Прощальный поцелуй

Патрик, как всегда, засиделся за полночь в своем кабинете. Теперь чаще всего он работал там, а не в библиотеке. С тех пор, как произошли всем известные перемены в его судьбе, многие привычки пришлось изменить. Сидеть на антресолях в библиотеке, спать в каморке под крышей, помогать служанкам таскать тяжести и многое-многое другое королям категорически запрещалось. Насчет стихов Патрик был не совсем уверен, но писал их теперь гораздо реже, слишком много времени отнимали государственные дела. Он затеял в стране множество реформ, какие-то прошли на ура, какие-то забуксовали. При молодом короле появились молодые и горячие советники, которые наделали массу ошибок. Теперь Патрику самому приходилось все разгребать, стараясь хоть что-то исправить. Он выпрямился, отложил перо и с нежностью подумал о Марселле. Она пока еще не стала его женой. Недавно ей пожаловали титул герцогини, и теперь долгожданная свадьба была не за горами. У Марселлы имелись собственные апартаменты во дворце, недалеко от его королевских покоев. Патрик вдруг почувствовал непреодолимое желание ее увидеть. Он так устал и измучился, составляя проект нового закона, что только Марселла могла вернуть ему душевное равновесие. Про себя Патрик называл ее своим личным успокоительным. "Наверное, она уже спит, - нерешительно подумал он, шагая по коридору к дверям ее комнаты, - А вдруг еще нет?" Дверь была закрыта, внутри стояла тишина. Патрик осторожно постучал. Безмолвие было ему ответом. "Спит, моя хорошая", - ласково подумал он и совсем было направился прочь, но остановился. Ему безумно захотелось посмотреть на спящую Марселлу. "Это не принято" - шепнул внутренний голос. С сомнением Патрик вернулся к двери, потом опять прошел несколько шагов по коридору. "Какого черта, - подумал он, - я люблю ее, она любит меня, к чему все эти церемонии" - и решительно толкнул дверь. Она отворилась сразу, открывая всю внутренность комнаты. Марселлы в комнате не было... * * * Жак сидел в каминном зале, вытянув ноги к огню и с наслаждением потягивая из бокала красное вино. Марта давно ушла спать, но он задержался, чтобы наедине с собой все обдумать. Он чувствовал, что снова пора в дорогу. Им с Мартой очень понравилось в Абидонии, с Патриком и Марселлой их связала крепкая дружба, но... По натуре они оба были кочевниками. И теперь Жак чувствовал смутное беспокойство, что так долго засиделся на одном месте... Внезапно большие дубовые двери распахнулись, и на пороге показался взъерошенный Патрик. Весь его вид выражал крайнюю степень растерянности. Таким Жак еще никогда не видел молодого короля... Он сразу вскочил на ноги, подошел к другу и спросил как можно более спокойным тоном: - Что случилось? Тоже не спится? Патрик помотал головой. Казалось, что слова снова даются ему с трудом. - Я был в комнате Марселлы... И там... Жак окинул оценивающим взглядом взъерошенную фигуру Патрика... - Ну, что ж... - вздохнул он, - Это, в конце концов, естественно... - Да я не о том, - досадливо взмахнул рукой Патрик, - Ее там просто нет! Жак моментально переменился в лице. - Как это нет? - воскликнул он, - Ты уверен? - Уверен, уверен, - пробормотал Патрик, - Если хочешь, сам посмотри! Быстрыми шагами Жак направился к двери... * * * В комнате Марселлы было тихо, стоял полумрак. На столе горела одинокая свеча, озаряя нетронутую постель. На первый взгляд все было на своих местах. Жак внимательно осмотрелся и подошел к столу. - А вот это ты видел? - он взял со стола и протянул Патрику листок бумаги. - Нет, - удивился тот, - Я сразу к тебе... Он взял листок и пробежал его глазами. Вот что там было: "Ваше Величество, ваша невеста нами похищена. Не бойтесь, мы вернем ее вам в любой момент в обмен на такую мелочь, как брильянты абидонской короны. Приходите завтра в полдень к столетнему дубу совершенно один. Брильянты захватите с собой. И помните - вы должны быть один, иначе сделка не состоится. Искренне