Трудный путь

В спальне было тихо и, слава Мерлину, пусто... Лучший друг убрался со своими утешениями на прогулку с Блад. А остальные здорово трусили. И в чем-то он их понимал. Сириус был зол на весь белый свет. И еще ему было больно и горько. Дядя Сигнус... Он боялся себе вообразить, каково сейчас Нарциссе, Андромеде и Беллатрикс... Им даже похоронить нечего. В фамильном склепе будет только пустое надгробие. Он поднял с пола мятое письмо, где аккуратным почерком матери была выведена страшная весть. Коснулся пальцами размытых чернил. Его волевая, сильная матушка плакала, когда писала. А в детстве казалось, что мир должен перевернуться с ног на голову, чтобы маман обронила слезу. Она редко улыбалась, по крайней мере, старшему сыну - неправильному наследнику древнейшего и благороднейшего рода. В их семье презирали слабость. Но дядя! Убит неизвестно где, зато известно кем... Ублюдочный полукровный Лорд! Подлая мразь... Из-за него Цисса выплакивает глаза, из-за него гордячка Беллатрикс мечется в бреду сейчас, пока ее новорожденный сын спит в колыбельке. И он, надежда Рода, ничего не может сделать, потому что слишком молод. Всего лишь мальчишка, чье дело прилежно учиться, а не мстить. Сириус глубоко вздохнул, медленно выдохнул, чувствуя, как под кожей покалывает, а в руках собирается жар. Закрыв глаза, он дышал, чтобы не спалить комнату выбросом магии. Хотя хотелось другого - отпустить силу, почувствовать себя свободным, опустошенным. Но этого он не может себе позволить, не может сорваться как ребенок, когда семья скорбит. Что бы там ни думали, он - Блэк, пусть и большую часть времени ненавидит это имя и гордится им. Он иногда и сам не мог разобрать, чего здесь больше. Как много он отдал бы за возможность что-то изменить, пусть даже проститься. Было трудно представить вот так, что один из них умирает в окружении торжествующих врагов. Мама так и не нашла место, где это случилось... Дядя Сигнус был для него, может, и не так дорог, как всегда понимающий Альфард. Но он был родным, и это он подарил ему первую метлу. Он научил его таким словам, от которых краснели занудные портреты - это было их общей тайной. Именно дядя помогал ему еще в глубоком детстве прятать случайно разбитую вазу, которую так ценила леди Блэк. Да еще тысячи эпизодов. Их семья понесла невосполнимую потерю. Остались только воспоминания да колдофото. Дядюшка не успел заказать портрета, вечно отшучиваясь, что успеет. Открыть сундук лучшего друга было просто - Джеймс не закрывал от него доступ. Найти скользкую и прохладную ткань мантии-невидимки. Сириус встал и набросил на себя тяжелую ткань. Хотелось побродить без любопытных взглядов, побыть одному. Другу он в ближайшие пару часов точно не понадобится. А если да, то скрыться от Поттера в его же мантии невозможно - моментально почует и найдет. И сама мантия ни за что не станет служить чужому так, как бы служила урожденному Поттеру. Он, пройдя почти половину Хогвартса, забрел в подземелья в неясной надежде увидеть брата. С Регулусом они почти не говорили. Мелкий говнюк задирал нос и критиковал его круг общения, еще и умудрялся строчить домой доносы, за что Сириус регулярно получал гневные письма от матери и короткие предостережения от отца. На то и другое было плевать. По-настоящему он дружил только с Джеймсом. А остальные - это так, развлечение. Как будто братец и сам свят. Мелкий умник чаще всего торчал в компании жутко занудного Крауча-младшего и почти завербованного Нюнчика. Хотя Сириус не мог предположить, зачем Джею этот носатый упырь. И чем такое убожество, как Снейп, могло заинтересовать такого мага, как лорд Поттер. Все выдающиеся способности Нюнчика в области котлов и пробирок в жизни и кната ломаного не стоили. Нет, он отдавал дань уважения зельеварам и мастерам тонкой науки отравления, но, как всякий порядочный боевой маг, таких умников терпеть не мог. А Снейп пока ничего особого не достиг, а самомнение зашкаливает неправдоподобно высоко. А ведь в этом мире всегда нужно помнить, что мозги