в сторону. Хотя, если начистоту, мама этого крошки еще та бешеная сука. Блэк-Селвин-Лейстрендж... Вдова и счастливая супруга покалеченного Темным Лордом и оправданного Пожирателя Смерти. - Пытается вразумить дядюшку. Но куда там... От леди Нарциссы просто перехватывает дыхание. Волнующая, неземная и вечно отстраненная красавица. Треплет племянника по волосам и целует Жасмин в щеку. Питера же одаривают ледяным взглядом, словно брюхо вспарывают. Не так уж эта фея льда и снега невозмутимо равнодушна. Жасмин теплая, как солнце, эта же прекрасная леди несет за собой прохладу. Изморозь, которая пробирает до самой сути естества. - Что там? - Химера, которую наш дядюшка пытается выдать за простую лошадку. Лошадка пожевала шторы и кресло, так что просим прощения, Жасмин. Не волнуйся, там с ними Рудольфус, и Белла дядю совсем уж не убьет. А частично Альфард будет в состоянии присутствовать на ужине. Регулуса все нет? Его словно и не замечают. Чему Питер рад... Говорить или молчать с Нарциссой ему абсолютно не о чем. Он по-прежнему не переносит неловких пауз и просто ненавидит чувствовать себя дураком. Что с леди неизбежно, доведись им общаться один на один. Питер достаточно горд, чтобы не желать того, чтобы к нему снисходили. Пусть урожденная Блэк остается в своих заоблачных высотах, где сияет неспособная никого согреть даже на мгновение. - Будет, но позже. Ты же не волнуешься? - За него нет. Жасмин, представь своего гостя тетушке Вальбурге. Ей как раз нужна новая жертва, Снейп уже готов молить о пощаде. - Я посмотрю на лошадку позже. Честное слово, Альтаир, а теперь мне нужно представить дядю Питера твоей бабушке. Да и Северуса, правда, пора спасать. Питер мысленно поминает всех Основателей не в очень приличных склонениях. Ведь без официального представления Вальбурге Блэк он бы обошелся прекрасно. Пусть бы миледи продолжила пить кровь из Снейпа, с которым Гриффиндоры продолжили общаться, несмотря на историю с его матерью. Совершенно гадкую историю, если быть честным. Но гений сохранил покровительство от лорда Карлуса и даже приятельские отношения со всеми остальными. Хотя Питер уверен, Рождество Снейп празднует здесь, потому что ему больше не с кем. Гениальная пиявка оглушающе одинока, и только доброта Жасмин спасет его от унылого вечера в своем же обществе вместо праздника. Как у всех нормальных людей. Но ему ли жаловаться на ее доброту? Вальбурга Блэк в трауре... Безупречное лицо не постарело, кажется, ни на миг. В ней по-прежнему плещется тьма, как в уютном сосуде. И черное роскошное платье только подчеркивает это. Миледи сидит в кресле с изяществом истинной королевы. Не делая себе никакого труда и просто подчеркивая, кто здесь кто. В темных волосах покоится диадема - сапфиры и алмазы, режущие глаз своей чистотой. Белоснежные руки в обрамлении черного кружева кажутся еще белей, еще прекрасней. Питер далеко не сразу замечает сидевшего у ее ног мальчишку. Белокурые волосы, неестественно красивое личико с легко читающимся капризным упрямством. И костюмчик настоящего принца. Снейп же в глухой мантии остался собой. И даже рад их видеть. Пару секунд совершено точно. - Вальбурга, позволь представить, мой друг и почетный гость Питер Петтигрю. Жасмин в секунду становится будто выше и неуловимо дальше. Теряя часть оживления, выставляя при этом строгость, как щит. Хотя Питер в упор не понимает зачем. Царственной гарпии его подруга вполне по душе. Он не очень, а Жасмин да. - Не стоит меня развлекать, девочка. Мне хватает общества внука, и Северус на удивление неплохой собеседник. Лицо Снейпа, что бесценно, раскалывается под выражением тихой муки. Но он не возражает, просто теряет свою презрительную невозмутимость. Жасмин роняет очень мелодичный смешок. - Может, мы все-таки его отпустим? А я посижу с вами? - Не стоит, Жасмин. Ты хозяйка вечера и вовсе не обязана развлекать старуху. Питер едва не давится воздухом на это небрежное "старуха"... Вальбурга Блэк намеренно смутила их всех и теперь развлекается, наблюдая за реакцией. Впрочем, тут же оттаивая, когда на ее ладонь ложится ручка маленького мальчика. Издевательство над нервами окружающих - это ее привилегия, как старой клюшки, но внуки - отрада. В отличие от сыновей, с ними ей не обязательно быть строгой. Внуков Вальбурга только любит и балует. - Мне нужно выпить. Вполне живым голос подает Снейп, как только их повелительным жестом отсылают прочь. - Добрый вечер, Петтигрю. Жасмин, надеюсь на ужине я, как достаточно малозначительная персона, буду иметь величайшую честь лицезреть миледи Блэк сильно издалека? - С ней рядом сидят Нарцисса и Регулус. Так что мучить леди Вальбурга больше никого не будет. Жасмин посылает Снейпу чуточку виноватую улыбку и кивает в сторону, где уже устроился другой Блэк. Рядом Питер видит мужчину, чье лицо пересечено вполне узнаваемым шрамом. Метка не на руке, а на всем теле. Супруг Беллатрикс. И там же платиновую физиономию и сияние. Ни с чем нельзя спутать - Люциус Малфой. Ну, эта вполне мирно общающаяся компания после общества леди Блэк несчастному Снейпу точно отдыхом покажется. Избавлением, так