Ваш, Атаман". Патрик рухнул на стул и застонал: - Ее похитили…! О, Боже! Он схватился руками за голову. Все происходящее казалось ему кошмарным сном. В это время Жак ходил по комнате, что-то обдумывая. - Как же они могли это сделать? - наконец задумчиво произнес он, - Ничего не тронуто, тревоги не было, замок хорошо охраняется... Просто мистика какая-то! Патрик поднял на него совершенно больные глаза: - Ты многого не знаешь, Жак... Здесь столько тайных входов и выходов... Я здесь вырос, поверь мне! Но откуда про это знают разбойники, ума не приложу! - Так, так... - Жак снова задумался, - Значит, кто-то им помогал... Вот только предателя нам и не хватало! Знать бы кто он! Я бы из него всю правду вытряс! - Не надо об этом, Жак, - простонал Патрик, - Главное сейчас - спасти Марселлочку! * * * Утром Жак и Патрик стояли во дворе... Дул пронизывающий ветер, раздувая походный плащ Патрика. Рядом уже ждал оседланный жеребец. Это был знаменитый Милорд, которого Пенапью великодушно подарил Патрику во время отъезда. После бессонной ночи глаза Патрика обвели темные круги, лицо осунулось. Он был мрачен, но решителен. В кармане его черного камзола лежал заветный бархатный мешочек, а в нем знаменитые бриллианты абидонской короны, сокровище, имеющее баснословную цену. - А я думаю, что все-таки не стоит! - горячо сказал Жак, продолжая спор, который длился всю ночь, - У тебя есть гвардия, отборные ребята, они профессионалы. Удилак собаку съел на таких операциях! - Послушай... - устало сказал Патрик, - Они ведь убьют ее... - Они убьют тебя! - воскликнул Жак, - А потом ее! И какой смысл во всем этом героизме? Он умолчал о том, что глубоко внутри убежден, что Марселла уже мертва... У Жака язык не поворачивался сказать об этом Патрику... - Понимаешь… - все тем же усталым тоном произнес Патрик, - Если есть хоть один шанс ее спасти, то я должен попытаться... И это должен сделать именно я... - Марселлу, - тут он слегка поперхнулся, проглатывая комок в горле, - похитили из-за меня. Значит, если надо отдать жизнь, чтобы ее спасти, то я это сделаю! Что уж тут говорить о каких-то бриллиантах! Патрик вскочил в седло. При дворе бывшего короля Теодора умение ездить верхом считалось сродни дыханию. И Патрику тоже волей-неволей пришлось овладеть навыками верховой езды. Сейчас они ему пригодились. - Стой! - крикнул Жак, - Я с тобой! Провожу хотя бы! Он свистнул, и из-за угла показалась оседланная Клементина. Стало очевидно, что Жак задумал все это давно и от своей цели не отступится. Патрик пожал плечами и пришпорил коня. * * * Столетний дуб был одной из достопримечательностей Абидонии. Но, как ни странно, вряд ли можно было найти более безлюдное место. Приезжие не знали сюда дороги. Многие думали, что этот дуб вообще не существует, что это одна из местных легенд. Коренные абидонцы прекрасно знали его местонахождение, потому что всегда обходили стороной. Уж очень много зловещих легенд ходило об этом дубе. И все они лезли в голову Патрику, когда он стоял под его ветвями одним не очень прекрасным полднем. Жак остался далеко позади. С великим сомнением он осадил Клементину и только долго смотрел вслед Патрику... Вдруг в ветвях что-то зашуршало, и вниз спрыгнул человек в черной маске. На его голове каким-то чудом держалась широкополая шляпа. - Не пугайтесь, - обратился он к Патрику приятным баритоном, - Это всего лишь я, Атаман! Он улыбнулся очаровательной белозубой улыбкой, вложил два пальца в рот и оглушительно свистнул. Тут же откуда-то появились три человека на прекрасных вороных конях, одного вели в поводу. Атаман тут же вскочил в седло, Патрик последовал его примеру. - Милорд, старый знакомый, - снова улыбнулся Атаман и потрепал по холке Патрикова коня. - Простите, ваше величество, но мы будем вынуждены завязать вам глаза, - обратился он к Патрику, - Ничего личного, просто вы не должны знать, куда мы едем. Брильянты у вас с собой? Патрик утвердительно кивнул, и тут же на его