Трудный путь

Исчезновение отца выбило ее из колеи и подействовало как ушат ледяной воды. Беллатрикс все родичи, не сговариваясь, старались лишний раз не тревожить, кроме, разве что, маменьки - но она была далеко. Так было лучше для всех. Беллатрикс отдавала себе отчет в том, что не вынесла бы постоянного присутствия собственной матери. Слишком уж сложным человеком была супруга Сигнуса Блэка. Никто из ее родни не мог похвастаться легким характером или добротой к чужим, но мать умела быть невыносимой. А дочери были главным из разочарований бывшей Розье... Она мечтала совсем о другом. Вместо трех избалованных принцесс получила своевольных чертят с чисто блэковскими устремлениями в жизни. Матушка, сколько Беллатрикс помнила, пыталась переделать их, исправить, привить то, что надлежит леди. Отчасти ей это удалось, все три сестры были красавицами и были прекрасно воспитаны. Завидные невесты. До недавнего времени - она навеки опозорена и мало найдется смельчаков, способных предложить ей брак. Андромеда решительно оборвала почти все связи с высшим светом, где родилась и где ей надлежало быть. Умная сестричка поставила на любовь и не ошиблась. А Цисс матушка ненавидела с тех пор, как узнала о страшном даре дочери. Отец всем им был намного ближе и дороже. Строгий, даже сухой, Сигнус Блэк больше всего на свете любил своих дочерей. И гордился ими. Похищение отца заботливые родственники скрывали так долго, как только представлялось возможным. Но она - Блэк, и вешать лапшу на уши, пусть и филигранно, долго все равно не получится. Беллатрикс простила им скрытность, потому что услышав о том, что отец в плену, она осела на пол от резкой дурноты. С тех пор начались сильные боли в животе. Срочно вызванный медик оказал помощь и приказал не волноваться, если она не хочет преждевременных родов. Маленькие, но сильные ладошки погладили большой живот. Беллатрикс сжала зубы. Как бы ей ни хотелось сейчас мчаться и спасать отца, она должна оставаться в постели, другого просто не дано. Наверно тогда, свернувшись на холодном полу, Белла впервые почувствовала страх за еще не рожденного ребенка, пусть нежеланного, но, все демоны Инферно, - это ее сын! Именно в тот момент, когда ее осторожно переносили на диван, а тетка Вальбурга шептала заклятия, Беллатрикс полностью осознала, что будет защищать малыша от всех. Никто и никогда не посмеет сказать ее сыну, что он ублюдок! Вставать было категорически запрещено, и скрипящая зубами Белла пила зелья, ела и старалась думать о хорошем, чтобы не впадать в панику и не чокнуться. Она читала малышу, уверенная, что восьмимесячный сын не только ее слышит, но и понимает. Верный Кричер откуда-то притащил книги сказок, принадлежавшие еще тете в глубоком детстве. Было невероятно забавно представлять величественную Вальбургу маленькой девочкой. Трудно было вообразить, что их вечно стервозная до последней крайности родственница была той милой девочкой, о которой так упоенно рассказывает старый эльф. Встать ей позволили только через два дня. Беллатрикс, задыхаясь в четырех стенах, приказала вынести кресло в сад и, завернувшись в соболий палантин, просидела там несколько часов, окутанная согревающими чарами. Новостей об отце по-прежнему было ничтожно мало. Они точно знали, что он еще жив, и все. Дядя просил не волноваться, обещал, что все будет хорошо. Но Беллатрикс ясно видела, что обычно непрошибаемый Глава Рода сильно встревожен. Повинуясь внезапному капризу, чтобы отвлечься, она поменяла комнату, где должна будет находиться детская. И хотя раньше ненавидела подобные занятия, сама отдала распоряжения насчет мебели и наилучшего устройства для малыша. Даже уделила время детским вещам, которые срочно шили, потребовала изменить чары и вплести во все эти детские рубашечки, шапочки, ползунки волос единорога для лучшей защиты. Ее ребенок Блэк, и у него должно быть самое лучшее. Все вещи