Игра судеб

Год назад

      Мое пробуждение начинается с того, что я морщусь от яркого света и открываю глаза. Осмотрев помещение, я осознаю, что нахожусь в больничной палате. Комната была стандартных размеров, в которой размещены четыре кровати, и у каждой из них стоят тумбочки с личными вещами. Напротив меня расположилась худощавая блондинка с бледным лицом и шрамом на щеке. Кровать, стоящая параллельно моей, пустовала, а рядом с ней лежала девушка с волосами фиолетового цвета. Меня беспокоило то, что я не помню, как здесь оказалась, как меня зовут и что вообще происходит. К моему огорчению, все мои соседки по палате мирно сопели, и я не могла расспросить их ни о чем. Возможно, я поступила в больницу позже, и они могли бы сказать, где мы находимся. Я приподнялась с кровати и решила осмотреть свою тумбочку, но вдруг у меня резко закружилась голова. Тихо охнув, я упала обратно на подушку и начала потирать виски, надеясь, что мне это поможет. Мои попытки увенчались успехом, я решила больше не рисковать и спокойно, насколько это возможно в моем случае, ожидать прихода медперсонала. Я лежала и разглядывала потолок, на котором не нашла ни одной трещинки: похоже здесь не так давно сделали ремонт. Все также рассуждая про себя о потолке, я погрузилась в беспокойный сон, в котором я везде гналась от тьмы, а меня преследовал мужской голос, говорящий громким шепотом:       — Алиса, вернись, вернись! Ты все не так поняла… — я крутила головой из стороны в сторону, мне казалось, что я схожу с ума, так как иногда сквозь эту тьму я видела глаза, но никак не могла разглядеть их цвет… Я резко проснулась и увидела перед собой молодую девушку с темно-коричневыми волосами и добрыми зелеными глазами. Она была одета в форму медсестры и обеспокоенно осматривала меня.       — Здравствуйте, Алиса, — наконец сказала она с заметным акцентом, я перевела взгляд на ее бейджик и увидела надпись «Андреа Начо. Медсестра».       — Здравствуйте, Андреа. Алиса? Это мое имя? — Андреа посмотрела на меня полным удивления и шока взглядом, который не предвещал мне ничего хорошего. Грустно улыбнувшись, она сказала:       — Да, ваше имя Алиса. Как вы себя чувствуете?       — Голова кружится и горло пересохло. Что со мной произошло, и где я нахожусь?       — К сожалению, я не располагаю этой информацией. Об этом вам расскажет ваш лечащий врач. Мы находимся в Испании, в областной больнице, попить я вам сейчас принесу, — я кивнула, и Андреа вышла из палаты. Минуты через две она вернулась с бутылкой воды и пластиковым стаканчиком. Это была обычная вода, которую Андреа дважды мне наливала. Вдоволь напившись, я поблагодарила медсестру:       — Спасибо вам, Андреа. Как думаете, я вспомню хоть что-нибудь? — с горечью в голосе закончила я. Андреа посмотрела на меня, и, сжав свои маленькие руки в кулаки ответила:       — Мы сделаем все, что будет в наших силах. Главное, не падайте духом, иначе ничего не выйдет, — я грустно улыбнулась в ответ, и она добавила:       — Скоро прибудет ваш врач, а пока лучше не вставайте, мало ли, случится рецидив с головокружением.       — Хорошо, — покорно ответила я, и медсестра вышла из палаты.       — Привет, — услышала я хриплый голос и повернулась в его направлении. Оказалось, что он принадлежит девушке с фиолетовыми волосами. Она смотрела на меня странным, я бы даже сказала, грустным взглядом.       — Привет, — ответила я и решила подождать, скажет ли она что-нибудь или также будет на меня смотреть.       — Меня Наташа зовут, а ты Алиса, да?       — Да, ты давно поступила? — Наташа усмехнулась.       — На день раньше твоего, только моя память не пропала. Все стоит перед глазами, — голос Наташи стал еще более хриплым, девушка старалась сдержать слезы. Мне очень хотелось подойти и утешить ее, но я боялась, что не смогу дойти.       — Что у тебя произошло? Может, если расскажешь, то хоть чуточку станет легче? — спросила я с надеждой в голосе.       — Вряд ли, это еще слишком свежие раны, которые долго будут заживать. Меня предали, моя подруга и молодой человек, я не знала, куда деть себя и в итоге решила прокатиться на байке. Обычно скорость и адреналин помогали мне отгородиться от всего и вся. Но в этот раз удача была не на моей стороне, как видишь, теперь я лежу здесь с сотрясением мозга, — вроде типичная история, но я прониклась к Наташе сопереживанием, и ее боль стала частью меня, кто знает, вдруг это судьба, и мы станем подругами?       — Мне очень жаль, Наташа, правда. Если подруга так поступает, значит, она ею и не являлась, а парень — кобель. Этот гнилой человек не был достоин тебя, или же не видел своего счастья.       — Спасибо тебе, не ожидала, что смогу вот так просто рассказать свою историю соседке по палате, — мягким и удивленным тоном сказала Наташа. — А ты, ты совсем ничего не помнишь?       — Нет, в голове пусто, только ветер гуляет. Пыталась, и не раз, хоть что-нибудь припомнить, знаешь, я ведь даже родителей не помню, — мой голос дрожал, но сама я держалась достаточно хорошо.       — Я очень надеюсь, что твоя память вернется! Если нужна будет помощь, то говори. Вдвоем все-таки легче, — я улыбнулась Наташе и сказала:       — Спасибо, мне очень приятно.       В палату вошел доктор и направился ко мне. Это был мужчина лет тридцати, со светлыми короткостриженными волосами и легкой щетиной. Врач был нахмуренным, но взгляд голубых глаз излучал доброжелательность.       — Доброе утро, Алиса. Меня зовут Хорхе Вольберто, я, как вы уже наверно поняли, ваш лечащий врач. Для начала, как вы себя чувствуете? Мне Андреа сообщила, что у вас голова кружилась.       — Доброе утро, в голове пусто, ничего не помню, — пробормотала я, — да, я пыталась встать с кровати и у меня произошло головокружение. После этого я больше не предпринимала попытки вставать, максимум приподнималась. Что со мной произошло? И… где мои родители?       — Ваши родители прибудут сегодня к вечеру. На счет вас, случилась авария, вы ехали по своей полосе и вам на встречную выехала легковушка с лицами, находящимися в алкогольном опьянении, вы не успели вовремя отреагировать и произошло лобовое столкновение, в результате которого вы сильно ударились головой об руль и виском об окно. Потеряли сознание и… память. Еще примерно неделю или две возможны головная боль и головокружение. Вы родом из Москвы, где и проживали. Ваши родители сообщили, что накануне, собрав вещи и ноутбук, вы сказали, что поехали к друзьям, но авария произошла на выезде из города. Очень повезет, если после такого ваша память начнет возвращаться. Возможно, встреча с родителями или определенные вещи помогут этому. Мы проверим ваши знания и будем проводить тесты, также пройдете курс массажа головы. Алиса, я вам ничего обещать не могу, остается верить в лучшее, — я внимательно выслушала доктора и пыталась понять, почему я обманула родителей и хотела уехать из города? Я вздохнула и ответила доктору:       — Я не сдамся, буду делать все с двойной силой. Мне можно вставать с кровати или пока не стоит? И еще, — меня смущал этот вопрос, но в моем положении ничего не сделаешь, — Не подскажете, как зовут моих родителей?       Хорхе Вольберто с пониманием улыбнулся:       — Андрей и Елена Громовы. Вставать то можно, главное, чтобы хуже не стало. На завтрак вам принесут таблетки, которые притупят и боли, и головокружение.       —Хорошо, спасибо. Пока у меня больше нет вопросов, — я послала маленькую улыбку доктору, на которую он ответил тем же.       — Алиса, вы сильная, оставайтесь такой же, и все получится. Наверно, вас интересует ваш возраст, вам двадцать три года. А раз вопросов больше нет, то я пойду дальше по пациентам. Если что, зовите медсестру или сами подходите, — я кивнула, и Хорхе Вольберто вышел из палаты       Пока я лежала и вновь анализировала услышанное, нам принесли завтрак. Я пробормотала:       — Странно, обычно надо самим ходить за едой.       — Нам по травме полагается, — ответила блондинка, которая добродушно смотрела в мою сторону. Я поразилась тому, что она меня услышала, ведь я совсем тихо это сказала.       — Меня Линда зовут, приятного аппетита, — добавила она мягким тоном.       — Я Алиса, спасибо, приятного аппетита вам обеим, — сказала я и посмотрела на поднос. На завтрак нам принесли пшеничную кашу, бутерброды с маслом и какао. Что же, вполне обычная еда, страшнее было бы увидеть перед собой какие-нибудь «деликатесы» Испании. Я довольно быстро позавтракала и приняла таблетки. Не смотря на то, что я была бодра, после завтрака меня начало клонить в сон. ***       Он резко вытащил из меня шарики и произнес грубоватым голосом от которого мое тело сходило с ума:       — Тебе понравилось, детка? — не успела я ответить, как он вошел в меня. Резко. Я застонала. Никого раньше я не чувствовала так хорошо. Только он. Он во всем превзошел и этим покорил мою темную душу. Он шлепнул меня по заднице и начал еще быстрее насаживаться в меня. Черт!       — Я. Уже. Близко. Не. Прекращай, — проговорила я между громкими стонами. И чтобы заглушить их он всунул в мой рот пальцы.       — Соси! Ты знаешь, как это на меня действует! — я послушно начала посасывать и покусывать его пальцы, которые творят со мной чудеса. Его дыхание сбилось, вторая рука начала стимулировать мой клитор. Он вырвал пальцы из моего рта и еще сильнее прогнул мою спину. — Ты прекрасна, девочка моя!       Эти слова довели меня до пика. И я уплыла в так называемый «сабспейс»… ***       Я резко проснулась от собственного крика. Дерьмо. Что это было? Неужто воспоминания начали так скоро возвращаться ко мне? Да еще и в такой форме… Чей это голос? Кто этот человек? Что если…       — У тебя все в порядке? — услышала я голос Наташи. Я повернулась в ее сторону и натянула улыбку. Черт, вот только же вертелась мысль на языке… Не могла она чуть позже задать свой вопрос?       — Да, все хорошо, просто кошмар. Пойду, схожу в уборную, пора бы посмотреть на себя.       — Ты красивая, — я хрипло рассмеялась.       — Спасибо, ты тоже, да еще и необычная, — Наташа смущенно улыбнулась, а я тем временем села на кровать. Голова не кружилась, но побаливала, уже не так плохо. Я увидела около кровати тапочки и влезла в них. Ноги дрожали после долгого лежания, но все же я встала и, слегка пошатываясь, вышла из палаты. Дойдя до конца этажа, я нашла ванну и вошла внутрь. В помещении было прохладно, слева от двери поставили унитаз, за которым через пару метров стояла ванна. Параллельно ванной установили кушетку, на которую я присела. Пока я осматривалась, я заметила на соседней стене небольшое зеркало. Я подошла к нему и начала рассматривать себя. Темные волосы, доходящие почти до талии, были слегка растрепаны, бледность лица, которую даже не скрывала моя загорелая кожа. Все это дополнялось темными синяками под глазами, которые, кстати, были коричневого цвета. Я попыталась сосредоточиться и что-нибудь вспомнить, но моя голова вновь заболела, и я решила отложить это дело. Я посмотрела еще раз на незнакомку в