лицо легла плотная бархатная ткань. Атаман перехватил поводья Милорда, слегка причмокнул и всадники рванулись с места... * * * Патрик услышал звон опускаемой цепи, и копыта глухо застучали по настилу деревянного моста. Затем он ощутил движение воздуха за спиной и понял, что захлопнулись большие ворота. В нос ударил затхлый воздух с запахом сена, застоявшейся воды и конского навоза и Патрик понял, что находится во внутреннем дворе какого-то замка или, вернее сказать, крепости. С его глаз упала повязка, и король понял, что не ошибся. Его привезли в хорошо укрепленное место. Небольшой двор окружали мощные зубчатые стены. Атаман помог ему слезть с коня и согнулся в преувеличенно низком поклоне. - Прошу вас, ваше величество. Следуйте за мной. Патрик пошел следом за ним. Они миновали мрачную галерею, освещенную факелами, поднялись по винтовой лестнице, несколько раз повернули по узкому коридору. Атаман распахнул дверь небольшой комнаты и сделал приглашающий жест, пропуская Патрика вперед. Король поднял на него вопросительный взгляд. - Не бойтесь, ваше величество, - насмешливо протянул разбойник, - там вы все узнаете. Патрик вспыхнул при мысли, что его заподозрили в трусости и быстро прошел внутрь. Дверь за ним захлопнулась. Король осмотрелся. Сначала ему показалось, что в комнате никого нет, но затем он заметил темную фигуру, которая стояла, облокотившись на каминную полку. Это была женщина в черном платье, выгодно облегавшем ее стройные формы. Она задумчиво смотрела на огонь. Патрик в изумлении заметил, что она кажется ему знакомой. В ней было что-то от... Да нет, не просто что-то... Он подумал, что у него какой-то бред, но все же... - Альбина... - почти прошептал он... Но она услышала. И повернулась. - Ну, вот мы и встретились снова, - улыбаясь, произнесла бывшая абидонская принцесса. И ее улыбка не сулила ничего хорошего... * * * Альбина, улыбаясь, смотрела на Патрика, а он, словно снова онемев, уставился на нее. Потом оцепенение спало, и король по привычке поклонился ей. Внезапно ему пришло в голову, что теперь она должна первая присесть в реверансе по этикету. От этих мыслей он смешался и покраснел. Альбина, внимательно наблюдавшая за ним, рассмеялась, и Патрик смутился еще больше, но постарался не подавать вида. - Я рад видеть вас, принцесса, - церемонно произнес он, - хотя в таком месте... Он запнулся и, озаренный внезапной догадкой вскричал: - Неужели вас тоже похитили! Альбина захохотала: - Ну, Патрик, ты всегда был смешным, но такое отмочить... Сквозь смех она еле выговорила: - Это не меня… А я... Патрик смотрел на нее, не понимая причины веселья, но потом до него внезапно дошло. Он подскочил к Альбине, схватил ее за плечи и стал трясти, пытаясь прекратить этот немыслимый смех: - Так это ты..., - крикнул он, - ты похитила Марселлу! Как же я раньше не догадался! Ты ведь была в летнем замке! - Была... А теперь уже нет! - выкрикнула Альбина. Патрик отпустил ее и с недоумением смотрел на исказившееся лицо принцессы. - Но зачем, Альбина, зачем? - пытаясь успокоиться, спросил он. - А ты как думаешь! - с яростью крикнула принцесса, - Меня еще никогда так не унижали! Она стала ходить по комнате, как раненый зверь в клетке, туда-сюда, хватая посуду и безделушки для того, чтобы немедленно разбить их. - Предпочесть мне, и кого? Служанку! Да над тобой все смеются! Я была готова на все! А ты... Ты... - она задыхалась от ярости - Отверг... Меня... - Послушай, Альбина, - Патрик старался говорить как можно спокойнее, видя, что она не в себе, - Я не отвергал тебя, просто чувства исчезли, это не в моей власти... Успокойся, отпусти Марселлу, и будем друзьями... Я обещаю, что никто не будет наказан... Альбина побледнела и несколько минут молчала, пытаясь взять себя в руки. Затем заговорила своим обычным высокомерным тоном: - Ты здесь один, без друзей и оружия, замок полон моих людей и еще осмеливаешься диктовать мне условия? Посмотрим, что будет