делали домовые эльфы, только грязнокровки и нищеброды заказывают детские вещи в лавках у портных. Даже со всеми клятвами велик риск подцепить порчу или сглаз, а то и проклятие. Беллатрикс слышала, что некоторые маглокровки, покупая вещи детям, не берут дополнительных клятв - дикость, уму непостижимая. Она цинично усмехнулась. Поэтому-то они и мрут как мухи после тепличных условий Хогвартса. Дверь открылась без стука, в этом доме так входил только один человек. Так и есть, в проем просунулась небрежно причесанная черноволосая голова с редкой проседью. Дядюшка, несмотря на безукоризненный туалет, выглядел усталым. Уж она точно знала, чтобы вымотать такого гуляку и балагура нужно что-то большее, чем пара бессонных ночей. - Есть новости? - она осторожно привстала. - Нет, - Альфард Блэк улыбнулся, как умел только он, тепло и очень ярко. - Я зашел проведать любимую племянницу. От такой лести Беллатрикс неприкрыто и чуть устало вздохнула. Дядя никогда не меняется. А ведь всей семье известно, что этот паяц и повеса больше всех любит Сириуса, и тот отвечает ему взаимностью. Тетка в сердцах не раз повторяла, что непутевый братец испортил ей еще и сына. - О чем думаешь, прекрасная Беллатрикс? Белла усмехнулась и осмотрела себя - синие круги под глазами, бледное лицо, огромное пузо и опухшие ноги, точно прекрасна... - О пеленках, - в свою очередь решила она ответить любезностью на любезность и немного шокировать дядюшку. - Либо мир перевернулся, либо ты не моя племянница? - Альфард в притворном ужасе дернулся. Смех вышел чуть напряженным, но от этого не менее искренним. Беллатрикс любила своего непостоянного дядю, вечного шутника и искателя острых ощущений. Любила, но никогда не понимала. Альфард Блэк был загадкой, как открытая шкатулка с сотней потайных отделений. Он жил в свое удовольствие, наплевав на мнение света и семьи. Могущественный маг, которому обещали блестящее будущее, много лет прожигал жизнь, ничего не делая и ни к чему не стремясь. Он мог позволить себе любую выходку, и нетерпимые родственники закрывали на это глаза. Иногда казалось, что дядя таким образом что-то глушит в себе, что-то такое сильное, что если остановиться даже на секунду, умрешь. Потому что у весельчака бывали пустые глаза давно мертвого человека. - Дядя, давно хотела спросить, - Беллатрикс закусила губу от волнения. - Почему ты так и не женился? - Осчастливить одну и оставить несчастными сотни прекрасных дам, - он шутливо поцеловал ей руку. - Это не для меня... А если серьезно, девочка, это долгая и очень грустная история. А тебе сейчас не нужны лишние переживания. - Это как-то связано с тетей? - вслепую спросила Беллатрикс, верная привычке не отступать, не докопавшись до сути. И по вмиг похолодевшему лицу Альфарда поняла, что попала в точку. - Ты так хочешь знать? - мужчина сжал ее руку и чуть печально улыбнувшись продолжил. - Ну что ж, я расскажу... Не поверишь, моя дорогая Белла, этот потасканный повеса, что сейчас сидит перед тобой, был когда-то молод, - иронично произнес Альфард Блэк. - Молод, дерзок и избалован, как может быть избалован ребенок, родившийся в семье, чье богатство и власть равнялись с королевскими. И у этого самоуверенного мальчика была сестра, редкая красавица. Несмотря на скверный характер обоих, они прекрасно ладили. И я когда-то обожал девочку, которую зовут Вальбурга. Но впрочем, речь не об этом... Самовлюбленный нахал, для которого не было слова нет, однажды влюбился по уши. Видишь, какая банальность? Просто история о Золушке и принце. Но у этой сказки был другой, трагичный конец... Ведь у принца не было отца, который презирал тех, в ком течет хоть капля нечистой крови. И сестры, которая не смогла смириться, что сердце брата украла нищая полукровка. Ее звали Маргарита, и она была прекрасна, - Альфард Блэк расстегнул ворот рубашки и вытащил небольшой золотой медальон. Нажав пальцем