Романтика одной журналистки?!

От большого количества разноцветной одежды уже начинало рябить в глазах. Целый курятник пёстрых девиц кудахтали перед большой сценой. И главное - чему, если группы ещё там нет? — Удивлены? — от неожиданности я выпусти шторку из рук и вздрогнула, оборачиваясь к миловидной девушке. Передо мной стояла удивительная особа! Её синие волосы были собраны в высокую прическу с небольшими пёрышками, пушистое платье до колен нежного перламутра смотрелось на такой крохе просто удивительно, а глаза… Они выглядели словно стеклянные! Мне показалось, что у них нет радужки, хотя это могут быть линзы. И, представьте, это чудо с самой милой улыбкой на свете, снова заговорило со мной: — Это уже стало нашей традицией — крики и обязательно яркая одежда. С каждым годом группа становится всё ярче и они стремятся к их свету! Удивительные поклонники, — её голос можно было сравнить с огранённым кристаллом — таким же чистым и переливающимся как и сама она. — Ярче становится не их свет певцов — это просто невозможно! Скорее это они стали лучиками, которые раскрывают свои способности подобно бутону цветов, — немного тавтологично, но эта тема уже была для меня знакома. Ведь когда растёшь в тени талантливого братца — невольно наблюдаешь за успехами и помогаешь ему! Хотя Лекс никогда меня об одолжениях не просил, но и не благодарил за помощь. Мол, если сама ввязалась, то нечего ждать от меня чуда! Знаем мы уже это всё, проходили… — А ты интересная, — нараспев пропела девушка. Она хотела добавить что-то ещё — уж слишком красноречивым был её этот прищур — но вовремя подоспела Эрза, схватившая незнакомку за плечи. — Джу, не приставай к Люси. Она наш новеньким менеджер и ей пока нужно освоиться! — теперь на Скарлетт был одет обтягивающий алый костюм с глубоким декольте, а также чёрными вставками. И почему именно этот цвет? Я уже, наверное, никогда не надену что-то алое… Слишком плохие ассоциации! — Вот, знакомьтесь — Джувия Локсар, танцовщица и певица, а это Люси Хартфелия. — Приятно познакомиться, — мы одновременно сказали и пожали друг другу руки. Что-то странное промелькнуло на её лице, прежде чем губы вновь изогнулись в улыбке. На короткий миг мне стало страшно, и его хватило, чтобы отшатнуться от Джувии, прежде чем та прошла мимо меня на сцену. — Надеюсь ты не доставишь нам проблем, иначе они могут возникнуть у тебя! Эта угроза не могла мне послышаться. Слишком тихим и скрипучим был голос. Слишком свирепые и яростные глаза застыли передо мной. Слишком красноречивы были жесты, чтобы врать о том, что мне это показалось. Она с Эрзой вышли на сцену и стали приветствовать публику, которая снова ревела, а я стояла в ступоре. Просто каждый раз я хочу видеть в людях только хорошее, а на самом деле того идеала, придуманного мной, просто не существует и каждый человек имеет свои «тёмные» стороны. Это же произошло с Джувией. Милая девушка с сверкающими добрыми глазами и холодными от страха ручками по первому впечатлению на самом деле оказалась самой настоящей львицей, оберегающая любой ценой свою территорию. Что она хотела защитить? Точнее, кого? Ответ простой, но он имеет множество подтекстов с немение большими вопросами. Зачем хрупкой по виду девушке, с одним из самых красивых голосов в Фиоре, защищать целую группу парней, который в сто раз сильней её? Значит, тут вопрос не в силе, а в уме и… Точно! Локсар, не зная каким образом, заподозрила во мне журналистку или того, кто мог бы слить всю личную информацию ненужным лицам. Возможно, вы и удивитесь, но я уже встречала подобных ей людей, кто видел сущность и намерения любого, с кем хоть раз заговорит. Это своего рода аномалия, и я на сто процентов уверена, что Джувия Локсар — одна из таких. Да и я частично подхожу под этот критерий, просто у меня чувства иногда притупляются. — На что ты смотришь? Второй раз за этот день я испугалась не на шутку. Ладно Джувия, она меня просто удивила, но… Стоящий в шаге от меня «Саламандр» с дьявольской ухмылкой не мог не испугать своим поведением! Я с трудом сдержала порыв отскочить в сторону, когда солист подошёл ещё ближе и встал за моё плечо. — Джу хороша сегодня, как никогда! Но я не уверен, что ты это заметила, — блин, блин, блин. Я слишком сильно задумалась и вот что вышло. Зар-раза. Мне нужно избегать этого типа, ибо он для меня опасен в некотором роде, но почему хочется наоборот приблизиться к