дальше. Она подошла к двери и распахнула ее. - Пойдем, - властно произнесла принцесса, - Я покажу тебе кое-что... Они снова прошли по скудно освещенному коридору, спустились уже по другой лестнице и оказались перед крепкой дубовой дверью. Прислонившись к косяку, в своей обычной черной маске, там стоял Атаман. Он увидел Альбину, и его лицо расплылось в улыбке. Разбойник почтительно поцеловал принцессе руку и распахнул дверь. Альбина с Патриком вошли в небольшое помещение, Атаман следом за ними. Внутри было очень жарко, просто нечем дышать. Все кругом бросалось в глаза своей роскошью, видимо здесь хранили награбленное. Богатые драпировки, стол с золотой посудой, резная кровать под балдахином, зеркала, вазы, кубки... Атаман подошел к столу, за которым сидело несколько человек. - Ну что, ребятки, - ласково спросил он, - как тут наша пташка? - Все в ажуре, Атаман, - ответил наиболее трезвый из разбойников, - можешь сам посмотреть! Он подошел к кровати, дернул витой шнурок, раздвигая занавески балдахина, и взглядам присутствующих предстала обольстительная картина. На кровати лежала девушка с милыми и строгими чертами лица. Она была бледна как смерть, но грудь ее поднималась в мерном дыхании. Роскошные волосы разметались по бархатным подушкам в живописном беспорядке. Одежда лежавшей была порвана в нескольких местах, обнажая мраморной белизны кожу. Когда Патрик все это увидел, глаза его потемнели от гнева. - Марселла! - он ринулся к лежавшей, но крепкие руки разбойников схватили его. - Что вы с ней сделали, мерзавцы! - кричал он, пытаясь вырваться, - Вас всех повесят! - Тихо, ваше величество, спокойно... - светским тоном произнес Атаман, поднося к носу Патрика заряженный пистолет, - Она всего лишь спит, и ей ничего не сделали... Пока... Просто она сопротивлялась, пришлось дать ей успокоительное, вот и костюмчик попортили... Патрик побледнел еще больше Марселлы: - Сволочи! Вы дали ей какой-то наркотик! Она же может умереть! Срочно нужен врач! - У нас есть врач! - улыбнулся Атаман, - Причем самый лучший, королевский! Он и сделал инъекцию, - разбойник словно смаковал это слово. - Вранье! - крикнул Патрик, - Он уехал в Пенагонию, это всем известно! - Уехать-то он уехал... - с притворной печалью вздохнул Атаман, - Только вот не доехал... Разбойники заржали глупым смехом. - Я же отдал вам бриллианты..., - устало спросил Патрик, - Отпустите ее, что вам еще нужно…? Атаман вопросительно посмотрел на Альбину. Она вышла вперед. - Шоу закончено, - сказала принцесса, - посмотрел и хватит. Молодцы, ребята, бриллианты ваши. Она кивнула Атаману: - Пойдем, проводишь нас обратно в мои покои... * * * Патрик стоял перед Альбиной в ярко освещенной комнате, он был настолько потрясен, что все происходящее не укладывалось у него в голове! Все казалось таким нереальным, просто сном. А принцесса непринужденно уселась в роскошное кресло. В какой-то момент она успела сменить свое темное платье на один из самых откровенных нарядов и теперь блистала золотом, искрилась водопадами кружев. Обстановка была ей под стать. Комната отличалась такой же пышностью, как и все остальные в этом разбойничьем притоне. Но здесь был виден тонкий вкус в убранстве и украшениях. На столе перед ней находилось легкое вино и фрукты. Бокалов было почему-то два и оба наполнены. - Садись, Патрик, - совершенно дружеским тоном сказала она, - в ногах правды нет... И молодой король беспрекословно повиновался этому голосу. Он опустился в стоявшее рядом кресло, пытаясь собраться с мыслями. - Выпьем, - произнесла Альбина и взяла один бокал, - за твою подружку... Не чокаясь... Она улыбнулась и пригубила вино. Патрик тоже взял бокал, но пить не стал. Изо всех сил он стремился сохранять спокойствие и ясный рассудок. - Альбина, - хрипло начал он, откашлялся и тут же продолжил, - отпусти Марселлу. Она ни в чем не виновата перед тобой. Если хочешь мести - отомсти мне, но не ей. Это я виноват во всем... Он вздохнул