на хитрый замок в виде цветка, открыл крышку, показывая маленький портрет задумчивой девушки поразительной красоты с тяжелыми золотыми косами. - Она была почти ангелом или феей, если тебе больше так нравится. Рядом с ней мир был светлее, а время текло по-другому. Моя единственная королевна полюбила меня, хотя ухаживал я отвратительно и был, наверно, смешон, таскаясь за ней преданным щенком. Мы собирались втайне пожениться и уехать как можно дальше. Но сестра решила, что такой позор нельзя допустить, и рассказала отцу... Я не успел ничего сделать, Маргарита умирала у меня на руках. "Сон Морганы" - и спасения нет. Тогда я поклялся, что никогда, слышишь, никогда не предам ее память, она была единственной и ей останется. Я буду любить ее всегда. Вот так вот, Беллатрикс, у меня не будет ни жены, ни детей. Они помолчали, а потом маг заговорил словно через силу. - Вальбурга... я не смог ей простить и не прощу никогда. Только на страницах книг возможен счастливый союз между благородным и простой девушкой. За мою мечту заплатила жизнью она, - он нежно коснулся портрета и резко захлопнул крышку. - Твоя тетушка величает меня позором рода, но терпит, несмотря на все выходки. - Я, наверно, понимаю, - Беллатрикс обняла дядю. - Мне очень жаль. - Не стоит, девочка, - Альфард снова улыбался. - У меня есть память, а это, поверь, не так уж мало. Рано или поздно я верю, что снова увижу ее. Дядя ушел, а Беллатрикс долго обдумывала его откровение, понимая, что смотреть на него как раньше больше не сможет. Дядя дал ей хороший урок. Она сидела на стуле, распутывая гребнем волосы, и думала об отце - сестра, Орион, Вальбурга не нашли времени, чтобы зайти и сообщить ей новости. А может, их вообще не было? Беллатрикс меньше всех была склонна к напрасной панике, она знала, отец сильный и умелый маг. Но страх за родного человека был сильнее любых доводов рассудка, а тут еще и полная неизвестность. Раньше она не ждала бы тихо новостей, а сама в первых рядах вызволяла отца. Но нужно было быть полной дурой, чтобы рваться в бой на восьмом месяце беременности. Именно по этой причине она ждет новостей. Нежеланная беременность и пережитая трагедия научили ее опасному терпению. Беллатрикс один раз оступилась, поступила опрометчиво и заплатила растоптанной жизнью. И положением "соломенной вдовы", как метко выразилась маменька. За эти месяцы заточения в доме ее ненависть не утихла. Она стала острее. Белла отложила свою месть, дала себе время на вынужденную передышку. За нее сейчас сражаются другие. Как же ей надоело безобразное неповоротливое тело, вечные перепады настроения и затворничество, пусть и добровольное. На то, чтобы вернуть прежнюю форму, уйдет несколько месяцев. Она уже решила, что после рождения ребенка вернет часть той жизни, которой жила до того страшного дня. Ей необходимо научиться жить, зная, что прежнего не будет. И мало утешения, что виновник ее позора сдох. Есть еще Лорд и та тварь, посмевшая осквернить ее разум. Месть - это все, что у нее осталось. Вернуться в свет с гордо поднятой головой она сможет только в одном случае - если заставит змеиные языки недругов замолкнуть навсегда. Ее ребенок не будет ублюдком, ведь он рожден в самом что ни на есть законном браке. А она честно овдовела. Скоропостижная кончина старшего сына почившего супруга и его брата открывала дорогу ее ребенку к титулу. Сколько там осталось Селвинов? Один, который сейчас носит звание главы семьи, самый младший сын урода-муженька. Уж Нарцисса постаралась, чтобы досадная помеха не прожила долго и не успела наплодить детей. От Селвинов останутся одни женщины и ее сын. С ненавистными суками она разберется. Тем более, что как опекун прямого наследника она будет иметь немалую и полностью законную власть. Выдать замуж подальше и забыть. Благо, данные дамы завидными невестами не являются, но найдется отребье, согласное на все ради хорошего