Трудный путь

Боль билась в висках, рвала острыми когтями сердце, кричала в душе... Горечь легла на губы, которые раньше улыбались полной дерзости и превосходства улыбкой. Беллатрикс возненавидела зеркала... Свое отражение в гладкой серебряной поверхности. Она ненавидела ту, которую они безжалостно отражали. Запятнанную и сломленную. Мертвую, но по жестокой прихоти судьбы вынужденную страдать, как живая. Она не могла смотреть в зеркало, потому что видела правду... Ту правду, которую родные старательно прятали в шелка фальшивых оправданий. Ее любили, и только теперь она поняла насколько. Но даже любовь семьи была отравлена смертельным ядом. Беллатрикс более не считала себя достойной этой любви. В родном доме было достаточно зеркал в тяжелых золоченых рамах. Они, как строгие судьи, срывали покровы, которыми ее безуспешно укутывали родные. Боль стала ее привычным спутником, как и отвращение к себе. Еще никогда она не испытывала такой ненависти и презрения к своей темной красоте. К чему растоптанному цветку восхищенные взгляды? Она, гордая Беллатрикс Блэк, навеки опозорена. Лучшей участью была бы смерть... Ей бы хватило воли покончить с этим жалким существованием. С муками... Но на самом дне разбитого сердца яростно горела жажда мести. Да воздастся по делам их... Это и заставляло ее каждый день открывать глаза. Есть и просто шевелиться. Жить. И проклинать того, кого страстно любила. Почти боготворила. Есть ли доля хуже для женщины, чем быть преданной любимым? Она бы пошла за ним куда угодно. Стояла бы плечом к плечу на поле смертной сечи. Не предала и не оставила. Любила бы так сильно, так верно. До самого конца. Ее девичья мечта обернулась позором. Пятном на ее чести, которое не смыть. Гордячка Блэк познала ту же долю, что и обычная девка с грязной кровью. Она, дитя Древнейшего Рода, Беллатрикс, в чьих жилах течет чистая кровь, освященная тысячелетиями от первого Блэка до нынешнего. Как у этой мрази поднялась рука! Как они посмели поступить с ней так? Она росла, с младых ногтей осознавая, что она особенная. Ей казалось, весь мир у ее ног. Ее любили, оберегали. Маленькое ручное зеркало на затейливой серебряной ручке, густо усыпанное мелким жемчугом, в своей серебристой глади отразило бледное лицо и заплаканные карие глаза, на дне которых поселился страх... Беллатрикс смотрела на себя и видела другие лица. Взгляд Селвина, полный похоти, и лицо Лорда, равнодушное и насмешливое. Ее глаза потемнели, и ресницы с бриллиантами слез затрепетали от гнева. Она швырнула зеркало прочь, как будто это могло ее избавить от кошмаров. И воспоминаний. Они настигали ее везде, как бы она ни хотела сбежать. Старый домовик поднял отброшенное зеркало и исчез без хлопка. Навязчивое наблюдение родных почти не раздражало. Раньше она бы взбесилась, но не теперь. Беллатрикс хорошо понимала опасения отца, сестер и дяди. Мысль покончить со всем приходила ей в голову. Но она прежде всего хотела увидеть агонию своих обидчиков. Беллатрикс никто не назовет малодушной трусихой, которая покончила с собой, не вынеся надругательства. Она не совершит преступления против Магии, убив себя. Нет, она будет жить "ему" назло. И мстить. Произошедшее всколыхнуло в ней спящую тьму и вечную жестокость. Блэки обид не прощают, а тем более не забывают. Она выкорчует род Селвин под корень. И плод насилия... Ребенок, которого она не хотела, станет новым Лордом Селвином. Потому как мужчин в этом роду не останется - вымрут. Беллатрикс была уверена, что плод в ней мужского пола. Этот урод сам загнал себя и свою семью в ловушку, женившись на ней. Магический брак, да еще подтвержденный по древним законам дает ее ребенку все права законного наследника. Пусть он и появился в результате изнасилования, но ублюдком он не будет! Убивать ребенка Беллатрикс не собиралась, и тем более отдавать на сторону. В нем будет течь благородная кровь Блэков. Аборты в Магическом мире не поощрялись, мягко говоря. Даже шлюхи, забеременев от очередного клиента, рожали. Потому что за