и машинально отпил глоток из бокала. Вино было превосходным. - А ты попроси меня как следует, - поддразнила его принцесса, - может и отпущу... Она явно издевалась, но Патрик задумался. Быть может, ему действительно удастся достучаться до ее сердца. Если только оно у нее есть... - Когда-то... - очень тихим голосом начал он, - я действительно любил тебя, Альбина. Значит, в тебе есть что-то хорошее... Почему ты это скрываешь от всех... От неожиданности принцесса поперхнулась: - Ну, ты даешь, Патрик! - она снова рассмеялась, - Нотации решил мне читать! Нет уж, попробуй по- другому! Проси меня по-настоящему! Она запрокинула стройные ноги на ручку кресла и уселась в соблазнительной позе... Молодой король долго смотрел на нее потемневшим взглядом, а потом неожиданно соскользнул с кресла и мягко опустился на колени перед Альбиной. "Хорошо... Еще только один раз... Ради Марселлы..." - думал он про себя, сцепив зубы. Принцесса потрепала его по белокурой голове. В прежние времена много раз Патрик стоял перед ней на коленях, умоляя о любви, но никогда она не получала такого удовольствия... - Молодец, - она очаровательно улыбнулась, - Продолжай в том же духе... - Альбина, я прошу тебя, - через силу произнес Патрик, - Я умоляю... Видишь, на коленях перед тобой... - голос его окреп, - И прошу только об одном - отпусти Марселлу! Альбина внезапно вспомнила, что Патрик стоит перед ней на коленях лишь по одной причине - потому что любит другую. Осознание этого пронзило ее физической болью, остро кольнуло под сердцем. "Он делает это из-за нее, из-за этой служанки! - горько подумала она, - Посмотрим, как далеко он готов зайти..." Она резко села, сдвинув колени. От былой расслабленности не осталось и следа. Принцесса была сосредоточенна и, казалось, размышляла над чем-то... Патрик следил за ней беспокойным взглядом. Альбина ходила по комнате без всякой цели с задумчивым видом: - Ты говоришь, готов на все ради нее... - она говорила тихо, как будто про себя, - Мне ты писал в стихах то же самое... - принцесса безрадостно рассмеялась, - что готов отдать все, даже жизнь... Даже жизнь... - повторила она. В этот момент Альбина подошла к стене, украшенной разнообразными видами оружия. Здесь были мушкеты с затейливой резьбой, переливающиеся блеском камней кинжалы, шпаги с роскошными эфесами и очень много другого. Принцесса задумчиво постояла возле кинжалов, взяла мушкет, потрогала курок и повесила на место. Потом сняла со стены шпагу, холодный блеск остро отточенной стали словно заворожил ее, и она продолжала ходить по комнате, сжимая шпагу в руке. Затем резко направилась к Патрику. Он по-прежнему стоял возле кресла на коленях, только поза стала более раскованной. Одна рука лежала на ручке кресла, другая нервно сжимала край бархатной скатерти. Он смотрел на Альбину без страха, но с затаенным беспокойством. - Ты настолько любишь эту хорошенькую служаночку? - холодным тоном спросила она, - Что готов даже принять смерть ради нее? Она направила шпагу острием на Патрика. А он даже не отвел взгляд. - Да, - твердо произнес король, - Но дай слово, что действительно отпустишь ее, когда... Твоя месть состоится... Его белокурые волосы растрепались, губы были плотно сжаты, взгляд уверен и тверд. Он смотрел печальными, но бесстрашными глазами на Альбину. Она поднесла шпагу еще ближе. Как ни странно, рука принцессы не дрожала ни капельки, несмотря на тяжесть оружия. На Патрике был походный камзол его любимого черного цвета. Белый воротник, украшенный тончайшим кружевом, распахнулся, открывая шею. Именно туда Альбина направила смертоносное жало шпаги. Она делала это очень медленно, как во сне, пока острие не коснулось горла. Тогда принцесса остановилась. "Что это? - думала она с ужасом, - Что я делаю? Неужели я способна на такое?" И в то же время в глубине души чувствовала какое-то упоение своей властью над ним, над Патриком, который однажды посмел освободиться и отвергнуть ее