приданого. А Беллатрикс не собиралась скупиться, раздав змей в чужие рода, она сможет быть полностью спокойна - их дети наследниками уже не будут. *** Лорд Поттер недовольно дернул бровью и пригладил поседевшие волосы. Давненько сын не терял над собой контроль настолько, что его приходилось успокаивать силой. Джеймс держал себя в руках в большинстве случаев, но, как сегодня выяснилось, бывают и досадные исключения. - Успокоился? - Карлус подал руку сыну, помогая встать с пола. - Ну что же, теперь можем и поговорить. Для него неприятным сюрпризом было то, что единственный наследник настолько привязался к своему сокровищу, что готов был ее защищать против любого, невзирая на степень родства. Жасмин Блад в данный момент тихо спала, истощенная допросом и сывороткой правды, которую им пришлось применить, хотя Джеймс был категорически против. Но верить на слово девочке, которая говорит просто-таки невозможные вещи? - Разговор можно отложить, - предложил Карлус, с жалостью смотря на сильно потрепанного наследника. Взбесившегося Джеймса пришлось успокаивать прямым давлением силы, ни на что другое сын в запале не реагировал. Даже прямой приказ Главы Рода с легкостью проигнорировал. - Нет, поговорим сейчас, - Джеймс на дрожащих ногах дошел до ближайшего кресла. Отец вразумлял его без всякой жалости, доказывая, что для бунта он еще не дорос. Но если будет необходимо, он поступит так еще раз. - Отец, что бы ни говорила, во что бы ни верила Жасмин, ее жизнь на первом месте. Наследник уперся отнюдь не метафорическим рогом, и сдвинуть его с места было практически невозможно. Лорд Поттер любил сына, гордился им, но не собирался идти у него на поводу, когда дело касалось безопасности их всех. Но так же он осознавал, что действовать нужно крайне осторожно, со всей деликатностью. Другого сын ему никогда не простит. - В то, что рассказала мисс Блад, невозможно поверить... Но под дозой Сыворотки правды не лгут, а это значит, Жасмин действительно верит в то, что говорит. - Карлус прошелся по кабинету, слегка прихрамывая на правую ногу. Сын все-таки достал его. - На мыслях твоего сокровища такой мощный блок, что его не смог пробить мастер. - Второй попытки не будет, отец, - уверенно заявил Джеймс. - Этот урод, мастер недоделанный, довел Жасмин до потери сознания. И неизвестно что будет, если мы попытаемся снова... - он усмехнулся. - Я не смогу стоять и смотреть на это снова. Лорд Поттер едва удержал едкий комментарий, готовый сорваться с языка. И в первую попытку Джеймс не был особенно сдержан, особенно увидев, что Жасмин ментальные практики причиняют боль. Именно он успел заметить, как она побледнела, и подхватить на руки, когда потеряла сознание. Именно Джеймс стоял над душой колодомедика воплощением всех наказаний и угроз, пока несчастный не уверил, что угроза миновала. Джеймс видел задумчивость отца, но собирался сделать все возможное, чтобы Жасмин больше не пострадала. Он и так смертельно испугался, увидев, как она сползает на пол почти не дыша. - Если она сказала правду, то это чудовищно, - Лорд Поттер тяжело сел и на мгновение прикрыл лицо руками. - Если твоя Жасмин описала будущее, то мы все мертвецы... Как такое возможно? Это же уничтожение почти всей аристократии под корень, а потом и гибель остальных. - Там был мой сын, - Джеймс дернулся головой и взлохматил и без того стоящие дыбом волосы. В карих глазах была волчья тоска. - Мой и Эванс... - вдруг он расхохотался. - Да я скорее Сопливуса поцелую, чем женюсь на этой грязнокровной суке! Это абсолютно невозможно! - Но все-таки мисс Блад знает много такого, чего просто знать не должна, - Карлус Поттер призвал палочкой длинный лист пергамента с письменного стола. - Например, откуда ей известно о якобы существующих крестражах этого Лорда-полукровки? Мы сами узнали об этом лишь недавно. - Есть лишь одно объяснение - Жасмин не лжет, - Джеймс встал