Часть 1
20 июня 2016 г. в 20:27
— Хонока-чан?
Маки будто снова прежняя — молчаливая, закрытая, мрачная; Маки снова игнорирует его.
— Хонока-чан…
— Не разговаривай со мной.
У Маки даже тон голоса совершенно такой же. Она вновь искусно пытается примешивать к словам ледяной металл, она вновь рисует в глазах презрение и уходит, не оборачиваясь; вместо её лица — вновь холодная каменная маска, столь привычная взгляду каких-то три месяца назад.
Между ними — вновь тяжёлые гранитные стены. Юта снова мечтает стереть их в пыль и может разглядеть за каменной скорлупой живую, знакомую, настоящую Маки. Но достучаться до неё он, кажется, больше не в силах.
Юта даже не пытается натягивать на лицо тысячи раз отработанную перед зеркалом улыбку, Юта не пытается смеяться, шутить, сыпать комплиментами; он даже не пытается расслабиться и, например, завести себе новую подружку.
Юта больше не делает попыток подойти к Маки.
Юта просто молчит.
Ему просто не хватает её, будто воздуха.
Юта смотрит на Маки, Маки смотрит в сторону, и Тсугухито чудится, будто боли в его груди становится ровно в два раза больше.
Эта боль — тёмно-янтарного цвета, словно старое, проржавевшее лезвие. Юта отчётливо и ясно ощущает внутри себя кусок металла, который день ото дня всё растёт, всё сильнее въедается в плоть тупыми краями, усиляя грызущее изнутри чувство в несколько тысяч раз, а ярко пульсирующие вспышки бьют по стенкам ребёр чугунным молотком; Маки смотрит в сторону, а Юта украдкой продолжает смотреть на Маки.
Они не связаны больше.
Юта смотрит на Маки и с громаднейшими усилиями пытается поверить в то, что скребущее, режущее, разрывающее на части ощущение — лишь его собственное, личное, не принадлежащее никому иному.
Они не связаны больше.
Юта осознаёт это с огромным трудом, ведь его собственная (вперемешку с чужой) боль помножена именно на два.
Юта знает.
А Маки отвечает ему усталым, потухшим и бесконечно печальным взглядом.
Они
(не)
связаны.