любовь. А у Патрика в голове крутилась одна и та же мысль: "Только бы она сдержала слово…! Только бы она действительно освободила ее... " Он вспомнил, какой бледной и беспомощной была Марселла и мысленно застонал: "Только бы не было поздно..." Он закрыл глаза и теперь не видел лица Альбины, лишь ощущал, как холодная сталь скользит по его коже. Вниз, опускаясь до самого края распахнутого воротника, а потом снова вверх, слегка щекоча кожу, к ямочке на шее, обводит круг, отодвигая воротник, и снова к шее, а потом все повторяется снова... Принцесса в упор смотрела на мраморно-бледного Патрика. Он был похож на статую, глаза закрыты, только ресницы чуть трепетали… Альбина не могла остановиться. Она водила шпагой по его обнаженной коже, словно выбирая место, куда нанести удар и при этом все более четко понимала, что никогда, ни при каких обстоятельствах не причинит ему ни малейшего вреда. Альбина осознала, что затеяла опасную игру и эта игра завела ее совсем не туда, куда ей хотелось. "Отступать поздно, - с ужасом думала она, - я должна или убить его, или сдаться и отпустить его и эту ненавистную служанку". Воспоминания о Марселле снова кольнули ее в сердце. "Нет, ни за что! Только не она! - пронеслось у Альбины в голове, - Лучше уж..." После этого мысли внезапно стали путаться, в ушах зазвенело, перед глазами появился какой-то туман. Рука принцессы неожиданно обмякла, шпага со звоном упала на пол, а рядом с ней упала, потеряв сознание, и сама Альбина... Патрик услышал звон оружия и открыл глаза. Альбина лежала на полу перед ним, не подавая признаков жизни. Он вскочил на ноги, не зная, что предпринять. Ринулся к двери, но в щель увидел Атамана и еще нескольких разбойников, несущих вахту в коридоре. Тогда он побежал обратно к столу и увидел на нем связку ключей. Несомненно, один из них был от той комнаты, где томилась Марселла. Патрик схватил ключи. "Мадонна, - взмолился он, - только бы успеть". Вспомнив об Атамане, король подбежал к стене, увешанной оружием. Он взял пару заряженных мушкетов и засунул их за пояс. Восточный кинжал хорошо поместился за отворотом сапога. Патрик глубоко выдохнул воздух, готовясь к бою. "Один против четырех...,- подумал он, - шансы невелики, но я должен их использовать". Направляясь к двери, Патрик нагнулся, чтобы поднять шпагу. Взгляд его упал на лицо лежащей в прежней позе Альбины, и король внезапно почувствовал укол непрошеного сочувствия. "Это глупо, - опять появился внутренний голос, - Она преступница, какая может быть жалость". Проклиная себя и все на свете, Патрик потащил Альбину к столу и брызнул на нее водой из графина. "Она мне как сестра, - твердил он про себя, - Ну нельзя же бросить человека в таком состоянии". Альбина застонала и открыла глаза. Перед ней, постепенно проясняясь, появилось лицо Патрика. - Слава Богу, - произнес он, - ты очнулась, а мне пора бежать. "Связать ее, что ли? " – думал король про себя. - Постой, - слабым голосом произнесла Альбина, - Одну минуту, Патрик. Он наклонился к ней, присев на одно колено, невольно думая о Марселле, что с ней, жива ли она еще... Ему не хотелось терять ни секунды, но Альбина с самого детства имела над ним странную власть, и Патрик до сих пор с трудом мог ей противостоять. - Патрик, - Альбина приподнялась с видимым усилием, - Прости меня, я просто чокнутая. Мне просто хотелось вернуть твою любовь… Я ошибалась… Здесь уже ничего нельзя поделать… Будьте счастливы с Марселлой. У нее в голубых глазах блеснули слезы. - И еще... Самое последнее... Принцесса приподнялась еще выше, запрокинула руки Патрику за шею и впилась в его губы неистовым поцелуем. Она понимала, что целует его в первый и последний раз и постаралась вложить всю себя в этот прощальный знак любви... Молодой король обомлел от неожиданности. Он не мог сопротивляться Альбине. Его руки невольно обхватили ее стан и прижали к себе. Из головы вылетели все мысли, были только ее мягкие губы, влажные и