и, доковыляв до отца, сел рядом. - Но я не хочу такого будущего! - Видимо, тебя не спросили, - с сарказмом произнес лорд, обнимая сына. - В любом случае я собираюсь отнестись к словам мисс Блад со всей серьезностью. Игнорировать такое нельзя. - Что ты собираешься делать? - сразу напрягся Джеймс. - Пока не знаю точно, - хмыкнул Карлус. - Сначала буду думать. Пороть горячку не стоит. И еще, сын, думаю, говорить кому-то постороннему об откровениях мисс Блад не стоит... - Я понимаю. Это опасность прежде всего для нее, и, отец, я не хочу, чтобы и Блэки знали... - он на несколько минут замолчал, подбирая аргументы. - Леди Вальбурга вполне способна выпотрошить Жасмин, чтобы убедиться в том, что она не врет. Джеймс видел, как отец сомневается, едва заметно, но все же. Союз между их семьями был давним и скрепленным кровью. Блэки и Поттеры уже более трех столетий стояли рядом плечом к плечу. Сам он доверил бы Сириусу жизнь недолго думая, зная, что друг не подведет. Но не Жасмин. Если отец рисковал ею, пытаясь убедиться в правдивости ее рассказа, то остальные тем более не будут осторожничать. - Сын, ты можешь идти, мне нужно подумать, - Карлус Поттер резко встал. - И прежде чем бежать к Жасмин, будь добр, приведи себя в порядок. Джеймс полыхнул глазами - и вовсе он не собирался! Хотя, если откровенно, отец как всегда прав, он собирался первым делом зайти к сокровищу. Посмотреть, как она. Младший Поттер критически осмотрел себя - кровь, синяки и одежда, превратившаяся практически в лохмотья. Привел он себя в надлежащий вид в рекордно короткое время и, хлопнув дверью комнаты, помчался к Жасмин, оставив эльфов разбираться с бардаком в собственных покоях. Постучать Джеймс и не подумал, Cокровище безмятежно спала под присмотром домовика. Ушастик согнулся в поклоне и исчез, поймав его хмурый взгляд. Джеймс подтащил кресло ближе к постели и отодвинул полупрозрачный полог. Жасмин спала на боку, мило подложив ладошку под щеку. Длинные ресницы чуть трепетали во сне, а волосы горели на белоснежной наволочке. Поттер, дурея от наглости, поцеловал теплую ладонь. - Хорошо, что ты спишь, Жасмин, - он улыбнулся и поправил одеяло. - Иначе я бы получил уже по шее за наглость. С ней всегда было хорошо, спокойно... Правильно? Именно так, Жасмин ощущалась бесконечно дорогой, и чем лучше он ее узнавал, тем сильнее было желание быть как можно ближе. Джеймс вспомнил, как впервые увидел рыжеволосую девочку в поезде, тогда она была лишь шансом на спасение сестры. Маленькая, в сером платье, напуганная и очень трогательная со своими голубыми глазами и веснушками. Это позже он узнал, что рыжее солнышко бывает и упрямым, и злым. Постепенно объект превратился во что-то такое бесценное, что внутри что-то ревело и рычало "Мое! Не отдам!". Миленькая полукровка неожиданно оказалась самой необыкновенной, не такой как другие. В Жасмин было что-то, от чего без нее все казалось серым. Он постепенно так привязался к своей Жасмин, что понял - уже не сможет отпустить. Именно этого, наверно его гордая мама не смогла простить сокровищу... Джеймс любил мать, глубоко уважал ее, но принять ее отношение к Жасмин не мог. Для него, несмотря ни на что, эта девочка стала нужной как воздух. Он все для себя решил давно, и все несогласные могут идти к Мордреду на рога. Он отступать не собирается! Джеймс нахмурился и ругнулся в голос. Кто бы мог подумать, он и Эванс?! Эта дрянь леди Поттер? Видимо, мир сошел с ума. По-другому этого не объяснить. Он испытывал к Лили Эванс одно чувство - презрение. Гордый наследник Поттер не терпел идиоток, какой бы ни была их кровь. То, что рассказала Жасмин, для него, как ни странно, не изменило ничего. Джеймс костьми ляжет, но изменит описанное сокровищем будущее. Потому что по-другому быть просто не может. А для этого он должен думать, прежде чем нестись и творить хаос и разруху. Кровожадные порывы лучше