убийство ребенка, пусть и в утробе, можно было стать сквибом. Только уж совсем больные смели идти на такое. В доме был наглядный пример такого вот проступка - портрет жившей при дворе Генриха Тюдора Элис Блэк. Леди, служившая фрейлиной Екатерины Арагонской, нагуляла дитя со смазливым магглом и не нашла ничего лучшего, как вытравить ублюдка. Элис опасалась гнева королевы, которая на подобные дела смотрела строго, да и гнева Главы Рода. От ребенка она, конечно, избавилась, и ничего бы никто не узнал, если бы Элис не начала терять магию. За год выгорела до сквиба, почти магглы. Ее скоропостижно выдали замуж за захудалого дворянчика из провинции. Она так и не смогла оправиться от потери и сошла с ума. Ее сын... Беллатрикс положила руки на плоский пока живот и вздрогнула от отвращения. Дитя, с рождения заклейменное позором. Проклятое продолжение ее мучителя. Ребенок, в котором будет течь их чистая кровь. Сможет ли она перебороть в себе ненависть и омерзение? Хватит ли ей сил смотреть на него? Беллатрикс не знала. Но она не была подлой тварью, чтобы винить невинного в грехах отца. Как бы там ни было, "он" не отвечает за ее боль. Ребенок ни в чем не виноват. И он не будет страдать, платя за чужой грех. Она попытается принять его. Может, не сможет любить, но ненавидеть не будет. Отец предлагал сразу после рождения передать ребенка на воспитание в хорошую семью. Отец не хотел видеть, как она мучается. Он думает, что не зная, не видя, ей будет легче забыть. Нет, Беллатрикс не станет отдавать своего сына чужим людям. Он вырастет среди Блэков и станет достойным их имени. Будто изгнанная Андромеда хотела взять ребенка к себе и растить вместо нее. Все они так боялись за нее, но никто не думал, каково будет этому малышу. Беллатрикс не хотела обрекать его на страдания. Отказавшись от сына, она тем самым сделает из него мишень для сплетен, насмешек и пересудов. Найдутся те, кто с удовольствием объяснит ему, почему он растет у тетки, а не у матери. Вред, нанесенный насилием, не исправит ничто. Так зачем ломать еще одну жизнь? Как бы там ни было, она ответственна перед ним. Это ее долг дать ему жизнь, достойную его крови. - Андромеда? Беллатрикс не ожидала натолкнуться на сестру в дуэльном зале. В библиотеке, в лаборатории, в столовой, но только не здесь. Взъерошенная Андромеда напоминала маленького, но очень воинственного воробья. Сестрица сидела на полу, обложившись книгами и беспорядочно усеявшими пол листами исписанного пергамента. Из прически торчало перо, а за ухом был карандаш. Красные от недосыпа глаза недоумевающе посмотрели в упор на нее. - А, Беллатрикс, - Андромеда зевнула и скомкала еще один лист. - Хорошо, что ты здесь, поможешь мне. Андромеда вытащила карандаш и застрочила с удвоенной скоростью, сверяясь с раскрытой книгой. Беллатрикс с подзабытым удовольствием посмотрела на сестру, которая вела себя так, словно ничего не случилось. Сочувствие Нарциссы и постоянный слезоразлив маман утомили. Видимо, сестрица снова впала в подобие ученой летаргии и смотрит на людей как на инструменты. С Андромедой такое случалось - она выпадала из реальности, когда на нее нисходило озарение. - Там коробка с мелом, начерти мне, пожалуйста, малую ритуальную фигуру. И, пожалуйста, не перепутай, как в прошлый раз. - Андромеда наградила сестру сердитым взглядом. - Ради Мерлина, почему этот господин пишет со столькими отступлениями? - она сердито захлопнула книгу. Беллатрикс хмыкнула. Умница Анди, которая прочла всю их библиотеку, считала большинство теоретиков магии законченными кретинами. Найти относительно чистый участок, не заваленный заметками сестры, было сложно, но она справилась. Она уверенно выводила мелом по черному полу заказанную фигуру и наслаждалась возможностью ни о чем не думать. - Невыносимо, - простонала Андромеда, выбрасывая очередную книгу. - Кричер! - Чего желает молодая хозяйка? - Верный домовик упорно игнорировал тот факт, что Андромеда замужняя дама. Эльф не считал брак с грязнокровкой достойным и терпел