зеркале и открыла кран, сполоснула руки с лицом в надежде на то, что мне это поможет приободрится. Помогло, но ненадолго, так как на обратном пути в палату меня вновь начали одолевать мысли. Казалось, что вот сейчас я вспомню что-либо, а потом все проходит. Наступает пустота, пугающая и не предвещающая ничего хорошего. Пустота в голове — что может быть страшнее? Наверно, только пустота в душе. На входе в палату, я столкнулась со своим лечащим врачом, пробормотала какие-то извинения и уже хотела пройти дальше, но его слова остановили меня.       — Хорошая новость, Алиса, ваши родители прибудут через пару часов, — хорошая новость значит? Да она самая чудесная за весь этот гребанный день! От счастья я на мгновение обняла Хорхе Вольберто и довольно-таки громко сказала:       — Спасибо! От таких вестей мое настроение однозначно поднимается вверх! — Хорхе слегка смутился, и я поняла, что до сих пор обнимаю его. Отстранилась и улыбнулась настолько широко, что уголки губ начали побаливать.       — Отдохните немного перед встречей, иначе я вас никуда не выпущу из палаты! — я отдала честь и сказала:       — Есть, капитан! — и не прекращая улыбаться направилась к своей кровати. Поудобнее расположившись на койке, я повернулась в сторону Наташи и удивилась беспокойному выражению лица девушки.       — Нат, — осторожно позвала ее и когда она обернулась, все также спросила, — что-то случилось?       Девушка улыбнулась, но фальшиво и сказала:       — Все в порядке, Лис, — конечно же, я ей не поверила, но и расспрашивать больше не стала. У всех нас есть свои секреты или мысли, с которыми мы не хотим делиться. Я вновь уставилась в потолок и начала думать о том, что в первую очередь хочу разузнать у родителей. По правде говоря, я знала свой самый первый вопрос, но было подозрение, что здесь мама и папа мне помочь не в силе. Я устало откинулась на подушку и закрыла глаза. Воображение подкидывало мне различные картинки из сна, которые, надо сказать, были далеко не детского характера… Как я могла вообще позволить с собой такое делать? И почему при мысли об этом сне низ живота начинает жить своей жизнью и доставлять мне дискомфорт? Как в свои двадцать три года я могла вляпаться в то, что происходило во сне? Вывод напрашивался сам собой… Но я старалась отогнать его. Не может быть такого, чтобы мне нравились надругательства над телом. Нет! Не верю!       — Лиса, Лиса! — удар по одной щеке. По другой. Что вообще происходит?! Открываю глаза и вижу наклонившиеся надо мной лица Линды и Наташи. Обе обеспокоенно всматриваются в меня и говорят:       — Ты кричала…       — Я испугалась…       — Что с тобой такое?       — Лиса, тебе снятся кошмары? — я схватилась за голову и сдавленно сказала:       — Не совсем, просто пытаюсь понять и вспомнить хоть что-нибудь. Простите, что напугала вас. Я не специально, — пока я массировала голову, Линда принесла мне воды, за что я была очень ей благодарна. Только Наташа расчесала мне волосы, как в палату вошел Хорхе. Смерил взглядом Линду с Натой и, нахмурившись, быстро дошел до моей кровати.       — Алиса, ты очень бледная. Что произошло? — я как можно безучастнее пожала плечами и сказала невинным голосом:       — Обычный кошмар.       — От обычных кошмаров люди не бывают белыми как полотно. Я пропишу тебе противострессовые таблетки. А вы, — он посмотрел на моих соседок по палате и строго договорил, — в следующий раз сразу зовите меня. Я должен фиксировать все, что происходит с Алисой, иначе я ничем не смогу помочь.       Девочки кивнули и отошли на свои места.       — Вообще-то я пришел позвать тебя к родителям, если ты конечно готова, — я тут же встрепенулась и соскочила с кровати.       — Еще как готова! — врач улыбнулся и сказал:       — Вот это я понимаю, совсем другое дело! Пройдем со мной, — Хорхе вышел в коридор и повел меня к лифту. Пока мы спускались на первый этаж, я пыталась заглушить свое волнение. Ведь сейчас будет одна из самых важных встреч. И почему я так волнуюсь? Это ведь родители, моя семья… Конечно, Алиса, чего волноваться, ты ведь всего лишь потеряла память и думаешь, что тебя не примут родные мать и отец… Бред. Нельзя позволять таким мыслям поселяться в моей голове. Я сильнее этого, сильнее своей паранойи.       Мы вышли в холл, который вмещал в себя регистратуру с множеством окон и очередей. Возникло такое ощущение, что здесь собралась вся больница: посетители сидели на стульях или стояли около расписания работы врачей, пациенты же вышли увидеться со своими родными и просто размять ноги. Тех, кто не мог самостоятельно передвигаться возили на креслах или же они сами управляли своими сидениями. Медсестры сновали от регистратуры к лифту и обратно. Уборщицы не успевали мыть всю территорию, как все вновь было затоптано. Осматривая всех и каждого, я наткнулась на взгляд женщины с темными волосами и темно-карими глазами, которые были наполнены слезами. И понимание, как ток, пронзило мое тело… Я перевела взгляд на рядом стоящего мужчину с слегка побледневшим лицом и дрожащими губами, было видно, что он сдерживается из последних сил. Моя семья, им было тяжело точно так же, как и мне. Каждый из нас стоял на месте и боялся сделать хоть один маленький шаг навстречу. Первой все-таки осмелилась я, давай же, Алиса, не будь слабачкой. Шаг. Один, второй, третий, и вот я уже чуть ли не бегу в объятия родителей. Мы стоим и плачем, время как будто по заказу замедляется, и я внимательно вблизи разглядываю маму с папой. Я похожа больше на отца, такими же чернющими волосами и глазами.       — Мам, пап… — бормочу я. Мы, наконец, размыкаем наши объятия и отходим буквально на полшага друг от друга. Мама начинает охать и тараторить о том, как же я похудела. Не знаю, почему, но я закатываю глаза и улыбаюсь. Папа стоит рядом и тихонько усмехается, смотря на меня с нежностью и любовью в глазах. Мы уходим в комнату, которую они специально забронировали на наше время. В которое они рассказывают самые мелкие и важные детали обо мне. Я окончила учебу в институте на инженера-программиста и собиралась работать младшим разработчиком в папиной фирме. Но, понятное дело, что авария помешала всему. Для меня это была самая главная зацепка и надежда на то, что мои знания никуда не пропали. Ведь, если верить словам родителей, то талант к разработкам программ у меня был чуть ли не с пеленок. А значит, я могла что-либо «засекретить» на своем ноутбуке, который, кстати, мама отдала мне.       — Мы тебя уже записали на различные курсы, которые помогают восстановлению памяти, но ты ведь и сама понимаешь, что здесь немаловажна удача. Не у всех получается восстановить хотя бы крошечные куски памяти, но я надеюсь, что тебе это все-таки удастся. Понятно дело, что мы с папой тебе во всем поможем. Доченька, любимая, произошла авария, которая немало поменяет в твоей жизни. Но знай, что мы с отцом всегда рядом, — я сжала руку мамы и папы, шмыгая носом в который раз за этот вечер, я прошептала:       — Спасибо вам за все! Я буду стараться. Очень стараться, я верю в то, что мы справимся.       — Вот она, наша дочка, боевой дух и уверенность в своей цели! —— гордо сказал папа и погладил меня по голове. На душе впервые за весь день наступило подобие спокойствия и уюта. Это так приятно. Приятно осознавать, что тебя принимают такой, какая ты есть.