сказать, от кары страшной. - Прости, у нас, как всегда... - Дурдом, как и в прошлом и позапрошлом году. Он легко останавливает извинения Жасмин. Просто потому что это ни к чему... Питеру и дела нет до остальных. Короткое объятие, которое он себе позволяет ее окончательно успокаивает. Каким бы светочем она бы ни была, среди стольких ядовитых гадов с самомнением, соразмерным со Вселенной - не установишь мир. Просто все эти давно семья Жасмин. И ей не нужно за это извиняться. Подруга машет рукой своему благоверному, который было направляется к ним. И уводит Питера за собой в место, где потише и они одни. Могут говорить более свободно. - Как твоя мама? - Ты же знаешь, прекрасно. Она рада вернуться домой. А как не дядюшка? Жасмин невольно поморщилась, потеряв часть своего очарования. Став на миг просто очень злой и немного опасной. Да, не кузены тогда ее спасли... И Пруэтт попытался вновь набиться в родню "настолько выгодной невесте". Только Жасмин ему ничего забывать не собиралась. И уж тем более болезненно восстанавливать связи с родом, из которого ее просто выбросили, отрезали. Очень практичный подход. Если не считать дружбы с двумя самыми большими отморозками, коих видел свет, она удивительно практична. И почти всегда думает головой, когда дело не касается бывшего Поттера. В общем, с восстановлением родственной связи ничего не вышло. Жасмин так и осталась просто Блад, пока не сменила в браке фамилию. С настойчивым не родственником пообщался Джеймс - магическое выгорание почти до сквиба - результат, и куча клятв, которыми лорд Пруэтт обременил себя и своих потомков. Редкое для Гриффиндора милосердие. - Ты хотела, на самом деле, узнать, как дела у Эванс? И почему это тебя так тревожит, хотел бы я знать. Конечно, Жасмин промолчала. На некоторые вопросы она по-прежнему не находила ответа. Питер даже сомневался, что Джеймсу что-либо известно о ее интересе к мисс Эванс. Чья судьба прямо таки незавидна... Как ни крути, иметь врага в лице леди Лонгботтом нужно быть сильной, храброй и глупой. А стальная Августа свою номинальную невестку ненавидела люто и этого никогда не скрывала. Министерский брак для леди был не более чем бумажкой, мнение сына никакого значения не имело в принципе. Четыре года на положении то ли официальной любовницы, то ли полу-жены и развод. С такой репутацией об учебе или работе речи не шло. Маги несколько консервативны и любят казаться лучше, чем есть, на фоне чужого ничтожества. А Лили добровольно стала шлюхой... И обратно дорога была закрыта. Да, ей остался дом, отступные более чем щедрые. Все подарки сволочи Лонгботтома в дополнение к положению парии. В конце концов, Эванс перестала пытаться пробить лбом стены и эмигрировала. Питер наводил о ней справки по просьбе Жасмин. Хотя не понимал зачем. Ну, не ради же их соперничества в школе? Такой, как Жасмин, унижение бывшей соперницы не принесло бы никакого удовольствия. Для рытья в чужом грязном белье она была слишком счастлива. И кроме того, рохлю Фрэнка откровенно презирала и не делала себе труда этого скрыть. - Все по-прежнему. Живет там же, одинока и, не считая редких писем от известной нам личности, почти затворница. - Мы с Джеймсом были в Иордании. Я собирала материал для новой статьи... Ну, да, больше, чем травологию, подруга любила только чары. Раз за разом совершенствуя и открывая давно забытое старое. Увлечение наукой было страстью Жасмин, как и путешествия. Мастерство, едва ей минуло семнадцать, предмет постоянной гордости профессора Флитвика. Нередкие публичные лекции и абсолютное нежелание брать учеников. Питер следил за ее деятельностью на этом поприще. - Так вот, к нам прицепился странный старик. Маг, древний род из тех краев... Какое-то пророчество. Прозвучало даже имя Дамблдора, он что-то ему обещал. Конечно, Джеймс едва не отправил его прямым маршрутом, чтобы тот сам спросил. Но я остановила. Он говорил об огневолосой девушке с именем цветка, у которой родится мальчик и девочка. Судя по сжатым кулачкам, Жасмин сдерживалась... И с трудом. В некоторой степени они отошли от традиций. От нее никто не требовал рожать наследника. Но неодобрительные шепотки, очень тихие и опасливые, были слышны. - И что дальше? - Старика забрали его родные, и конфликт удалось решить миром. Но мне тревожно... Потому что я... Об этом все узнают сегодня, Питер, у меня будет ребенок. Через восемь месяцев где-то. Что он чувствовал? Ошеломленную радость, наверное... Сейчас в ее голубых глазах плескался целый мир, полный любви. Любви, чистой и бесконечной. И ощущать что-то помимо радости за Жасмин он просто не мог. - Эй, где вы? Сокровище, что? Поттер мигом растерял всю свою вальяжную лень и оказался возле нее. - Я не удержалась и сказала Питеру первым. Не злись только? Регулус прибыл? Питер тихонько встал и вышел. Пускай успокаивает, он лишний... И будто не несчастный от этого. Наверное, весть о беременности стала для него освобождением, он наконец понял, по-иному быть не могло. Они друзья и пронесут дружбу сквозь годы, Питер за этим проследит. Но он любит ее теперь только как друга, сестру. Та, другая любовь умерла.