только из-за одобрения Главы Рода. Но называть Андромеду миссис Тонкс отказался наотрез. Для старого эльфа все три сестры были маленькими девочками, за которыми все еще нужен пригляд. - Кофе, - Андромеда встала и с наслаждением потянулась. - Беллатрикс, ты закончила? Ну что еще? - эльф не исчез, а топтался на месте. - Хозяйку Беллатрикс ищет леди Друэлла, - Кричер позволил себе неодобрительно поджать губы. - Нельзя заставлять ждать матушку. Хорошо воспитанные благородные девушки так не делают. Нужно уважать старших, - эльф продолжал бормотать. - Пошел вон, - ласково ответила Андромеда. - Старый брюзга. "Брак с грязнокровкой позор... Бедная малышка Андромеда..." - передразнила она домовика и довольно кивнула, когда в углу появился столик с кофейником и чашками. - Он все еще мечтает размозжить голову твоему Тонксу сковородкой? - Беллатрикс не скрыла от сестры доли презрения. Выбор Андромеды показался ей странным, несмотря на то, что ребенок этой пары должен родиться с уникальным даром. - Да, - тон Андромеды был холоден, а в медовых глазах мелькнул гнев. - За все нужно платить, и за любовь тоже. - Она мечтательно улыбнулась, став на мгновение просветленно-прекрасной, несмотря на круги под глазами и неопрятный вид. - Я счастлива, Белль, и это стоит ворчания портретов, шепотков за спиной и изгнания. Я ведь ушла, чтобы быть с ним. Беллатрикс покачала головой и с удивлением осознала, что понимает сестру. Разве она не любила? Любила и была готова вот так же... Ее любви просто не оценили. - Я понимаю, - Беллатрикс встала и взяла руку сестры, перепачканную чернилами, в свои испачканные мелом пальцы. - Ты всегда хотела идти своей дорогой. Быть одной из сестер Блэк было для тебя мало, умница Андромеда? - Она с нежностью обняла сестру. - Ты стала спокойней, - Андромеда высвободилась из объятий и вгляделась ей в глаза. - Что они с тобой сделали, моя яростная Беллатрикс? - По ее щеке скользнула первая слеза. - Я не хочу об этом говорить, - Беллатрикс отшатнулась, чувствуя, как сердце сдавила когтистая рука. Она отвернулась и сбежала. Не хотела говорить об этом даже с сестрой. Не хотела помнить. *** - Какая прелесть, - с трудом вымолвила Эдит. В тоне слышалось другое - "Какая же гадость..." Я говорить вообще не могла никак - шок. "Прелесть" польщено оскалилась и поправила забрало бутафорского шлема. Локхарт сиял в доспехах и слепил глаза блеском щита. Пятикратный вставал в героические позы - одна краше другой - и декламировал стихи собственного сочинения в честь прекрасной дамы. - О моя легкая газель, - О мой сочный плод... - Сочный что? - Эрик икнул, но переспросить не решился. Рыцаря то, что его осмелились прервать, не смутило вообще. Он только возвысил голос, переходя на скандальный фальцет. - Глаза твои подобны звездам, - Брови шнуркам моих туфель, - А стан... Дама сердца, то бишь жертва, медленно тянулась за палочкой, и выражение лица у нее было зверским. С задних рядов донесся стон и звук падения и удара особо впечатлительного ценителя искусства об пол. - А стан драгоценной пальме, Локхарт одарил несчастных зрителей сияющей улыбкой и весьма театрально упал на одно колено. И попытался облобызать ручку своей леди. Сидящие рядом со мной парни синхронно выставили боевые щиты, что не помешало им хихикать, как гиенам. Дама не желала терпеть поцелуев и после недолгой борьбы смогла вырвать ладонь из "Геройских" рук и заехать рыцарю в нос. Локхарт заскрипел доспехами и упал на тощий зад. Выражение его лица было при этом преглупым - он обиженно держался за пострадавший орган и хлопал белесыми ресницами. В гостиной грянул хохот, от которого затряслись стены. - Но я же еще не закончил! - Локхарт пятился задом от доведенной до ручки прекрасной дамы и громыхал, как десяток ржавых кастрюль. - А как же " Уста твои подобны шоколаду" или " Ноги копытам лани..." Шатия взвизгнула и пнула Героя. Видимо, все же довел. Вмешаться пока никто не рискнул. - Ай, больно! - Пятикратный взвыл, когда Шатия совсем не нежным движением потянула