это еще не все, пусть они и гениальны. Нужно уметь выживать, а этого Нюнчик не умел. И Сириус предвидел, что научится Снейп только тогда, когда его паршивую рожу жизнь хорошо повозит в дерьме. Чтобы длинным носом за небо не цеплялся. Пару недель назад идея друга завербовать придурка лишь повеселила его. Тем более, ему досталась самая легкая часть, поймать и притащить на место рандеву. А уж убеждать должен был Джеймс. И Сириус очень хотел на это посмотреть, как друг управится с этой бледной тварью без пыток и Непростительных. Разговор оправдал его ожидания, давно он так не веселился. Тем более, что Джеймсу славно досталось от его сокровища. А он, хоть убейте, не понимал, почему друг с таким смирением переносит вопли Блад. Жасмин была красивой и милой девочкой до той поры, пока не открывала рот. А молчала она редко, чаще обзывала их кретинами. Еще и дружила со всяким отребьем вроде трусливого крысюка Питера. А уж ее чувствительность и то, как Джеймс ее оберегал... Жасмин одним своим присутствием убивала половину веселья. Потому что его лучший друг, какой позор, ни о чем, кроме нее, думать не мог. Сириус уже представлял, как Невидимка будет окончательно загнан под каблук правильной девицы. Хотя и у Блад случались проблески нормального поведения. Редкие, но все же... Только в одном Джеймс был непреклонен - это вопрос безопасности своего сокровища, и тут уже не действовали ее капризы. Обычная для боевого мага паранойя шептала, что такая привязанность обязательно выйдет им боком - случись что с драгоценной Блад, и друга можно брать тепленьким. Поэтому он волей-неволей присматривал за ней - сердечную привязанность не выбирают. Интересно, каково это, дорожить кем-то настолько сильно? Не то, чтобы он хотел это узнать на своей шкуре - такая зависимость не для него. Он всегда хотел свободы. Ночной Хогвартс был красив и таинственен. Яркие вспышки факелов, чередующиеся с темнотой, застывшие силуэты доспехов. Но в подземельях было пустынно и прохладно. Каменные стены угнетали кого-то с более чуткой психикой, он же вырос в месте несравненно более темном и загадочном. Конечно, Хогвартс был волшебен и древен, но все же от родового гнезда совсем другие ощущения, несравнимые ни с чем. Пожалуй, только друг Джеймс мог с некоторым правом назвать замок своим домом в истинном понимании этого слова. Ведь магия его предка была в каждом камне, пусть и спустя столетия. Наследственное право для любого чистокровного было неоспоримым, сколько бы лет ни прошло. На чужое наследие мог претендовать только безумец. Сириус шел, задумчиво осматривая старинную кладку, кое-где порядком выщербленную. Боль потери была свежа. Чтобы успокоиться, нужно время. Но были и более практичные вопросы - дядя Сигнус был влиятельной фигурой и много делал для семьи. Кто будет исполнять его обязанности? Кто присмотрит за отцом? Его не посвящали в дела, да и сам он не стремился к этому - но было тревожно. Любое ослабление семьи на руку врагам, которых у Блэков немало. Он добрел почти до гостиной слизней, когда наткнулся на интересную сцену в боковом коридоре - в полутьме было не разобрать лиц, но голоса были узнаваемы - Монтегю, Шаффик и еще кто-то... Сириус бесшумно подошел ближе - такой шанс грех упускать. Болтая в коридоре, да еще без заглушек, его фактически пригласили подслушать. Все-таки тепличные условия школы расслабляют. Другого объяснения, почему эти долбоебы забыли элементарные вещи, у него не было. А Сириус бывал крайне любопытным. Причина подобной вопиющей для чистокровных беспечности выяснилась довольно скоро - неопознанное пойло в потертой бутыли и нехитрая закуска. Судя по всему, оба были пьяны если не в дрова, то близко к этому. - Она же... - Красотка, - возразил Шаффик. - Какие глаза, а кудри и все остальное, - он неуверенно обрисовал грудь и расплылся в идиотской улыбке. - Кто о чем, - сплюнул на пол Монтегю и глотнул из бутылки. - Мне мачеха не нужна... Сириус постоял еще немного, надеясь услышать что-то интересное, но похоже, эти двое были