столь накаченному телу? Ой, не-е-ет. Нет, нет и нет, я сказала! «Никакого романа с работой» — это единственное правило начальницы, и мне остался всего шаг до его нарушению. Чёрт, да это сумасшествие. Я сама же себе противоречу! Хочу быть дальше, а оказываюсь ближе некуда. Скажите, что почему бы и нет, если есть такая возможность? А ничего, что после такой «возможности» я гарантированно своими же руками разорву себе сердце? Тема любви для меня под запретом, хотя очень хочется найти того, кто поймает меня в трудную минуту и спасёт от всех невзгод. Каждая девочка мечтала о принце на белом коне, пока как я рассматривала величественных драконов и не верила в то, что они могут творить одно зло… Но! Что-то слишком далеко в детство меня занесло. Однако в настоящее не хотелось возвращаться вообще. В воспоминаниях было тепло и уютно, когда как сейчас приходилось стоять на вечернем холоде и на больной ноге, а в завершении ещё разговаривать с Ним. Я не знаю его имени, не видела лица и уж точно не понимаю тот беспорядок мыслей, что творится у него в голове. «Саламандр» для меня - закрытая книга с зловещим названием, которое хочется прочесть. И очень хотелось бы спросить зачем ему всё «это»? Зачем он пристаёт ко мне? Хотя, не время и не место для таким вопросов, слишком близко он стоит ко мне, чтобы я могла нормально и связно мыслить. Надо это, кстати, исправить! — Я размышляю на тему всего живого и, как правило, не замечаю в это время ничего, — нехотя, но я смогла увернуться от длинных рук, которые только что хотели её обнять.- Что ты делаешь? Разве ты не должен сейчас подготавливать инструменты? «Саламандр» косо посмотрела на меня, прежде чем на пол оборота развернуться. На нём была лёгкая кофта, открывающая пол груди уж точно. Не хотела смотреть в вырез, но дабы удостовериться, что грим не стёрся, всё же присмотрелась. Ран и вправду было не видно и даже легкого блеска от крема. Сам парень порозовел и выглядел куда лучше, чем пару часов назад. И вот этот самый наглый тип на свете сверлит во мне дырку. — Мой инструмент всегда с собой, — большая ладонь в тонкой кружевной перчатке прошлась вдоль шеи и, извините меня, но я сначала не о том подумала! Когда же смысл дошёл, то мне было очень стыдно и я всячески скрывала это от солиста. Хотя мне опять показолось, что он видет намного больше, чем хочет это показать.- А что насчёт остального… Я думал, что в порядке вещей проявлять знаки внимания таким красавицам! Или это не так? Вот был тут подвох. Был, но я его не находила. — Ты что-то задумал и пока не могу пять «что». Может, скажешь? — Назовём это игрой, в которой нет правил и ограничений! — и опять мне показалось, что он не тот, за кого себя выдаёт. — Какова цель игры? — Я пока не придумал, но обязательно доработаю этот пункт, а пока…- «Саламандр» резко схватил меня за руку, притянув к себе очень близко, что я слышала биение его сердца под материей.- Смотри на меня и слушай мой голос! Так же внезапно он и исчез, выходя на сцену. Там уже стоял «Отмороженный» и с другой стороны подходил «Железный». Я же осталась стоять на месте, завороженно смотря на солиста группы, что захватил микрофон: — Вы готовы к веселью? Я вас не слышу! Вы готовы? Впервые в жизни я видела, да и слышала нечто подобное. Мне показалось, что это не стадо боранов, а целый слаженный механизм, который и орёт, и двигается гармонично со всем остальным! Это было невероятно, что даже дрожь по телу прошлась, хотя я никогда не была такой чувствительной. Неужели… Это что-то большее, нежели простой концерт? — Тогда начнём! И первые аккорды громкой музыки разнеслись по всей округи. (Авт: Camp Rock — Play My Music) Трясся пол сцены и вообще всё, что на ней было — вот какая мощь у колонок и усилителей. Теперь понимаю, почему надо было проверять всё и без исключения. Это же опасно для жизни! Не дай Фейри свалится чему-нибудь сверху и тогда — кирдык — новый труп готов. В какой-то момент на сцену выбежали подтансовщицы и началось целое шоу. Оно было яркое, пёстрое и завораживающее. Рёв поклонников стих и голос группы разносился даже дальше, за периметр нашей зоны. Одна песня сменяла другую, та была весёлой, а эта разрывала сердце — все они были прекрасны! Мимо проносились люди. Все бегали, но осторожно обходили меня или просто не замечали застывшую фигуру перед входом на сцену. Признаюсь, я снова была в шоке! Ни одна их песня не задевала меня