его за ухо. Шлем валялся, помятый от многочисленных затрещин. - Пусти! Усмехающийся Эрик решил прекратить экзекуцию и спасти Локхарта от Шатии, которая, похоже, вошла во вкус. Он, не напрягаясь, скрутил воинственную индианку и проследовал с ней к ближайшему креслу. - Я же хотел как лучше, - Герой всхлипывал, держась попеременно то за измочаленное ухо, то за пятую точку. - Зачем она дерется? Эрик выругался, когда Шатия ударила его каблуком туфли по ноге, но рук не разжал. - А ну, успокойся, - Олафсон бесцеремонно встряхнул индианку. - Убийства на вверенной мне территории не будет. Я со вздохом встала - нужно было оттащить Героя подальше от подруги. Сам же он бестолково вертелся на одном месте, пытаясь оценить нанесенный ущерб в зеркальной поверхности щита. - Я отведу его к мадам Помфри. Не вертись, кретин, - я прикрикнула на Локхарта и без церемоний взяла его за руку. Как только мы вышли из гостиной, Великий Герой принялся ныть и жаловаться. Я терпела долго, до самого выхода из подземелья. - Вокруг одни завистники и невежды, - пространно рассуждал Локхарт, прикладывая к красному уху наколдованный мной лед. - Да, завистники! Ведь я лучший, гениальный, непревзойденный, великолепный, - Пятикратный за описанием своих достоинств забыл, что ему вообще-то должно быть больно. - Силенцио, - сказала я с наслаждением. Герой обиженно открыл рот, но не смог издать ни звука. - Дальше пойдешь молча, о великолепный. Отчаянно кривляющийся сэр Герой, надо сказать, оказался вполне сносной компанией. Мы не дошли до Больничного крыла совсем немного. Злая Маккгонагал перехватила меня у дверей и металлическим тоном приказала идти к директору. Да еще и сняла десять баллов за попытку пререкания с ней и медлительность. А я просто хотела объяснить, почему Локхарта нельзя отправлять к мадам Помфри. Узнав о примененном мной Силенцио, она окончательно рассвирепела и сняла еще двадцать баллов за применение чар в коридоре и нанесение мистеру Локхарту моральной травмы. Маккгонагал шла рядом и поджимала и без того тонкие губы, видимо, подозревала, что мысленно я крою ее нехорошими словами. Но она ошибалась, мне было не до того, и, кроме того, потерянные баллы я легко возмещу. Я думала, зачем меня вызвал Дамблдор? Меня несколько обнадежил тот факт, что мадам Спраут уже в кабинете как мой декан. Неужели проницательный маг узнал, что я как-то причастна к внезапной перемене поведения мисс Эванс? Лилька стала тихой и бледной после нашего с Поттером маленького проклятого подарка. Но как? Джеймс все сделал чисто. По части таких дел Поттер был мастером. Я сделала пару глубоких медленных вдохов-выдохов, как советовал Флитвик для сосредоточенности, и приготовилась все отрицать. Худшие мои опасения подтвердились: в кабинете был Джеймс. Абсолютно спокойный и вызывающе нахальный. Во всяком случае, на укоризненные взгляды голубых лучистых глазок директора он реагировал своим любимым леденящим душу оскалом. Но прямого контакта глаз избегал. Я сделала так же, сосредоточив все внимание на роскошной мантии директора. Тем более, рисунок на ней был настолько занятным, что после минуты просмотра перед глазами начинало рябить. - Проходите, мисс Блад, - сурово поприветствовал мою персону Альбус Дамблдор. Я подошла ближе и стала рядом с мадам Спраут, которая выглядела напряженной и разочарованной. - Я не ожидал от вас такого... В прошлую нашу встречу вы мне показались доброй девочкой, - голос был мягким. Директор улыбнулся и погладил феникса, который сел ему на плечо. - Неспособной на мстительность. - Я уже говорил вам, что Жасмин здесь абсолютно ни при чем, - вмешался Джеймс, решительно пряча меня за своей спиной. - Такая преданность подруге похвальна, - Дамблдор улыбнулся в бороду. - Но, мистер Поттер, у вас не было причин так жестоко мстить Лили Эванс. Джеймс, добрый совет старика на будущее - никогда не пытайся обмануть мага втрое старше тебя самого. Подозреваю, если бы ты хотел причинить вред мисс Эванс, все было бы намного проще: заклятие или случайное