манящие, и проникающий до самого сердца поцелуй... Потом принцесса отпустила его. - Это все... - печально сказала она, - А теперь иди... Иди к ней... Патрик вскочил на ноги, как ошпаренный. Он завороженно смотрел на Альбину, не понимая, что это было и что еще она может выкинуть. Внезапно вернулись мысли о Марселле. Не спуская с Альбины глаз, Патрик поднял шпагу, напоминая себе, что впереди бой с четырьмя опасными противниками. В это время в коридоре раздались крики и лязг оружия. Не успели Патрик с Альбиной опомниться, как дверь рухнула, выбитая мощным ударом сапога и в комнату ворвался разгоряченный Удилак в сопровождении дюжины гвардейцев. Они воззрились на Патрика, стоявшего со шпагой в руке напротив сидящей на полу растрепанной Альбины. Между ними протолкался Жак, бросился к Патрику и обнял его. - Дружище, как я рад тебя видеть, - от волнения Жак совсем забыл об этикете, - Я так боялся, что мы опоздаем! Ты чуть сам не прибил эту гадину? Он кивнул на Альбину. - Да... Нет... Но как…? - пробормотал Патрик, вне себя от удивления. Затем мысли его оформились. - Где Марселла? - почти прокричал он. - Не бойся, с ней все в порядке, - успокоительно произнес Жак, - С ней сейчас Марта и врач, негодяй, конечно, но специалист отменный. С минуты на минуту должна прийти в себя... Патрик молнией кинулся к дверям, гвардейцы почтительно расступились перед ним. Он снова пробежал по коридору, в котором валялись поверженные разбойники, потом по лестнице вниз. Дорога очень хорошо отпечаталась в его памяти. Жак едва поспевал за королем, хотя всегда бегал очень неплохо. Наконец Патрик толкнул знакомую дверь и ворвался в комнату. Марселла лежала на той же роскошной кровати, только теперь с одной стороны сидела Марта и держала ее за руку. С другой стороны суетился маленький человечек в белом халате. Платье было расстегнуто и корсет ослаблен, чтобы освободить ей дыхание. Щеки новоиспеченной герцогини уже слегка порозовели, а губы приняли естественный коралловый цвет. - Куда вы, куда вы, сюда нельзя, - замахала руками Марта, - Вас позовут, когда можно будет. Патрик и Жак вывалились обратно в коридор, тяжело дыша. - Ну вот, видишь, все в порядке, - похлопал Патрика по плечу Жак, - Ну и тяжело было выследить этих разбойников, ты бы знал. Но Клементиночка справилась, умнейшее животное. Да и сообщника их во дворце мы схватили... Патрик смотрел на него и не верил своим глазам, спасение пришло так неожиданно... * * * Через несколько часов королевская гвардия покидала замок... Под конвоем вывели нескольких разбойников. Среди них был Атаман, с него сняли маску, открыв довольно симпатичное лицо. Он утрированно поклонился Патрику, держась за раненое плечо. Всех погрузили в большую тюремную карету. Следующей вышла Альбина, она была бледна, но держалась прямо и гордо несла голову. Принцесса даже не посмотрела в сторону короля, села в отдельный экипаж под охраной двух гвардейцев и отправилась под домашний арест. Во главе колонны всадников ехал молодцеватый Удилак. «Наконец-то покончили с этими разбойниками, - удовлетворенно думал он, - Теперь его величеству поспокойнее будет…» Жак и Марта с удовольствием забрались в свою любимую повозку. Верная Клементина потащила ее вперед, и Жак снова ощутил приступ ностальгии по дальним странствиям. А Патрик, поддерживая под руку еще слабую, но совершенно счастливую Марселлу, залез в роскошную королевскую карету, понимая, что так уж положено по статусу. Карета ехала на мягких рессорах, тряски почти не ощущалось. Марселла вскоре задремала, доверчиво положив голову Патрику на плечо. Он ощущал тепло ее тела и слабое, но ровное дыхание. Присутствие любимой как всегда наполнило душу короля небывалым спокойствием и умиротворением. Не верилось, что им хотели причинить зло... Только молодому королю нестерпимо хотелось достать платок и вытереть губы. Ему до сих пор казалось, что на них горит жарким пламенем прощальный поцелуй принцессы Альбины...