слишком пьяны для содержательного разговора. Поборов желание развлечься и наколдовать что-то гадкое, он развернулся и ушел. В спальне Джеймс листал новый номер квиддичного журнала. Судя по задернутому пологу, Петтигрю спал, а Люпин, зевая переписывал набело с черновика задание по трасфигурации. - Джеймс, держи, - Сириус кинул другу свернутую мантию. - Как прошел вечер? - спросил он скорее из вежливости, чем желая знать. - Нормально... Джеймс, отложив журнал, осмотрел его так, словно после прогулки у него должны вырасти рога или хвост. - Где тебя носило, думаю, спрашивать бесполезно? - Я гулял, - пожал плечами Сириус, стягивая через голову свитер и снимая туфли, наступив на задники. - Лучше скажи, зачем тебе еще одна метла? - он кивнул на заполненный бланк заказа. - Для Жасмин. - Она же... - Сириус подобрал деликатное слово. - Плохо летает. - Это не спортивная модель, - Джеймс ткнул палочкой в изображения, вызывая проекцию. - Как раз для нее, устойчивая и не скоростная. В комнате все уже давно спали, а он, подложив под лист пергамента книгу потолще, начал писать домой - это нужно было сделать давно, но Сириус был не мастером утешений и просто не знал, как правильно написать, что сказать. Писал он именно Нарциссе, зная, что она поймет и прочтет Беллатрикс и Меде. Нарцисса, непутевый кузен все-таки собрал мужество и решился тебе написать... Наверно, это стоило сделать намного раньше, но, не поверишь, Сириус Блэк оказался изрядным трусом. Я не буду писать, что понимаю, как вам троим больно... Потому что вы потеряли отца... Я знаю, что утешать вас глупо - но мне так жаль, Цисс. Сириус остановился и, переборов себя, продолжил: Я только надеюсь, что со временем вам станет чуть легче. Как там Белла? Я ужасно переживаю. Наверно, кривляка Регулус пишет намного чаще меня, но это не потому, что я не люблю вас. Нарцисса, сестренка, я переживаю и скучаю. Больше всего на свете мне хотелось быть рядом сейчас... Нет, вру, больше всего я хочу принести домой голову убийцы дяди! Но не волнуйся, я обещаю, что буду вести себя хорошо - никаких подвигов. Только взамен ты, Цисс, пообещай мне, что будешь сильной. Дядя значил для тебя так много. Я не хочу, чтобы скорбь о нем убила тебя, самую светлую из Блэков. Береги себя, твой Сириус Орион Блэк Он аккуратно запечатал конверт и вызвал одного из эльфов. Ушастый поклялся передать письмо молодой госпоже, как только она проснется. Сириус приказал прибавить к письму цветы и молчать об его приказе. Совсем молодой домовик, безмерно обрадованный доверием самого наследника, едва не плакал от счастья. Спровадить его удалось с трудом - ведь он очень редко пользовался услугами эльфов дома Блэк в школе. Сириус сам себе не признавался, но был рад, что на его вызов откликнулся не брюзга Кричер - самый преданный шпион и слуга маменьки. - Я рад, что ты решился, - Поттер не спал, а сидел, опираясь на подушку. В полутьме лицо друга было даже чуть зловещим. - Может, теперь поговоришь со мной, Бродяга? - Вечно вам, Поттерам, неймется, - проворчал Сириус беззлобно и бесцеремонно упал другу на ноги. - Мне хреново, Джей... - он потер ладонями лицо. - Я скорблю, но злость от этого никуда не делась. - Понимаю, - кивнул Джеймс. - Когда не стало мамы... Я, казалось, ненавидел весь мир. Но потом стало не легче, просто я понял, моя ярость ничего не изменит. - Ты не говорил мне, - Сириус сгорбился. - Ты вообще не говоришь о леди Дорее. Мы с тобой не говорили об этом. - Потому что я не хотел, - Поттер сжал плечо друга. - Я не мог позволить себе слезы. Единственные наследники не плачут. Даже если сердце разрывается, - он вздохнул. - Ты мне брат, Сириус, и я был дураком. - Я не лучше, - с усмешкой признался Блэк. - Ты мне брат, Джей, и этого ничто не изменит. Помнишь, вместе до конца? - Да... А теперь не хочешь поплакать? - самым светским тоном предложил Джеймс Поттер, за что получил от лучшего друга в челюсть. - Иди нахрен, Поттер, - от души ответил Сириус Блэк. Они проговорили остаток ночи - откровенно, зная, что