падение с лестницы, не так ли, мой мальчик? - Альбус, да это просто возмутительно! - вмешалась Маккгонагал. - Мистер Поттер переходит все границы. В Хогвартсе не должно существовать подобное... - она замялась, подбирая слова. - скотство. Я вам говорила, что вы, мистер Поттер, зря воображаете себя исключительным. - Ну, ну, Минерва, я тебя прошу, успокойся, - Дамблдор посмотрел на профессора с той же укоризной. - У мальчика есть причины... Какая сила, какой потенциал, - директор смотрел на Джеймса, как смотрит коллекционер на редкость. - Мы - старейшее учебное заведение в просвещенной Европе, - отчеканила Маккгонагал. - И не должны позволять подобного в наших стенах. Здесь все равны, мистер Поттер. - Минерва, это демагогия и пустые слова, - Дамблдор отмел появившиеся возражения одним взмахом руки. - Наш мир таков, что чистокровные имеют больше прав, чем кто-либо. И я подозреваю, что нам не удастся ни наказать мистера Поттера, ни доказать, что это подброшенный им темный предмет довел мисс Эванс до нервного срыва. А вот и кавалерия, - директор проворно повернулся к камину и взмахом руки открыл его. - Рад видеть вас, Лорд Поттер. Карлус Поттер вышел из пламени и, не проявляя ни малейшего следа смятения, раскланялся с присутствующими. - Добрый день, дамы и господа. - Он обаятельно улыбнулся и непринужденно погладил сына по голове и уже потом повернулся к директору. - Альбус, не закрывай камин, скоро здесь будут председатель Палаты Лордов и Вальбурга Блэк, которая любезно решила представить в своей особе Совет Попечителей. - Зачем отрывать мистера Монтегю от важных дел ради школьной проблемы? - Дамблдор добродушно улыбнулся. - А леди Вальбургу мне совсем не хотелось тревожить. - Не стоит беспокоиться, Альбус. Мне всегда в радость оказать помощь Хогвартсу, - импозантный мужчина в классической мантии вышел из камина. Он поздоровался с директором за руку, доброжелательно кивнул Карлусу Поттеру и с любопытством посмотрел на Джеймса и меня. - В конце концов, здесь мой сын и другие дети. - Он галантно подал руку появившейся леди Блэк, которая выглядела опасней обычного. Вальбурга сегодня была в алом с головы до пят. Волна волос свободно падала на плечи и шею, завиваясь черными локонами. В ушах сияли крупные серьги-рубины. - Добрый день, - она кивнула присутствующим. - Спасибо за помощь, Эдуард. - Все, что пожелает прекрасная леди, - ухмыльнулся Монтегю, вмиг растеряв всю свою пугающую серьезность и став очень похожим на свою копию - сына. - Ну, Поттер, что натворил твой малец? Меня сколько вызывали сюда из-за моего лоботряса, - лорд ностальгически вздохнул. Я почти поверила в эту деланно простодушную маску, если бы не недовольство Дамблдора и напряжение лорда Поттера. - Давайте для начала отправим детей, - вмешалась леди Блэк, интонацией выделив "детей". Она наградила было взбрыкнувшую МакГонагалл таким взглядом, что та закрыла рот и сникла. - Ваше слово, директор? - Вальбурга показательно кротко улыбнулась. Монтегю отошел в сторонку и настороженно наблюдал за молчаливой дуэлью взглядов Дамблдора и дамы. - Я думаю, это будет преждевременно, - осторожно заметил директор. В отличие от МакГонагал, он выдержал взгляд леди Блэк спокойно. - Я создам кресла, думаю, нам всем стоит присесть. По хлопку ладоней директора появились прямо из воздуха сиденья для всех присутствующих. Мадам Спраут села возле меня, а чувствующая себя очевидно не в своей тарелке Маккгонагал подальше от Вальбурги Блэк. Лорд Поттер сел рядом с сыном, а Монтегю занял соседнее с ним кресло. Альбус Дамблдор некоторое время рассматривал своих гостей и учеников. Воинственно настроенный Джеймс Поттер несомненно хотел его убить за угрозу своей "живой игрушке". Яркий пример ограниченности и жестокости чистокровных. Он, конечно же, признавал, что чистокровные как аборигены опасного Магического мира имели право на такой склад психики. Но давно прошли те времена, когда мир за окнами безопасных мэноров нес смерть слабым. Пришло время меняться, а гордые чистокровные