настолько, пока не прослушала в живую. Я и не подозревала, что в моей душе ещё играют те струны музыки, которые когда-то на пределе натянулись и чуть не разорвались в прошлом. Это было сравнимо только с возвращением старого и верного друга, чьё тепло вновь окружило тело. И, бац, всё померкло… Нет-нет, это не я вырубилась, так как дуновение ветра до сих пор вызывало дрожь по телу, а просто вырубили свет. Сначала мне думалось, что это по плану, но когда прошли долгие минуты и народ стал бушевать, поняла, что что-то идёт не так. — Почему нет света? — я схватила первого попавшегося паренька, что бежал с фонарём мимо. Он был испуган не на шутку. — Что-то с центральным блоком. Видимо, перенапряжение или провод отошёл! Это плохо. Очень и очень плохо. По тому, что света требуется много, могу сделать вывод, что блок питания небольшой, но очень мощный. Такой, чтобы его можно было перевозить и в то же время обеспечивать питанием целую сцену и даже больше. Техники же не успеют приехать — пройдёт примерно десятки минут на их сборы и ремонт. А самая главная проблема — это выходящая из-под контроля толпа поклонников. Сейчас они лишь в недоумении и если всё продолжится дальше, то охрана просто не сможет успокоить или удержать такой поток людей. Плохо дело. — Пойте. Пойте хоть что-нибудь! — я орала как ненормальная в надежде на то, что меня услышат. Они не видели меня в кромешной темноте, но зато я различала очертания и уловила тот момент, когда «Саламандр» шелохнулся в мою сторону, но уже в следующее мгновения запел во весь голос. Он тонул в своре звуков внизу и прошло некоторое время, прежде чем во всей округе наступила тишина, в которой было слышно только пение группы. Я же спокойно выдохнула от напряжения. Он понял — и это главное. Теперь моя очередь как менеджера наводить порядок. Куда я направлялась? К пульту управления, где уже собрались «не до специалисты» своего дела, разглядывая проблему. Одни орали, другие пытались что-нибудь сделать, а третьи просто пришли посмотреть. Хороша компания собралась, ничего не скажешь! — Вышли все, кроме того, кто управляет пультом, — не знаю, что их всех испугало — толи эта была я, толи угроза в голосе — но через минуту в небольшой комнате с множеством аппаратуры остался лишь Жерар. Наверное, удивление на моём лице было слишком очевидно, раз парень, глядя на меня, рассмеялся. — И зачем новый менеджер припёрся к пульту управления? — Зачем, зачем? За светом, блин! Что с ним? — В блоке неполадки с проводами. Напортачили с настройками, вот он и не выдержал напряжения и отрубился. Вызвали техников, будут черед двадцать минут, — Жерар тяжело вздыхал, и я понимала, что он тоже на пределе всех своих возможностей. — Не помогут. Показывай, где здесь центральный блок, — своим фонариком он посветил куда-то в право от меня. Я туда же направила свой и увидела на половину разобранную коробку. Эти придурки только хуже сделали, повыдернув все провода и пластинки. Поэтому я и говорю — никогда не подпускайте к технике недотёп, они только всё портят! — Посвяти сверху, я попробую починить, — инструменты были здесь же. Пришлось присесть на пол на коленки, из-за чего моё колено вновь разболелось. — Это безнадёжно, — но выполнил мою просьбу, чем облегчил задачу. Не могла же я в зубах держать телеп-файн, а руками работать — это очень неудобно, знаете ли! Но этого не произошло и моей задачей являлась починка данной абразины. Где-то я уже видела такую модель, правда, не помню, где точно. Но, возможно, именно это знание помогло найти два состыкованных неправильно провода. Прибор находился в режиме отдыха, но по нему ходило напряжение. Я рисковала своей жизнью, когда меняла провода. Ведь если такая мощь ударит по телу, то Смерть помахает ручкой и возьмёт к себе. Однако обошлось. Я последним движением перевернула и прикрепила пластинку, когда в помещении, да и вообще везде, загорелся свет. Блок зажужжал и на пульте управления загорелись кнопки управления. Жерар мгновенно провёл настройку и музыка группы вновь разнеслась по округе. (Авт: Three Days Grace — Chalk Ouline) — А ты что-то говорил… Меня повело в сторону, стоило только встать и почувствовать резкую боль в ноге. Краем глазам я заметила через стекло сцену и «Саламандра» на ней. Он был прекрасен и сверкал в свете софитов. Но мир покачнулся и я грозилась упасть, если бы сильные руки вовремя не схватили и не усадили в кресло.