могут себе это позволить. Есть узы сильнее кровных, какой бы дерзкой ни считали эту мысль чистокровные. Родной брат никогда не понимал его так, как понимал и принимал Джеймс. Регулус, несмотря на то, что в их жилах текла одна кровь, большую часть времени был чужим. Кровные братья не понимали друг друга, и с годами пропасть между ними становилась все глубже. Где-то глубоко в душе Сириус любил своего брата, но не мог и не умел этого показывать - слишком часто Регулус становился причиной того, что родители в очередной раз разочаровывались в своем первенце. Рядом с идеальным сыном Сириус чаще всего чувствовал себя ошибкой. Он не помнил, когда в последний раз они говорили с родным братом откровенно. Регулус был, на его взгляд, зацикленным на правилах и устоях гордецом. И что немаловажно, его до самозабвения любила их холодная, высокомерная мать леди Вальбурга Блэк, позволяющая себе слабость только к младшему отпрыску. В Большом зале за завтраком Джеймс умудрялся есть овсянку, толково отвечать ему, Сириусу, и одновременно мечтательно пялиться на Жасмин Блад. Противная ломака только помахала ему и вернулась к разговору со своими подругами - барсуками. Сириус заметил, что свои длинные волосы Жасмин уложила в подобие сложной прически с множеством мелких кос, что ей, признаться, удивительно шло. Зато эта забавная француженка вертела стриженной почти под мальчика головой - такая прическа шокировала и преподавателей, и ревнителей традиций. Сириус до сих пор веселился, вспоминая вопиллер, который получила юная мадемуазель от матушки, когда ей написала возмущенная Спраут. Его самого довольно часто, ну ладно, почти всегда отчитывали в тех же выражениях. - Вижу, тебя заинтересовала маленькая француженка? Поттер был наблюдателен даже тогда, когда следил за предметом грез. Сириус дернул плечом и послал посмотревшей на него Эдит свою самую обаятельную улыбку - та мило зарделась и несмело улыбнулась в ответ, после чего сразу опустила лицо. Зато Блад подскочила, как будто ее ужалили, и меча молнии взглядом, сердито зашептала на ухо подруге. И Сириус был свято уверен, что Жасмин говорит о нем, причем не очень приятные вещи. - Хватит распускать хвост, - простонал Джеймс, прикрывая глаза рукой. - Зачем тебе еще одна дурная девица? - Зависть - плохое чувство, - расплылся в улыбке Блэк и хлопнул друга по спине. - Джей, просто признай, передо мной невозможно устоять. Ноющая боль в груди немного унялась, и он назло Блад поймал взгляд смущенной Эдит. - Жасмин будет не в восторге, - Поттер ткнул друга кулаком по ребрам. - Эта девчонка ее подруга. И я не завидую, не будь кретином, Бродяга! Сириус хмыкнул... Нет, друг не завидовал, стоило ему пожелать и его свита была бы не меньше. Но проблема в том, что Джеймсу Поттеру нужна была только одна. Он смерил насупленную Блад взглядом и еще больше развеселился, предвидя хороший скандал, причем по шее получит и невиновный друг. - Какая же ты скотина, Сириус, - простонал Джеймс, видимо, предвидя развитие событий не хуже его. - Хватит улыбаться, урод. - Я признанный красавец и душка, - Блэк надул губы, видимо подражая Локхарту. - Ладно, повеселились и хватит. Пора идти на зельеварение. Блэк без церемоний проталкивался через толчею в коридорах. Он не спешил к котлам, одна мысль о душном классе вызвала тоску. Тем более что профессор Слагхорн бывал очень лоялен к определенным студентам и закрывал глаза на их выходки. Он снова повеселел, представив спокойный сон на задней парте. Вонь можно отогнать чарами. - Мистер Блэк, - чуть нахмурился профессор Слагхорн. - А где же мистер Поттер? - Простите, я задержался, - Джеймс вошел сразу за ним. - Ничего страшного, - добродушно произнес профессор. - Садитесь, пожалуйста, у нас новая тема. Джеймс уселся на первую парту и Сириус, послав мысленное проклятие на голову друга, устроился рядом. С тех пор, как началась эта чушь с вербовкой Снейпа, друг стал садиться так, чтобы наблюдать за ним. Прощай, сон... И паскудная носатая рожа Нюничика не добавляла оптимизма.