просто не желали признавать необходимость перемен. Маггловский мир, как ни прискорбно, далеко ушел от них в направлении гуманизма и прав человека. Альбуса всегда угнетали реалии, в которых сильный прав априори. Где правили архаичные законы и обычаи. Закостенелые традиции не позволяли магам двигаться вперед. Угнетали слабых. Карлус Поттер выглядел расслабленным, но он-то видел, что прославленный боевой маг незатейливо зол. Прямолинейные потомки Годрика в какой-то мере импонировали ему. С ними можно было иметь дело - Поттеры умели держать слово. Но редко прислушивались к мудрым советам и слишком забылись в своем высокомерии. Но потенциал впечатлял! При правильном воспитании они могли свернуть горы и многое изменить, если бы их волновали не только собственные желания и потребности. Все во имя семьи... Разве не это форма высшего эгоизма? Вальбурга Блэк - редкая красавица и Маг Крови небывалой силы. По общему мнению, держит собственного мужа и всю семью в ежовых рукавицах. Яростная как все Блэки и до тошноты рациональная. Не пошевелится, если это не принесет благо Роду. Одна из видных борцов за чистоту крови. Еще до недавнего Альбус до кровавого пота опасался присоединения блистательной Леди к Тому. Но теперь эти опасения канули в Лету. Гордыня Блэков непомерна, а произошедшее с Беллатрикс заставит их воевать с Томом до конца. Не сказать, что такой исход его не радовал. Но он хорошо знал своего бывшего ученика, полукровка был не только силен, но и хитер. Так зачем он пошел против такого многочисленного и влиятельного Рода? Этот вопрос, пока еще нерешенный, мешал Альбусу спать по ночам. Эдуард Монтегю, бессменный Глава Палаты Лордов вот уже десять лет. Хитрый лис и умелый, осторожный политик. Нейтрал, настроенный на сохранение Статута Секретности до конца. И консерватор, который всеми силами тормозит продвижение нечистокровных во всех сферах жизни. Формально его руки чисты, но он-то знал, что они по локоть в крови. Он скорее умрет, чем допустит попрание традиций. Сильный маг и достаточно влиятельная фигура, чтобы создать собственную партию. К нему, Альбусу, враждебен. - Мистер Поттер нанес вред здоровью ученицы второго курса мисс Лили Эванс, - Дамблдор старательно контролировал себя, не позволяя отразиться на лице безнадежности. Он слишком хорошо понимал, что все его слова будут пустыми. Для собравшихся жизнь грязнокровки не стоила ничего. - Подбросив ей проклятое кольцо. - Он продемонстрировал снятую с пальца невменяемой девочки безделушку. - Доказательства? - Насмешка Лорда Поттера была встречена одобрительными кивками Вальбурги и Эдуарда Монтегю. - Или вы, господин директор, обвиняете чистокровного мага и будущего Лорда голословно? - Нет. Разве бы я осмелился? - Альбус развел руками. - Один из эльфов замка видел, как ваш сын отправил кольцо в сумку Лили Эванс. Монтегю прокашлялся. - Директор, мне послышалось? - Он встал. - Вы обвиняете волшебника на основании слов домовика? - Глава Палаты Лордов презрительно усмехнулся. - Вы не хуже меня знаете закон: против волшебника может свидетельствовать только разумное существо. А домовые эльфы не признаны разумными ни в одной стране мира. Это низшие существа, которые наделены своей особой магией. У вас есть еще доказательства? - Монтегю саркастично выплюнул. - Я так и думал! - Я поддерживаю лорда Монтегю, - Вальбурга мелодично рассмеялась. - Происходящее похоже на фарс. Вы оторвали нас от дел и обвинили Джеймса, и все из-за нервного срыва какой-то грязнокровки? Браво, директор! - женщина захлопала в ладоши. - Мы все здесь разумные маги и знаем, даже обратись вы в Аврорат и созови как Верховный судья внеочередную сессию Визенгамота, реакция была такая же. Ни один чистокровный не осудит наследника Поттер, потому что это создаст прецедент. Он может эту девчонку в масле зажарить, но наши законы гласят одно: эльф не может выступать свидетелем. Грязнокровка, уму непостижимо... - недовольно пробормотала леди Блэк. - Я бы все-таки попросил тебя, Вальбурга, не употреблять