***

— Ну же, Люси, просыпайся, — глаза нехотя дрогнули, а мозг зашевелил своими извилинами. Я не чувствовала тела, но постепенно смогла двигать пальцами ног и рук.- Люси! Я закашляла, стоило только кому-то поднести нашатырную дрянь. Сволочи, что за способ будить человека? Ну подумаешь, в обморок упала. Зачем приставать? Интересно, а кто вообще додумался до этого? Глаза открылись и первое, что я увидела — это были зелёные глаза. Вокруг было мало света, но почему-то его взор блестел сотнями звёзд. Эти невероятные глаза смотрели прямо на меня. Но… Я не сразу заметила, почему именно рассматривала его. Маска! На нём не было маски, и именно из-за этого теперь мне открылся вид на лицо «Саламандра». Да, я не ошиблась, когда говорила что он красив! И это он подносил к моему лицу нашатырный спирт. — Убери от меня эту гадость, — голос был всё ещё хриплый, а тело вялым. Солист нагло улыбнулся на мои жалкие попытки самой убрать вату от лица, но он в последний раз мазнул мой нос этой дрянью и отошёл в сторону. А на мои похороны целая команда собралась! Вот Эрза с Джувией в сторонке стоят и аптечку собираю. Гажил — также без маски — и Грей увлеченно о чём-то спорили с Жераром, только иногда поглядывая на меня. А сама я лежала, по видимому, в кресле в уже знакомой гримёрке. Как тут оказалась? Хмм… Думаю, вы поняли как и без моих подсказок. — Да неужели ты проснулась? — ко мне сразу же бросилась Скарлетт, заключая в удушливые объятия.- Что у тебя болит? Жерар сказал, что ты внезапно упала. Из-за чего? — Просто от перенапряжения, — прохрипела я, выползая из-под неё. В боку почему-то кольнуло и я застонала от новой боли. -Только не говорите мне, что вы меня ещё и роняли? — Нет, просто ты когда падала зацепилась об угол стола, — в поле моего зрения попал Жерар и вот убейте меня, но он явно где-то меня к кафелю приложил. Эта чеширская морда просто не могла такого момента пропустить. Вспомнилась наша первая встреча и я только уверилась в своём предположении. — Может, тебе в больницу? Вдруг что-то повредила? — подскочила сразу Скарлетт, обводя Жерара таким же грозным взглядом. Видимо, в этом вопросе мы с ней схожи! — Нет, со мной точно всё в порядке. Я просто сяду на байк и поеду домой, делов то. Я попыталась встать, но не получилось. Нет, меня не останавливали. Я сама от боли в колене упала обратно в кресло на подушки. В комнате воцарилась тишина, и я стала всерьёз подумывать об докторе. Не раз падала на колени, но этот в случай явно что-то не то сломала. Вдруг всё плохо, а я терплю? И, главное, как теперь убедить этих всех «мамок», что с свирепыми лицами глядели на меня, что сегодня мне лучше съездить домой? — Ну, колено немного болит… Но это ничего! Я смогу по приезду оказать первую помощь и поэтому не нужно волноваться. — Но ты…- Эрза опять хотела начать свою шарманку, как её остановил Жерар: — Не стоит никого принуждать. Если она хочет домой, пусть, мы не в праве за неё решать! — Как она доберётся до дома? — Я довезу, — вмешался в перепалку «Саламандр» и все повторно замолкли. Я спорить не стану, домой хочу, а вот остальным явно есть что сказать. — А как же вечеринка? — возмутился «Отмороженный», которого пихнула в бок Джувия. — Ты хоть сам понимаешь, в каком положении? — и вновь взгляд голодной львицы, направленный на всё того же солиста. Я уже зареклась этой благодельней, так что вмешиваться теперь вообще ни во что не стану. Мне себя и своих болячек хватило, чтобы в больнице в дальнейшем пролежать ближайшие две недели, а я этого не хочу. — Не тебе решать за меня, Эрза! Я довезу Люси до дома, а сам вернусь на автобусе домой, довольна? Мне не за чем ехать на вечеринку. Сегодня я хочу отдохнуть от всего этого шума. Меня подхватили на руки как пушинку, будто я ничего не весила. Пришлось обхватить «Саламандра» за шею, пока