отложить, хотя была мечта незатейливо убить надоедливую Эванс - так она точно не сможет стать его женой... Но что-то подсказывало, что такой простой вариант не лучший... Джеймс хорошо осознавал свои недостатки - импульсивность, упрямство, агрессия и привычка решать проблемы, идя напролом, не считаясь с жертвами. Не был он интриганом и, скорее всего, не будет. Ему по душе был прямой бой глаза в глаза. Но в жизни без интриг никуда. Отец тоже не любил подковерные игры, но это не мешало ему чувствовать себя как рыба в воде в грязных играх. Это оставляло надежду на то, что и он научится. Благо, времени на это достаточно. Поттер твердо решил не мешать отцу и при этом начать действовать самостоятельно. Как будущий лорд, он получал специфическое воспитание. Его обучали управлять, пусть их род - потомственные боевые маги, но тупыми и недалекими Поттеров никто не назовет. Чтобы выжить и изменить грядущее, придется лить кровь, но этим его не испугаешь. Его еще тревожила роль Альбуса Дамблдора в том дерьме, что должно было случиться со всеми ними. Джеймс, как и все чистокровные, недолюбливал великого белого мага современности. Отчасти это предубеждение было продуктом воспитания - что мать, что отец часто и нелестно поминали хитрого полукровку. Но в то же время, он это чувствовал, его сильный отец уважает Дамблдора. И вынужден с ним считаться, как и все. А такого в их мире, не имея за плечами ни семьи, ни богатства, ни громкого титула, добиться очень непросто. Дамблдор всегда был неоднозначной и загадочной фигурой, и не ему, по сути еще сопляку, тягаться с матерым политиком и интриганом. Поттер без гнева признавал, что не дорос до таких игр. Сам он в своем отношении к директору не разобрался до конца - Джеймс признавал его силу, власть и мудрость, но согласиться с бредовыми идеями просто не мог. Вся политика Света, как представлял себя Дамблдор, была ему глубоко противна. Так с чего же он в том будущем пошел за ним? Джеймс в самом деле не чувствовал никакого желания лезть на баррикады и умирать за чужие идеи. У него был Род и огромная ответственность впереди. Сомнительно также, что с течением времени это изменится. Он рос со знанием, что титул перейдет к нему. Он единственный наследник. Джеймс знал с младенчества, что иного пути нет... Он скорее умрет, чем пойдет против рода, становясь предателем крови. Его отступничество загубит древнейший Род, нужно ли говорить, что за такое по головке не погладят? Проклятие будет еще мягким наказанием. Ему ли не знать, что Золотой Грифон не щадит предателей? И преступление будет еще более тяжким, потому что они одной крови. Родоначальник поступил жестоко, но мудро. Их наследие вообще не предполагает сомнений и колебаний. А тем более наличие в роду отступников и предателей. И думай, наследник Поттер, несешь ты в своей крови благословение или проклятие? Хорошо думай, Джеймс, готов ли ты рискнуть? Пока у него есть время до совершеннолетия, дальше уже будет не до раздумий. Джеймс сложил руки на груди, стараясь успокоиться, - злость бессмысленна, тем более по этому поводу. Он всегда знал, что это время придет... Просто отец никогда не говорил об этом прямо и не называл конкретных дат. А теперь же до семнадцатилетия и все, небо рухнет на землю. И плевать заботливому родителю, что он не готов! И наверно, не будет готов никогда. Разве можно к этому приготовиться? Он с трудом подавил недостойное чувство зависти к лучшему другу - Бродяга может еще долго ломаться. Время для капризов у него есть. Лорд Орион пожалеет и сына, и Род. И не станет сваливать на неопытного юнца неподъемный для него груз. Но отца тоже можно понять, он хочет покоя. Смерть мамы почти полностью сломила его. Пусть он и держится достойно, но никто не знает, каких усилий ему это стоит. Джеймс Поттер мысленно мирился с мыслью о преждевременной передаче титула. И молил Магию, чтобы отец все-таки передумал.