в этих стенах этого слова, - с внезапной силой потребовал Дамблдор. - Каждый называет как хочет, - мягко возразил Монтегю, закрывая своим плечом леди Блэк. Альбус тоскливо вздохнул. Несмотря на все свои свары, стоило задеть кого-то из них постороннему, они объединяются. И действуют сплоченным фронтом. Вот и сейчас при намеке на угрозу с его стороны Монтегю бросился на защиту Вальбурги, несмотря на постоянные ссоры с ее мужем и противостояние. Чертовы выродки... - Думаю, вопрос решен? - Карлус Поттер посмотрел на директора с холодом в глазах. - Я надеюсь, такое больше не повторится, господин директор. Иначе я буду вынужден вспомнить, что в какой-то мере Гриффиндор... - угроза повисла в воздухе. - Прошу не забывать, что мы доверили вам самое ценное, что у нас есть, - детей, - Вальбурга Блэк грациозно покачала головой. - Я как Глава Палаты Лордов больше ничего не хочу слышать об этом нелепейшем инциденте. - Эдуард Монтегю хищно наклонился вперед. - Мы не допустим притеснения наших детей. Засим позвольте раскланяться, - он улыбнулся. - Дела. - Лорд коротко кивнул Дамблдору, обменялся рукопожатием с Поттером-старшим и поцеловал протянутую ему руку Вальбурги. *** Окрестности Хогвартса мягко золотил закат. В кабинете директора было тихо, маги на портретах мирно спали. Сам Альбус Дамблдор гладил феникса и смотрел вдаль. Плавный ход его дум прервал возмущенный вопрос. - Ну почему? Минерва все никак не могла смириться с ожидаемым результатом. Ученица директора была гриффиндоркой и не могла принять очевидную несправедливость с его спокойствием, которое ему дали немалые годы и опыт. - Ответь мне, Минерва, на что ты надеялась, вызывая Лорда Поттера? - Он взмахом палочки заварил чай и после минутного раздумья добавил в обычный набор трав успокоительный сбор. Для Минни он лишним не будет. Он, едва заметно улыбаясь, наблюдал, как она перестает выпускать когти и шипеть как обиженная кошка и начинает думать. - Вот, вот, - заключил он, увидев, как краска стыда залила ее щеки. - Ты действовала под влиянием эмоций, не опираясь на разум. Молоко, сахар? - Любезно предложил он. - Что? - Переспросила погруженная в себя ведьма. - Альбус, как ты можешь быть так спокоен?! - Она возмутилась. - Бедная девочка была на грани сумасшествия, и мы даже не можем их наказать! - Ну, ну, - Альбус утешающе сжал ее холодные пальцы. - Минерва, ты взрослый человек и должна понимать, что на справедливость рассчитывать было сложно. Визенгамот никогда не осудит чистокровного мага, да к тому же наследника Рода Поттеров просто потому, что он один из них. Тем более по такому смехотворному поводу, как нервный срыв простой грязнокровки. Молчи, Минни, и послушай меня, - он сел и потер гудящие виски. - Даже если бы случилось чудо, и нам удалось бы доказать, что это Джеймс, маги никогда бы ничего ему не сделали. По той простой причине, что на месте Поттера мог оказаться ребенок кого-то из них. Тем более, что большинство не считает нечистокровных достойными жизни, не то что каких-то прав, - он жестко закончил. - Не убивают, и пусть благодарят за это Мерлина. Наш мир такой, и ты это знаешь не хуже меня. - А Жасмин Блад, - профессор не хотела сдаваться так быстро. - Если бы я задел ее, за жизнь мисс Эванс никто не дал бы и кната, - безжалостно заключил Альбус. Он горько улыбнулся. - Поттеры одержимы теми, кого выбрали. А эта девочка стала для Джеймса чем-то большим, чем просто подруга. Достаточно посмотреть на то, как он ее оберегает. Нет, я не стану рисковать. Мы оставим все как есть, так будет лучше. Лили не так невинна, как тебе хочется думать, - он стал задумчивым. - Она покушалась на жизнь Жасмин. И тогда я помог ей избежать наказания. - Почему? - Вот уж это неистребимое женское любопытство, - он лукаво улыбнулся. - Потому что Лили умна, амбициозна, неплохие задатки. Потому что в будущем нам понадобятся горячие сердца, чтобы стать на пути у тьмы. Я предвижу тяжелые времена и, может быть, Лили сможет стать той, кому хватит отваги бросить вызов Лорду.