он нёс меня через парковку к персональной остановки. — Где твой байк? — Тот справа, с рисунком тигра, — ориентируясь в полу тьме, он без проблем нашёл моего красавца. Тут он был единственный такой мощный и большой, остальные же смотрели худощавыми железячками нового поколения, у который и мощность меньше, и лёгкая масса железа вообще. И я понимала почему «Саламандр» присвистнул при виде моего байка. Лекс доработал некоторые детали, и он смотрелся даже лучше первоначального. Рисунок ревущего тигра был везде на чёрном металле и это была не совсем наклейка, а скорее несмываемая краска. — Впервые вижу такой байк. Он явно ручной работы. Кто мастер? «Саламандр» поставил меня на ноги, но так и не выпустил из кольца своих рук. Пришлось немного извернуться, чтобы достать из сумочки ключи, которую я прицепила за пояс, предвидя будущие неприятности. Ключи также были на месте и холодили горячую кожу, стоило их только достать. — Нужно надавить, повернуть на пол оборота в лево, прежде чем завести в право, — пришлось отдать ключи певцу, который явно нехотя выпустил меня и сам сел на сидушку байка, выполняя мои указания. Вскоре раздался приятный рокочущий звук байка. — Тебе помочь взобраться? — салатовые глаза сверкнули в темноте, из-за чего я судорожно сглотнула. Превозмогая боль, села позади «Саламандра», который в любую минуту готов был сорваться на помощь мне.- Обхвати руками меня, так будет надёжнее. Хочу немного испытать твою малышку! Куда ехать-то? — Можно через офис поехать, а там я уже дорогу покажу. — Тогда поехали. Резкий старт, когда я ещё не схватилась хоть за что-нибудь, вынудил меня обнять крепкое тело «Саламандра». Ткать была холодной, а кожа слишком жаркой. Такой контраст необычен и очень привлекал. Ветер трепал волосы, а всё вокруг казалось смазанным пятно и только его тепло окутывало меня словно кокон. Я была в полудрёме и потому не решусь сказать, что правда, а что сон. Мне не казался наш офис и то, что я указывала направление. Я точно помню, что байк под умелыми пальцами гнался на всех парах и его рычание до сих пор у меня в ушах. Но… Когда мы уже были близко к моему дому, я попросила его остановиться. Он послушался и остановил байк, передав его мне в управление. — Не хочешь, чтобы я видел твой дом? — он напоминал обиженного ребёнка в этой темноте, которую разгонял лишь маленький фонарь. — Нет, просто… Через эту остановку всё ещё ездят автобусы и потому тебе не придётся ждать долго, если ты не хочешь ночевать на улице! Это было подобно сну. Его руки перехватили мои и придвинули к себе, снова согревая теплом. Хотелось притянуться ближе, но я недостаточно потеряла разум, чтобы идти на столь необдуманный поступок. Пришлось выворачиваться и отводить глаза. Я стыдилась своих порывов. — Спасибо тебе за всё… — Хочешь знать моё имя? — ему не требовался ответ.- Я — Нацу, Нацу Драгнил! Приятно с вами познакомиться, Люси Хартфелия. Необычное имя, необычная внешность и необычный голос — этот парень сам по себе был необычным. Я не столь часто встречала их, чтобы понять, что таких единицы и они самый-самые. И этот необычный парень выпустил меня из рук, поцеловал в лоб и исчез в темноте улицы, идя своей дорогой, как и я. Сон наяву — вот что это было! Невероятное ощущение полёта без какого-либо страха, ведь ты знаешь, что тебя поймают. Но мы слишком разные, чтобы соприкоснуться в этой жизни. Могу ли я на что-то надеяться? К примеру, что это не просто сон и его очередная игра? Или, может, что я смогу стать для него кем-то важным или родным? Надежда — глупая вещь. Она убивает похуже любого другого. Поэтому я не буду строить планов и пойду своей дорогой, допуская возможность того, что наши пути не пересекутся в единую полосу, ибо тогда мне будет очень больно. А я ненавижу боль! Слишком часто приходилось её испытывать…